О том, как «непролетарское происхождение» помешало ей стать врачом, почему за сбитый «Рус-фанер» полагался Железный крест, а слово «ведьма» иногда можно было расценивать как комплимент, корреспонденту «БИЗНЕС Online» рассказывает Михаил Черепанов, председатель республиканской ассоциации «Клуб воинской славы».
«В республике за всю ее историю жила и работала лишь одна женщина — Герой Советского Союза. Имя этой легенды, летчицы Таманского женского полка бомбардировщиков — Магуба Сыртланова»
«ЧУТЬ ЛИ НЕ ПЕРВАЯ В СПИСКЕ СМЕРТНИКОВ»
— За годы Великой Отечественной войны Татария потеряла на фронтах сражений более тысячи женщин. Но единственная женщина — Герой страны — в этой бойне уцелела…
— Да, в республике за всю ее историю жила и работала лишь одна женщина — Герой Советского Союза. Имя этой легенды — летчицы Таманского женского полка бомбардировщиков У-2 (ПО-2) Магубы Гусейновны (Хусаиновны) Сыртлановой — носит одна из казанских улиц. Когда узнал о предложении поставить ей в нашем городе памятник, то порадовался, можно сказать, вдвойне: он находится в весьма символичном месте — на пересечении улицы ее имени и проспекта Победы.
— Магуба Гусейновна до этого времени, увы, не дожила, но прошла всю войну даже без ранений…
— И подобное уже уникальный факт. Судите сами. Согласно данным зарубежных историков, которые занимаются темой Второй мировой войны, для того времени существовала так называемая боевая норма вылетов — 25. Последние 5 из них назывались ни много ни мало «смертными». То есть в войсках наших союзников по антигитлеровской коалиции считалось, что летчик, который выполнил эту норму, достоин награждения. После того ему предоставляли выбор: продолжить службу на земле либо уйти в почетную отставку. В Красной армии поступали по-другому. После 100 успешных боевых вылетов летчик иногда получал звание Героя Советского Союза. Об отставке или пенсии речи не шло совершенно. А теперь обратимся к воинской статистике нашей героини.
Из личной летной книжки гвардии лейтенанта Сыртлановой:
«Итого на 1 января 1945 года:
- общий налет — 2 948 часов 30 минут;
- дневной налет — 1 788 часов 35 минут;
- ночной налет — 1 159 часов 55 минут;
- боевой налет: днем — 690 часов, ночью — 840 часов 15 минут;
- сбросила 84 361 килограмм бомб, 110 пачек листовок, (использовала) 1 180 патронов ШКАС;
- эффективность: вызвала 31 очаг пожаров, 80 сильных взрывов, уничтожила 1 прожектор противника».
Из наградного листа Сыртлановой:
«Сбросила по уничтожению войск противника 140 тонн бомбового груза. В результате точных бомбовых ударов в стане врага было вызвано 128 сильных взрывов, 85 очагов пожара, уничтожено и повреждено 2 переправы противника, 2 ж/д эшелона, взорван склад с горючим, уничтожено 3 артиллерийские батареи, 2 прожектора и 4 автомашины с горючим».
«Безукоризненно выполняла задания, делая даже лучше многих мужчин. Отличное знание машины и прекрасная техника пилотирования позволили ей стать инструктором»
«НАСТОЯЩАЯ ФАМИЛИЯ МАМЫ — РАХМАНКУЛОВА»
— В соседнем Башкортостане ее тоже считают своей…
— Конечно, ведь она там родилась. И тоже является единственной женщиной — Героем Советского Союза. Про нее довольно много написано, снято достаточно много кино- и видеосюжетов, но и сейчас продолжают открываться все новые факты и подробности ее биографии.
