Рустам Минниханов: «Мы все «партия Российской Федерации», мы государственники и россияне»

Рустам Минниханов: «Все начиналось в феврале, когда доставили 8 больных в нашу инфекционную больницу. Тогда случился первый вызов» Фото: president.tatarstan.ru

«Завершаем год с большими потерями, доходная часть бюджета серьезно пострадала»

Рустам Минниханов: Добрый день, уважаемые журналисты! Рад встретиться с вами в нормальном режиме. Год выдался непростой. Мы научились многому.

Все начиналось в феврале, когда доставили 8 больных в нашу инфекционную больницу. Тогда случился первый вызов, дальше пришлось перестраивать многие вещи, к которым мы еще не привыкли, всю систему здравоохранения полностью пришлось перестроить, объекты социальной защиты. Было очень сложно организовать дистанционное обучение в школах, вузах, но мы все прошли. Имелись плюсы и минусы. Я считаю, что школы мы зря перевели на «дистанционку». Дети должны ходить в садик, школьники обязаны посещать школу. И наша работа — показывать, что при соблюдении всех норм, санитарных требований никаких сложностей нет. И, конечно же, система экономики — все предприятия работают.

Очень сложным год был и остается для системы гостеприимства — туризм ограничен. Культурные, спортивные мероприятия также.

Завершаем год, конечно, с большими потерями, особенно доходная часть бюджета у нас серьезно пострадала. Ожидаем [сокращения доходной части бюджета] порядка 48 миллиардов, к 2019-му мы вышли с минусом. Это и цены на нефть упали, и ограничения по добыче согласно ОПЕК+, и снижение спроса на нашу продукцию, как машиностроительную, так и нефтехимическую. В то же время есть отрасли, которые не только не упали, но и выросли. КАМАЗ сработал великолепно, нефтепереработка — с ростом, агропромышленный комплекс — тоже. Огромная поддержка федерального правительства — лично президент по всем вопросам давал соответствующие поручения, правительство быстро отрабатывало. Имелись и меры поддержки по стабилизации экономики — отсрочка, субсидии. Такие же решения приняты на уровне республики.

Большое участие со стороны федерального центра проявилось в помощи детям, выделении субсидий, что и сегодня является важной составной частью для тех, кто работает в системе здравоохранения. Все данные факторы смягчали, помогали нам выдержать этот вызов — кто как себя покажет, как отработает. Ну и в онлайн-режиме не все же могут трудиться. Мы, органы власти, муниципальные [в том числе], наши федеральные коллеги ни одного дня не пропустили, всегда на работе. Но и вы, журналисты, вы даже больше, чем кто-либо… Врачи в «красной зоне» наиболее подвержены [рискам заразиться коронавирусом], но я считаю, что для журналистов подобное — тоже вызов, иначе вы работать не можете. Достойно справлялись, информировали, разъясняли, потому что все нововведения требовали серьезного информационного подкрепления, и здесь мы всегда обращались к вам. Я искренне благодарен, что и государственные, и негосударственные — все формы [СМИ], в том числе и социальные сети, были задействованы для того, чтобы разъяснять и объяснять. Вы представляете, в какой ситуации оказалось население? Два месяца ограничений — это непросто. Тем не менее мы искали пути, как можно решить [задачи]: электронные разрешения.

Карантинные меры выдержали, но сейчас понимаем, что можно было по-другому многие вещи сделать. Урон очень большой — финансовый, смертность увеличилась, потому что система здравоохранения работает по «ковидной» программе, а те люди, которые должны получать плановую помощь… Сейчас мы данную работу восстановили, но результат есть результат. Поэтому искренне приветствую вас в данном комплексе, который олицетворяет нашу историю, — в Ленинском мемориале. Сегодня это одно из привлекательнейших мест нашей столицы. Готов отвечать на ваши вопросы.

«Если бы все ОКАЗАЛОСЬ возложено на наш бюджет, было бы очень тяжело»

Лилия Галимова: Коллеги, давайте начнем по серии вопросов. Первый — от телеканала «Эфир», Дмитрий Аверкиев. Пожалуйста.

Дмитрий Аверкиев: Рустам Нургалиевич, добрый день! С наступающим Новым годом! Подводя итоги, вы уже упомянули о системе здравоохранения. И все-таки еще раз хотелось бы услышать, насколько, на ваш взгляд, она оказалась адаптированной к новой реальности, гибкой и, по вашим прогнозам, насколько долго нам еще все это предстоит? Спасибо.

Р.М.: Подобное было для нас неожиданно. Вы представляете — не хватало масок, костюмов специальных, средств для дезактивации, оборудования, лекарств, не имелось регламента, как людей лечить. Все шло методом проб и ошибок. И, самое главное, сегодня вся эта система уже реализована. Тем не менее ковид никуда не ушел, он вместе с нами, но мы научились в данной ситуации работать. При соблюдении всех норм и правил, дезинфекции такая система тоже действует. Я хотел бы еще раз отметить поддержку федеральную, ведь мы получили большие финансовые ресурсы для модернизации и перепрофилирования наших лечебных учреждений, для приобретения лекарств. Если бы все оказалось наложено только на наш бюджет, с учетом таких сложностей было бы очень тяжело. И второе. Данный вызов заставил нас подумать, как оказывать специализированную, хорошую помощь. Ведь больницу можно переоборудовать, но ее и специалистами нужно оснастить, то есть разный уровень оказания помощи заставляет ведущие наши медицинские инфекционные медучреждения — РКБ, №7… Они в этой ситуации оказались ведущими. И мы поняли, что нам все равно надо принять решение и построить инфекционную больницу. Несколько вариантов было. Модульные — могли сделать упрощенные одноэтажные комплексы. Некоторые наши коллеги пошли по такому пути. Но когда посоветовались, что разница во времени окажется незначительной и наши коллеги-строители сказали, что за 90 дней все построят, приняли решение возвести классическую больницу инфекционную, которая имела регламент сроков строительства в 17 месяцев. Она функционирует. За 100 дней вместе с оборудованием, штатом все было реализовано.

Да, сложности остаются, работать в данных условиях непросто. Если вы пойдете в «красную зону» во всей амуниции, которая необходима… Я ходил вместе с министрами, мы, как туристы, полчаса там присутствовали. Очень непросто в данном костюме весь день работать. Поэтому сложности есть, но наличие лекарств, коек — все в достаточном количестве. Мы даже предусмотрели, выделили средства, чтобы в период праздников все наши больницы, поликлиники были обеспечены достаточным количеством лекарств, персоналом и средствами защиты. Все подготовлено. Вот Асгат Ахметович [Сафаров] здесь, каждый день мы начинаем работу по ковиду: сколько больных, какая помощь нужна, какие сложности возникают, а после этого уже обсуждаем другие вопросы. Данная тема требует постоянного реагирования. Мы пошли по несколько иному [пути]. За счет серьезной работы правоохранительной системы, комиссий муниципалитетов, Роспотребнадзора — требуем строгого соблюдения всех норм и стандартов. Вот даже у нас социальная дистанция, [только] потому я снял [маску]. Все мы выдерживаем данные требования. Это позволяет нам по количеству заболевших быть одними из… Хотя у нас садики, школы, вузы работают в стандартном режиме, система гостеприимства функционирует, на 50 процентов культурные мероприятия проводятся, рестораны с соблюдением всех норм тоже открыты. Многие регионы вынуждены вводить более жесткие меры. И на Новый год, как вы знаете, мы даже пошли на то, чтобы мероприятия [продолжались] до 3 часов утра, но в рамках тех норм и стандартов, которые приняты Роспотребнадзором.

