Опрос недели: Где бы вы установили «Хранительницу» Даши Намдакова?

Эксперты «БИЗНЕС Online» не против появления скандального творения в одном из публичных мест Казани

Скульптура Даши Намдакова «Хранительница», которая так и не стала частью пейзажа Болгара, на этой неделе нашла свое временное пристанище в лондонском Гайд-парке (в виде слегка уменьшенной копии). «А где бы вы хотели видеть это произведение?» — поинтересовался «БИЗНЕС Online» у собственных экспертов, попутно поразмышлявших о том, каких еще памятников не хватает столице Татарстана.

«Хранительница» была сделана Даши Намдаковым специально для Татарстана и должна была быть установлена в Болгаре. Но давление общественности заставило отказаться от этой идеи

Сергей Саначин — главный архитектор проектов центра разработок генерального плана Казани ОАО «Институт «Казгражданпроект»:

— К скульптуре «Хранительница» Даши Намдакова я равнодушен, так как она не несет, скажем так, смысловой теплоты. В советское время для такого случая было очень хорошее слово «понты», хотя и сейчас оно порой употребляется. Так вот эта скульптура — это понты. Тем не менее в Казани бы она вполне прижилась как всего-навсего парковая скульптура. Вот ты гуляешь по парку, увидел ее и пошел дальше. Не более того.

Что касается того, чего еще не хватает Казани, около 20 лет назад отвечал на это вопрос и до сих пор остаюсь при том же мнении. Городу не хватает памятника защитникам Казани времен взятия города Иваном Грозным. Это ведь было уникальное событие, которое повлияло на дальнейший ход истории. Были героические моменты, а они, как мне кажется, должны оставаться в памяти. Кстати, памятник тем, кто брал Казань в эти годы, есть, он стоит на реке Казанке.

Еще у нас происходило такое важное историческое событие, как осада Казани армией Пугачева. Это тоже уникальный факт, который должен быть освещен. Или памятником, или какой-нибудь панорамой. Ведь именно в Казани произошла кульминация — крах пугачевского бунта. И если бы эти два момента как-то были освещены, было бы интересно и с научной точки зрения, и отражало бы уникальность Казани. А всякие собачки с крылышками, тигрицы — это, повторюсь, понты.

Вячеслав Нилов — гендиректор ООО ТМ «Челныпроект», бывший главный архитектор Набережных Челнов:

— Я бы поставил скульптуру Даши Намдакова куда угодно, но только не туда, куда планировали изначально. Это не дело, новыми образами дополнять древность. Там уже и так все понапорчено. Я, к сожалению, говорю это только на основе публикаций фотографий в СМИ, которые пишут о том, как в Болгаре руководство республики принимает тех или иных гостей, проводит какие-то мероприятия. Но новоделы принижают ценность исторических памятников.

О самой скульптуре могу сказать, что это замечательное выдающееся произведение. А поставить его можно в современном общественном пространстве, коих у нас в республике очень много создано и создается благодаря объявленному году парков и скверов. Хотя бы даже набережная Казанки с обеих сторон. «Хранительница» — это типичная парковая вещь в том месте, где народ гуляет. Философские работы Ильдара Ханова на бульваре Энтузиастов в Челнах тоже в свое время вызывали и недоумение, и возмущение, и отторжение. Это все было при мне, я был участником и даже автором архитектурного решения. А вот скульптурное решение пережило всех критиканов — прошло уже 40 лет, а хановские работы до сих пор свежи, современны и колоритны. Такого гениального подхода к памятникам, кроме как у Ханова, я больше и не вижу. Это пример скульптуры, вжившейся в общественное пространство. И таких мест на выбор для скульптуры Намдакова можно найти много, но только не на контрасте со стариной.

Каких памятников не хватает в Татарстане? Талантливых. А вот с бесталанными — перебор. Огромное количество памятников, посвященных Великой Отечественной войне, а вот все изнутри у меня вынимает только мемориальный комплекс Саласпилс под Ригой — настолько образно эта скорбь и трагедия передана. И из миллиона я помню только один этот памятник. Потом в Нью-Йорке есть памятник погибшим американцам во Вьетнамской войне: невысокая, но больших размеров гранитная полированная плита, которая выражает все, что связано с той войной — ни монументов, ни стел, ни нагромождений конструкций. А памятники, которые фотографируют нашу действительность, занозы в душе не оставляют.

