Гульнора Гатина Гульнора Гатина Фото: elitat.ru

ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СРОДСТВО

Чудесный голосок ее Наргизы из эстрадной оперы Эльмира Низамова «Кара пулат» («Черная палата») наверняка запомнился всем, кто видел эту постановку, шедшую в Казани в Тинчуринском театре зимой и весной 2015 года. Гульнора Гатина играла главную женскую роль — дочери булгарского хана, которую от завоевателей и страшной судьбы полонянки хитростями пытаются спасти 11 подруг. Трагический финал древней легенды о заживо сгоревших девушках отдаленно напоминает финал «Хованщины» с самосожжением раскольников. Тем острее ощущается избирательное сродство раскольницы Марфы, партию которой русский композитор Модест Мусоргский поручил густому и прочному меццо-сопрано, и булгарской принцессы Наргизы, чьи красивые мелодии татарстанский композитор Низамов написал для высокого (кое-где оно колоратурит) и тоже очень прочного сопрано.

Сила характеров в опере зависит не от регистра, а от композиторского намерения нагрузить голоса теми или иными — от религиозно-экстатических до гендерно-экзотических — задачами и соответствующими им техниками. Джаккомо Пуччини в 1903 году для своей «Баттерфляй», гейши-бабочки, ставшей олицетворением супружеской верности и одновременно символом той любовной неволи, на какую ее обрекло цинично-фиктивное бракосочетание с американским морским офицером Пинкертоном, тоже много всякого насочинял, столь же необычного, сколь необычна на европейские взгляд и слух сама Страна восходящего солнца.

15-летней японской девочке-цветку, к которой американский офицер испытывает весь комплекс Гумберта Гумберта из «Лолиты», требуется с нажимом убедить публику сперва в слепой силе своей любви, потом — в искреннем желании принять веру мужа, а затем, будучи брошенной, растерзать чувства оперных зрителей необыкновенным расцветом вокальной красоты, которая как раз воспевает уродство свершающейся на наших глазах трагедии. Между прочим, у японки отбирают сына. И тогда женщина-цветок совершает харакири.

Чтобы ее «карьера» — из изящных растений в самураи — была убедительной, Пуччини написал партию Чио-Чио-Сан, мало сказать для стенобитного и в то же время пластичного голоса, в диапазоне этого сопрано верхние ноты являются почти колоратурными, а нижние забираются в регистр меццо. То есть к работе над образом привлечены три сопрановых уровня. Со сложностями роли Баттерфляй справлялись Мирелла Френи, Рената Скотто, Монтсеррат Кабалье, Кири те Канава. Эту партию, как правило, не поют на заре карьеры или, как можно еще выразиться, на стадии стартапа. Для Чио-Чио-Сан (как и для Турандот) голос надо растить бережно и постепенно, чтобы не произошло срыва, подобного судьбе японской бабочки («Баттерфляй»), опалившей крылышки на огне любви.

НА МАРШРУТЕ НАГАСАКИ — ИТАЛИЯ — ТАТАРСТАН

Чио-Чио-Сан, чья ранняя трагедия происходит в красивом портовом городке Нагасаки, получилась у Гатиной вполне удачно. Вокально она звучала нежнее и свежее многолетней предшественницы по Шаляпинскому — германской китаянки Сишенг И, запомнившейся чересчур фальшивой игрой «в девочку-подростка с запахом апельсина» с малоприятным и стертым тембром голоса. Доверие своей очаровательной героине Гатина внушала двумя-тремя штрихами. Склонилась покорно, вдруг налево-направо головкой так быстренько, а глазки внимательные и смеются — вот и девочка-зверек. Поймешь Пинкертона, который сам не может объяснить, что с ним происходит: «Любовь это или прихоть?..» И поверишь Шарплесу, американскому консулу, который, только услышав голос «Баттерфляй» у себя на службе, признает: «Так может говорить только любовь!»

Средний и особенно верхний регистр, где у миниатюрной Гатиной начинает мерцать нечто валькирически роскошное, — сплошь изумление и восторг. Ощущению надежности мешают речитативные фрагменты: звук выключается, особенно в низком регистре. Невозможно представить этот текст в зале чуть побольше ТГАТОиБ — либо ничего не услышим, либо связки певицы исстрадаются. Если начистоту, нет ли ошибки в выборе пуччиниевского маршрута? Может, Моцарта для начала?..

С 2015 года Гатина выигрывает итальянские молодежные конкурсы на кастинг в операх Пуччини. В январе 2016 года это был конкурс молодых певцов на озере Комо, в результате которого она получила партию Лиу в «Турандот» Пуччини и вояж с этой — действительно очень ей подвластной — партией по итальянским городам. Баттерфляй она поет с лета 2015 года, когда выиграла кастинг в условиях обучающего семинара в итальянском городе Орвието. На родной сцене Гатина дебютировала в этой роли в декабре 2015-го. Назвать сенсацией ее пуччиниевский дебют на Шаляпинском было бы слишком. Но само появление одаренной, перспективной певицы и чудесной актрисы в ТГАТОиБ было приятно наблюдать.

Ахмед Агади Ахмед Агади Фото: «БИЗНЕС Online»

НА ОБЛОМКАХ ЛЮБВИ

Но на будущее не только фестивальным дебютантам, но и всем остальным участвовать в спектакле, собранном, как вчера, на живую нитку, желать бы не хотелось. Слишком много риска. Оркестр под управлением опытного Андрея Аниханова из Ростова-на Дону звучал лохмато и нестройно. Шестикратно возникающую мелодию американского гимна слышно было, но вряд ли кто уловил место партитуры с гармонией, которую американский композитор Джордж Гершвин в 1935 году позаимствует для своей Summertime (так называется «Колыбельная» Клары из оперы «Порги и Бесс» — прим. ред.).

Пинкертон Ахмеда Агади выглядел совсем не по-офицерски: был жутко нарциссичен, а о характере его тенора лучше рот на замок. Шарплес Владимира Целебровского (Мариинский театр) звучал и держался гораздо эффектнее соотечественника-моряка, и у, к примеру, позапрошлогоднего коллеги по партии на Шаляпинском — Андрея Григорьева из Большого театра — он выиграл однозначно. Явление Сергея Ковнира (Опера Украины) в образе святого Бонзы было прекрасным вокально, но с трудноопределимой принадлежностью его персонажа к шаманской традиции — то ли японской, то ли якутской.

Из местных участников, как и прежде, надежно спел сводника Горо Юрий Петров Из местных участников, как и прежде, надежно спел сводника Горо Юрий Петров Фото: «БИЗНЕС Online»

Из местных участников, как и прежде, служанку Сузуки надежно спела Зоя Церерина, а сводника Горо с положенным отрицательным обаянием — Юрий Петров. Затруднительно сказать, помог ли спектаклю обновленный сын Чио-Чио-Сан в исполнении гимнастически вымуштрованной Агаты Салаховой. Ребенок так хотел нравиться публике вытянутыми носками и прямой спиной, что не выражал ни малейшей заинтересованности в сценической матери. Хотя сильнее огорчило то, что постановку 2009 года (режиссер — Михаил Панджавидзе, сценограф — Игорь Гриневич), придуманную в виде флешбэков из жизни ставшего летчиком и бомбившего Нагасаки сына Чио-Чио-Сан, собрали наспех. Ширмы катались со стуком; тележка, декорированная сакурой, едва выползала; даже бегущая дорожка для бумажных фонарей отказалась работать. Чтобы опера Пуччини не представала обломком поруганной любви, есть смысл исполнять ее все-таки не в «аврально-шаляпинском», а в регулярном режиме.