С детства я набирался опыта и стал более самостоятельным. Это вселило уверенность в себе «С детства я набирался опыта и стал более самостоятельным. Это вселило уверенность в себе»

МОЯ МАМА ПЛАКАЛА, НО ОТПУСКАЛА, ЧТОБЫ Я СТАЛ СИЛЬНЕЕ…

— Фанис Раисович, расскажите о себе: где родились, каким было ваше детство? Вам ведь пришлось перенести тяжелое испытание в жизни…

— Я родился в 1988 году в казанской семье. Мама моя педиатр, а папа — филолог, преподаватель татарского языка. Когда мне исполнилось 6 лет, я на три месяца впал в кому из-за внутричерепного давления. Через пять дней после того, как я встал на ноги, мама родила сестренку, которую я очень мечтал увидеть. Но по пути в роддом, когда мы ехали за родными в такси, у меня вдруг пропало зрение. Это был большой удар по моим родителям. С одной стороны, у них родилась дочка, а с другой — маленький сын потерял зрение. Но надо отдать должное их стойкости. Близкие не стали меня чрезмерно опекать. Они воспитывали во мне самостоятельность и обучали новым навыкам, которыми я владею до сих пор.

Отец был добытчиком, зарабатывал на пропитание семьи, а основная домашняя нагрузка легла на плечи мамы. Она брала сестренку в одну руку, а меня в другую и показывала каждый угол нашего дома. После стала выводить меня на улицу и знакомить с местностью вокруг. В какой-то момент мать решила, что мне нужно самостоятельнее изучать пространство снаружи, и стала оставлять меня там одного. Я падал, плакал… Плакала и моя мама, но отпускала, чтобы я стал сильнее. Даже соседи порой приводили меня обратно домой и ругали мать, но она знала, что делала. Понимаете, моим родителям тоже нужно было найти в себе силы, чтобы выпускать меня на улицу одного.

Постепенно именно таким образом я адаптировался. Когда ходил в школу, меня сначала провожали до автобуса и обратно. Но в какой-то момент я научился находить путь от автобуса до школы и дома самостоятельно. 

— Что еще помогало стать таким самостоятельным в передвижениях?

— Музыкальная школа. В детстве родители отдали меня туда, чтобы развивать слух. Сейчас я слышу дорогу, когда иду. Это что-то вроде эхолокации. Если на пути препятствие, то за 8 метров звук от него отражается. Если иду по низменности, то звук теряется, а если вокруг равнина, то распространяется ровно. Так я ориентируюсь.

В детстве еще меня обучали шитью мягких игрушек. Я три года этим занимался, мои изделия даже в Москве и других городах на конкурсах призовые места занимали. Навыки, полученные в таком ремесле, помогают в домоводстве и быту. Так с детства я набирался опыта и стал более самостоятельным. Это вселило уверенность в себе. Я начал не только передвигаться вокруг своего дома, района, но и по городу, ездить по Татарстану, России и даже нашел в себе силы отправиться за границу — в хадж.

Когда я поступил в первое медресе — Казанский исламский колледж, технологии были еще не настолько доступны. Основы религии постигались мною устно «Когда я поступил в первое медресе — Казанский исламский колледж, технологии были еще не настолько доступны. Основы религии постигались мною устно»

В ХАДЖЕ ТЫ МОЖЕШЬ ЗАНОВО ОБРЕСТИ СМЫСЛ ЖИЗНИ

—  Совершить хадж — это было вашей мечтой?

— Конечно. Ведь когда мне было еще четыре года, папа стал водить меня на обучение в мечеть. А после школы я получал образование в исламском колледже, медресе Мухаммадия и окончил Российский исламский университет. Для меня религия всегда была важной частью жизни, а для каждого мусульманина хадж — заветная мечта, о которой грезил и я. Все годы обучения в медресе я получал знания, которые теперь мне очень пригодились.

— Наверное, непросто было учиться незрячему?

— Да… Когда я поступил в первое медресе — Казанский исламский колледж, технологии были еще не настолько доступны. Основы религии постигались мною устно. На переменах, после занятий мне помогали шакирды, пересказывали и объясняли моменты, которые обсуждались на лекциях. Уже во время обучения во втором медресе — Мухаммадии — у меня появился диктофон, записывал на него лекции, а потом дома слушал их снова и конспектировал уже по системе Луи Брайля.

Я очень ценю ту помощь, которую оказывали мне сокурсники и преподаватели в медресе, то время и силы, которые они потратили, чтобы я получил знания. Я им был очень благодарен, и потому у меня возникла мысль: если эти люди постарались, чтобы я смог обучиться, то и я должен стать полезным для других! Мне хотелось найти место, где я бы мог приносить пользу окружающим, и когда в 2007 году услышал про фонд «Ярдэм», который в то время располагался в казанском поселке Левченко, то сразу отправился к ним. Дело в том, что я узнал: у них есть несколько экземпляров Корана, которые напечатаны по системе Брайля, и мне стало интересно. В то время это было большой редкостью.