Но все, что случилось, — очень серьезный удар. Мы уже 176 человек потеряли только по причине ковида. Если взять смертность, мы анализировали — к сожалению, не от ковида, а от других болезней, конечно, тех, кому за 80, — это количество у нас увеличилось. Мы очень внимательно смотрим, какая категория, какие причины. Особенно летом, когда мы ввели карантин, подобное сказалось отрицательно, потому что люди не могли получать плановую помощь, находились в замкнутом пространстве. Но сегодня плановая помощь оказывается, однако сказать, что на 100 процентов вся система здравоохранения работает, нельзя. Основная часть нашего здравоохранения занимается вопросами ковида. Потому этот год был серьезным испытанием и для системы здравоохранения, и всего. Но то, что мы здесь с вами вот так общаемся, это говорит о том, что у нас есть возможность и в данной ситуации обеспечивать нормальную работу.

«Все подготовлено. Вот Асгат Ахметович [Сафаров] здесь, каждый день мы начинаем работу по ковиду: сколько больных, какая помощь нужна, какие сложности возникают, а после этого уже обсуждаем другие вопросы» Фото: president.tatarstan.ru

«Интересно, что желающих ВАКЦИНИРОВАТЬСЯ из этой группы риска не очень много»

Лилия Галимова: Спасибо большое. Пожалуйста, агентство «Татар-информ», Алексей Угаров.

Алексей Угаров: Рустам Нургалиевич, пандемия коронавируса наиболее сильно ударила по малому и среднему бизнесу. Планирует ли республика оказывать дополнительную помощь этому сегменту и нет ли опасений по сокращению субъектов МСП у нас в республике?

Р.М.: Вы знаете, не все формы малого бизнеса серьезно пострадали. Да, когда были введены ограничения, мы постепенно вводили, давали разрешение предпринимателям начать работу. Но что бы мы ни делали, система гостеприимства сегодня в очень тяжелом положении. Во-первых, туризм ограничен, санитарные требования жесткие: гостиницы, рестораны, кафе, понятно. Но я могу сказать, что у нас где-то более 150 тысяч субъектов малого бизнеса, около 530 тысяч человек там задействованы. Если взять количество закрывшихся, у нас порядка более 2 процентов, хотя в целом по стране эта цифра значительно выше. Мы в постоянном диалоге, ведем постоянные консультации, как можно поддержать. Но не всегда удается. Допустим, новая форма продвижения товара — это электронная торговля. Появились наши крупные федеральные игроки, у нас есть электронные торговые системы, мы задействовали. Конечно, мы ищем, смотрим и продолжим это делать, пока все отсрочки действуют до начала лета, мы станем внимательно наблюдать, какие меры поддержки необходимы будут, чтобы помочь тем отраслям. Не все сферы пострадали, есть нормально работающие. Но вот туризм, гостеприимство, все, что связано с общепитом, конечно, в сложной ситуации. Будем внимательно смотреть и оказывать содействие.

Лилия Галимова: Пожалуйста, следующий вопрос. РБК, Оксана Сотник.

Оксана Сотник: Рустам Нургалиевич, Татарстан в последние годы очень активно привлекал иностранные инвестиции. Однако на фоне пандемии в 2020 году они существенно снизились. Скажите, насколько это болезненно для республики? Как будет продолжать выстраиваться работа на фоне этого и за счет чего можно восполнить потери?

Р.М.: Татарстан — один из регионов, которые активно привлекают инвестиции. Инвестиции же — это не деньги в долг брать, а новые рабочие места, новые производства. У нас, как вы знаете, две особые экономические зоны, порядка 100 площадок разных. У нас есть крупные индустриальные площадки, как «КИП-мастер», как «Химград». Любой инвестор идет с каким-то производством. Если у нас самолеты только начали летать, и сейчас могут еще ввести ограничения, и не везде, конечно, очень сложно. Мы в год где-то порядка 30 стран посещали, презентации делали, с инвесторами работали. К сожалению, по 9 месяцам прямые иностранные инвестиции где-то на 24–25 процентов [ушли в] минус. По итогам года мы не знаем, может, немного получше будет. Но у нас [в этом году] на 13 процентов рост по привлечению инвестиций из других регионов России.

Основной инвестор — это наши реинвестиции, наши крупные предприятия, это группа компаний «Татнефть», группа компаний «ТАИФ», наши энергетики и так далее. Да, наверное, мы упадем по инвестициям в основной капитал. Но мы думаем, все равно где-то 600 миллиардов инвестиций в основной капитал — это очень большая цифра — мы ее сохраним. Потому, так как у прямых иностранных инвестиций есть ограничения, мы ищем другие формы привлечения инвесторов внутрироссийских. Но у нас диалог с партнерами идет. Мы с турецкими нашими партнерами, с китайскими [общаемся], потому что Соединенные Штаты Америки и Европа, у них у самих… С арабскими нашими партнерами мы в диалоге. Это временная ситуация. Я уверен, что мы справимся, уже очень много людей имеют антитела. У нас уже два типа вакцины в республику поступило, и мы начали вакцинировать. В первую очередь это те категории, которые наиболее подвержены, много контактов. Третья вакцина в России готовится. Но интересно, что желающих вакцинироваться из данной группы риска не очень много.

Лилия Галимова: Я на прошлом брифинге спрашивала, было очень мало, кстати.

Р.М.: Мы готовы, у нас «векторовские» кончились, 500 человек практически завершили, а «спутниковские» у нас есть, 3 тысячи доз мы еще получили. Все равно будем вакцинировать, все равно станем работать. Знаете, интересный момент. Мы же как пилотный регион вошли, скажем, по «Вектору». Но и выбирали людей, которые нуждаются. У нас более 50 процентов, к сожалению, уже с антителами. Их нельзя вакцинировать.

«Не все отрасли пострадали, есть нормально работающие. Но вот туризм, гостеприимство, все, что связано с общепитом, конечно, в сложной ситуации» Фото: president.tatarstan.ru

«Для электронной торговли это огромная находка!»

Лилия Галимова: Пожалуйста, Kazan First, Кирилл Шлыков, следующий вопрос ваш.

Кирилл Шлыков: Рустам Нургалиевич, в условиях пандемии взрывной рост получила сфера онлайн-торговли. Вы уже сказали, что Татарстан активно развивает площадки и Ozon, Wildberries. Но тем не менее еще остаются те люди, которые не признают онлайн-сферу, онлайн-площадки. Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы «подружить» реальный сектор экономики с онлайн-сферой? И так ли все будет хорошо, если мы все начнем уходить в онлайн? Спасибо.

Р.М.: На самом деле, такого роста электронной торговли, как у нас произошел, не случилось бы. Для электронной торговли это огромная находка. Но люди не знают, им кажется, что электронная торговля — это что-то очень сложное, непонятное. Это очень удобно! Я думаю, что в ближайшие пять лет основная часть торговли по определенным категориям перейдет в онлайн. Крупнейшие игроки — Ozon и Wildberries в Зеленодольске. Одному надо 2 тысячи человек, второму — 6 тысяч [сотрудников]. Это система, она уже запущена. Немножко нужно научить предпринимателей, как попасть туда, каков уровень готовности и потребительских свойств твоего продукта, ну и все остальное. Здесь мы должны активно помогать малому и среднему бизнесу. Крупный и так работает.