Она родилась 15 июля 1912 года в Белебее Уфимской губернии. До последнего времени однозначно считалось, что происходила из семьи татарских крестьян-землепашцев. Но буквально недавно в «Республике Татарстан» появилась любопытная публикация, в которой дочь легендарной летчицы впервые раскрывает тайну настоящего происхождения Магубы Хусаиновны: «Постфактум появилось даже мнение, что она продолжила ратные традиции дворянского рода Сыртлановых, вошедших в привилегированное сословие за верную службу Отечеству… Но настоящая фамилия мамы — Рахманкулова. Ее отец Хусаин и дед были купцами. В конце 20-х годов, спасаясь от преследований, семья решила затеряться на просторах Средней Азии. Там мама и стала Магубой Гусейновной Сыртлановой. Слегка переделала отчество и взяла фамилию родственников. Но по линии наших Сыртлановых корни не дворянские, а действительно крестьянские».
— То есть смена мирной биографии на воинскую была уготована ей судьбой не семьи, а страны?
— Да, но не сразу. По окончании средней школы Магуба поступила на медицинский факультет Среднеазиатского университета. Вскоре отчислили… за непролетарское происхождение! Но не в ее характере опускать руки. Какое-то время она работала в Ташкенте телеграфисткой, потом — на местной фабрике.
Желание стать летчицей у девушки возникло сразу, когда она впервые увидела самолет, поэтому по возможности побыстрее перебралась к мечте поближе: на воздушные линии техником-изыскателем, занимаясь поиском площадок для посадки самолетов. Потом, в 1935 году, поступила в летную школу и начала летать. Но вскоре вышел приказ: из летной школы женщин отчислить — приближалась война. Тогда Магуба перевелась в Тбилисский аэроклуб, где и продемонстрировала, и доказала всем, на что способна. Безукоризненно выполняла задания, делая даже лучше многих мужчин. Отличное знание машины и прекрасная техника пилотирования позволили ей стать инструктором.
«ВОТ ЭТО ЛЕТЧИЦА!»
— Как Сыртланова встретила войну?
— По окончании аэроклуба и планерной школу в Тбилиси была призвана в РККА Тбилисским горвоенкоматом в июле 1941 года. На фронте Сыртланова — с декабря 1942-го. Сначала 29-летняя Магуба летала в отряде санитарной авиации командиром звена. Пришлось приложить немало сил, чтобы попасть на передовую. Некоторые источники утверждают, что инструктор военно-авиационной школы, младший лейтенант Сыртланова добилась встречи с командующим 4-й воздушной армией Константином Вершининым и смогла убедить генерала в том, что ее место на фронте.
Некоторые подробности этой истории можно прочитать на сайте «Роль женщин в Великой Отечественной войне» в очерке о Сыртлановой «Вот это летчица!»:
«Да, в Тбилиси она не раз просила направить ее на фронт. Но командир эскадрильи майор Восканян, сам вынашивавший мечту побыстрее попасть в боевой авиационный полк действующей армии, уговаривал ее:
— Вы же, Магуба Гусейновна, хрупкое создание, физически-то не очень сильная. Я знаю, вы хорошо пилотируете на ПО-2, но для фронта это еще мало что значит. Там нужны летчики-ночники, знающие тактику. Вот схватят вас прожекторы в свои лучи — что будете делать?
Магуба понимала, что командир эскадрильи отнюдь не преувеличивает опасность. Наоборот, на фронте бывает и пострашнее, чем представляется ему. Об этом она недавно узнала из «Красной звезды» — из очерка Константина Симонова, рассказавшего, как воюют экипажи ночных бомбардировщиков. И тем не менее уже никто теперь не уговорит ее сойти с избранного пути. И она добилась своего.
…Поезд увозил ее на север. Магуба стояла у окна, любуясь снеговыми вершинами Кавказских гор. Здесь ей были знакомы многие ущелья, вершины. Тут она часами летала с курсантами во время длительных маршрутов. А парить над горами или равниной далеко не одно и то же. В горах пилот всегда начеку. Легкомоторный самолет как щепка среди горных воздушных потоков; ветер может вознести его и безжалостно бросить на скалы. И горе тому пилоту, который хоть на секунду растеряется. Горы мстят очень жестоко. Тут Магуба вспомнила слова, которые часто повторяли старые летчики: «Школа гор — великая школа!»
