ПОЧЕМУ В ФАНТАСТИКЕ НЕТ МЕСТА ИСКУССТВУ

Объявление ясновидящей, предлагающей свои услуги, — такой слайд встречал слушателей лекции Ростана Тавасиева в просторном зале «Смены». «Первый слайд — он вроде такой озорной, но, как показывает практика, это самый важный слайд, — отмечает художник. — Он призван донести информацию о том, что мы не занимаемся предсказаниями будущего. Прогнозами занимаются специалисты». Тавасиев подчеркнул, что в его проекте художникам предложили представить искусство в воображаемом будущем — «намечтать» его. Термин был взят из романа братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу».

«Мы будем говорить о научной фантастике — не о „настоящем“ будущем, а воображаемом, таком, каким его себе представляют писатели-фантасты, — предложил лектор. — Реальное будущее уже наступило, есть футурологи, которые пытаются что-то предсказывать. Но, насколько я понимаю, прогнозы что футуролога, что гадалки либо сбудутся, либо нет, поэтому сложно на них опираться. А мир фантастики — это скорее то, каким мы хотим видеть будущее сейчас. Это мир мечты».

Во время просмотра фантастических фильмов Тавасиев обратил внимание на то, что в них не описано, каким будет искусство. Например, в «Пятом элементе» Люка Бессона есть медицинские технологии, развитое оружие, транспорт, а искусство включается только как повторение уже существующих произведений. Та же история и с «Космической одиссеей» Стенли Кубрика и «Солярисом» Андрея Тарковского: «У Тарковского много Брейгеля, иконы, классические какие-то скульптуры. В „Солярисе“ — видимо, потому, что очень хороший художник Михаил Ромадин занимался декорациями — встречаются объекты, которые мы можем встретить в современном искусстве. Так получилось с Анишем Капуром — то, что он сделал спустя 30 лет как произведение искусства, точно такие же зеркальные вогнутые штуки висят в „Солярисе“».

Тавасиев насчитал 60 произведений искусства в научной фантастике. При этом писателей, работающих в этом жанре, больше 4 тысяч. «Действительно, искусство очень мало упоминается в научной фантастике. Я стал спрашивать у писателей: „Как же так?“ И их ответ можно свести к одному: „Если бы я мог придумывать произведения искусства, я был бы художником, а не писателем“». По словам Тавасиева, писатели и художники не интересуются друг другом. «Я понял, что самим придется как-то решать эту проблему, и создал специальную программу. Раз писатели не могут придумать искусство, а художники этим занимаются ежедневно, и если перед ними просто грамотно поставить задачу, они смогут придумать, для них это нормальная практика», — отмечает Тавасиев. Он составил специальную анкету с ненаводящими вопросами для размышления о том, как художники видят свою мастерскую в будущем, стремятся ли жители других планет получать художественное образование на Земле, похищают ли произведения искусства из музеев и возможна ли прямая материализация плодов воображения без работы руками. «Придумать для какого-то абстрактного будущего работу очень сложно, потому что полный туман вокруг, ты не осознаешь, что и как устроено, поэтому подвисает твой „придумывательный“ аппарат. Я думаю, что нужно сначала описать это будущее, а потом легко придумается работа», — считает художник.

С этой программой Тавасиев посетил 10 городов и в каждом поработал с шестью-семью художниками — в Казани ими стали Ильгизар Хасанов, Виктор Тимофеев, Рамин Нафиков, Елена Грызунова, Гузель Файзрахманова, Рашид Тухватуллин. Результатом этой работы стали инфографики в едином стиле, основанные на их идеях и эскизах. Все идеи и интервью с писателями были собраны на сайте. «Даже когда я регистрировал название сайта, оказалось, что все эти три слова, все доменные зоны свободны. Получается, это действительно какая-то слепая зона в культуре», — делает вывод Тавасиев.

Ильяс Зинатуллин, «Хор живописи»Фото: Валерия Завьялова

ЛИЧНЫЙ ПУЗЫРЬ И ВАКУОЛЬ, КОТОРАЯ ПЕРЕВАРИВАЕТ ЗРИТЕЛЕЙ

Выяснилось, что региональной разницы между идеями нет. Тавасиев как куратор проекта условно разделил все идеи на общие темы. В «Наследии предков» художники обратились к идее сохранения памяти, традиций, наследия как главной функции искусства. Например, художник из Владивостока XWO XWO подумал о монастырском комплексе на астероиде. В «Природе и фантазии» художники размышляли о взаимодействии человека, искусства и природы. София Асташова представила себе художника в постапокалипсисе — он ищет средство, которое способно помочь человеку идентифицировать себя, и случайно открывает семена, которые прорастают в теле человека, и олицетворяют его внутренний мир и забытую сущность.

Третья группа — «Прямой контакт» — по словам Тавасиева, довольно многочисленная. В ней нет произведений искусства, но есть суперэнергия, излучение или газ, входя во взаимодействие с которым, зритель впадает в катарсис и получает восторг. Например, у Альберта Хамидовича Хамарта это плазма и материализатор, а у Александры Гарт — электронное устройство, посылающее импульсы.