Пока «Хранительница» ждет своего часа на одном из складов в Болгаре

Азамат Сабиров — генеральный директор AVT:

— Англичанам проще, ведь Гайд-парк — это все-таки не историческое место принятия татарским народом ислама. А у нас установка «Хранительницы» в Болгаре подходит под определение «оскорбление чувств верующих». Но я считаю, поставить ее все равно нужно, можно даже в двух экземплярах — например, у так называемой «Чаши терпения», то есть у нового загса. Если внутри чаши еще и огонь развести, будет смотреться просто здорово. Представляете: чаша в огне, а с двух сторон сидят эти «Хранительницы», которые как бы сторожат вход в новую жизнь для молодоженов. В прямом смысле хранительницы очага. Да туристы со всего мира прилетят смотреть на это ночное шоу!

По поводу того, каких памятников не хватает Казани, могу сказать, что хорошо было бы облагородить парки работами местных талантливых скульпторов. Я очень рад, что Наташа Фишман сейчас начала заниматься вопросом городских скверов и парков, надеюсь, ей удастся победить местных твердолобых товарищей. Надо создавать в Казани места типа Гайд-парка, где люди будут тусоваться, и устанавливать туда интересные работы. Думаю, на Черном озере многое можно сделать, но это уже вопрос к Фишман. И надо дать развиваться новым формам, а то у нас ведь либо крестом, либо полумесяцем, либо звездочкой — все остальное не принимается.

Владимир Нестеренко — директор ООО «Камгражданпроект»:

— Я посмотрел эту скульптуру. Для меня тот факт, что она установлена в Лондоне, не имеет совершенно никакого значения. И ценности ей это обстоятельство абсолютно не прибавляет. Я знаю многих наших скульпторов, художников. Скульптура называется «Хранительница», а что такое хранительница? Прежде всего это стремление к сохранению самого доброго, гуманного, того, что в нашу душу пришло от матери, то, что еще способно сохранить мир, покой, обеспечить нам счастье. Я в этой скульптуре вижу только агрессию и шизофрению. Таких скульптур можно лепить много и ставить много. Это не говорит о том, какая это скульптура, это говорит об уровне культуры того общества, которое устанавливает такие скульптуры. Этой скульптуре, считаю, место где-нибудь в углу «психушки». Эта скульптура из области шизофрении.

Я считаю, что и в Казани, и вообще в Татарстане очень мало уделяется внимания именно памятникам культуры. У нас ведь очень много писателей, артистов, строителей. Людей, которые достойны того, чтобы мы им установили памятники. Это нужно, чтобы сохранить нашу историю.

Рафаэль Хакимов — вице-президент АН РТ, директор Института истории им. Марджани АН РТ:

— Скульптура, конечно, очень интересная. Впервые я увидел ее на выставке, и там она очень хорошо смотрелась, оригинально. Другое дело Болгар. Дело ведь здесь не в самой скульптуре. «Хранительница» входит в некое противоречие с образом Болгара и нашей культурой. Многие увидели в ней, особенно мусульманские лидеры, что-то от язычества. Их особенно это взволновало. Я тогда сказал, что здесь нужен консенсус. Поскольку это Болгар, без него нам будет обойтись сложно. К тому же были вопросы у ЮНЕСКО, а с ними любой дополнительный объект нужно согласовывать.

В любом обычном парке она бы была вполне уместна, как раз в таком, как Гайд-парк. Сама по себе, повторюсь, скульптура интересная. Это свой взгляд на мир, скульптура всегда что-то выражает и не обязательно должна всем нравится. Ну и Даши Намдаков замечательный художник, можно было бы установить и другие его работы.

