«Казань начала забывать о Булате Галееве, а он сделал многое...»

Имя Булата Галеева знакомо всем, кто застал 1960–80-е в Казани — белокаменная Спасская башня Кремля с 1967 года горела «малиновым звоном», на Арском поле проходили спектакли «Звук и свет», а в КАИ, консерватории и молодежном центре — концерты светомузыки. Однако после распада СССР деятельность основанного Галеевым новаторского конструкторского бюро, а затем НИИ «Прометей» сошла на нет, и в нулевых о них уже помнили только специалисты.

После смерти Галеева в 2009 году его наследие возрождается силами сотрудников центра «Прометей» — проходят выставки в Москве и за рубежом. В 2019-м руководитель центра, исследователь творчества инженера и художника Анастасия Максимова зарегистрировала фонд поддержки аудиовизуального и технологического искусства «Прометей» им. Галеева, а через год его силами в Казани открылась выставка.

Ее координаторами стали куратор выставочных проектов Третьяковской галереи Кирилл Светляков и основатель открытого архива украинского медиаарта, преподаватель Школы Родченко Янина Пруденко. Через полтора года вариант выставки будет представлен и в Третьяковке, пообещал Светляков.

Выставка расположена в двух залах. Первый разделен на три смысловые зоны: «Галеев и художники», «Галеев и Казань», «Галеев и мир». Там можно увидеть картины, фильмы, афиши, рекламные макеты, приборы для светомузыки и экспериментов с медиаискусством, объекты медиарта. В другом зале разместили архивные материалы «Прометея» — книги, научные статьи, поздние работы.

У истоков «Прометея» стоял художник Константин Васильев. В 1962 году вместе со своими друзьями и соседями по квартире — студентами КАИ Геннадием Прониным и Олегом Шорниковым — он организовал исполнение симфонической «Поэмы огня» («Прометей») Александра Скрябина цветомузыкальным оркестром. Галеев тогда окончил физический факультет пединститута. Узнав о деятельности студентов КАИ, он устроился в институт преподавателем физики и присоединился к их работе. Позже первопроходцы перестали заниматься светомузыкой, а Галеев продолжил развивать это направление.

«О светомузыке тогда мечтали многие, но техника была на низком уровне, а в КАИ — на современном, и Булат Галеев вдохнул в нее жизнь», — вспоминал на открытии выставки Пронин. Главной заслугой ученого он считает использование светомузыки для серьезных целей — она должна была по-новому раскрыть музыку, которая проникает в душу. «Это искусство будущего. Сегодня нет человека такой же мощи, как Галеев, но в будущем его дело станет продвигаться», — уверен Пронин.

Другой важный для «Прометея» художник — Надир Альмеев. Он участвовал в создании фильма «Маленький триптих» (1975), а также делал иллюстрации к книгам Галеева. В одной из них — «Поющая радуга» — Альмеев представил преображенные светом мотивы Казани, а также портреты художников и музыкантов, увлеченных идеей синтеза искусств.

Альмеев назвал Галеева «универсумом пространства и мысли» и напомнил, что концерты «Прометея» в КАИ и КГФЭИ, а также спектакль «Звук и свет» на Арском поле в 25-ю годовщину окончания Великой Отечественной войны, где гуляющий звук воспроизводил страдания солдат и апокалипсис войны, производили невыразимо глубокое впечатление. «Город начал забывать о Булате Галееве, а он сделал многое для живущих в нем. При новом здании филармонии хотели организовать зал светомузыки, но не сделали. Хотелось бы в дальнейшем осуществить это как памятник творчеству Булата», — сказал Альмеев.