Четвертая группа — «Пузыри художника», стремление ограничить каким-то полем «кусок мира» и, почувствовав себя в безопасности, наполнить его собой и своим творчеством. «Художники используют его для рисования — эскизирования, обработки, создания визуальных образов. Художники могут рисовать на экране-поверхности Пузыря пальцем, по старинке — ручкой или с помощью мысли, сохранять рисунки в память Личного Пузыря и затем воплощать в материи с помощью 3D-принтера или принтопроектора. При слиянии Личных Пузырей группой художников можно устраивать интерактивные выставки, используя получившийся большой Личный Пузырь как галерею или временный музей», — говорится в описании работы Артема Терскова.

Пятую группу Тавасиев назвал «Расширяя картину», она посвящена развитию этого произведения искусства. Ксения Самарина предложила разместить там портал в другой мир, Наталия Хохонова — трансформатор ощущений, а Наталья Климченко — датчики нервных ощущений.

Следующая группа идей связана с взаимодействием с телом — его преодолением или, наоборот, унификацией. «Одна из моих любимых работ: Ксения Галкина предложила тему произведения искусства, которое, по сути, переваривает зрителей. В эту вакуоль зритель входит и растворяется. Он невидим для себя и других, но он знает, что здесь много таких же прозрачных и невидимых людей. И это ощущение успокаивает, или, наоборот, волнует. Когда работа уже была на выставке, я у Ксении спросил, как вообще выходить из этой ситуации? Она рассмеялась и сказала, что даже не подумала об этом».

Несколько идей были связаны с вопросом перевода. Художники предложили систему переводов на разные языки, позволяющую максимально разнообразно транслировать, переводить художественные образы. У Ильяса Зинатуллина хор девушек передает, а точнее, «пропевает» картину, у Александра Гореликова и Марии Чистяковой технологии расшифровывают язык живой природы, который обогащает язык художника, а универсальный плеер произведений искусства по идее Елены Минаевой способен считывать способ восприятия у нажавшего кнопку play.

В группе «Уничтожая лишнее» оказались работы, авторы которых задумались о перепроизводстве искусства и проблеме его очищения. Настоящие художники, по мысли Софьи Ласточкиной, должны заняться отбором, уничтожением лишнего и оставлением чего-то важного и значимого.

В последнюю группу «Управляя мирами» попали идеи о художнике-демиурге, который создает свою вселенную. В работе Евгения Каверзина художник создал свой небольшой мир, похожий на личный пузырь. Эта часть вселенной создана как произведение искусства — она может противоречить законам физики и неправильно устроена, но художественно осмыслена. «Мне хотелось бы, чтобы в очередном фильме Стивена Спилберга, например, появилось искусство, — говорит Тавасиев. — Может, не как основная сюжетная тема, но значимое явление в фантастическом фильме. На всякий случай, если Спилберг занят и ему не до этого, я сам решил сделать сценарий сериала, который посвящен исключительно искусству». Тавасиев отправил этот сценарий своему знакомому продюсеру, который разослал его в разные студии в США. Там ответили, что не снимают про художников, потому что зритель не сможет ассоциировать себя с ними. С доктором, домохозяйкой, полицейским, наркоманом сможет, а с художником — нет, это «непонятный персонаж». Тогда Тавасиев сам нарисовал диафильм-сериал, который назвал «Капли креацина в сентябре». Он появится в интернете 18 ноября.

ИСКУССТВО ИЛИ МЕЧТЫ ОБ ИСКУССТВЕ?

Один из посетителей выставки, открывшейся одновременно с лекцией, заявил корреспонденту «БИЗНЕС Online», что «вот это все — не искусство»: «Громко сказано, что это искусство. Вот вы повесите это у себя? Это ребячество, баловство, детские рисунки. Я сам учился в художественном вузе, зашел посмотреть, что здесь есть». В связи с этим возникает закономерный вопрос: нужно ли в принципе искусство в будущем, раз новые идеи, пусть в схематичном воплощении, так воспринимаются зрителем? Приведут ли куда-то эти мечты об искусстве или останутся самоцелью?

Елена Волкова, «Остановись, мгновенье, ты прекрасно»Фото: Валерия Завьялова

«Это такой манящий маячок, к которому стремятся сначала дети, потом те, кто увлекаются этим, — уверен Тавасиев. — Есть исследование, что какой-то процент сотрудников NASA пришли туда работать, потому что смотрели „Стар Трек“. У китайцев сложности с космонавтикой, потому что нет научной фантастики, там нет людей с горящими глазами, которые читали о покорении космоса. Они могут работать в этой сфере, но без азарта и фанатизма, который сильно помогает».

Остается надеяться, что горящие глаза художников – участников проекта помогут им и другим творцам создать что-либо настолько новое и интересное, что оно будет способно прорвать оболочку мечты и изменить точку зрения зрителей.