Николай Апаликов: «Открытие контрактов? В отличие от хоккеистов и футболистов нам скрывать нечего»

«ФИНАЛ ОЛИМПИАДЫ НЕ ПЕРЕСМАТРИВАЛ НИ РАЗУ»

Сегодня в Казани большой волейбольный день. Волейболистки «Динамо» примут знаменитую «Уралочку» Николая Карполя, а игроки «Зенита-Казань» сыграют с «Ярославичем». 31-летний Николай Апаликов вновь будет эффектно забивать первым темпом, закрывать соперников блоками и терзать их убойными подачами. В Казани блокирующий проводит уже седьмой сезон и по числу сыгранных за команду матчей (294) отстает только от своего друга Владислава Бабичева (508).

За свою стабильность и несгибаемый характер Апаликов в 2011 году был возвращен в сборную Владимиром Алекно и превратился в основного игрока национальной команды.

– Николай, сколько раз пересматривали эпический финал олимпийского турнира с Бразилией, в котором Россия отыгралась и выиграла со счета 0:2?

– Ни разу. Ту игру я помню наизусть. Смысл ее смотреть? Искать ошибки нет смысла, заново восторгаться тоже бессмысленно — та победа в Лондоне уже стала частью истории. Надо все доказывать заново. Впрочем, это я сейчас так спокойно говорю, а сразу после финала была бешеная эйфория! После побед в чемпионате России и даже Лиге чемпионов ничего подобного не было. Наверное, потому что финал с бразильцами складывался именно по такому сценарию. В какой-то момент «золото» казалось недосягаемым, но мы смогли переломить ход игры. Победа на Олимпиаде — что-то невероятное! Я всегда к этому стремился. Но побеждать мне никогда не надоест. Каждый новый матч — это новый вызов. Очень рад, что и клуб, в котором я играю, и наша национальная команда в любом турнире претендуют на «золото».

– Какие воспоминания остались от встречи с Владимиром Путиным?

– После победы на Олимпиаде нас чествовали в Кремле. Мне и другим ребятам вручили ордена Дружбы. Было приятно получить награду лично из рук президента страны. В Лондоне все выкладывались по максимуму, и, когда наши заслуги оценили, конечно же, было чувство удовлетворения от проделанной работы.

– Чем отличается сборная Алекно от сборной Воронкова?

– Начнем с того, что это сборная России. Просто под руководством разных тренеров. По разным причинам состав команды претерпел значительные изменения. У Тараса Хтея — травма, Александр Бутько не может играть из-за перебора натурализованных игроков, Сергей Тетюхин завершил карьеру в сборной. Команда поменялась в корне. Слава Богу, это не навредило нам и не сказалось на результатах. Я считаю, что минувший сезон мы провели удачно и выполнили задачу. А что касается атмосферы в коллективе, то она остается позитивной.

«СПИРИДОНОВ ПЕРЕОСМЫСЛИЛ ЦЕННОСТИ»

– Помнится, в 2011 году игроки ручались за Алексея Спиридонова, но он набедокурил и был отчислен Алекно из сборной. Как восприняли его возвращение в команду при Воронкове?

– Мы ручались за него, потому что не хотели терять игрока накануне турнира. В этом году он вел себя адекватно. Для меня это даже стало неожиданностью. Алексей здорово отыграл, в быту себя вел хорошо. Человек в корне изменился, переосмыслил ценности. У меня с ним нормальные отношения, никаких проблем.

– На площадке нужен такой эмоциональный и взрывной игрок, как Спиридонов, который может залезть сопернику под кожу, спровоцировать, вывести из себя?

– Да. Главное — правильно выбрать момент, когда начать психологическую атаку на соперника. Иной раз заводишь соперника, а он только лучше играть начинает! Это очень тонкая грань, которую надо чувствовать. Не всегда это срабатывает. А Спиридонов в этом году доказал, что нужен сборной.