Вот мы все время пытались продвинуть предприятия на федеральные площадки. С появлением этой электронной площадки любой со своим товаром может продвигаться куда угодно, внутри страны или за пределами. У нас еще ряд договоренностей с другими игроками есть. У нас же Kazan Express наши казанские ребята сделали. Сегодня это растущий рынок, и он очень важен, он будет помогать нашим предприятиям продвигать свою продукцию. А население к подобному быстро привыкнет. Я помню, когда мы в 2005 году «Электронное правительство» запускали, мне казалось и моим коллегам, что сложно окажется там написать. Существовала система диктовки: ты диктуешь, потом операторы… Быстро мы от этого ушли, потому что никому такое не нужно. IPad появились, они очень удобные, комфортные. Вот есть третий возраст, там дедушки, бабушки. Через три дня они уже начинают соединяться со своими внуками, родственниками. Надо показать. Электронная торговля — это то же самое. И она в данной ситуации даже полезна, чтобы люди не перемещались на транспорте, чтобы жители, особенно взрослые, не ходили без нужды. Понятно, по улице пусть они ходят, прогулки важны. А вот такие контакты, когда ты заходишь в помещение, находишься в транспорте, конечно, излишни для пожилых людей. Поэтому будем поддерживать данное направление, оно очень хорошо пошло.

Лилия Галимова: Сегодня услышали историю из жизни, с коллегами обсуждали. Один мужчина другому рассказывал, что в соседнем подъезде открыли пункт выдачи Wildberries и он теперь только успевает зарплату отдавать жене, потому что это очень удобно и крайне быстро доставляется.

Р.М.: Да, быстро. Вот лекарства, мы аптеку открыли. Знаете, вот человек болен. Если у него есть потребность, ему в течение часа привезут. Мы хотим 10 таких открыть и дальше. У нас же есть система аптек «Татхимфармпрепараты», почему у них такой системы нет? Это же обслуживание людей. Взрослый человек не должен без необходимости ходить. Ему нужно ходить, это очень ценно, нам важно, чтобы граждане перемещались, ходили. Но им надо гулять, а не перемещаться в те пространства, где есть риск для них.

Лилия Галимова: Спасибо большое, Рустам Нургалиевич. И еще вопрос про деньги в офлайн-формате, потом мы переключимся в Zoom. Пожалуйста, Алексей Угаров, «Татар-информ».

Алексей Угаров: Рустам Нургалиевич, к сожалению, по итогам такого непростого года, 2020-го, бюджет Татарстана потерял порядка 48 миллиардов рублей, наверное, вам виднее. Скажется ли это на исполнении государственных программ?

Р.М.: Я уже сказал: все социальные наши выплаты решены, зарплаты там, «кредиторки» нет. Все намеченные планы по 50 региональным и нацпроектам реализованы. Огромное спасибо президенту страны, его поручению поддержать регионы, председателю правительства Мишустину. Правительство очень быстро принимает решение сегодня, в течение дня. Вот президент озвучил — 5 тысяч детям до 8 лет. Уже на следующий день вся эта система не только озвучена, а уже ею могут воспользоваться. Электронные системы отчетности, работа пенсионного фонда, социальных служб, она очень четко отработана. Мы благодарны минфину России: мы два транша получили, 23 миллиарда, половину средств [выпадающих из бюджета] нам компенсировали. Это очень серьезная, большая поддержка. Очень большая! И у нас как бы некий «жирок» был, запас. Вот за счет этого и, конечно же, участия в разных федеральных проектах, программах. По расходам мы на уровне прошлого года. То есть расходная часть бюджета у нас не уменьшилась. Да, доходная снизилась. Но за счет вот таких программ, за счет того, что у нас были остатки на счетах, мы все, что намечено, реализовали.

«Маска отправим в космос, а мы с вами местными делами займемся»

Лилия Галимова: Спасибо большое. Мы сейчас переключаемся на онлайн-формат. Рустам Нургалиевич, вам для удобства монитор, вы там сможете видеть, и получится общаться. У нас сейчас на связи Австралия. Наша коллега, Фанзия Газизова, которая работала на ТНВ и волей судьбы оказалась в Австралии, она там мама, родила ребенка. И, в общем-то, у них сейчас там, кстати, календарное лето и уже совсем поздний вечер. Фанзия, ты нас слышишь?

Фанзия Газизова: Добрый день, Рустам Нургалиевич, коллеги! Горячий вам привет из Австралии. Рустам Нургалиевич, мой вопрос прозвучит в форме просьбы: можно ли для проживающих за рубежом детей организовать татарскую школу онлайн в диалоговой форме с играми, сказками? Сейчас наши дети смотрят «Шаян ТВ». Главное, чтобы было в диалоговой форме. Я сама так по Zoom изучаю английский язык.

Р.М.: У вас уже «добрый вечер», наверное, или «доброе утро»?

Фанзия Газизова: У нас сейчас 7 часов вечера.

Р.М.: Вы в каком городе?

Фанзия Газизова: В Аделаиде.

Р.М.: Мы там были, очень красивый город. Конечно, мы ищем разные пути изучения языка. У нас есть [средство] обучения языку «Ана теле». Вторая идея — сделать электронную школу, создать программу. Мы это рассмотрим, данными вопросами у нас сейчас занимается Марат Готович Ахметов. Вам надо с ним посоветоваться. Я думаю, это будет полезно и в некоторых регионах России. Займемся таким вопросом, Ахметову я скажу, найдем путь. Пандемия показала, что обучение в электронной форме по качеству все равно ниже, чем очное. Но все равно, это возможность, и ее нужно использовать. Успехов вам!

Лилия Галимова: Рустам Нургалиевич, сейчас как раз на связи «Шаян ТВ». Дети, здравствуйте, вы нас слышите?

Студия «Шаян ТВ»: Да! Рустам Нургалиевич, мы поздравляем вас с Новым годом. Сегодня у нас в студии только некоторые ведущие. Но в прошлом году было только двое: Шаян и Биби. А теперь нас уже почти 40. Сейчас наши самые юные ведущие отправят вам видеоприветствие. Рустам-абый, мы у Деда Мороза просили о встрече с вами, а вы сами у него что просите?

Р.М.: Наша работа — это работа Дедами Морозами, выполнение функций Деда Мороза. Мы с большим удовольствием смотрим ваш канал, его очень любят. Если у вас есть желания или идеи, вопросы, мы вас слушаем.

Студия «Шаян ТВ»: Рустам Нургалиевич, мы знаем, что вы рано встаете. А сколько часов вы спите в сутки?

Р.Н.: 6–7 часов спим.

Студия «Шаян ТВ»: Рустам Нургалиевич, мне нравится хоккей. Я хотел у вас спросить, что вам ближе: игра в хоккей или гонки на машинах?

Р.М.: Машина мне, наверное, ближе.

Студия «Шаян ТВ»: Рустам-абый, скажите, вы бы могли полететь в космос, как Илон Маск?

Р.М.: У меня и тут много работы. Поэтому его туда отправим, а мы с вами тут местными делами займемся.

Студия «Шаян ТВ»: Рустам-абый, мы вас еще раз поздравляем с Новым годом. Мы сегодня выходим на связь из нашей студии и вас тоже ждем в этой светлой студии. У нас тут все современное, ждем вас.

Р.М.: Спасибо большое, дети, вам здоровья, будьте такими же красивыми. Хоть вы и дети, но делаете большую работу для нашего народа, для нашего будущего. Самые добрые вам пожелания, пусть у вас все получится, будьте здоровы, спасибо.

«Он борется с мутированным коронавирусом. Всех напугал там, но сам нормально выглядит!»

Лилия Галимова: Спасибо, дети. Еще одно включение. Мы опять в Австралию возвращаемся. Так уж случилось, что у нас очень много журналистов туда уехало. У нас есть еще один коллега, Булат Ишмухаметов, который проработал много лет на телеканале «Эфир». Я думаю, многие коллеги тут знают его. У него тоже есть вопросы, Рустам Нургалиевич. Булат, слышишь нас?