Рафик Мухаметшин — ректор Российского исламского института:

— Даши Намдаков, конечно, талантливый скульптор, который известен во всем мире. Его работа «Чингисхан» выставлена как раз в Лондоне. Однако в данном случае вызывало вопросы не художественное достоинство этого скульптурного памятника, а тот факт, что его предлагали установить в Болгаре. «Хранительница» — это все-таки больше воплощение таких языческих ценностей. А Болгар себя позиционирует как духовный центр мусульман, и появление такого памятника там у многих бы вызвало вопросы. Поэтому было найдено понимание со стороны властей, и в Болгаре этот памятник не установили. Тем не менее, думаю, это прекрасная работа, и в Казани она нашла бы достойное место. В городе есть площадки, у набережной Казанки очень много интересных мест.

Виктор Степанцов — генеральный директор «Казань-интур»:

— Я считаю, что есть понятие культуры и есть понятие вкуса. И человек, который приходит в храм культуры, должен получать позитивные и светлые эмоции. Так вот, когда я увидел эту скульптуру, ничего красивого и светлого я не увидел. Я увидел какого-то дьявола, и эту работу вполне можно таковой назвать. Я бы даже побоялся показывать ее детям, они же потом спать не будут. Если вспомнить Великую Отечественную войну, 70-летие которой мы недавно отмечали, в честь героев Сталинградской битвы на Мамаевом кургане в Волгограде есть скульптура «Родина-мать зовет!» Вот там изображена женщина. А здесь эта «Хранительница», я не понимаю, каким образом она хранительница?

Когда мэром Казани был Камиль Исхаков, существовала программа «Великий Волжский путь». И когда меня попросили выступить с вопросом, что можно еще сделать, чтобы Казань была привлекательной для туристов, я ответил, что города, как правило, нравятся туристам не из-за новых отстроенных домов и небоскребов. Например, если приезжают в Испанию в Барселону, они идут в старые районы, любуются готической архитектурой, фотографируют ее, хоть она старая, обшарпанная. Но это история, и люди едут именно за ней. А раз у нас столько уничтожили, что ж, остается довольствоваться тем, что осталось. Я в свое время предлагал, почему бы не сделать памятник «Зилант» — огромного дракона. Это мифологический символ, рядом с которым бы все фотографировались. Да, у нас есть на станции метро «Кремлевская» маленький аналог, но это уже не то.

Ирада Аюпова — первый заместитель министра культуры РТ:

— Насколько я знаю, это не совсем та же скульптура, это разные копии. И одна из копий сейчас установлена в Гайд-парке в Лондоне. Что касается непосредственно самой культуры, то о вкусах не спорят, это мое твердое убеждение. Самое главное достоинство искусства — это его многожанровость, многоликость, многообразие. И поэтому заявлять категорично о том, что произведение искусства должно всем нравиться, не совсем верно. «Черный квадрат» Малевича тоже вызывал много споров. Или Эйфелева башня — ведь парижане считали, что она портит облик Парижа. На любого автора есть своя аудитория. То, что делает Даши Намдаков, это, безусловно, профессионально, и это современно. И, думаю, все, кто был на выставке в галерее «Хазинэ» в Кремле, когда были выставлены его работы, могли в этом убедиться. Я слышала, что в обсуждениях звучали разные варианты. Ее предлагали установить в парках, у центра семьи «Казан», возле речного вокзала. Возможно, эта скульптура интересно смотрелась бы в новой части города, там, где построены стадион «Казань Арена» и Дворец водных видов спорта.

Мне кажется, что в Казани, если сравнивать город с европейскими столицами и не только с ними, недостаточно малых архитектурных форм, которые бы украшали наше городское пространство, городскую среду, парковые зоны, создавали индивидуальный облик города. Например, известная работа в Барселоне на улице Рамбла, где старик сидит на скамейке. Все там фотографируются. Это интересно. А учитывая то, что многие люди по своей природе достаточно консервативны в принятии новаций, такое «оживление» городских пространств способствовало бы развитию восприятия произведений современного искусства.