– В декабрьском матче с «Мачератой» вам и Евгению Сивожелезу удалось довести лидера итальянцев Ивана Зайцева до белого каления…

– Было много эмоций, но Зайцев сам себя довел до такого состояния. Заводился после каждого спорного эпизода и в итоге больше разговаривал с судьями, чем играл. Там не было эпизодов, которые стоили такой его бурной реакции. Откровенно говоря, итальянцам нужно было начать с себя. Они сами весь матч нелестно отзывались о нас через сетку. Крепкие итальянские словечки мы прекрасно понимаем. У нас в «Зените-Казань» есть итальянский тренер Томазо Тотоло, да и в сборной уже много лет работает Сержио Бузато. А что касается высказываний Зайцева по поводу судейства, то я бы лучше помолчал, учитывая то, как нас и новосибирский «Локомотив» судили в самой Мачерате.

– Кстати, не пустить «Локомотив» в плей-офф Лиги чемпионов было вдвойне приятно, учитывая, что именно этой команде «Зенит-Казань» проиграл прошлой весной в полуфинале?

– Цели не пустить «Локомотив» не было. Другое дело, что если бы мы старались помочь сибирякам и намеренно им проиграть, то сами могли остаться за бортом турнира. К тому же за всю мою карьеру в Казани мы не сыграли ни одного договорного матча. Для клуба это просто неприемлемо. Проиграй мы в Новосибирске, оказались бы в крайне сложной ситуации, поэтому нам нужны были 3 очка, и мы их добыли.

«АЛЕКНО СТАЛ СПОКОЙНЕЕ»

– Вы вернулись в сборную в 2011 году после шестилетнего перерыва.

– Долгие годы тренеры сборной не обращали на меня внимания, а Владимир Романович дал шанс, поверил в меня, за что ему благодарен. Алекно отличает то, что его слова никогда не расходятся с делом. Он помог мне раскрыться в клубе и открыл дорогу в сборную.

– Алекно часто беседует с игроками в своем кабинете?

– Такое бывает, но многие вопросы решаются на площадке во время тренировок. Я вижу, что в последнее время Владимир Романович на некоторые ошибки реагирует более спокойно, чем раньше. Это придает команде определенную уверенность. Когда уверен тренер, уверен игрок. Любой хороший тренер — это еще и хороший психолог.

– Уже три года вы стабильно играете и за клуб, и за сборную. Бешеный график изматывает?

– Для меня играть в сборной — большая честь. К счастью, мы побеждаем и получаем моральное удовлетворение от проделанной работы. Иначе было бы тяжелее. Вот только победы в спорте быстро забываются. Уже через пару дней снова идешь в зал и начинаешь работать, готовиться к следующему матчу или турниру. Самое обидное, что иной раз выступление в сборной отражается на клубе. Это единственный минус.

Усталость накапливается, старые болячки дают о себе знать, и не всегда удается сыграть в полную силу. Благо тренеры идут навстречу сборникам, делают разгрузочные тренировки или дают выходные. Как показывает практика, самое сложное — первая половина сезона. Ближе к плей-офф уже полностью входишь в клубный ритм и становится легче. Одна игра в три дня и постоянные перелеты уже становятся привычкой. Летом в сборной совсем другая работа — готовишься месяц, а затем играешь турнир из 5 - 8 игр за 10 дней.

– Финал последнего чемпионата Европы, в котором Россия обыграла Италию, прошел в Копенгагене на футбольном стадионе. Вы играли при уличной температуре, а на арене периодически выключалось освещение…

– Как показывает практика, для нас чем хуже — тем лучше. Трудности идут нашей сборной только на пользу. Уже сколько раз мы загоняли себя в сложные ситуации, а затем героически из них выкарабкивались.

– Личная статистика имеет для вас значение?

– Важно сыграть хорошо и помочь команде выиграть. Сколько очков набрал в том или ином матче, значения не имеет, главное — принести максимальную пользу.

«ПО ТУ СТОРОНУ СЕТКИ ВСЕГДА ЕСТЬ НЕЛЮБИМЫЙ ИГРОК»

– Как вы обычно настраиваетесь на матчи?

