«Хочу заверить, что совершенные ошибки не содержали злого умысла и корыстных целей», — выступала на заседании суда Гульшат Нигматуллина. На очередном заседании ей продлили меру пресечения, хотя экс-глава загса РТ настаивала на замене домашнего ареста запретом определенных действий. Причина — у нее якобы открылись большие проблемы со здоровьем, которые требуют посещения медучреждений. Кроме того, защита напоминала, что у Нигматуллиной на иждивении 27-летний больной сын, за которым требуется постоянный уход. Силовики тем временем изучают, как контракт на 820 млн достался загадочной московской фирме. Подробности — в репортаже «БИЗНЕС Online».
На процесс Гульшат Радифовна, что называется, приоделась: на ней был клетчатый голубоватый пиджак и шарф, черная кофта. Несмотря на отсутствие «группы поддержки» в виде супруга Марата Ганиева, пребывала она в относительно хорошем расположении духа
Нигматуллина не признала вины
Сегодня в Набережночелнинском суде прошло очередное заседание по продлению меры пресечения экс-главе загса РТ Гульшат Нигматуллиной. На процесс Гульшат Радифовна, что называется, приоделась: на ней был клетчатый голубоватый пиджак и шарф, черная кофта. Несмотря на отсутствие «группы поддержки» в виде супруга Марата Ганиева, пребывала она в относительно хорошем расположении духа. Нигматуллина в перерывах активно беседовала о жизни и деталях дела с адвокатом Анисой Алешиной, на лице периодически появлялась улыбка. Экс-глава загса даже не отказалась поговорить с журналистами, пусть и на отвлеченные, не связанные с делом темы.
Старший следователь 6-го отдела Рамина Уразаева в ходе выступления ходатайствовала о продлении домашнего ареста до 5 января. Несмотря на то что Нигматуллина не признала вины, причастность к преступлениям, отмечала сторона обвинения, подтверждается совокупностью доказательств — показаниями свидетелей, иных фигурантов, а также материалами уголовного дела. Кроме того, после ареста экс-чиновницы следствие допросило более 20 сотрудников загса, изучило выписки и детализации телефонных звонков, назначало экспертизы. Тем не менее закончить предварительные следственные действия до 5 ноября (тогда истекает срок меры пресечения) и предъявить обвинения остальным фигурантам дела силовики не успевают, потому и ходатайствуют о продлении.
«Характер совершения криминальных деяний и их тяжесть дает основания полагать, что она может скрыться от органов следствия в судах, оказать воздействие на свидетелей и потерпевших и иным образом воспрепятствовать производству уголовного дела. Кроме того, необходимо учитывать, что ранее она занимала высокий пост в органах исполнительной власти, что дает основания полагать, что она может повлиять на бывших сотрудников. Хочу обратить внимание, что в материалах уголовного дела имеются сведения о давлении на свидетелей», — отмечала старший следователь.
Старший следователь 6-го отдела Рамина Уразаева: «Характер совершения криминальных деяний и их тяжесть дает основания полагать, что Нигматуллина может скрыться от органов следствия в судах, оказать воздействие на свидетелей и потерпевших и иным образом воспрепятствовать производству уголовного дела»
«Мой ежедневный постулат — всегда делать добро»
И экс-чиновница, и адвокат отмечали, что все возможности сбежать из-под стражи или же повлиять на ход следствия у нее и так были. Но, очевидно, ни один из страшных сценариев силовиков не реализовался, а Алешина посчитала ходатайство следствия необоснованным. Уже позднее Нигматуллина вспоминала, что у нее было много шансов покинуть должность — о начале следственных действий знала уже с осени 2023-го, когда следствие начало отправлять в ведомство запросы на различных сотрудников и деятельность загса, неоднократно к ней приезжали силовики. Их тогда интересовала деятельность управления в период коронавируса 2020 года.
Масштабное уголовное дело, фигурантом которого стала Нигматуллина, было возбуждено еще весной 2024 года. Следствие установило, что сотрудники загсов по всей республике получали премии за цифровизацию и перевод архивных документов, а потом якобы возвращали эти премии наличкой.
Сама цифровизация загсов (в том числе в Татарстане) началась еще несколько лет назад по указу Владимира Путина — президент поручил создать единый госреестр, который объединил бы базы данных всех загсов по стране. И Татарстан был в числе первых регионов, где такой реестр создавался. В республике предстояло оцифровать 12,7 млн актовых записей, «накопившихся» с 1926 года. Во время цифровизации обнаружилось, что часть этих актов (516 тыс.) выполнена на старотатарском и татарском языках: их, помимо оцифровки, предстояло еще и перевести на русский язык. На перевод актов правительство РФ выделило дополнительно загсам субъектов 1,7 млрд рублей, самый большой транш из которых — 820 млн рублей — получил только Татарстан. При этом переводом занималась как отдельно нанятая компания, так и сами сотрудники загсов, которых дополнительно наняли в штат как раз в период цифровизации для ускорения работ. Закончить их должны были к концу 2020-го.