Хамза Шарипов — художник, заслуженный деятель искусств РТ:

— Я видел эту скульптуру несколько лет назад и, честно говоря, творчество Намдакова не очень высоко оцениваю. В первую очередь, из-за искажений, которые он делает. Он их делает, на мой взгляд, в каком-то негативном, разрушительном аспекте. Даже если брать химеры, которых делали старые мастера, как в Европе так и на Востоке, то они их делали по законам гармонии. А Намдаков так их умудряется делать, что это вызывает только эпатаж. В этом есть что-то такое нездоровое, поэтому я называю это разрушительным, какое-то больное воображение немножко. И при этом, как мне кажется, он сильно повлиял и на других художников. Есть бурятские художники, которых я вижу, которые работают примерно также, как и он. Это целая волна такая пошла.

Я думаю, что «Хранительницу» в Татарстане устанавливать не следует. Если ее и ставить где-то, то на родине Даши Намдакова, пусть его земляки гордятся. У нас в Татарстане есть гораздо более насущные задачи. Есть действительно мирового уровня художник Баки Урманче, но у него до сих пор совершенно не соответствующий его уровню музей, он до сих пор должным образом не оценен. Его выставку фонд Марджани организовывал в Третьяковской галерее, но там не были первые лица государства, там был замминистра культуры всего лишь. Это показывает наше отношение, отношение нашей республики к своему культурному наследию. Вот более насущные проблемы, а не то, что пришел какой-то варяг, что-то сделал и...

Если уж в Татарстане делать скульптуры, то это должны делать татарские скульпторы, причем достаточно высокого уровня. Если же скульптуру делает варяг, то он, по крайней мере, должен полюбить татарскую культуру. Это никак не скроешь. Например, Рерих, он же вписался в восточную культуру. При этом он, имея академическое российское образование, делал работы очень искренне, монументально и с любовью к востоку. Видимо в этом и есть секрет того, что он достиг такого высокого уровня. В Татарстане вообще не хватает памятников хорошего уровня, а в Набережных Челнах тем более.

Андрей Петров — архитектор, заместитель генерального директора ООО «Архи. Формат»:

— В принципе, сама скульптура интересная, но тот факт, что ее не поставили в Болгаре, довольно объективен, как и причины, из-за которых «Хранительница» там не оказалась. Ну а где выставляться потом, это право художника. В целом, что касается этой работы, по этимологии, по культуре и так далее, я не знаю, каким образом она причастна к культуре татарского народа, к культуре нашего края. Моя точка зрения такая, что в Татарстане работа Даши Намдакова стоять может, но только как памятник искусства. В каком-то сквере, парке, почему нет? Казани очень не хватает малых архитектурных форм. По большому счету город не очень обустроен. То, что сегодня у нас сделано, скажем, взять улицу Баумана или другие улицы, этого очень мало. В целом сегодня город вообще не содержит никакой художественной эстетики.

Дина Ахметова — искусствовед, старший научный сотрудник Института языка, литературы и искусства АН РТ:

— Надо понимать, что в Лондоне статую поставили не навсегда: у них там что-то вроде фестиваля скульптур, и сейчас «Хранительница» в английском парке сменила «Чингисхана» Намдакова. Англичане привыкли к самому разному творчеству, знают, что такое современное искусство и какие формы оно может принимать, понимают, что существует что-то кроме реализма, поэтому у них работа Намдакова вопросов не вызывает. Татарстанский зритель другой, он к этому пока не готов. В случае с Болгаром сказалось еще и то, что это сакральное место со старейшей в республике мечетью, и против установки статуи было именно духовенство — это всегда носители особой ментальности. Лично у меня как у искусствоведа Намдаков вызывает только восхищение, я не могу быть против его работ. Просто чтобы правильно понимать и воспринимать их, нужны знания. Нужно объяснять людям в лекционной или любой другой форме, почему это хорошо, почему это искусство, почему этот образ очень интересный и доходчивый.

Может быть, стоило бы установить «Хранительницу» где-то в Казани, чем мы хуже Лондона? На набережной или в парке, хотя, наверное, оригинал для парка слишком велик. Это, кстати, не очень хорошо: если бы скульптура была поменьше, на нее могли бы залезать дети, она бы органичнее вписалась в ландшафт публичного пространства. А огромную статую лучше установить на берегу, чтобы ее было видно купающимся и прогуливающимся.

