«Добровольно уйти в отставку – это противоречит «ковбойскому» кодексу арабского мужчины»

ПРИШЛА ВЕСНА — ОТВОРЯЙ ВОРОТА!

На Ближний Восток пришла весна. Хочется верить, что не очередная «арабская», ведь еще не отгрохотал гром той, старой, раскаты которой все еще звучат над  головами, но уже все глуше и глуше. В Ливии маршал Халифа Хафтар «отворяет ворота» Триполи, началось наступление на столицу государства, его боевая авиация обстреляла международный аэропорт Митига. На данный момент жертвами столкновений стали свыше 50 человек. В Судане произошел государственный переворот, правящий 30 лет государством Омар аль-Башир свергнут военными. Все еще полыхает война в Йемене и Сирии.

И на этом тревожном фоне новость о добровольной отставке 82-летнего алжирского президента Абдель Азиза Бутефлика ушла даже не на второй, а на третий план. Кровь не пролилась, никого не взорвали — разве это новость? Но на самом деле на Востоке произошла революция: мало кто из восточных лидеров готов добровольно уйти в отставку — это противоречит «ковбойскому» кодексу арабского мужчины (надо оставаться в седле до конца). Бутефлика также не планировал слезать с седла, хотя его «седлом» в последние годы стала инвалидная коляска. Еще месяц — и он готов был праздновать 20-летие своего президентского правления и идти на пятый срок. И так до бесконечности — конституционные ограничения сняты, почти 90-процентная поддержка на выборах. И можно вновь годами не появляться на публике. Но в этот раз чуда не произошло: несмотря на запреты на проведение митингов и манифестаций в столице, улица смела с трона своего бывшего любимца.

Бутефлика не всегда был больным и немощным стариком. В 1999 году, когда он пришел к власти, то уже не являлся молодым и статным мачо, зато обладал искусством дипломата и переговорщика. Долгие годы работы министром иностранных дел сделали свое дело — Бутефлика знал, что и как говорить. Это был самый разгар гражданской войны, начавшейся в 1991 году. Правительство Алжира воевало с исламистами, к тому времени количество жертв достигло почти 200 тыс. человек. Абдель Азиз Бутефлика пообещал остановить кровопролитие, и это ему удалось. В 2002 году гражданская война прекратилась. Он провел ряд политических и экономических реформ, начал создавать рабочие места, вывел страну из международной изоляции. Начался рост благосостояния населения, успешно совпавший с увеличением цен на нефть и газ, которыми Аллах щедро наделил недра Алжира.

Его победы на выборах 1999, 2004 и 2009 годов — это благодарность алжирцев за мирную и сытную жизнь, а уже в 2014-м пришлось закручивать гайки — цены на нефть и газ упали, начались протесты по всей стране. Народ требовал перемен. Да и образ прикованного к инвалидной коляске престарелого старца порядком всем поднадоел. Но свои 82% Бутефлика в итоге получил, несмотря на то что злые языки, конечно же, заверещали о фальсификациях и подтасовках.    

К гражданской войне в Алжире в 1991–2002 годах привели политические противоречия, но, по сути, спусковым крючком стали массовые беспорядки 1986–1988 годов, вызванные не в последнюю очередь спадом экономики в результате падения цен на нефть и газ. Популярность различных исламских партий и движений на Востоке как раз возрастает в период таких нестабильных времен. С одной стороны, людям хочется в трудный момент опереться на свои традиции, а с другой — исламское духовенство всегда возглавляло любые протестные движения. Муллы в городах и деревнях — это общепризнанные лидеры, которые в своих кварталах-махаллях считались беспрекословными лидерами, решали не только религиозные, но и светские вопросы, оказывали первую медицинскую помощь, разруливали бытовые конфликты. В отличие от ханов и падишахов они работали на земле, знали беды и чаяния простого народа. Они же в трудные моменты занимались и социальной помощью — помогали беднякам (на этом, например, взросла популярность «Братьев мусульман» в Египте).

Ислам всегда занимал в Алжире важное место. Даже после того, как страна получила независимость от Франции в 1962 году и взяла курс на социализм, от религии никто не отказался. Процессы арабизации и исламизации усиливались год от года. Все это воспринималось как необходимые шаги по созданию национальной алжирской идентичности, как противовес французской ассимиляции, которая нанесла непоправимый удар арабской культуре и языку. По сути, властям Алжира пришлось заново возрождать арабский язык, уже позабытый большинством народа. Да и сейчас французский язык все еще сохраняет свои позиции: Алжир — это франкофонная, а не арабоязычная страна.

С 1979 года процессы исламизации усилились. Новый президент Алжира Шадли Бенджадид хотя и продолжил провозглашенный ранее социалистический курс, но, так же как и предшественник, подтвердил позицию ислама в качестве государственной религии. К этому добавился и общий фон — исламская революция в Иране, гражданская война в Афганистане, что в целом привело к росту происламских настроений во всем арабо-мусульманском мире.

Бенджадид сделал ставку на молодежь. На волне курса на арабизацию было открыто множество новых исламских институтов, во всех учебных заведениях занятия начинались с общей молитвы. Только из египетского аль-Азхара было приглашено около 100 преподавателей. При этом репрессиям подверглось исконное население Алжира — берберы. До 1983 года любое выступление в защиту самобытности берберов жестко каралось, в Государственном алжирском университете была ликвидирована кафедра берберской культуры и языка, что привело сначала к пассивным протестам в виде распевания песен на берберском языке, а потом к вооруженным столкновениям.