– Настрой — важная составляющая игры. Без должного настроя выиграть у соперника сложно. Кто-то настраивается на игру в раздевалке, кто-то — по дороге на игру. Для моего настроя нужен оппонент. Перед началом каждого матча по ту сторону сетки выбираю себе нелюбимого игрока. Такого можно найти в любой команде. Всегда кто-нибудь злит или ведет себя вызывающе. Мне этого достаточно. Если блокирую его, получаю двойной заряд энергии (улыбается)!

– Вы выступаете в «Зените-Казань» седьмой сезон. Довольно редкий случай для профессиональных спортсменов.

– Для меня важна стабильность. Если бы работа превратилась в рутину, я бы задумался о переменах, но в Казани такого нет. Каждый сезон команда обновляется, приходят новые игроки, и мне по-прежнему очень интересно. Всем известно, что в «Зените-Казань» психологически сложно играть. От игроков и команды всегда требуют максимальный результат во всех турнирах. Мне кажется, это стимулирует прогресс. Что касается города, то с ним у меня связаны самые приятные события моей жизни. В составе команды я выиграл много титулов, здесь у нас родилась дочка. Мы планируем обосноваться в Казани.

– Болельщики «Зенита-Казань» до сих пор с теплотой вспоминают американца Ллоя Болла. Затем был итальянец Валерио Вермильо, а теперь серб Никола Грбич. Можете их сравнить?

– Я придерживаюсь мнения, что игроков нельзя сравнивать друг с другом. Все личности, у всех есть свои плюсы и минусы. В Казани мне довелось поиграть с целой плеядой легендарных связующих, и все они по-своему хороши. У всех свои плюсы и минусы.

– В заокеанских лигах все зарплаты игроков находятся в открытом доступе. Как вы отнесетесь к тому, что рассекретят контракты волейболистов?

– Почему нет? Волейболистам, в отличие от хоккеистов и футболистов, особо скрывать-то нечего. Ничего плохого в этом нет. Другой вопрос: кому это нужно? Учитывая менталитет наших людей, не все из них адекватно реагируют на чужие зарплаты. Возможны зависть и непонимание. Многие ведь думают весьма поверхностно: мол, погонял два часа мячик, получил кучу денег. Люди не понимают, что к этому идут всю жизнь. Травмы, боль, длительное расставание с близкими на время сборов и турниров. Те, кто через это проходил, понимают, что деньги легко не даются.

«ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ КАРЬЕРЫ ЗАВЕДУ СОБАКУ»

– Перед началом сезона «Зенит-Казань» представил болельщикам сразу пять талисманов команды, но теперь на играх зрителей в основном развлекает жираф. Что скажете о таком выборе?

– Жираф, как мне кажется, доброе животное. Мне бы хотелось что-то более агрессивное. Несколько лет назад нас начали представлять в образе гладиаторов. Возможно, стоит развивать эту тему. Профессиональные спортсмены, действительно, современные гладиаторы — они сражаются, чтобы зрителю было интересно.

– По теории некоторых восточных религий душа после смерти может перевоплощаться в тело другого человека или животного. Если животное, то какое?

– Я рожден в год Собаки, и эти умные животные мне наиболее близки. Очень люблю собак, но пока нет времени и возможности их содержать. Когда завершу карьеру, обязательно заведу. Мне нравятся крупные породы собак, такие как немецкая овчарка и алабай.

– Вы верующий человек?

– Вера в Бога у меня есть, но я не религиозный фанатик. Не хожу постоянно в церковь или на причастия. Отношусь к этому скептически. Та же Библия в ходе истории множество раз терялась и горела, ее восстанавливали и переписывали люди. На мой взгляд, это свод законов для определенного контроля над людьми. Но каждый человек живет по своим убеждениям. Многое зависит от воспитания и родителей: как они втолкуют, что такое хорошо, а что плохо. В любом случае в течение жизни формируется своя точка зрения на все вопросы, и часто принятие сложных решений — это дело совести, а не религии.

– Чего вы боитесь?

– Наверное, высоты. Самолеты переношу нормально, а вот стоять на высотном здании и смотреть вниз страшновато. Видимо, инстинкт самосохранения срабатывает. Совершенно невозможным для себя считаю прыжок с парашютом. Понимаю, что при этом не самый большой процент риска, но лишний раз подвергать жизнь опасности не хочется. Адреналина мне и так хватает.