Еще одним другом Галеева был ректор Казанской консерватории Рубин Абдуллин. Поскольку здания инженеров и музыкантов находились рядом, они часто общались. Галеев и женился на студентке консерватории, позже Ирина Ванечкина защитила кандидатскую диссертацию по «Прометею» Скрябина. «Он был неисправимым мечтателем, — вспоминает Абдуллин. — На каждом шагу искал свою мечту. Это типичный шестидесятник — он хотел, чтобы изменения происходили быстрее, ничего не принимал на веру: сначала хотел изучить все в подробностях».

Бывший ректор КАИ Геннадий Дегтярев рассказал, что в 1960-х на выставках студенческих научных работ в разных городах ждали именно проекты «Прометея». Если их устройства привезти не удавалось, посетители с досадой говорили, что «лучше бы и не приезжали». «То есть светомузыкой молодежь интересовалась не только в Казани, а слава объединения шла по Советскому Союзу», — заключил Дегтярев.

Телеведущая Лия Загидуллина рассказала такую историю. Однажды Галеев принес на телевидение свой любительский документальный фильм о Софии Губайдулиной. «Мы его почистили, сократили, и я дала его в эфир. А потом он просил у Губайдулиной разрешения оформить светомузыкой ее произведение, и он действительно это сделал и показал на ее 70-летие».

Выставка сделана на деньги фонда им. Галеева, без привлечения бюджета Татарстана, на что обратил внимание замминистра культуры РТ Дамир Натфуллин. «Булат Махмудович Галеев — уникальный человек. Его творчество актуально сейчас и будет таковым в будущем. Эта выставка сделана его учениками, которые верят, что его идеи продолжат жить», — сказал Натфуллин.

Самый крупный экспонат выставки — реконструированный светокинетический макет здания для нового революционного искусства, придуманный художником и исследователем Григорием Гидони в 1927 году. Через 10 лет его расстреляли по обвинению в шпионаже. А еще спустя полвека по инициативе Галеева макет воссоздали для выставки 1987-го под названием «Памятник революции Г. Гидони». Причем та экспозиция выставлялась в том же зале, где сейчас проходит выставка в честь Галеева.

Так выглядела установка «Малиновый звон» на кремлевской колокольне. «О чем здесь звонит колокол? Он звонит в память о маленьком чуде русского языка и о нашей юности, когда не было хозрасчета, но был расчет на то, чтобы сказку сделать былью», — писал Галеев.

Некоторые проекты «Прометея» так и не реализовались — например дискошар, в который должен был превратиться глобус фонтана в парке им. Кирова.

«Прометей» занимался не только «чистым искусством», но и прикладным — например, в КБ разработали проекционно-растровый индикатор, который должен был расслаблять космонавтов. Также прибор, изменяя цветовую гамму, предупреждал бы экипаж о сбоях в работе оборудования.

Другой пример — оборудование для дискотек: светомузыка и насадки на диапроекторы.

В конце 80-х – начале 90-х годов Галеев поехал в Европу и познакомился там с очень модным на тот момент видеоартом. Вернувшись, он стал делать свои объекты — виртуальный поцелуй и партия в теннис с одного телевизора на другой, экран с датчиками, которые превращают изображение в музыку… Все это он воспринимал иронично — по его мнению, такое простое искусство мог сделать любой.

Позже Галеев сделал компьютерную инсталляцию «Поющий шамаиль»: на экране возникают очертания шамаиля и их сопровождает мелодичная музыка. «Моя давняя, с детских лет, идея — проверить возможную схожесть национального орнамента и национального мелоса. Если единство есть, можно было бы восстанавливать по сохранившимся орнаментальным узорам музыку древних культур», — говорил художник.

«Эта выставка призвана в очередной раз обратить внимание на фигуру Галеева, на то, что происходило в Казани, на то, что у столицы РТ есть авангардная история. У меня сложилось впечатление, что это еще не откладывается в массовом сознании казанцев, что они еще не до конца представляют данную историю», — полагает Светляков. По его мнению, в столице Татарстана должен появиться мультимедиа-арт-центр, где бы поселился нынешний «Прометей» и хранилось наследие Галеева.