Булат Ишмухаметов: Салам алейкум, Рустам Нургалиевич. Как видите, я нахожусь в татарском культурном центре Аделаиды. И несколько слов хотел сказать о нашей диаспоре вкратце. Это одна из немногих диаспор, которая имеет здесь свой центр, свой культурный дом. И такие диаспоры, как казахи, киргизы, уйгуры, они, честно говоря, с белой завистью на нас смотрели, что у нас есть здесь свой центр. И я считаю, что такой элемент мягкой силы, когда Татарстан использует его в других регионах, когда тесно контачит с диаспорами не только в регионах России, но в том числе за рубежом, это очень важный фактор мягкой силы. И следующий повод использовать такую мягкую силу и привлечение в том числе инвестиций, культурного влияния на многие регионы, я думаю, это 1100-летие принятия ислама Волжской Булгарией. Уже было отмечено, что данное событие станет отмечаться на государственном уровне в России. И я считаю, что это очень важно. Могли бы вы чуть подробнее рассказать, какие наметки уже есть в отношении такого праздника и будет ли привлекаться не только даже на российском, но и на мировом уровне? Потому что Татарстану есть что рассказать и показать, особенно с точки зрения работы с исламом. И наши богословы, такие как Муса Бигеев, они оставили значительный след и, честно говоря, во многом даже опередили мысль. И вот окажется ли это так же задействовано и продолжит ли развиваться в том числе и в данном празднике?

Р.М.: Во-первых, рады вас приветствовать, видеть. И спасибо за такой вопрос. Ислам в 922 году был принят на государственном уровне. Есть ислам, который пришел, это у нас Дербент, он, может быть, пораньше. Но официально принятие ислама как государственной религии — это булгары. И это очень знаковое событие не только для нашей республики, но и в целом для нашей страны. В рамках нашего обращения есть поручение президента Владимира Владимировича Путина Мишустину и мне подготовить программу, как все это будет организовано. Но если сказать, что бы мы хотели, вот 100-летие республики — это некий такой подготовительный этап. То есть очень много мероприятий в рамках 100-летия, несмотря на пандемию, мы провели. Но здесь, в части празднования 1100 лет принятия ислама, у нас много появится знаковых событий, мы его не только на российском уровне должны достойно провести, но и на мировом. Мы много достижений, которые были у наших предков, предшественников, потеряли. Школа богословов — вот сейчас идет возрождение Болгарской исламской академии. Ну и много-много других вещей, которые сегодня очень важны не только для Татарстана, в целом для ислама России. В правильной форме. Вы посмотрите, ислам в России и ислам в Европе. Ведь нигде нет даже какой-то такой напряженной точки в нашей стране, где бы случилось, что ислам вошел в противоречие с другими религиями. Так что это большое, огромное достижение нашего российского государства. Это отношение нашего президента к роли ислама. Более 20 миллионов мусульман проживают в нашей стране. И для всех это окажется огромное знаковое событие.

В 2005 году Россия вошла наблюдателем в организацию исламского сотрудничества. И вот эта стратегическая группа «Россия — исламский мир» (ее возглавляли Примаков и Шаймиев, сегодня данная функция возглавить поручена мне), она сближает Россию с исламским миром. И на самом деле, к нам исламский мир относится адекватно, воспринимает нас очень позитивно. Мы будем планировать проведение работ стратегической группы в Саудовской Аравии, такое предложение от саудитов уже пришло. Должен сказать, что [есть] полная поддержка руководства нашей страны, огромные возможности. Созданы площадки, Болгар, которые позволяют на самом высоком уровне провести данные мероприятия. Мы хотим задействовать в том числе представителей ислама и в других регионах и, конечно, выйти с рядом обращений о проведении таких мероприятий к коллегам по организации исламского сотрудничества.

Лилия Галимова: Булат, спасибо тебе большое, что вышел с нами на связь. У нас есть еще одно включение, Рустам Нургалиевич. На этот раз Лондон, там сейчас находится наш коллега, Тимур Сиразиев, он работает на федеральном канале…

Р.М.: Я его знаю, по телевизору показывают! Как он борется с мутированным коронавирусом… Всех напугал там. Но сам нормально выглядит!

Лилия Галимова: У Тимура вчера был день рождения, Тимур, поздравляем!

Тимур Сиразиев: Спасибо! Здравствуйте!

Лилия Галимова: У тебя есть вопрос, готовы выслушать.

Тимур Сиразиев: Рустам Нургалиевич, с вирусом, думаю, сейчас борется весь мир, причем везде по-разному. Знаете, что интересно? Когда вы сказали, откуда все это происходит, то есть прямая линия, я вспомнил, что в мемориале Ленина меня принимали в пионеры давным-давно.

Лилия Галимова: Это как раз здание, где мы сейчас находимся.

Тимур Сиразиев: Да, абсолютно верно. Прошло время, сейчас это библиотека, и мы с вами общаемся, вы в Казани, я в Лондоне, Булат — мой бывший коллега и хороший друг — в Австралии. И все это благодаря социальным сетям. Вы, Рустам Нургалиевич, как раз тот человек, который силу соцсетей почувствовал, наверное, раньше многих. Потому перед своим вопросом я хотел бы сделать вам предложение, от которого я, надеюсь, вы не сможете отказаться, — предлагаю вам подписаться на мой инстаграм-аккаунт, потому что в таком случае у вас будет информация из первых уст о том, что происходит в Британии. Вам не придется ждать вечерних новостей.

Что же касается вопроса, то да, он связан с коронавирусом и с той проблемой, с которой сейчас столкнулся весь мир. Началась вакцинация в России, Британии, других странах. Везде она идет по-разному, но затруднения, которые возникают, везде одинаковые. Люди по разным причинам сомневаются, не доверяют, интересуются, насколько вакцины эффективны. Тут, думаю, важна не просто позиция властей, но и сами люди, которые могли бы на собственном примере доказать и показать, что вакцина нужна и работает. Готовы ли вы не ждать, когда придет ваша очередь, а сделать прививку прямо сейчас, чтобы граждане, которые вам доверяют, которые равняются на вас, поняли, что это важно и что так тоже нужно делать, в тех же самых социальных сетях и прямом эфире. Спасибо!

Р.М.: Во-первых, вы тоже работаете в «красной зоне». Сообщение закрыто, но для вас мы вакцину найдем. Я несколько раз планировал, просто у меня то одну вакцину против там (прививку против гриппа — прим. ред.)… так что по времени и не получилось. Мы будем вакцинироваться, сегодня даже хотел кровь сдать, чтобы проверили. Просто не успел, завтра сдам. Поэтому есть определенные процедуры, вы знаете. Но нет никаких сомнений, что вакцина нужна, мы и многие коллеги в Москве вакцинированы. Как только я прививку сделаю, вам сообщу.

Тимур Сиразиев: В социальных сетях, да.

Р.М.: Ты себя береги! Может, вам не надо английскую вакцину? Там могут какой-то чип положить вам непонятный (смеется).

Тимур Сиразиев: Ну сейчас они вас все прекрасно слышат, здесь же жучков много. Информацию они получили.

Р.М.: Давай, Тимур, приезжай в гости!

Тимур Сиразиев: Спасибо! Рэхмэт!

Лилия Галимова: Еще одно включение у нас из Бельгии — тоже наша коллега, которая работала у нас. Слышите нас? Лилия Валеева.