— Как происходило ваше знакомство с фондом «Ярдэм»? Какими были впечатления?

— Когда я приехал к ним, то познакомился с уважаемыми Илдаром хазратом Баязитовым, Ильгамом Фатхирахмановичем Исмагиловым и Маликой Рафкатовной Гельмутдиновой. Малика ханум тогда вникала в проблемы незрячих. Когда она была в Мекке, то отыскала экземпляры Корана, напечатанные по Брайлю, и с большим трудом привезла их в Россию, в Казань. Я хотел бы отметить, для обычного человека Коран — книга в одном томе, а Коран, набранный по системе Луи Брайля, — это 6 томов общим весом в 10 килограмм! А Малика Рафкатовна привезла с собой сразу несколько таких.

Надо сказать, что за все годы нашего знакомства Малика ханум показывает себя как человек дела. Она искренне, с душой относится к тому, чем занимается. Такие люди — украшение нашего общества. Познакомившись с ней в 2007 году, я почувствовал, что рядом с подобным человеком хочется расти и развиваться.

Поэтому после окончания медресе Мухаммадия, узнав, что фонд «Ярдэм» запустил курсы реабилитации незрячих, я пришел с Илдару хазрату Баязитову и сказал, что желаю преподавать у них. Илдар хазрат сначала удивился, переспросил: «Ты точно хочешь преподавать или же учиться?» Но у меня было твердое желание стать полезным. Я сказал, что намерен именно преподавать. Мне ответили, что им нужно подумать, и через какое-то время раздался звонок, сообщили, что я могу начать работать в фонде «Ярдэм». Тот разговор стал для меня началом большего пути, который в том числе привел меня и к возможности совершить хадж.

— Расскажите, как это произошло?

— В 2014 году во время месяца Рамазан я очень мечтал о хадже. Это был какой-то особенный для меня год. В один прекрасный день наш фонд, который уже располагался в мечети «Ярдэм» на улице Серова, посетил мэр Казани Ильсур Раисович Метшин. Он подошел ко мне и сказал: «Я узнал, что хочешь отправиться в хадж, готовься, в этом году едешь, выбери для путешествия сопровождающего». Так я благодаря Аллаху оказался в Мекке. Спасибо Всевышнему, что он меня познакомил с Ильсуром Раисовичем.

— Расскажите про этот опыт: каково быть незрячим в хадже?

— В хадже ты можешь заново обрести смысл жизни. Если раньше твой день проходил обычно, то в хадже начинаешь ценить каждое мгновение, понимать, что это огромное благо. Когда мы с сопровождающим подошли к Каабе, он сказал: «Перед тобой Кааба». В тот момент я просто перестал чувствовать себя, понимать, где я стою и что со мной происходит. Я просто заплакал… А потом взял себя в руки и сам себе стал делать наставления: лучше проси у Всевышнего, поклоняйся Ему и чувствуй Его благо. В Мекке, как и в Медине, у меня было ощущение, что надо мной появились ангелы и на каждую просьбу говорили: «Амин».

И это незабываемое чувство места — ароматы и звуки Мекки. Ведь даже у Каабы есть свой запах. А красота переливания азана, единство людей, когда они идут вместе единым потоком, необыкновенная атмосфера братство всех народов — все это сложно описать и невозможно забыть. Там ты абсолютно не замечаешь границы, полноценно все видишь… Я понял, что получил шанс улучишь самого себя: стать более сильным и богобоязненным. После возвращения из хаджа я начал еще больше ценить все то, что у меня есть в жизни. Хочу, чтобы все понимали: незрячесть — не преграда и не значит, что надо сидеть дома.

Каждый человек может измениться. Я хорошо помню, как в первое лето работы в фонде «Ярдэм» преподавал в лагере для незрячих детей и наблюдал, как сначала они были забиты, запуганы и не уверены в себе и как сильно менялись к концу лета. К завершению смены ребенок начинал жить полноценной жизнью. Невидящий может гораздо больше, чем кажется на первый взгляд и чем он сам думает о себе порой.

«Вы знаете, фонд «Ярдэм» — это такая община, как семья. В семье же не бывает, что ты говоришь: «У меня только такая роль, другое я делать не буду»

ФОНД «ЯРДЭМ» — НЕ ПРОСТО ОБЩИНА,  ЭТО СЕМЬЯ

-– На ваш взгляд, уместна ли жалость к незрячему?

— Ни в коем случае! Самое главное — не испытывать к инвалиду жалости, а воспринимать как полноценного человека. Вы знаете, ребенка можно накормить рыбой, а можно подарить удочку и научить ловить пищу самому. Так же и с незрячим: жалостью его можно только испортить, нельзя, чтобы сам человек ввел себя в состояние беспомощности.

И на примере незрячих, которые смогли добиться успеха в обществе и в своей профессии, мы понимаем, что быть полноценным человеком для таких людей — вполне достижимая цель. Мы это видим и на примере тех, кто работает в фонде «Ярдэм».

