«Если есть волна спроса, то здраво будет садиться на нее и ехать, зарабатывая деньги, но быть готовым спрыгнуть, когда она иссякнет» Фото: © Виталий Белоусов, РИА «Новости»

Пожилым везде у нас дорога?

Некоторое время назад отечественное министерство труда представило новую версию Стратегии действий в интересах граждан старшего поколения. Текущая версия была принята в 2016 году, и срок ее жизни предполагался до 2025-го, обновленная же версия рассчитана до 2030 года. И вокруг возможной реализации немедленно возникают вопросы.

Сразу надо отметить, что вышеуказанная стратегия — это именно что, кхм, стратегия. Это не конкретный набор мер, программ, проектов, нет. Это текст «за все хорошее и против всего плохого». В рамках реализации за ним может следовать примерно что угодно.

При этом вторая версия стратегии качественно лучше первой. Новая версия фактически позиционирует РФ как стареющее общество — и исходит из этой фиксации. В документе также хорошо представлена тема активного долголетия. Ему посвящен целый раздел, где обозначены основные составляющие этого понятия, отдельно подчеркнута важность профилактики заболеваний и реабилитации после травм и болезней — видимо, без целой стратегии это было непонятно. В ту же сторону идут и рассуждения о доступной среде для людей старшего возраста с ограничениями мобильности.

Была также отдельно указана важность развития рынка товаров и услуг для пожилых, упомянуты возможности НКО и бизнеса, при этом отдельно было сказано о безопасности для пожилых людей, защите их от «сотрудников безопасности Сбербанка» и прочих жуликов. Наконец, в новой версии появились нормальные измеримые показатели вроде уровня удовлетворенности соцзащитой, ожидаемой продолжительности жизни и даже доли пожилых людей, систематически занимающихся физкультурой.

Но это все детали. Более важным представляется то, что в документе отражена растущая роль пожилых людей в экономической деятельности. Отсюда идут разные упомянутые варианты занятости, гибкие формы работы, а также новые способы организации вроде сопровождаемой трудовой деятельности. Нашлись даже слова и для наставничества и переобучения, включая сюда и категорию предпенсионеров.

В общем, интересно и увлекательно — именно как стратегия. Что конкретно будет делаться (если будет), какими программами и проектами, пока никто не знает, и уж тем более нет никакого понимания достижимости желаемых результатов. А относительно пожилых на рынке труда и о состоянии самого рынка труда сейчас и в перспективе стоит порассуждать отдельно.

Труд оказался важнее капитала

Вообще говоря, в теории (именно что в теории!) никакого кадрового дефицита в экономике страны, о котором сейчас звонят из каждого утюга, быть попросту не должно. Это тот случай, когда рынок, по идее, должен быть сбалансирован — понятное дело, с учетом поправок на естественный уровень безработицы. Она всегда есть, он ненулевой, ведь кто-то всегда меняет работу и уволен в настоящий момент, кто-то решил устроить себе отпуск, а кто-то несвоевременно помер и вышел из состава рабочей силы. Стоит помнить и о естественной же трансформации самого рынка труда, уходе старых профессий и компетенций и формировании новых.

При этом, помимо наблюдаемого сейчас кадрового дефицита, вполне возможен и обратный вариант. Условно говоря, падает цена нефти, время идет, денег поступает мало, трат на всякое тоже мало, начинаются увольнения / падения зарплат, на выходе тоже дисбаланс рынка. Собственно, ровно это в 2008–2009 годах и было, а до того — в 90-х с тогдашней массовой безработицей.

Как это решается? При профиците кадров (безработице) выход простой — лишние попросту увольняются в формате «живите как хотите»; кому-то, может, поможет социальное обеспечение. При дефиците же, который как-то так сейчас получился, где-то он может балансироваться мигрантами (ручной / неквалифицированный / дешевый труд), а где-то начинает отрабатывать автоматизация. Это в теории так.

Такие резкие изменения вызываются экзогенным фактором. В одном случае это нефть. В другом — сформированная государством и поддержанная государственными деньгами волна спроса на труд в определенных отраслях. И эта волна, отработав, пошла по соседним.

Сам же рынок труда не является эластичным. Чужие, даже если доступ для них в страну несложен, появляются не сразу, автоматизация, даже если она возможна, появляется тоже далеко не сразу.

Отдельно надо сказать, что сейчас государство впервые стало внятно так платить низшим слоям местного населения. Еще 30 лет назад государство попросту сметало срочников, отправляя их на выполнение тогдашней «основной задачи», и делало это без особых проблем и жалоб. Сейчас ситуация изменилась: массы людей (среди которых есть желающие рисковать собой за гроши) у государства российского больше нет. И эти люди, чуя конкуренцию за себя, начинают, как когда-то крестьяне после «черной смерти» в Европе, диктовать цену феодалам и шире местным элитам. И ровно это впервые за многие века происходит сейчас в стране. Труд, которому хронически недоплачивали все это время, оказался важнее капитала, человек — важнее машины. И это не очень нравится элитам, отсюда и проистекает продолжающийся завоз трудолюбивых иностранных специалистов в попытке сбить цену труда.

Не исключено повторение ситуации 90-х годов, и кому тогда будут нужны пенсионеры?

И вот тут вопрос: а что будет дальше? Стратегия — это, конечно, хорошо, но устроиться работать после 45 лет «в среднем по стране» довольно сложно. Что произойдет в случае завершения СВО (когда-то она все же завершится «демилитаризацией» и «денацификацией»)? Правильно, тот же самый резкий шок, но уже с обратным знаком, шок предложения труда (помним о неэластичности спроса на него). Падение стоимости труда, безусловно, но и уход с рынка денег госзаказа на широкий спектр товаров. Иными словами, не исключено повторение ситуации 90-х годов, и кому тогда будут нужны (пред)пенсионеры с их особыми условиями и даже с наставничеством, если на кону спасение компании?

Это вопрос без ответа, но и его можно использовать как пример. Пример указания на то, что такой основополагающий документ, как стратегия, по факту ориентирован на текущую ситуацию, без оценки риска «если — то», и это притом что данный риск (возвращение массы людей на гражданский рынок труда) является вполне значимым. Сюда же можно добавить вопрос пенсий; сейчас государство заинтересовано именно что в труде, потому и идет плата и масса обещаний, но совсем недавно (по историческим меркам) был прецедент заморозки накопительной части пенсий. Кто может поручиться, что подобное не провернут еще раз?

Морали у истории нет, кроме одной самоочевидной. Если есть волна спроса от кого бы то ни было на что бы то ни было, то здраво будет садиться на нее и ехать, зарабатывая деньги, но быть готовым спрыгнуть, когда она иссякнет. Ну а стратегия неплохая — посмотрим на проработку программ/проектов и реализацию таковых.