Да, полеты в горах, конечно, многому ее научили, можно сказать, даже закалили; однако фронт — это не только горы, но и огонь, гибель подруг и, кто знает, может, твоя собственная смерть…
Снежной чашей вдали блеснул Эльбрус. Вскоре Магуба сошла с поезда и через некоторое время была уже на фронтовом аэродроме».
— Сыртланова попала в 46-й гвардейский Таманский авиационный женский полк ночных бомбардировщиков 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, которым командовала Евдокия Бершанская, — продолжает рассказ Черепанов.
По данным военных историков, с немцами воевало всего до 70 полков, вооруженных ПО-2, но, вопреки расхожему мнению, большинство было сугубо мужским, несколько — смешанным. И лишь ночной легкобомбардировочный авиационный полк, которым командовала Бершанская, от начала до конца оставался чисто женским.
В эту часть брали только лучших из лучших. Но даже их не отправляли в бой без прохождения специального курса подготовки и сдачи зачетов. Возраст личного состава женского авиаполка был от 17 до 22 лет. Исключение составляли только командир и прибывшая Сыртланова, которая в 30 лет и при всем ее летном опыте должна была перенимать ратное мастерство у совсем еще юных летчиц. Когда она пришла в этот полк, у многих из них на счету уже было более 200 боевых вылетов. Но первые же ее боевые задания вызвали восхищение даже у обстрелянных однополчан. Здесь снова можно обратиться за подробностями к очерку «Вот это летчица!»:
«В первые дни Магуба засела за книги, инструкции, наставления, затем стала летать «на себя». В то время как летчицы полка уходили к линии фронта, она поднималась с инструктором в ночное небо и над аэродромом училась скользить от прожекторов, маневрировать скоростью и по высоте на случай зенитного обстрела. Предстояло летать только ночью. А при ночной темени, как известно, земля очень непохожа на ту, какой ее видишь днем. «Значит, — думала Сыртланова, — нужно досконально изучить местность, ориентироваться по ее малейшим оттенкам». Она внимательно слушала летчиц, когда они докладывали командиру о своих действиях над линией фронта…
На ввод в боевой строй у Магубы ушло совсем немного времени. Уже через две недели она сдала зачеты по штурманской подготовке, материальной части, бомбометанию и попросила включить ее экипаж в боевой расчет…
Было это холодной декабрьской ночью 1942 года на полевой площадке у станицы Асиновской. Отсюда летчицы женского авиаполка ночных бомбардировщиков наносили удары по фашистским войскам, устремившимся к Кавказу.
Едва успев покинуть кабину ПО-2, штурман Женя Руднева подошла к заместителю командира эскадрильи Марине Чечневой и восхищенно сказала:
— Вот это летчица! Я совсем не думала, что новенькая так здорово пилотирует.
А Магуба уже рапортовала:
— Товарищ старший лейтенант, пилот Сыртланова боевое задание выполнила. В районе цели два очага пожара.
«Легендарных летчиц единственного в мире женского полка бомбардировщиков фашисты боялись и ненавидели. За сбитый «Рус-фанер» вручали Железный крест»
ГЕНЕРАЛ РОКОССОВСКИЙ: «МУЖИКОВ К СЕБЕ В ПОЛК НЕ БЕРИТЕ, У ВАС ПОРЯДКА БОЛЬШЕ»
— «Ночные ведьмы» — известное прозвище, которым немцы наградили полк Сыртлановой. Было за что?