— Считается, у человека, который потерял зрение, обостряются другие чувства. Это правда? Как вы ощущаете собеседника, если его не видите?

— В первую очередь по тону разговора. Можно понять: человек видит в тебе полноценного собеседника или чувствует жалость, думает, что ты немощный,  нуждаешься в помощи. В таком случае либо стремятся навязать свою помощь, либо, наоборот, дистанцироваться.

Иногда восприятие у незрячего может быть даже лучше, чем у зрячего. Ведь внешность, то есть внешняя зримая оболочка, временами оказывается обманчивой, человек, возможно, просто стремится произвести впечатление. А невидящего таким способом не получится ввести в заблуждение. Иногда по характеру можно узнать многое о человеке, вплоть до того, какого цвета у него глаза и цвет кожи.

— Фанис, вы уже 13 лет работаете в фонде «Ярдэм». В чем заключаются ваши обязанности здесь?

— Вы знаете, фонд «Ярдэм» — это такая община, как семья. В семье же не бывает, что ты говоришь: «У меня только такая роль, другое я делать не стану». Поэтому регулярно приходится заниматься самыми разными делами, помогать там, где нужно.

В фонде у меня широкий спектр деятельности: преподаю компьютерную грамотность для незрячих, жизнь Пророка Мухаммада (с.а.в.), был период, когда я даже вел пятничные проповеди.

Сегодня также занимаюсь тем, что посещаю места заключения, чтобы помогать мусульманам, которые оказались там.

— Это сложное направление работы?

— Непростое. Когда Илдар хазрат предложил вести духовную работу с колониями, я сначала забеспокоился: смогу ли достойно представлять там ислам? Но решил, что такой опыт является и пользой для меня, и шансом приносить пользу людям, которые попали в исправительные учреждения.

Первое время было непросто, но сейчас я понимаю, что надо быть уверенным в себе. Вначале и ребята, которые там сидят, не знали, как ко мне обратиться, а сейчас мы как единое целое. Они задают мне вопросы, я либо отвечаю, либо беру паузу для изучения темы. Провожу пятничные проповеди, занятия. Порой по просьбе заключенных помогаю их семьям.

Надо сказать, что я прихожу в колонии, не только чтобы давать знания, но и чтобы морально поддержать. Ведь человек подобен дереву: оно может быть снаружи целым, но изнутри прогнить и развалиться. Так же и человек. Поэтому если он морально силен, то почувствует в себе и физическую силу.

Вы знаете, как-то я шел в колонию и по дороге упал в люк, но решил потерпеть и не отправился в больницу, так как обещал ребятам, что приду к ним. Только потом я обратился к врачам и выяснилось, что, оказывается, сломал три ребра. Но я нисколько не жалею, потому что для меня было очень важно прийти в тот день к людям, которые нуждаются в духовном общении.

Кстати, хотел отдельное спасибо сказать сотрудникам, которые работают в колониях. Они не стали негативно ко мне относиться и спрашивать, зачем я сюда пришел. Наоборот, очень помогают, что облегчает наш труд.

— Есть ли еще какие-то направления, за которые вы отвечаете в фонде?

— Занимаюсь посещением семей, члены которых имеют инвалидность, — на моем попечении 8 таких. Я не только помогаю морально и привожу продукты, но и стараюсь решить какие-то их проблемы, ищу спонсоров для них. Например, недавно для одной из таких семей, где инвалидами являются все ее члены, татарский певец Салават Фатхетдинов по нашей просьбе купил специальный подъемник, чтобы у людей была возможность мыться.

Иногда даже в судах приходится защищать своих подшефных от действий аферистов. В общем, помогаю всем, чем могу.

— Чем для вас является фонд «Ярдэм»?

— Вы знаете, Илдар хазрат и Малика Рафкатовна стали лучом света и даже зрением для незрячего человека. Первые дни, когда незрячие приезжают в фонд на реабилитацию, они еще находятся в сложном психологическом состоянии, в депрессии, порой на грани суицида и за время курсов преображаются — будто заново родились. Более того, здесь обретают смысл жизни, создают семьи, находят друзей.

Мир достаточно жесткий, зазевавшихся не любит, и не важно, инвалид ты или нет, люди порой готовы смести тебя с пути. Хотя к инвалидам, возможно, какие-то жалость и снисхождение имеются, впрочем, это впоследствии может погубить. Потому многие инвалиды теряются как личности, утрачивают уверенность в себе. Наш фонд — как раз то место, где, несмотря на ограничения, учат быть полноценными — любить, дружить, создавать семьи, трудиться и, самое главное, быть полноценным человеком. «Ярдэм» для меня — жизненный ориентир.

Вы бы знали, с каким трудом Илдару хазрату Баязитову, Малике ханум Гельмутдиновой и Ильгаму Фатхирахмановичу Исмагилову дается поднимать такую большую и важную организацию! Главное, что я вижу здесь, — желание людей не сидеть сложа руки, а честно и самоотверженно работать на благо общества. Этого же желаю и читателям.