Лилия Валеева: Здравствуйте, Рустам Нургалиевич, здравствуйте, коллеги! Хочу сегодня поговорить больше о полезных, непосредственно применимых на практике предложениях. Я вижу, что здесь много молодых журналистов и очень рада этому, потому что именно о них хочу донести свою мысль. Здесь, в столице Европы Брюсселе, в редакциях двумя руками принимают приезжающую на стажировку молодежь. Значит, если вы обратитесь в отделы печати или редакции международных организаций, то можете в течение месяца получить большой опыт, новые методы. Современная молодежь кроме родного языка учит иностранные и быстро найдет себе место для стажировки. Это могли бы быть интенсивные курсы. На месяц не работать, а помогать. Стажерам предприятие обычно зарплату не платит. Но им оплачивают страховку, затраты на проезд и питание. Если татарстанские редакции вот так сумеют отправить своих сотрудников на три-четыре недели, это оказался бы сильный рывок, как интенсивная учеба. Молодежь полностью изучила бы работу других редакций и улучшила бы свои языковые навыки. Мне, например, в свое время таких стажировок не хватило: Москва отправила меня в Бельгию, чтобы писать статьи для газеты «Сельская жизнь»: о животноводстве, хлебопашестве. А ведь у журналиста, где бы ни работал, должен быть широкий взгляд на жизнь. Это очень важно. А зарубежные редакции…

Лилия Галимова: Лилия, извините, пожалуйста, давайте покороче, у нас тут еще много людей, мы так не успеем. Давайте вопрос.

Лилия Валеева: Нельзя ли позвать на экскурсию наших пишущих соотечественников? У меня среди друзей очень много таких журналистов, но они ленятся, очень мало пишут здесь, в Европе, о Татарстане. Я сама пишу по несколько статей в месяц на русском и фламандском о культуре и искусстве. Мне хочется быстрее известить европейцев. Вот и нам нельзя ли организовать что-то вроде интенсивных курсов?

Р.М.: Во-первых, добрый день. Во-вторых, ваше предложение мы изучим. Руководитель «Татмедиа» у нас здесь. Конечно, такие стажировки очень нужны, мы должны ими пользоваться и с вами свяжемся. Это первое. Второе — мы много работаем в медиа, чтобы о Татарстане знали в других странах. Есть разные формы: по туризму приглашаем журналистов, составляем им маршрут, снабжаем информацией. Иванова здесь нет, наверное (председатель госкомитета по туризму РТ — прим. ред.)? Ему поручим это. Такую работу можно сделать. Но девушек опасно отпускать, такую, как ты, могут и оставить у себя. Так что небольшое сомнение есть. Если только с парнями вместе отправлять, чтобы присматривали. Вам спасибо, с Новым годом, будьте здоровы.

«Все, что делается, — не во благо спорта, а ради каких-то политических амбиций, неких политических лиц — считаю, что это совершенно неправильно» Фото: president.tatarstan.ru

«Они ищут какую-то грязь, а мы совершаем добрые дела»

Лилия Галимова: Буквально два включения осталось, потом уже перейдем сюда, в студию. Рустам Нургалиевич, Северная Африка — там наш коллега, Рафаэль Даминов, Египет. Работал здесь с нами, на ГТРК в том числе, а теперь возглавляет службу «Россия Сегодня», то есть проводит достаточно важную работу. Слышите ли вы нас, Рафаэль?

Рафаэль Даминов: Да, слышу вас прекрасно. Рустам Нургалиевич, добрый день!

Р.М.: Исэнмесез, сэлэм сезгэ!

Рафаэль Даминов: Рэхмэт! Хотелось бы вопрос задать о международной активности Республики Татарстан, в частности на Ближнем Востоке. Известно, что вы достаточно активно ездили, в частности при мне, три раза были в Египте. Мой вопрос соприкасается с тем, что задал Булат Ишмухаметов из Австралии — о том, что группа стратегического видения «Россия — исламский мир» планировали провести, насколько знаю, в Джидде, но сейчас ее перенесли. Каковы сейчас планы? Когда провести эту группу? Нет ли идеи сделать ее, например, в онлайн? И по поводу Египта — в 2018 году, во время вашего второго визита в республику вы встречались в том числе с президентом и другими руководителями страны. Была достигнута договоренность о проведении Дней Республики Татарстан в Египте и Дней Египта в РТ. Сохранились ли такие планы, когда стоит ждать их осуществления? Какова ваша оценка отношений с Египтом и в целом с арабским миром по факту ваших визитов? Биг зур рэхмэт.

Р.М.: Рэхмэт сезгэ, спасибо! Во-первых, мы не хотим проводить онлайн, нужна классическая схема. Приглашение со стороны министерства иностранных дел Саудовской Аравии есть, они просили времени, мы заявили осенний период. Полным ходом данная работа идет. Кроме того, у нас группа «Россия — исламский мир» в режиме онлайн делает много мероприятий, Фарит Хайруллович Мухаметшин соответствующую работу ведет. Что же касается Египта, у нас есть огромные интересы (просто имеется серьезное замедление в связи с тем, что наши перемещения ограничены) провести Дни Татарстана в Египте. Если спадет [пандемия], то, может быть, к осени или к концу года такое мероприятие в Египте провести — мы нацелены на то, чтобы активизировать работу со странами исламского мира.

Берегите себя, с наступающим Новым годом! Исэн-сау!

Лилия Галимова: Спасибо большое! И последнее у нас включение — думаю, все знают, это медийная фигура, наш выходец из Татарстана, ведущий телеканала «Матч ТВ» Евгений Евневич, он сейчас в Москве трудится. Женя, пожалуйста, только очень коротко.

Евгений Евневич: Рустам Нургалиевич, хаерле кэн! Доброго дня тоже всем! Меня уже представили, давайте теперь по классике, без Дзюб, Муниров и подобных вещей. Серьезное событие произошло две недели назад — вы уже, наверное, слышали про ВАДА, когда Спортивный арбитраж все же признал решение антидопингового комитета лишить РУСАДА статуса соответствия, но на два года вместо трех лет. Кто-то говорит, что это победа, а кто-то — что это плохое решение для нашего спорта. Данное решение и санкции будут действовать до декабря 2022 года. На самом деле, могло оказаться и хуже, но мы все равно без гимна и без флага. Что тоже важно — мы с запретом на проведение турниров уровня олимпийских игр и чемпионатов мира, и вот отсюда-то как раз и все вопросы. Первое — как вы сами отнеслись к данной новости? Второе — состоялся или нет как раз таки в последнюю неделю диалог с международными спортивными организациями? Все ли остается в силе из того, что было запланировано в Казани и Татарстане? И станут ли до декабря 2022 года вестись переговоры о проведении международных турниров в Казани и Татарстане?

Р.М.: Во-первых, спасибо за вопрос, рад вас приветствовать хотя бы в таком формате, по «специальному» телевизору. Я бы не сказал, что решение ВАДА — это наша победа, скорее победа других. Событие очень плохое для международного спорта. Да, возможно, есть у нас какие-то проблемы, но отрезать себе палец, чтобы кому-то сделать плохо… Все, что делается, — не во благо спорта, а ради каких-то политических амбиций, неких политических лиц — считаю, что это совершенно неправильно. Мы данное решение осуждаем, но это не смертельно, мы наши мероприятия будем проводить. Все наши планы оказались утверждены до того, как решение арбитраж принял. У нас прекрасные отношения с федерациями, которые у нас работают, особенно по водным видам спорта. У нас масса кубков, и чемпионат Европы состоится, и чемпионат мира в 2025 году. Волейбол запланирован. Самое главное — проведем специальную зимнюю Олимпиаду в феврале 2022 года. У них санкции, а мы будем заниматься детьми, которые имеют какие-то проблемы. Они ищут какую-то грязь, а мы совершаем добрые дела. На это есть добро президента Путина и правительства. Собака лает — волк идет: мы продолжим свое дело делать, спорт развивать. Пусть там станет стыдно за те решения, которые приняли в отношении нашей страны. Считаю, что это совершенно неспортивное поведение лиц, которые умудрились принять такое решение.

