«Россия получила свое «потерянное десятилетие», экономика живет на допинге «мобилизационного режима»

Практически незаметно Госдумой был принят в третьем финальном чтении законопроект о федеральном бюджете 2024 года с прицелом на 2025-й и 2026-й Фото: © Владимир Федоренко, РИА «Новости»

Бюджет, выборы и неопределенность

На минувшей неделе практически незаметно Госдумой был принят в третьем финальном чтении законопроект о федеральном бюджете 2024 года с прицелом на 2025-й и 2026-й. Незаметность эта была обусловлена тем, что основной шум вокруг бюджета и его повышения трат на национальную оборону более чем на 60% прошел уже после первого чтения. Так или иначе, изменения за второе и третье чтения были внесены и в любом случае бюджет представляет собой фундаментальный документ, вокруг которого и будет выстраиваться экономическая жизнь страны. И это особенно верно в сложившейся ситуации.

Сразу отметим, что на второй и третий годы ближайшей трехлетки обращать внимания смысла нет: параметры будут еще меняться. Та же «национальная оборона» распухла более чем вдвое относительно прогноза годовой давности, а впереди еще год. Опять же ответственности никакой ни у кого нет, так что это дело в целом является бессмысленным. Осмысленность его была обусловлена, скорее всего, попыткой поиграть на ностальгических чувствах тоскующих по СССР и его пятилетним планам, сформировать некий образ «дальновидности» — мол, вот, смотрите, мы на три года бюджет планируем. С образами, однако, по нынешнему времени и так все очень хорошо, и бюджет на следующие годы, тем более что нерабочий, не является нужным. Но задача есть задача, протокол есть протокол, примерный бюджет готовится и предъявляется, после чего уходит на дальнюю полку, чтобы через год быть извлеченным и переработанным под актуальную ситуацию.

2023: были риски выйти за пределы дефицита

Стоит также коснуться текущей ситуации с исполнением бюджета на 2023 год. Сразу здесь можно сказать одну важную вещь — России в этом году очень сильно повезло. Бюджет предполагался с дефицитом, и динамика начала года оказалась такова, что были риски существенно выйти за пределы этого дефицита. Обошлось: мировая экономика не свалилась в рецессию (потому как ключевая, американская, оказалась крепче, чем выглядела год назад), и в итоге не произошло значимого падения спроса и цен на энергоносители, ключевую статью российского экспорта. Кроме того, сыграли свою роль особые меры по поддержке экспорта нефти: различные схемы хоть и подъели маржу, позволили сохранить основную часть доходов.

Нельзя забывать и о «животворящей девальвации»: снижение курса рубля к доллару на 1 рубль дает прибавку примерно 120–130 млрд рублей к доходной части бюджета, так что более 15 рублей разницы прогнозной и реальной стоимости рубля дали дополнительные доходы более чем на 2 трлн рублей. Саму девальвацию при этом удалось административными мерами удержать в рамках, не дав рублю ослабнуть выше 100 за $1. В итоге даже падение выручки «Газпрома» более чем на треть было таким вот образом скомпенсировано — правда, с побочными эффектами инфляционного толка, но нельзя сказать, что они являются чрезмерными.

В общем, пока обошлось. И продолжает обходиться: государство по-прежнему щедро вваливает деньги в те виды деятельности, что актуальны для него на настоящий момент. Это закономерно порождает искажения в экономической ткани страны, и они относятся не только к рынку труда, что рассматривалось ранее, но и к доходам людей, и особенно это касается тех, кто занят в этих «избранных» отраслях. Но рост денежных запасов порождает рост желания их тратить, растет спрос на импорт, а через это — на валюту, что хорошо для бюджета, но допускать чрезмерного укрепления либо чрезмерного ослабления рубля государству невыгодно.

Политика «военного кейнсианства»

Собственно говоря, ровно из этого соображения и проистекает нынешняя политика «стерилизации» накоплений людей. Часть этих денег паркуется в депозитах, которые, что удивительно, имеют сейчас положительную реальную доходность. Часть идет в облигации — государственные и корпоративные. Еще часть упаковывается в квадратные метры, в рамках льготной ипотеки или без нее. В общем, все что угодно, лишь бы не твердая валюта и импорт, за исключением разве что китайских автомобилей, продаваемых в РФ примерно вдвое дороже своей стоимости в КНР.

К чему речь? К тому, что такая политика, которую можно аккуратно назвать «военным кейнсианством», будет продолжаться и в 2024 году, принятый бюджет — тому свидетельство. Так, именно «национальная оборона» станет крупнейшей статьей расходов в 2024 году, на нее уйдет 29,4% от всех трат, и рост к этому году составит 68%. Вырастут и расходы на социальную политику (плюс 19,1%), но сократятся на национальную экономику (минус 5%); помним, что траты здесь приводятся в номинальном выражении, без учета инфляции за год. Чуть подрастет здравоохранение (ниже инфляции), на уровне инфляции подрастут образование и нацбезопасность вкупе с правоохранением. В самый заметный спад (минус 6,6%) уйдут «общегосударственные вопросы».

С другой стороны, правительство, живя с дефицитным бюджетом (3,3 трлн в прошлом году, 3 трлн в этом и прогнозные 1,6 трлн в 2024-м) не только проедает ликвидную часть ФНБ, но и накапливает долги, и расходы на обслуживание их вырастут в 2024 году в 1,5 раза (!) относительно текущего года. Суммарно, кстати, затраты на обслуживание госдолга составят 6,26%, в США они, для сравнения, около 10% — и значения эти, как видно, недалеки друг от друга. Отдельно можно отметить и госпрограмму по восстановлению и развитию новых регионов: за три года на нее будет потрачено почти 900 млрд рублей.

Финансироваться все это счастье будет из расчета 90,1 рубля за доллар, а не 70,1, как считалось на этот год в прошлой трехлетке. Значение это выглядит адекватным, по крайней мере на довыборный период. Стоимость барреля при этом будет увеличена с $63,4 до $71,3 за единицу. Другими словами, не ожидается вызванного возможной рецессией (а со стола ее никто не убирал) снижения цен на нефть, скорее ее рост, и возможность спокойно торговать ей по цене выше установленного потолка в $60 за баррель. Добыча нефти при этом предполагается практически неизменной — около 530 млн т при росте добычи газа, что выглядит сомнительным.

В общем, все понятно. Бюджет сформирован такой, какой и должен быть, исходя из существующих реалий. Более того, даже предпосылки его выглядят вполне адекватными — опять же, на период I квартала следующего года. Государство активно тратит деньги, госзадание выполняется, даже ВВП как общий интегральный показатель растет. Но уже сейчас уместно задаться вопросом: а дальше-то что?

Российская экономика и так не находилась в приемлемой форме. Реальные доходы граждан до сих пор почти на 7% ниже тех уровней, что были в 2013 году, а средняя зарплата, выраженная в долларах США, снизилась на 14–18% (курс гуляет, да), и это без учета 30-процентной долларовой инфляции за эти годы. Фактически Россия уже получила свое «потерянное десятилетие», и российская экономика живет на допинге «мобилизационного режима» за счет девальвации, трат запасов и роста долгов. Увы, завершение его и заход в сторону нормализации будет означать, что в гости на огонек заглянет матушка депрессия, из которой тоже придется как-то выкарабкиваться.

Конечно, до этого еще дожить надо, но я бы не сказал, что это прямо уж совсем за горизонтом. Шестилетки нынче бегут быстро.