На этой неделе отмечался Всемирный день хиджаба. На протяжении веков под хиджабом подразумевалась накидка/паранджа, а теперь им все чаще обозначают просто мусульманский платок Фото: © Yuliia Ovsiannikova Ukrinform/Keystone Press Agency/www.globallookpress.com

Хиджаб — один из самых противоречивых феноменов ислама

На этой неделе отмечался Всемирный день хиджаба — новшество, придуманное несколько лет назад американкой Назмой Хан и вслед за ней подхваченное во многих странах мира. Изначально он задумывался как ежегодный флешмоб, в рамках которого женщинам, не принадлежавшим традиции ислама, предлагалось на время сменить привычную одежду на мусульманскую. Сейчас же это скорее повод для тематических женский мероприятий. Так, например, ДУМ РТ в этот день провело встречу муфтия с мусульманскими активистками Казани, а ДУМ Москвы организовало бесплатную выставку «Хиджаб — моя гордость».

Хиджаб — один из самых противоречивых феноменов ислама. Начать с того, что современное понимание этого слова — точно такое же новшество, как и всемирный день в его честь. На протяжении веков под хиджабом подразумевалась накидка/паранджа, а теперь им все чаще обозначают просто мусульманский платок. По данному поводу в интернете даже гуляют мемы из серии «Верх для Аллаха, низ для Абдуллаха» с фотографиями женщин, у которых ноги оголены, но голова которых, как и положено по исламу, покрыта характерным мусульманским платком. Кстати, на эту метаморфозу обратил внимание и муфтий Татарстана Камиль хазрат Самигуллин. На упомянутой встрече с мусульманками он вспомнил резолюцию Всероссийского съезда мусульман 1917 года, где было сказано, что «хиджаба для женщин в Шариате нет». В том решении подразумевалась паранджа, уточнил муфтий, а не хиджаб в современном его понимании.

В чем же состоит главная противоречивость хиджаба?

С одной стороны, он выступает олицетворением удивительной по красоте и глубине мусульманской теологии женщины, раскрывающей ее величие и достоинство. С другой — реальная практика хиджаба порождает отвратительное лицемерие, когда социальные нормативы в исламских странах выстроены таким образом, что даже путаны вынуждены носить это облачение целомудрия и скромности.

«Женщина есть олицетворение Бога на земле, а хиджаб служит выражением этой идеи» Фото:  © Ashish Vaishnav/Keystone Press Agency/www.globallookpress.com

Женщина есть олицетворение Бога на земле, а хиджаб служит выражением этой идеи

Как известно, хиджаб на внешнем плане служит задаче оберегать женщину, ее честь и достоинство. Его логика укладывается в хадис Пророка: «Женщина есть то, что дано мужчине во сбережение (аманат). [И для мужчин, которые не сберегут ее] в Судный день она обернется бесчестием и сожалением, кроме тех, кто жил с ней по праву и воздавал ей должное. Но где же таковы?!»

Однако с точки зрения глубинных религиозных смыслов хиджаб — нечто большее. Для того чтобы понять его изначальное значение, важно вспомнить, что мужчина растет в духовном плане именно благодаря женщине. «И вот если сей раб, страстно возлюбив женщину, — писал средневековый мусульманский мыслитель Ибн Араби, — и стремясь к ней всей душой, увидит в ней себя самого, значит, он увидел в ней свой образ, свою форму. Таким образом, он увидит именно Бога, ничто иное, — но увидит через любовную страсть и наслаждение соития». Другими словами, мужчина через женщину познает Бога, соприкасается с божественным.

Не случайно ключевые термины исламской теологии, связанные с описанием Бога, являются словами женского рода. Так, понятие самости Бога выражается в богословии ислама термином «зат», а понятие атрибута, свойства Бога — термином «сифат». Оба этих слова — женского рода. На это обстоятельство уже давно обратили внимание в мусульманском мире. Не случайно также и то, что в арабском языке термин, обозначающий Божье милосердие (рахма), и соответствующие эпитеты Бога (рахман, рахим), которые всегда стоят первыми в списке Его 99 «прекрасных имен», восходят к понятию «материнской утробы», «женского лона» (рахм).

Данную интенцию мы находим и в духовной поэзии ислама, которая известна своими иносказательными описаниями. У мусульманских поэтов именно женщина — Лейли — всегда была символическим обозначением Бога, в то время как мужчина — Маджнун (букв. «сумасшедший», «одержимый») — олицетворял собой лишь человека, этого Бога ищущего. Читая любовную лирику исламского Востока, важно помнить, что Лейли и Маджнун не аналог Ромео и Джульетты, а метафорическое описание поисков человеком Бога, описание «мистической» любви к Нему. И в этой паре Бог обозначается непременно через образ женщины.

Все эти нюансы образуют с хиджабом единый смысловой ансамбль.

Хиджаб — многогранное понятие. Его использование применительно к женской одежде — всего лишь частный случай. «Воистину между мной и Им семьдесят завес (хиджабов) из света. Если бы ты увидел ближайшую из них, ты бы сгорел», — говорил Пророк, отвечая на вопрос, видит ли он Бога. Иначе говоря, хиджаб/завеса — символ трансцендентности Бога. Поэтому когда Пророк во время небошествия встречался с Богом, то он беседовал с Ним через завесу — хиджаб. Таким образом, изначальное значение слова «хиджаб» — то, что скрывает божественное.

Отражение этого смысла мы встречаем повсеместно в исламской культуре. Так, Св. Кааба, которая является домом Бога на земле и местом Его земного проявления (таджалли), завешивается черной тканью. С практической точки зрения покрывать целое здание тканевым материалом абсолютно нелогично. Однако здесь мы имеем дело с исключительно символическим явлением. Это все тот же хиджаб, о котором говорил Пророк.