«Лучшие из лучших уезжают. Я бы никого не отпустил добровольно»

Лилия Галимова: Спасибо, Женя, рэхмэт сина бик зур! Мы возвращаемся в студию, есть вопрос от «Реального времени». Сергей Кощеев, пожалуйста, ваш вопрос.

Сергей Кощеев: Большое спасибо, с наступающим Новым годом, Рустам Нургалиевич! Не сочтите за лесть, но хотелось бы поблагодарить вас и вашу пресс-службу за мужество встретиться с нами. Видим, что даже президент это делает удаленно. У нас ребята ездили в Нижний Новгород, тоже по телевизору общались. Мы негосударственное СМИ, так что, еще раз, это не лесть. У меня вопрос такой. Связывает ли Татарстан и ваша команда как лидера республики надежды с формирующейся на федеральном уровне «татарской партией», назовем ее так? Лежат ли данные надежды в плоскости только строительства или еще шире?

Р.М.: По национальному составу партии быть не могут (смеется).

Сергей Кощеев: Повсюду татары на ключевых постах — какие в связи с этим есть надежды? Спасибо!

Р.М.: Знаете, каждый представитель Татарстана, какой бы он национальности ни был, который уехал в Москву, за границу, например журналистка из Австралии, Тимур из Лондона, — это сильнейшие кадры, которые нам тоже нужны. Мы их высоко ценим, и, к сожалению, лучшие из лучших по тем или иным причинам уезжают. Я бы, например, никого не отпустил вот так, добровольно.

Но есть другая сторона (смеется). Марат Шакирзянович [Хуснуллин] занял важнейшую должность в правительстве России. Да, конечно, он работал в Москве, но основные, фундаментальные его задатки — он татарстанец, ему слова огромной благодарности за оргкомитет по 1000-летию, он достойно по всем вопросам нас поддержал. Это высокая оценка тех кадров, которые воспитываются в Татарстане. По большому счету Ирек Энварович (Файзуллин, министр строительства и ЖКХ РФ — прим. ред.)… Председатель правительства позвонил мне, сказал, дескать, им нужен наш министр. Конечно, для нас это большая потеря, но, раз нашему государству необходимы такие ценные работники, это говорит о том, что Татарстан — хорошая школа кадров. Например, Азат Кадыров очень нам нужен здесь, но его пригласили в министерство спорта РФ. На многих других позициях у нас представители Татарстана. Я бы не делил на «татарские» партии и «нетатарские». Все мы граждане страны. Республика не сможет процветать, если в стране возникнут какие-то проблемы, мы государственники, хотим, чтобы наша страна была сильной, чтобы наше федеральное правительство было сильным. Если нужны для государства какие-то кадровые решения, мы поддержим.

Лилия Галимова: Удовлетворено ответом независимое издание? (Смеется.) Следующий вопрос — от не менее независимого издания — «БИЗНЕС Online», пожалуйста, Линар Фархутдинов. Можете маску снять, если говорить удобно, мы микрофон обрабатываем.

Линар Фархутдинов: У меня короткий вопрос…

Р.М.: Ты с записанным вопросом пришел, очень хорошо подготовился.

Линар Фархутдинов: Просто он был на русском, я его тут перевел на татарский.

Р.М.: Да я просто пошутил.

Линар Фархутдинов: Известно ли на данный момент место строительства Соборной мечети? Людей очень интересует этот вопрос, так что не могли бы внести в него хоть какую-то ясность?

Р.М.: По мечети? На время больших праздников нам нужна такая большая мечеть на 10 тысяч человек. Данный вопрос поднимают и крупные компании, и мы бы приняли в этом участие, и простые люди тоже просят. Тут два аспекта: во-первых, надо правильно найти место. Несколько вариантов у нас есть. Оно должно быть правильным, чтобы жителям оказалось удобно, но чтобы и для города появилось красивое здание. Сейчас мы смотрим по месту, как люди смогут приходить и уходить. А второе — нужно провести конкурс, каким станет внешний облик мечети. В данном направлении работа ведется, но пандемия нас немного остановила. Но, несмотря на это, совсем мы не прекратили. По такому делу мы в следующем году должны, посоветовавшись, найти место и начать работу.

«Перепись — очень серьезное событие в жизни страны, тем более такого государства, как Россия» Фото: president.tatarstan.ru

«Человек должен помнить свою историю, своих предков, свои традиции»

Лилия Галимова: Рэхмэт! Пожалуйста, телеканал «Новый век», Салават.

Салават: Рустам Нургалиевич, в 2020-м должна была пройти всероссийская перепись населения, но в связи с пандемией ее перенесли на следующий год, при этом данное событие превращают не только в статистическое, но еще и в политическое. Как Татарстан готовится к переписи и насколько ему надо быть единым и активным в данный момент?

Р.М.: Перепись — очень серьезное событие в жизни страны, тем более такого государства, как Россия. Мы ведь считаем не только людей, наша задача — узнать, кто проживает, какое национальности, в дальнейшей работе такая информация ценна. Поэтому к данному вопросу мы подходим очень серьезно. Человек должен помнить свою историю, своих предков, свои традиции. Перепись для нас — очень важный акт. У нас созданы комиссии, в том числе и в районах, работа соответствующая организована. Для нас важно узнать, где проживают люди татарской национальности. У нас есть всемирный конгресс татар. К тому же у нас проживают чуваши (третья национальность в республике по численности), удмурты, мордва, марийцы — [нужно узнать] где они проживают, каковы их интересы. Естественно, следует узнать, где живут татары за пределами республики в России. Мы очень серьезно относимся к данной работе, видим здесь не только количество, но и дислокацию, потребности людей.

Лилия Галимова: Ну и короткое включение — даже не вопрос, а просто приветствие в продолжение темы наших соотечественников в регионах, наша коллега из издания «Янарыш» — Рамзия Агабасова, Удмуртия.

Рамзия Агабасова: Добрый день, уважаемый Рустам Нургалиевич, уважаемые друзья. Вам от татар Удмуртии и скоро отмечающей свой 30-летний юбилей газеты «Янарыш» большой привет. Большое вам спасибо за то, что вы по-отечески заботитесь о татарах, проживающих в других регионах. Вы оказываете постоянную поддержку выходящим в других регионах газетам. Ощущение такой помощи окрыляет нас, увеличивает наши силы. Скоро наступит пора переписи населения. Мы в «Янарыш» уже давно начали работу. Пусть и в будущем мы останемся поддержкой друг другу. С Новым годом вас всех, спасибо.

Р.М.: Спасибо, здоровья вам. Многие наши соотечественники, у них есть свой бизнес, или они где-то работают, но, несмотря на это, о своих обычаях, языке не забывают. Мы вместе с ними такую работу проводим. Вам спасибо за ваш труд, с Новым годом вас.

«Принятые решения мы не одобряем, и история покажет, что ОНИ былИ ошибочнымИ»

Лилия Галимова: Возвращаемся в студию. У нас есть блок вопросов от федеральных агентств, связанных с химической отраслью, пожалуйста, Альберт, «Интерфакс».

Альберт Фахрутдинов: Рустам Нургалиевич, в ноябре возглавляемый вами совет директоров «Татнефти» счел нецелесообразным перевод месторождений в режим налога на дополнительную стоимость с 2021 года. Продолжают ли Татарстан и «Татнефть» в настоящее время диалог с властями РФ по вопросам дальнейшей настройки данного налогового режима и на что рассчитывают? Или и этот диалог сейчас прекращен? Спасибо!