— Легендарных летчиц единственного в мире женского полка бомбардировщиков фашисты боялись и ненавидели. За сбитый «Рус-фанер» вручали Железный крест. Я уже рассказывал коллегам, что когда в нашем музее — мемориале Великой Отечественной войны в Казанском кремле бывают туристы из Германии, то они просят показать в первую очередь «Рус-фанер» (на 90 процентов ночные бомбардировщики, но которых воевала Сыртланова и ее подруги, состояли из фанеры). Я всегда в этих случаях задавал встречный вопрос: «А почему, скажем, не „Катюшу“, ведь Казань — родина реактивных снарядов?» Переводчики с удивлением отвечали: «Реактивные минометы были и в вермахте, а вот „этажерок“ времен Первой мировой войны, способных бомбить ночью бесшумно и с такой точностью и эффективностью, в германской армии не было».
На стенде музея, посвященному легендарным летчицам, на витрине макет производимого в Казани самолета ПО-2, летный шлем Сыртлановой, страницы из ее личной летной книжки, дневника, фотографии самой героини и ее подруг.
Прорываясь на низкой высоте к железнодорожным узлам, штабам и переправам, девушки из полка ночных бомбардировщиков вдребезги разносили стратегические объекты. А через час нахально возвращались — на добивание и фиксацию результатов. Эффективность точного бомбометания с малой высоты была поразительной. Летчицы, выключая двигатель и используя способность ПО-2 бесшумно планировать, снижались к объекту на такое расстояние, что могли ориентироваться в темноте даже по огоньку сигареты у часового. Логика действий была простой: если пост — значит, важный склад или помещение, нужно для начала поджечь фугасной бомбой. А при пожаре уже будет понятно, продолжать ли бомбометание.
Наносимый ночными бомбежками ущерб заставил противника в корне изменить свое отношение к советским «этажеркам», и «Рус-фанер» стала главной целью не только для ПВО вермахта, но и для ночных истребителей. А «ведьмами» фашисты назвали летчиц за мужество и фанатизм. Они, даже будучи сбитыми, в плен не попадали. По свидетельству немецких источников, расстреляв на земле последнюю обойму из пистолета, летчицы ПО-2 бросались в пламя горящего самолета. Или, открутив колпачок с положенной в сумку от противогаза зажигательной бомбы (она была не более килограмма), бросали ее при приближении немецких солдат себе под ноги, превращая себя в живой костер.
Если задуматься, и в самом слове «ведьма» главный смысл — корень «ведать», то есть «знать». Именно мастерство, знание техники отличали кадровый состав 46-го гвардейского полка ночного бомбардирования. В его составе были одни женщины и девушки: и летчицы, и штурманы, и механики, и вооруженцы. Вручая награды, генерал Константин Рокоссовский почти всерьез пошутил: «Мужиков к себе в полк не берите, у вас порядка больше». РТ подтверждает данный факт: «Объективно же эта войсковая часть больше походила на женский монастырь, в котором чтили не только воинский, но и свой собственный строгий устав. Сочетание дисциплины с безупречной боевой выучкой дало удивительный результат. Из всех 95 женщин — Героев Советского Союза 23 были летчицами полка Бершанской, затем преобразованного в 46-й гвардейский».
Что касается самой Сыртлановой, то она летала смело и спокойно, методично и хладнокровно, не теряя выдержку в самой трудной обстановке. Может быть, от этого бомбовые удары ее становились все более точными, а эффективность полетов — исключительно высокой.
САМЫЙ ПАМЯТНЫЙ ВЫЛЕТ МАГУБЫ СЫРТЛАНОВОЙ
«Даешь Севастополь!» — этот призыв весной 1944 года был на устах пехотинцев и танкистов, летчиков и моряков, — читаем документальный очерк «Вот это летчица!». — Полк Сыртлановой базировался на Таманском полуострове. На бомбах, которые они возили на фашистские позиции, оружейницы часто теперь выводили мелом: «За Севастополь!» В освобождение города-героя Магуба тоже внесла свою долю, делая по 5–6 боевых вылетов в ночь. В одну из апрельских ночей она вела тяжело нагруженную машину. Предстояло бомбить аэродром, забитый фашистскими самолетами.
