Вернуть не преступника, а гражданина: Илдар Баязитов о новом центре пробации

Илдар Баязитов: «Образование, наука, финансы, социальные вопросы — всюду есть ниша, где имам может себя применить как религиозный деятель и, что самое главное, принести пользу окружающим людям»

«Речь идет не только о судьбах людей, но и об уровне нашей общей безопасности»

— Илдар хазрат, сегодня, просматривая информационную ленту мусульманских религиозных организаций, можно заметить небольшой крен в сферу ФСИН. Имамы посещают исправительные учреждения, проводят беседы и так далее. Что это — новый «тренд» или необходимость?

— Необходимость, необходимость и еще раз необходимость! Трудно переоценить важность этой работы. Какие могут быть «тренды», когда речь идет не только о судьбах реальных людей, но и об уровне нашей общей безопасности. Отрадно, что наши имамы это понимают и ведут эту без преувеличения тяжелую работу в большинстве регионов нашей страны.

«Камиль хазрат в первую очередь алим, исламский ученый. Он очень глубоко разбирается в Коране, фикхе, акыде»

— Недавно в Саранске проходила конференция ФСИН. Там были представлены священнослужители-мусульмане, задействованные в системе исполнения наказаний. Вы, как участник этой конференции, какие тенденции могли бы отметить в сфере духовного служения?

— Во-первых, я увидел большое количество людей, искренне радеющих за свое дело. С одной стороны, это, конечно имамы, работающие в большинстве своем в различных уголках нашей страны по большому счету на энтузиазме. Это реальные подвижники! Но вместе с тем я открыл для себя другую сторону — это сотрудники управлений ФСИН, которые, несмотря на повседневную рутину, сохраняют искреннюю заинтересованность в судьбах своих «подопечных», всячески содействуя общественным инициативам в сфере УИС. Из таких людей на федеральном уровне я бы выделил руководителя группы организации работы с верующими УВСПР ФСИН России Сергея Ивановича Гурова. Благодаря его стараниям масса осужденных имеет возможность приобщиться к духовным практикам, пересмотреть свои жизненные устои. 

К слову, такие же неравнодушные сотрудники есть и на местах, в их числе наш уважаемый коллега, помощник начальника по организации работы с верующими УФСИН России по РТ Шамсунов Альберт Асхатович, который прилагает огромные усилия в гармонизации межконфессиональных отношений в пенитенциарной системе в нашей республике.  Это, наверное главный вывод из конференции Саранска — везде работают люди. Нужно уметь находить общий язык с каждым из позиции конструктива, созидания.

Это во-первых.

Во-вторых, нам как Татарстану есть чем поделиться как с имамами, так и со служителями Русской православной церкви, работающими в исправительных учреждениях.  Ну и, конечно же, в свою очередь перенять их опыт. Я вижу большие перспективы в данной коллаборации. В конце концов, за одно боремся — за человека, за его душу.  

На сегодняшний день, помимо того что за каждой колонией закреплен свой имам, который посещает ее на регулярной основе, к нашим мусульманам заходит сам муфтий Камиль хазрат Самигуллин. Это важно не столько из-за статуса муфтия, сколько из-за того, что Камиль хазрат в первую очередь алим, исламский ученый. Он очень глубоко разбирается в Коране, фикхе, акыде. И то, что он находит время на мусульман в исправительных учреждениях, — это дорогого стоит.   
В-третьих, к сожалению, в исправительных учреждениях до сих пор витают ноты религиозного в том числе радикализма. Сегодня он также сопряжен с миграционной проблематикой. Все это заставляет искать новые подходы к духовному служению, привлекая новых акторов.

«В исправительных учреждениях до сих пор присутствуют элементы религиозного в том числе радикализма. Сегодня он также сопряжен с миграционной проблематикой»

«Мы работаем с реальными людьми на местах»

— В чем выражается мигрантская проблематика в условиях мест лишения свободы?

— Почвой для деструктивной идеологии может быть все, что угодно: религия, политика, раскрученные идеи, чьи-то психиатрические диагнозы, национализм… Ваш вопрос относится скорее к последнему. Оно и понятно — в условиях другой страны, причем в экстремальных тюремных условиях, люди остро нуждаются в причастности к какой-то общине, касте. Полагаю, что в таких условиях обретает свою субъектность этническая преступность.

— То есть вы здесь видите некую идеологию, помимо банальных преступных мотивов?

— Уверен, идеология присутствует в любом случае. Даже если она не декламируется, на уровне подсознания существуют психологические модели, считывающие эти посылы. И это опять-таки коррелирует с темой духовности: если не предоставлять людям внятной идеологической картины мира, то, конечно, они будут собираться под знаменами национализма, сомнительных толков традиционных конфессий. Не устаю утверждать — духовная работа важна хотя бы тем, что мы можем предоставить человеку адекватное видение мира, основанное на общечеловеческих принципах гуманизма и добродетели. В нашем случае — исламских принципах добродетели. Хотя надо заметить, что эти же самые принципы лежат в доктринальных основах наших братьев христиан, и для них это тоже является основанием идеологического противодействия против деструктивных сект околохристианской направленности. Хотя это и заезжено, но скажу: терроризм — это не про религию, не про веру. Верующий всегда поймет верующего и даже неверующего! А что касается радикализма, то сегодня понятно, что это оружие в руках глобальных политических структур. Мы же работаем с реальными людьми на местах.