Р.М.: НДД — новая форма, а все было принято очень быстро. Могу сказать, что нефтяная отрасль очень разная. Новые свежие месторождения с большими запасами и месторождения, которые эксплуатируются по 30, 40, 50 лет, разные. Единой системы налогообложения быть не может. Если взять НДД, он адаптирован более всего к новым разработкам месторождений. У нас они старые — за счет технологий, за счет каких-то новых вещей. Мы находимся в диалоге с нашими федеральными коллегами. Конечно, решения, которые приняты, мы не одобряем, и история покажет, что они было ошибочными. Да, наверное, стоило адаптировать и реформировать, но в той форме, в которой сегодня делается, не совсем правильно. Конечно, мы теряем доходы. Нефтяная промышленность теряет инвестиционные возможности, но, как говорится, не смертельно, найдем общие интересы, потому что это интерес государственный. Углеводороды — достояние нашей страны, и любая даже маленькая компания платит налоги на уровне крупных заводов, так что в любом случае, я думаю, мы донесем до наших федеральных коллег, что аккуратный, выверенный один шаблон на все месторождения не подходит. Работа идет.

Лилия Галимова: Пожалуйста, агентство ТАСС в продолжение.

Рустам Кильсенбаев: По поводу запасов нефти по льготам. В ноябре предложили включить вопрос по добыче труднодобываемых запасов нефти в закон о СЗПК (закон о защите и поощрении капиталовложений — прим. ред.), есть ли в этой сфере какие-то новости? Как повлияет на добычу «Татнефти», ее успехи и в целом на малые нефтяные компании Татарстана?

Р.М.: Закон о защите и поддержке очень важен, но он новый. Конечно, мы считаем, что высоковязкие нефти — это ресурс, который лежит, и без государственной поддержки он не конкурентен в существующей системе налогообложения. Он требует больших стартовых инвестиций. Надо налоговый режим на определенное время закрепить, чтобы была гарантия, что не случится изменений. Второе — определенную часть вложений в инфраструктуру из будущих налогов возвращать. 

У нас четыре проекта проходит пока, но этот в части высоковязкой нефти пока не принят. У нас есть ряд нефтехимических проектов, мы станем их продвигать. Понятно, правительство и ответственные люди должны аккуратно смотреть, чтобы перекосов не происходило, чтобы ненужной конкуренции не возникало, но мы сможем показывать экономический эффект для государства, у нас таких проектов окажется много. Пока четыре, которые практически согласованы.

Линар Фархутдинов, корреспондент «БИЗНЕС Online» Фото: president.tatarstan.ru

«Правительство работало великолепно, я в этом вижу почерк Мишустина»

Лилия Галимова: Спасибо, «БИЗНЕС Online», пожалуйста.

Линар Фархутдинов: Уже почти год в России новый кабинет министров под руководством Михаила Мишустина. Как вы оцениваете работу нового кабинета и личный стиль премьер-министра, а также какой из шагов правительства можно считать наиболее важным для нашей республики?

Р.М.: Ну вы, «БИЗНЕС Online», конечно, глобальная компания, любите давать оценки нашим федеральным коллегам (смеется). Что касается председателя правительства Мишустина, так получилось, что я его знаю уже давно, он работал в налоговой, потом в Росреестре, работал вместе с нами на особой экономической зоне «Алабуга». Очень сильно Михаил Владимирович нам помог, Ли Куан Ю (первый премьер-министр Республики Сингапур — прим. ред.) он привез к нам, три дня у нас находился, до этого в Росреестре много системных решений было принято. Его работа в налоговой инспекции показала, что в нашей стране создана самая эффективная система налогообложения. Все эти схемные вещи сегодня исключены, я несколько раз смотрел данную презентацию, мне было интересно, на самом деле, по цифровизации, по эффективности работы это лучшая система, и здесь сам Михаил Владимирович такие вещи понимает и очень быстро адаптирует.

Что касается работы правительства, мы видим, создан ситуационный центр, я тоже посетил, посмотрел, ведь, чтобы управлять, нужно иметь информацию, причем правильную. Такие элементы уже там есть, она работает. Я же не зря сказал, президент принял решение о выплатах в течение дня, раньше мы месяц все это разгоняли, сейчас уже не только решение принятое прошло, а заявитель может обратиться и получить причитающиеся деньги. Я не говорю, что старая команда была плохой, но новая в самое сложное время [столкнулась с] новыми вызовами, и, если бы в течение дня или двух не приняли бы решения по лекарствам, оборудованию, поддержке малого и среднего бизнеса, размер катастрофы оказался бы в разы более значительным. Он и так много вреда нам принес, но я считаю что для данных вопросов правительство работало великолепно. И я в этом вижу почерк Мишустина. Он системный человек, у него все вещи системные. Он требует конкретики. Даже вчера на Госсовете мой коллега говорит: «Самозанятые, давайте не в региональный бюджет, а в федеральный». Он (Мишустин — прим. ред.) сразу задает вопрос: «А как вы это видите?» Понятно, наш коллега не налоговик, специалист, он выразил мнение нескольких губернаторов. На самом деле я знаю, что это невозможно.

Мишустин — очень конкретный человек. Я к нему прихожу, говорю, он мне сразу: «Это нет, это нет». Может, неприятно, когда ты имеешь дело с конкретным человеком… Я видел все его поручения, и каждый вице-премьер, министр — все прозрачно. Многим еще надо учиться, как такие системные решения принимать, чтобы провалов не возникало, я уверен, что правительство и с этой проблемой справится, и те национальные цели, которые определил президент, которые Госсовет вчера утвердил, будут реализованы. Команда такая активная, ну и нам придется быстро бегать в некоторых местах, но мы готовы к этому.

Лилия Галимова: Kazanfirst, пожалуйста.

Кирилл Шлыков: В этом году РТ приступила к реализации проекта по строительству трассы М12, у жителей остаются вопросы: зачем республике магистраль и какие дивиденды РТ извлечет из реализации этого проекта?

Р.М.: Есть несколько деревень, где проходит [М12], их я тоже понимаю, они же хотели жить на природе. Рядом проходит автомобильная трасса, их реакция понятна. Но в целом для народа это 10 плюсов, нам просто повезло. Конечно, экономика: это магистраль высокоскоростная, но М12 — более востребованная трасса, чем высокоскоростная пассажирская. Вы видите, как М7 уже забита, никакого развития нет. Если вы за 6–6,5 часа можете на машине до Москвы доехать, разве это плохо? Для нашей республики это очень большая находка. Я абсолютно понимаю людей, но все санитарные нормы, все необходимые защитные вещи [будут сделаны]. Мы людей посылали, чтобы они съездили и посмотрели, как они станут реализовывать экраны. Тем более Марат Шакирзянович взялся, мы провели совещание, уже работы по М12 начаты, Всевышний нам должен силы дать и немножко денег, чтобы проект закончить за три года. И это случится, я уверен, Марат Шакирзянович — человек, который выполняет свои вексельные обязательства. Вы же знаете, мы в 2010 году сдавали нефтеперерабатывающий завод, очень сложно было, по полгода он жил там вместе с Наилем Ульфатовичем [Магановым], он являлся первым замом [гендиректора «Татнефти»]. Два человека вытащили такой проект, и в том, что им М12 окажется реализована, у меня сомнений нет.

«Ну вы, «БИЗНЕС Online», конечно, глобальная компания, любите давать оценки нашим федеральным коллегам» Фото: president.tatarstan.ru

«Не от хорошей жизни я приглашаю прокурора, специалистов»

Лилия Галимова: Инфраструктурный вопрос у «Реального времени».