А в прошлом году следствие начало подбираться к масштабной схеме хищения премий, которые сотрудники загсов получали за работу по цифровизации. Так, одной из первых под силовой пресс попала начальница бугульминского загса Элла Демченко. В отношении нее возбудили дело по ст. 286 УК РФ («Превышение полномочий»). Следствие выяснило, что она дала указание одной из своих подчиненных снять и отдать ей полученную годовую премию в 40 тыс. рублей. Та якобы так и сделала. «Я к этому вообще [отношения не имею]. Тут сразу было понятно, что подобное (инициатива — прим. ред.) не от меня исходит, — сказала она. — Начисление премий было от управления загса. Конечно, [я за это не отвечала]. Мы не имеем таких полномочий — давать какие-то указания, приказы своему отделу», — говорила Демченко «БИЗНЕС Online». В марте этого года суд прекратил уголовное дело в отношении нее и освободил от наказания после того, как она вернула деньги своей подчиненной. Похожая фабула и в деле начальницы отдела загса исполкома Черемшанского района Гульназ Закировой. Судебное разбирательство по ее делу еще впереди.
И только этой весной следствие вышло на более высокопоставленных чиновников. В частности, в марте была задержана Ландыш Шарафутдинова — теперь уже бывшая заведующая сектором ресурсного обеспечения и госзакупок управления загса РТ. Следом был объявлен в розыск и задержан экс-заместитель руководителя загса Ренат Ахметзянов, отвечавший в ведомстве как раз таки за цифровизацию и неожиданно уволившийся в начале 2024 года. Следствие полагает, что Шарафутдинова перечисляла премии за работу по оцифровке архивных актов районным специалистам загсов, а потом вместе с Ахметзяновым давала указание их вернуть наличкой. По версии следствия, специалистам приходилось ездить в Казань из районов и привозить кеш в главное управление загса.
Нигматуллина стала третьим фигурантом данного масштабного дела. Источники «БИЗНЕС Online» рассказали, что экс-начальницу загса задержали после того, как ее бывшие подчиненные рассказали, что собирали премии по ее указке. Нигматуллина это якобы отрицает. Предварительный ущерб по делу — порядка 6,7 млн рублей, однако собеседники нашего издания не исключают, что цифра может увеличиться.
«В этот период была назначена проверка деятельности загса Бугульмы и по результатам проверки были проанализированы все документы, касающиеся проведения работы, связанные с оцифровкой актовых записей загса. Она подтвердила, что работа была выполнена в срок, в соответствии с требованиями», — продолжала Нигматуллина.
В марте 2024-го силовики обыскали загс, изъяли технику, личные дела, документы. Из-за этого случился казус: сотрудники два месяца не могли получать зарплату. В любом случае было ясно — следствие активно ведет работу, но Нигматуллина, с ее слов, все равно вела различные проекты. Уход с должности она связывает не с работой силовиков, а с сыном и его проблемами со здоровьем.
Адвокат перечислила целый список положительных характеристик в адрес Нигматуллиной от истеблишмента Татарстана и России. Экс-глава загса же добавляла, что активно сотрудничает со следствием. «Я оказываю содействие и хочу заверить, что совершенные ошибки не содержали злого умысла и корыстных целей. Мой ежедневный постулат — всегда делать добро, творить добро и действовать в соответствии своими профессиональными компетенциями, своими профессиональным жизненным кредо. Для меня это является определяющим на протяжении всей моей более чем 30-летней служебной деятельности», — подытожила она.
Адвокат Аниса Алешина (на фото) перечислила целый список положительных характеристик в адрес Нигматуллиной от истеблишмента Татарстана и России
«Я могу голову дать на отсечение…»
Отдельно защита рассказала о тяжелой судьбе семьи Гульшат Радифовны. Ее первый муж, отец ребенка, погиб. 27-летний сын с 2020 года страдает тяжелым заболеванием, имеет II группу инвалидности в связи с расстройством личности и поведения, обусловленным болезнью, повреждением или дисфункцией головного мозга. Кому им заниматься, спрашивала адвокат, если не матери? «В жизни достаточно одной ситуации, чтобы ее перевернуть. Моя жизнь перенесла много изменений. Я переоценила многие моменты, жизненные ситуации. Сейчас же я хочу защитить свое честное имя. Хочу подчеркнуть, что мои родные, муж и сын — моя опора, сила, которая меня поддерживает», — высказалась Нигматуллина.