«Бутефлика не всегда был больным и немощным стариком. В 1999 году, когда он пришел к власти, то уже не являлся молодым и статным мачо, зато обладал искусством дипломата и переговорщика» Фото: Bendaoud ain youcef, CC BY-SA 4.0, commons.wikimedia.org

ЧЕРНОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ

«Черное десятилетие», «Десятилетие террора», «Годы свинца» — так называли в народе 10 с лишним черных лет в истории Алжира, когда брат пошел на брата, а отец на сына. Как уже упоминалось, ухудшение экономической ситуации в связи со снижением цен на нефть и газ в середине 80-х годов сыграло свою не последнюю роль. Масла в огонь подлила новая миграционная политика Франции, которая ограничила въезд алжирцев. Уже тогда их проживало около 1 млн человек. По принципу сообщающихся сосудов не востребованная на французском рынке алжирская молодежь перетекла на родину. В октябре 1988 года алжирцы  устроили у себя дома массовые уличные беспорядки, которые были жестко подавлены властями. Были убиты свыше 500 человек, более 3,5 тыс. арестованы, в том числе студенты, журналисты, юристы и врачи. Это событие вошло в историю как «Черный октябрь».

Президент Бенджадид решил искать политические пути выхода из кризиса. В 1989 году была принята новая Конституция, в результате чего ввели многопартийность. В этом же году создан основанный на исламской догматике Исламский фронт спасения (ИФС), который стал очень популярным. На муниципальных и парламентских выборах 1990–1991 годов за кандидатов от ИФС проголосовали около 50% избирателей. На прошедших национальных выборах опять победили исламисты. Их окончательная победа должна была произойти в январе 1992 года на следующей стадии выборов, но власти не могли допустить этого: в 1992-м министр обороны генерал Халед Неззар устроил государственный переворот, в стране было введено чрезвычайное положение, которое в итоге длилось до 2011-го.

Власти запретили ИФС, приняли ряд законов, в том числе «закон о бороде», запрещающий мужчинам фотографироваться на официальные документы с длинной бородой, а женщинам — в платке, тем самым подкинув новых дров в костер разгорающегося конфликта, который теперь уже никто не смог бы остановить.1990-е годы — это период беспросветного мрака, беззакония, массовых убийств, казней, беспредела. Погибли сотни тысяч людей, в основном мирное население.

И появление Бутефлики в 1999 году с планом решения этого затянувшегося конфликта поначалу мало у кого вызвало оптимизм. Но ему был дан шанс — и он его использовал. В первую очередь Абдель Азиз объявил о всеобщей амнистии, от уголовного преследования освобождались те боевики, на которых не было крови, а их было достаточно. В дальнейшем выгодная конъюнктура на нефтяном рынке, рост цен на топливо позволили ему успешно провести и ряд экономических преобразований. 

«ВЫ ЧТО? ХОТИТЕ КАК В СИРИИ?»

Протесты 2019 года стартовали в последние дни зимы — 22 февраля. Около 20 тыс. человек вышли на улицы с лозунгами «Нет пятому сроку!», «Республика не монархия!», «Бутефлика, уходи!». Катализатором событий стало решение идти на пятый срок глубоко больного и престарелого президента Алжира. Между полицией и демонстрантами произошли столкновения, в ходе которых был применен слезоточивый газ, задержаны около 40 человек. Но протесты продолжились. 25 февраля премьер-министр Ахмед Уяхья призвал сограждан «проявлять сдержанность», он нашел аналогии с выступлениями в Сирии в 2011 году: «Граждане дарят розы полицейским — это хорошо. Но я вспоминаю, как в Сирии тоже все началось с роз».

Демонстрации протекали на удивление спокойно и мирно. Если и были провокаторы, то их «услуги» не пользовались спросом. Алжирцы устали от войны, Гражданская война сделала прививку от радикализма и экстремизма на долгие годы. Но народ требовал перемен.

Власти пытались спасти ситуацию. Распространялась официальная информация о «крепком рукопожатии» Бутефлики, который, конечно же, «работает с документами», но которого на самом деле уже давно никто не видел. В реальности от его имени правила узкая группа силовиков, которая не была заинтересована в смене власти. Замминистра обороны Алжира Ахмед Гаид Салех заявил, что армия будет стоять на страже интересов страны в соответствии с Конституцией, что как никогда «прочны отношения между армией и народом». Было объявлено о досрочных каникулах для студентов, которые должны были убраться восвояси из своих кампусов. Студенты стали основной движущей силой протестов.

Все разрешилось мирно. 2 апреля Бутефлика объявил о своей отставке. Как будет развиваться ситуация дальше, пока неизвестно. В протестах принимали участие и исламские партии, но их роль пока неприметна. По принципу «молчание знак согласия» промолчали лидеры крупных государств, прежде всего Франции. Эммануэль Макрон не хочет, чтобы к конфликтам в Алжире присоединились миллионы алжирских соплеменников во Франции, иначе протесты «желтых жилетов» покажутся цветочками.

Россия также не определилась со своей позицией. Наша страна не хочет терять важного торгового партнера. Как сообщает РБК, в 2017 году Алжир стал второй страной по объему российского экспорта в Африку — $4,6 млрд (на первом месте Египет с $6,2 млрд), в то время как на все остальные 52 страны континента пришлось $3,9 миллиарда. В 2018 году товарооборот между странами вырос до $5,4 млрд, при этом РФ импортировала товаров из Алжира всего на $10 миллионов.

Россия планирует строить в Алжире АЭС, есть много других важных проектов. Вряд ли отношения между нашей страной и Алжиром резко изменятся даже с приходом нового президента. Алжир равноудален от всех центров силы, помнит, что еще в 1962 году Советский Союз первым признал новое независимое государство. Несмотря на сложности во внутренней политике, все лидеры Алжира сохраняли эту преемственность.