Игорь Романов — директор ООО «Первая макетная мастерская»:

— О лондонской истории слышу впервые. Честно говоря, я полностью за то, чтобы поставить «Хранительницу» в Болгаре. Думаю, протестовали тогда в основном религиозные деятели, а общественное мнение во внимание почти не бралось. Но если в Болгаре не получилось, пусть это будет Казань. Мне кажется, работа Намдакова должна стоять в каком-нибудь парке. И обязательно нужно включать статую во все туристические маршруты, пускать через нее автобусы, показывать ее людям.

По поводу того, каких скульптур не хватает Казани, могу сказать одно: нужно популяризировать образы героев татарского фольклора. В детстве у меня был сборник народных сказок татарского народа, и я очень любил эту книгу, как и все мои одноклассники. И это нужно не только детям, дело здесь в повышении общего культурного уровня. Хоть я и русский, но уверен в этом.

Ренат Мухитов — завкафедрой реставрации и реконструкции архитектурного наследия КГАСУ:

— Скульптуру «Хранительница» я видел только на фотографиях. И, признаться, у нее несколько хищный вид. Хотя ее автором является, конечно же, именитый скульптор, имеющий мировую известность. И согласен с тем, что ее не установили в Болгаре. Ее бы надо поставить у семейного центра «Казан», пусть охраняет семейный покой. Что касается в целом ситуации с памятниками в Казани, то здесь действительно не хватает малых архитектурных форм. Скажем, каждая пешеходная зона могла бы быть ими дополнена, тем более что потенциал для этого у города огромный.

Файруза Мустафина — ректор Набережночелнинского института социально-педагогических технологий и ресурсов:

— Я, к сожалению, не видела скульптуры «Хранительница», и слышала о спорах вокруг нее лишь краем уха. Согласна, что ставить языческий символ в колыбели ислама было не совсем правильно. Но то, что лондонский парк выставил ее, не говорит о том, что мы ее не поняли и не приняли. Лондон, может, больше подходит для нее с точки зрения мироощущения, а здесь она не подходила с точки зрения корней татарских. Для многих европейцев ведь Чингисхан и татары — это одно и то же.

Что касается в целом скульптур Татарстана, первое, на что хотелось обратить внимание, это отношение к имеющимся памятникам. Сам по себе памятник мало о чем говорит, если вокруг него нет жизни. Мне кажется, сейчас как раз наступил такой этап, когда надо вдохнуть жизнь во все эти монументы и системно вокруг них продолжать работу, связанную с историей этого человека, этого события, этой личности. Без продолжения жизни вокруг памятника он не играет никакой роли. Если это памятник Габдулле Тукаю, то надо не один раз в год — в день рождения писателя — проводить у памятника чтения, а это должна быть системная работа в течение всего года. Наш вуз взял памятник Мусы Джалиля под свою опеку, и мы разворачиваем эту работу по патриотическому воспитанию молодежи на протяжении трех-четырех лет: в день рождения поэта, в день казни, накануне праздника Победы в Великой Отечественной войне. Памятник Высоцкому стоит в Челнах, я хочу вдохнуть жизнь и в этот символ — организовать там постоянные чтения стихов барда. Но одним приказом или постановлением это сделать нельзя. Это должно идти от души.

Айвар Сатаров — архитектор:

— Работы Даши Намдакова, конечно, очень своеобразные, но он, безусловно, талантливый и признанный скульптор. И его творение «Хранительница» весьма любопытное, выдающееся, не зря ее поставили в лондонском Гайд-парке. Мне эта работа нравится. Тем не менее по этическим, религиозным причинам она действительно не могла быть в Болгаре. Сложно сказать, где бы она смотрелась наиболее выгодно. Скорее всего, у чаши центра семьи «Казан» как символ плодородия. Там скульптура подошла бы и по архитектуре. Тем более, что как раз центр построен по проекту Намдакова.

Много чего не хватает Казани. У нас и ландшафтный дизайн, и городской ландшафт достаточно скудны. Если посмотреть европейские города, они насыщены ландшафтной скульптурой. И у нас пока очень мало интересных современных скульптур.

Читайте также:

Скандал в Булгаре