«Он же психически больной человек. Перед ним еду поставили на стол, и, если не скажут взять ложку и есть, он этого не сделает. То есть у него развитие на уровне двухлетнего ребенка», — приводила характеристику сына подзащитной Алешина.
Забота о сыне отнимает у Нигматуллиной почти все свободное время, продолжала адвокат. Потому Алешину возмутило, что следствие предоставляет якобы некорректные данные о том, что с ее подзащитной проживает только супруг — никакого сына-иждивенца в справках нет. «Если ты руководствуешься законом, то ты сам не должен нарушать закон, а это, я считаю, прямое нарушение. И для чего эта справка нужна? Я могу голову дать на отсечение, сейчас собираемся, всем составом выезжаем и находим этого психически больного мальчишку, который сидит, уставившись в потолок. Поэтому, я считаю, это просто незаконно, непорядочно, некрасиво», — сокрушалась защита.
Суд не внял проникновенным словам адвоката и Нигматуллиной и вновь оставил ее под домашним арестом — до 5 января
Кроме того, домашний арест лишил Нигматуллину возможности заняться собственным здоровьем, проблемы с которым обострились в ходе следственных действий. Силовики не дают добро на посещение медучреждений, что, считает адвокат, незаконно. «22 октября было выполнено широкое иссечение новообразования. И поскольку состояние было ужасным, муж вынужден был ездить, договариваться, платно врачей привозить, платно операцию ей дома делали. Благо что ту технику и оборудование, которую можно привезти, привезли, но стоматологи отказываются приезжать домой, а там рентген нужно сделать», — добавила она.
Защита запросила у судьи смягчить меру пресечения на запрет определенных действий. Но в итоге суд не внял проникновенным словам адвоката и Нигматуллиной и вновь оставил ее под домашним арестом — до 5 января.
«Куда движется следствие»
Тем временем силовики, по нашим данным, выходят на финальный этап расследования. По данным источников нашего издания, последний большой пласт документов, который им осталось изучить, связан с фирмой, которая получила тот злополучный для Нигматуллиной контракт на оцифровку данных.
Контракт на перевод и оцифровку записей актов гражданского состояния в Татарстане в конце 2020 года заключили с компанией Beorg. Причем фирма согласилась выполнить достаточно жесткие условия ТЗ в рекордно короткие сроки — меньше, чем за месяц ,— за 649 млн рублей. Это на 100 млн рублей меньше, чем изначально готов был выложить сам загс. Московская фирма выиграла в конкурсе у именитых соперников — на исполнение контракта претендовали и Академия наук РТ, и КФУ, и Татарское книжное издательство.
Причем «Биорг» стал победителем в аналогичных закупках и в других регионах: фирма занималась оцифровкой документов для загсов Красноярского края, Воронежской, Ивановской, Саратовской, Тамбовской, Сахалинской и Московской областей. Но контракт в Татарстане стал для нее самым крупным.
Что это за компания? Создана она была в 2016 году, следует из данных базы «Контур.Фокус». Сначала ею руководил Александр Бубок, затем — Георгий Зуев, а с прошлого года — гендиректор Руслан Алигаджиев. Учредители фирмы — Зуев (ему принадлежит 10% в уставном капитале) и Илья Веригин (90%), хотя до октября этого года фирма принадлежала пятерым сотрудникам компании, которые, судя по всему, продали свои доли в пользу Веригина.
По данным базы «Контур.Фокус», у Зуева были и другие компании со словом «Биорг» в названии («Биорг Сервис», «Биорг Скан Центр», «Биорг Резерв»), но сейчас они не действуют. До недавнего времени он имел долю в ИА «Инфорос» — агентстве, находящемся под санкциями ЕС из-за «пропаганды в поддержку специальной военной операции на Украине». До этого «Инфорос» обвиняли в том, что он разогревал общественные настроения в западных государствах по поводу коронавирусной угрозы.
Основным профилем работы ООО «Биорг» является «деятельность по созданию и использованию баз данных и информационных систем». Компания демонстрирует положительную динамику по финансам: в 2022 году фирма получила 5 млн рублей чистой прибыли при выручке в 176 млн, в прошлом году — 5,8 млн прибыли при выручке 197 миллионов. Пик успеха был в 2020-м: тогда выручка к концу года составила 700 млн рублей, прибыль — почти 200 миллионов.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 17
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.