В этом же смысловом поле следует понимать и слово «кашф» («раскрытие»), которым обозначают в исламе процесс богопознания: имеется в виду срывание завес/хиджабов, которые отделяют человека от Бога. На Пути важно «стремиться приподнимать завесы, а не собирать книги», любят повторять суфии.

В силу этой же внутренней логики женская часть дома, как и территория вокруг Каабы, именуется у мусульман одним и тем же словом — «заповедная»/харам (в русском, опошленном, варианте «гарем»), ибо в обоих случаях мы имеем дело, так сказать, с местом божественного присутствия.

Коротко говоря, женщина есть олицетворение Бога на земле, а хиджаб служит выражением этой идеи.

«Реальная практика хиджаба порождает отвратительное лицемерие, когда социальные нормативы в исламских странах выстроены таким образом, что даже путаны вынуждены носить это облачение целомудрия и скромности» Фото:  © Anke Waelischmiller/SVEN SIMON/www.globallookpress.com

Хиджаб на проститутках — апофеоз насмехательства

Почему же именно женщина олицетворяет Бога? Полагаю, тут две причины. Во-первых, женщина — мать, а Бог — Творец. Другими словами, женщина как бы реализует на практике божественную функцию, является проводником Его акта творения. Во-вторых, женщина дарит мужчине оргазм. А именно он, судя по всему, послужил тем первичным опытом, на котором и основаны идеи мистического озарения, богопознания. Собственно, Ибн Араби, как мы видели выше, прямо об этом писал: мужчина познает Бога «через наслаждение соития». При этом познание женщины (в физиологическом смысле), как известно, сопряжено с преодолением преграды (девственной плевы), что, видимо, и было экстраполировано культурой в идею преграды/хиджаба, за которой для человека сокрыто страстно желаемое им сближение с Богом, богопознание — кашф (раскрытие завесы).

К сожалению, многие мусульманские мужчины опустили высокий теологический пафос хиджаба до убогого примитивизма. Если называть вещи своими именами, то они превратили его в инструмент собственничества — в намордник и узду для женщины. Хиджаб был объявлен обязательным (хотя в Коране мы не находим такого предписания), а женщин стали заставлять носить его силой. И это при том, что даже средневековый шариат не предполагает для мусульманок никаких дисциплинарных мер воздействия за отказ носить хиджаб. В результате хиджаб лишился своего глубинного смысла. Он превратился в карикатуру на самое себя, ибо женщины, насильно укутанные в такое облачение, полностью перестали воспринимать его изначальный смысл.

Приведу один пример. В свое время мне довелось побывать в Сирии на курсах повышения квалификации. В целом это очень религиозная страна, про столицу которой — Дамаск — говорят, что в ней «между мечетью и мечетью стоит еще одна мечеть». Там их действительно много. При этом мы жили в районе, который даже на столь благоприятном фоне выделялся и назывался «Столпом веры» (рукн ад-дин), в атмосфере абсолютного религиозного благочестия и духовности. И вот однажды мы с друзьями решили съездить в соседний Ливан, куда добираться всего несколько часов на машине. На обратном пути к нам в такси сел попутчик, чья жизнь резко контрастировала с той религиозной атмосферой, в который мы пребывали все последние дни. К нашему изумлению, он оказался тем еще ловеласом и всю дорогу рассказывал нам про свои обильные любовные похождения. Кульминацией его рассказов, от пошлости которых уши сворачивались в трубочку, стал случай, оказавшийся шоком не только для нас, но и для него самого.

Как-то наш новый знакомый решил прибегнуть в Дамаске к услугам жриц любви. Будучи человеком опытным в подобных делах, он со знанием дела отправился на известную по этой части улицу, где похотливые мужчины могли без труда найти для себя все желаемое. И когда к нему вышла «мама роз», так сказать, старшая в группе представительниц древнейшей профессии, даже этот видавший виды развратник был потрясен до глубины души. Она вышла к нему предлагать услуги подопечных в длинном хиджабе и с Кораном в руках. «Ладно я, пропащий человек, — сокрушался наш случайный попутчик, — но как можно совмещать несовместимое!» «Это одно, а это совершенно другое», — невозмутимо ответила ему сутенерша, поочередно указывая на свои атрибуты ислама и на девушек легкого поведения. Раздосадованный сластолюбец ушел прочь ни с чем, так и не сумев преодолеть возникшего отвращения.

Хиджаб на проститутках — апофеоз насмехательства над современным пониманием хиджаба как инструментом борьбы за нравственность. Вообще подобная интерпретация — в высшей степени глупая идея. Она не только не приводит к заявленным целям, но попутно и унижает мужчин, а если призадуматься, то и весь ислам в целом. Хиджаб как смирительная рубашка для похоти предполагает, что даже в исламских странах мужчина — всего лишь животное, которое истекает слюной по любой мелькнувшей женской лодыжке и по возможности прыгает на все, что шевелится. Будто бы у него нет никакого внутреннего стержня нравственности и собственных ограничителей. Получается, что ислам за века существования, несмотря на красивые декларации, так и не смог облагородить мусульман: они как были тупым похотливым скотом, так им и остались. Более грязного плевка в адрес ислама сложно себе представить. Поэтому современные мусульманские теологи, которые интерпретируют хиджаб как религиозную обязанность, без которой якобы невозможно достичь подлинно нравственной жизни, оказывают нашей религии весьма сомнительную, медвежью услугу.

Как бы там ни было, хиджаб остается одним из главных символов ислама и ярчайшей страницей в исламской теологии. Он напоминает нам об очень важной мысли: женщина есть олицетворение Бога на земле.