«Убежден, что всевозможные общественные советы, комиссии, рабочие группы играют огромную роль в процессе возвращения в социум не преступника, а гражданина»

Процесс возвращения в социум

— Вы сказали, что нужно привлекать новых акторов — кого вы имеете в виду?

— Лично мне представляется крайне недооцененным ресурс общественников в широком смысле. Ведь процесс оздоровления отдельных сфер нашего общества — удел не только религиозных деятелей. Априори общественник — это небезразличный человек, а искренность всегда чувствуется. Врачи, спортсмены, ученые, бизнесмены — они все нужны, они могут принести большую пользу людям по ту сторону решетки. Сегодня уже не нужно кому-то доказывать, что у нас в России сформированное, адекватное конструктивное гражданское общество. Пример СВО это наглядно показал, когда бесчисленное количество активистов, общественников, волонтеров включились в поддержку как самих военнослужащих, так и их семей, и пострадавших от военных действий простых людей. Поэтому, возвращаясь к нашей теме, убежден, что всевозможные общественные советы, комиссии, рабочие группы играют огромную роль в процессе возвращения в социум не преступника, а гражданина.

— Год назад был принят закон о пробации. Вы, как член ОС ФСИН, наверняка имеете свое видение этого вопроса?

— Говоря о пробации, важно понимать, о чем де-факто этот закон. С моей точки зрения, в первую очередь это история про тех людей, кто отбыл большие сроки, вследствие чего у них оборвались все социальные связи. Бывает и такое, что по выходе их из заключения их жилье или продано обманным путем, или пришло в негодность. Нет родственников или нет связи с ними. То есть человек выходит в никуда. В таком случае высокий уровень рецидива нередок, так как нет другого приемлемого выхода из этой кризисной ситуации. Так вот, чтобы этого рецидива не было, существует инструмент пробации.

Здесь мы можем поделиться не только видением, но и некоторыми наработками в этом плане. Мы готовим масштабный проект центра пробации в Апастовском районе. Уже проведены необходимые встречи и согласования по выделению здания общежития и потенциальных мест трудоустройства с главой района Айратом Габдулхаковичем Зиганшиным и начальником УФСИН по РТ Эдуардом Даниловичем Хиалеевым. Лично я вижу этот центр в едином цикле социализации осужденного, когда работа с ним начинается в исправительном учреждении, и нахождение в центре пробации является неким финальным штрихом процесса возвращения в социум.

«Сегодня нам важно уметь соединять выверенные академические знания, отечественную богословскую школу с современными реалиями для выработки эффективных решений современных вызовов времени»

«Важно соединять академические знания, отечественную богословскую школу с современными реалиями»

— По традиции конец года предполагает подведение итогов. Говоря о нашей теме в контексте достижений уходящего года, что бы вы могли выделить особо?

— Одним из достижений я бы выделил наше взаимодействие с Болгарской исламской академией. Именно в этом году у нас получилось выстроить трехстороннее взаимодействие с УФСИН по РТ, где мы смогли провести ряд встреч с осужденными на тему неоднозначных вопросов богословия, ведущих к радикализации. Трое учащихся академии на систематической основе посещали колонии, теологически обосновывая несостоятельность тех или иных установок религиозных радикалов. Для меня это большая победа, так как удалось применить теоретические знания в реальном поле, в практической деятельности. Большая заслуга здесь ректора Фархата Гусмановича Хуснутдинова, который оказал всю необходимую помощь в этом вопросе. По итогам проекта мы приобрели еще одного имама для постоянной работы в одном из исправительных учреждений республики.

Также, если говорить о взаимодействии с академическими структурами, я бы выделил совместный проект с Институтом международных отношений истории и востоковедения КФУ, который под руководством Фахрутдинова Раиля Равиловича активно включился в проект «Эксперты» по социализации иностранных студентов Казани. Мы провели серию совместных мероприятий со студентами, направленных на профилактику противоправных настроений в обществе. Приятно осознавать, что понимание важности работы с приезжими присутствует в широких слоях управленцев Республики Татарстан.

20 лет назад я не замечал, что деятельность имама намного шире, чем просто служение в мечети, минбар и религиозные обряды. Образование, наука, финансы, социальные вопросы — всюду есть ниша, где имам может себя применить как религиозный деятель и, что самое главное, принести пользу окружающим людям. Поэтому сегодня нам важно уметь соединять выверенные академические знания, отечественную богословскую школу с современными реалиями для выработки эффективных решений современных вызовов времени.