— Подходим к цели! — штурман ее экипажа уже хорошо видела многочисленные «юнкерсы» на стоянках. Магуба сбросила обороты двигателя, и с шелестящим шумом самолет стал планировать к цели. Вдруг огненные пики прожекторов разрезали ночную мглу то в одном, то в другом конце города. Над Южной бухтой, над Северной стороной стало светло, как днем. Еще один миг — и фашисты схватили в огненные клещи самолет, медленно плывший в ночном небе.
С каждой секундой стена разрывов зенитных снарядов приближалась. Когда Сыртланова сбросила бомбы, самолет попал в лучи прожекторов. Начался зенитный обстрел. Самолет беспорядочно пошел к земле. Фашисты, решив, что советский самолет сбит, не стали провожать его до самой земли… Прожекторы погасли. А Магуба, потеряв метров 500 высоты, поставила машину в нормальное положение и спросила:
— Таня, жива?
— Жива, Магуба!
— Ты знаешь, мотор поврежден. Куда пойдем?
— У немцев на вынужденную садиться не будем! — решительно заявила Татьяна. — Если умирать, так в море!
Магуба потянула в открытое море. Мотор то и дело давал перебои.
Где-то внизу плескались волны Черного моря. Казалось, еще мгновение — и маленький самолет поглотит черная пучина. Однако мотор тянул, с перебоями, но все же тянул. Магуба сделала пологий разворот на север…
Когда мотор чихнул последний раз и винт остановился, под самолетом была еще вода. Потом легкий толчок — и машина ткнулась колесами в морскую гальку. Хвост ПО-2 был в воде, а колеса на берегу, родном берегу!
Они вылезли из кабины, бросились навстречу друг другу и обнялись. Это был самый памятный вылет Сыртлановой из 780 совершенных за войну».
«За мужество и мастерство при выполнении боевых заданий Магуба Хусаиновна награждена двумя орденами Красного Знамени (1943, 1945), Отечественной войны II степени (1944) и Красной Звезды (1944). А 15 мая 1946 года указом президиума Верховного совета СССР ей присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда»
ТАТАРСКАЯ «ФРАУ МАРТА»
— Воинский путь нашей землячки впечатляет!
— Да, Магуба сражалась на Северном Кавказе, Таманском полуострове, в Крыму, Беларуси, Польше и Восточной Пруссии. Она и ее боевые подруги гордились тем, что их полк — единственный женский в мире. За годы войны он прошел славный боевой путь от гор Кавказа до фашистской Германии. Экипажи полка поднимались в небо 23 672 раза, сбросили на врага почти 3 тысячи тонн бомб! Что касается самой Сыртлановой, то в самых сложных метеорологических условиях она с большой точностью выводила группы самолетов в заданные районы. За старательность и пунктуальность подруги то ли в шутку, то ли с намеком называли худощавую татарочку Мартой Гусейновной. Последнее боевое задание гвардии старший лейтенант, заместитель командира эскадрильи Сыртланова выполнила 3 мая 1945 года.
За мужество и мастерство при выполнении боевых заданий Магуба Хусаиновна награждена двумя орденами Красного Знамени (1943, 1945), Отечественной войны II степени (1944) и Красной Звезды (1944). А 15 мая 1946 года указом президиума Верховного совета СССР ей присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда».
До июня 1947-го героиня работала командиром звена сельскохозяйственной авиации грузинского управления ГВФ. Переехав в Казань, летчица трудилась контролером ОТК на оборонном заводе и жила на улице Искры. Была частым гостем в школах, особенно в соседней гимназии № 126, музею которой подарила свою шинель. О Сыртлановой, ее подвигах и подругах написаны книги, сняты фильмы. Ее именем названы школы и улицы в Казани и Белебее.
Умерла легендарная летчица-татарка 1 октября 1971 года в возрасте 59 лет и была похоронена в Казани на Татарском кладбище.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 42
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.