Сергей Кощеев: Вы лучше нас знаете, что цены на жилую недвижимость улетают в космос — 100 тысяч за «квадрат» в новостройке. Вопрос доступности жилья сформулирую так: как считаете, готов ли Татарстан стать экспериментальной первой региональной площадкой для программы реновации за пределами Москвы? Второе: как вы оцениваете то, что Казань остается полуоткрытой для федеральных застройщиков, не считая «Садового кольца», больше никого нет из федералов? И как вы считаете, правильно или нет и будет ли закончена практика, когда лично вы утверждаете архитектурные проекты застройки исторического центра, например?

Р.М.: Вы считаете, что это неправильно? Раз вы вопрос задали, значит, у вас есть сомнения… Не от хорошей жизни я приглашаю прокурора, специалистов. Жажда наживы — это такая штука, ты забываешь и родную мать, к сожалению. Предприниматель — это кто? Человек, которым движет жажда наживы, это нормально. Но у нас больше центра нет, и мы очень много ошибок уже допустили, и здесь моя доля вины тоже большая. Ильсур Раисович [Метшин] также думал, что совершает хорошее дело. По историческому центру мы утвердили, каким он должен быть. Это же не моя прихоть, я просто как руководитель республики, гарант нашей Конституции слежу, чтобы не возникало желания вместо 3 этажей 8 построить. Есть у нас много вот таких. Вам же не нравится это. Или нравится? Может быть, в другом месте где-то живете?

Лилия Галимова: Я предлагаю на обход взять коллегу с собой как-нибудь, чтобы он посмотрел с нами.

Р.М.: Не, ну… Ашаган белми, тураган белэ (в пер. с тат.: кто ест — не знает, знает тот, кто нарезает — прим. ред.). Я считаю, что это наше богатство, историческое достояние. Исторический центр — это не моя какая-то прихоть. Я не царь, не бог. После нас мы должны оставить достойное. Чтобы потом пальцем на нас не показывали — что, почему так сделали?

Второе. Федеральные игроки. У нас своих вот так! У нас строительные подразделения и возможности строить есть. Мы не закрыты. Я не стану называть — у нас был крупный игрок. Я говорю: «Давай, приезжай, у нас есть несколько больших площадок». Маржинальность в Москве и Московской области повыше, но в Казани тоже сейчас, видите, какой спрос на жилье? Очень большой. Доступность — у нас есть социальная ипотека, она фиксирована в ценах. Да, если кто-то хочет иметь более комфортное жилье… В части реноваций закон сейчас примут. У нас много незадействованных площадок. Конечно, мы станем вовлекать и участвовать в преображении города. Зачем какую-то разруху держать? Лучше привести ее в порядок. Поэтому по отношению к федеральным застройщикам у нас вот из Кировской области ребята, из Удмуртии работают. Пока москвичей не было, но сейчас они увидели, что Казань достойная и по маржинальности, и они уже сейчас рассматривают ее. Это нормально. Не из-за того, что мы не хотим, — они не желали. Порядка 30 процентов, если не ошибаюсь, тех квартир, которые мы строим, покупают не татарстанцы. Это хорошо.

На обход пригласим. Я сам иногда хожу, смотрю. Если бы я какую-то выгоду имел… Просто мне стыдно, что в таком красивейшем городе появляются… Высотку можно построить в другом месте, не в историческом центре. Вчера вот мы рассматривали. Из 16 городских проектов один по высотности — красивый, но это как раз квартал «Б». Очень красивый. Вот Нью-Йорк очень живописный с вертолета. А внизу когда идешь, как будто каменный город. А исторический центр не может быть с высокой этажностью.

Рядом с Кабаном мы планировали построить, даже решение приняли. Я потом попросил мэра, сказал, что сделаем парк — в сторону Хади Такташа, моста. На самом деле таких мест ни в одном городе нет. В центре города такое озеро, благоустройство. Если мы туда поставим [высотку], конечно, это будут высокодоходные дома. Но! Вам нравится, когда стоит высотка, а вы там гуляете? Конечно нет. Я же не для того работаю, чтобы кому-то понравиться, а чтобы потом результат оказался таким, чтобы не стыдно было.

«Вы счастливый человек. Работать на свежем воздухе, вкусно есть мясо и картошку, которые сам вырастил…» Фото: president.tatarstan.ru

«Мы в эту Казань приехали и пропали. Были бы в деревне, играли бы на баяне и пели»

Лилия Галимова: Под завершение у нас есть один блогер. В общем-то тоже как журналист. Но блогеры создают достаточно интересные истории. Прежде чем мы его подключим…

Р.М.: Он такой же журналист, но хуже, да? (Смеется) Шучу! Блогеры хорошие. Я тоже блогер.

Лилия Галимова: У него есть интересный подход. Предлагаю сначала посмотреть ролик.

Даут: Приветствую вас на своем канале «Торнаяз — деревня мечты». Меня зовут Даут. В своих роликах я рассказываю, что происходит не только на моем участке, но и в деревне в целом. И о том, как я мечтаю ее развить. 2018 год — тот переломный момент, когда я решаю связать свою жизнь с деревней, где прошло мое детство. Лето я посвятил посадке деревьев вокруг деревни, постройке спортплощадки для детей и взрослых, сделали табличку «Торнаяз» при въезде. В конце года я решаюсь на ответственный шаг и женюсь. Теперь приходилось думать о крыше, теплой и надежной. Поэтому 2019-й был объявлен годом стройки, и при ограниченном бюджете мы начали возводить домик. Сейчас 2020-й, мне 25, и все только начинается.

Лилия Галимова: Даут, ты на связи с нами? Что это за домик, расскажи, откуда ты выходишь на связь.

Даут: Я в Высокогорском районе. Знаю, что вы были здесь главой и для сельской молодежи делали очень многое. В частности, в соседней деревне, в Дубъязах открыли горнолыжную базу, за что вам большое спасибо. Я являюсь сельским блогером. Поставил одной из целей популяризировать деревню, село. Многие уезжают, а моя мечта — чтобы, наоборот, приезжали, потому что я вижу перспективы развития. И уже начал работу с подрастающим поколением, потому что от них зависит, сможет жить деревня в будущем или нет. Мы находимся в музее, который создаем с жителями села. За моей спиной ваш портрет, Шаймиева. Хотел вас пригласить на открытие следующим летом в дом-музей нашей деревни. Мой вопрос: как считаете, я на правильном пути? Насколько для вас важно сохранение села и поддержка сельской молодежи?

Р.М.: Конечно, на правильном! Мы в эту Казань приехали и пропали. Были бы в деревне, как ты, с удовольствием играли бы на баяне, пели. Я искренне завидую. У меня после института никакого желания не появилось куда-то [уехать], я вернулся в свой район. У меня даже никогда не возникало желания переехать в Казань. Так получалось по работе. Вы счастливый человек. Работать на свежем воздухе, вкусно есть мясо и картошку, которые сам вырастил… Успехов! Было бы хорошо, если бы в доме докрасил доски.

Даут: Ремонт еще не окончен, Рустам-абый!

Р.М.: Ты же блогер, показываешь это. Докрась. Если понадобится, поможем. Конечно, приедем, поговорим еще. То, что ты так показываешь деревню, республику, — нужное дело. Мы вашу работу приветствуем. У нас много программ для села — 30 с ним связано. Есть отдельные программы для агропромышленного комплекса, отдельные — для малых форм. Тот, кто вырос в деревне, знает цену труда, ценность хлеба, понимает, откуда что берется. Очень нужно то, что вы делаете. Спасибо вам.

Даут: Спасибо вам за финансовую поддержку. Говорят, по причине пандемии бюджет будет сокращаться. Хотелось бы, наоборот, не снижать, поддерживать сельскую молодежь.

Р.М.: Мы не сократили программы по сельскому хозяйству. После падения идет подъем. Будем надеяться, что сейчас станем наращивать объемы. Успехов вам.