«ДОЧКУ НАЗВАЛИ В ЧЕСТЬ ПОБЕДЫ»

– Как команда отметила новогодние праздники?

– У нас была неделя отдыха. Все разъехались по домам, встречали Новый год со своими близкими и родными. После выходных мы собрались все вместе, с женами и детьми. Я считаю, это правильно. Коллектив должен быть не только на площадке. Общение семьями создает благоприятную, более теплую атмосферу в команде.

– Какие самые яркие детские воспоминания от Нового года?

– Помню, что всегда с нетерпением ждал этого праздника. Искренне верил в Деда Мороза и ждал от него подарков. В 80-х годах в нашей стране был острый дефицит, поэтому радовались любым подаркам, особенно конфетам и сладостям.

– Кто был Дедом Морозом для вашей пятилетней дочери Виктории в новогоднюю ночь?

– На ее дедушку шубка не налезла, поэтому подарки раздавал я. Радости у ребенка было море!

– Почему назвали дочку Викторией?

– Она родилась в 2008 году после того, как я впервые выиграл Лигу чемпионов. В честь той победы мы с женой решили дать ей такое имя. С тех пор я уже много раз выигрывал чемпионаты России, вернулся в сборную, да и вообще карьера пошла вверх. Семья вдохновляет меня на успехи. Вика — маленькая бандитка (смеется)! Никогда не сидит на месте, все время в движении! Если и дальше будет такой энергичной, наверняка станет спортсменкой.

– Как познакомились с будущей супругой?

– Познакомился с Аней, когда играл в Екатеринбурге. Она пришла на игру с подругой, я ее заметил. Начали общаться, постепенно завязались отношения. Помню, что одним из первых моих подарков ей был сотовый телефон. Тогда они еще только начали появляться, и мне пришлось крепко потратиться — лишь бы всегда быть на связи с любимой.

– Разговоры о волейболе в вашей семье под запретом?

– Нет, но лично я стараюсь говорить о нем редко. Но ведь есть жена, родители, родственники. Интересуются, спрашивают, поэтому от волейбольной темы никуда не уйти. Но иногда волевым решением ее закрываю.

«БЫЛО БЫ ИНТЕРЕСНО ОЩУТИТЬ СЕБЯ РЫЦАРЕМ»

– Какие качества вы больше всего цените в людях?

– Любой человек — это совокупность качеств. Выделять какие-то сложно.

– А что вы больше всего не любите?

– Ложь и лесть.

– Много друзей потеряли из-за этого?

– У меня никогда не было много друзей. Я не называю этим словом всех подряд. Друг, как мне кажется, это очень близкий человек. Понимающий тебя, готовый помочь в трудную минуту, бескорыстный. В команде у меня со всеми хорошие отношения, со всеми общаюсь, но близким другом считаю только Владислава Бабичева. У нас есть общие интересы, мы давно знакомы и часто общаемся. На выездах живем с ним в одной комнате.

– Где предпочитаете проводить отпуск?

– Дома или у родителей. Если мы выезжаем играть за границу, уже через два-три дня начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Хочется поскорее вернуться в Россию. Я патриот, люблю свою страну.

– У вас есть необычное для двухметрового человека увлечение — подводная охота.

– Отец еще в детстве пристрастил, очень увлекательное занятие. Правда, первый блин у меня вышел комом. Увидев рыбу, стал прицеливаться, но совсем забыл об отдаче ружья и разбил себе маску. Сейчас я уже опытный охотник на рыб, хотя до отца, конечно, еще далеко.

– Знаете историю своего рода?

– Мои прадеды были казаками, а одна из прабабушек даже участвовала в кулачных боях наравне с мужиками! Дед был летчиком во время Великой Отечественной войны и получил ранение в 1943 году. Он умер, когда мне было 7 лет. Своими успехами в спорте также стараюсь оставить след в истории.

– Если бы у вас была возможность на один день переместиться в другую историческую эпоху, в какой хотели бы оказаться?

– В средневековье, во времена рыцарства и крестовых походов. Да, это было жестокое и кровожадное время, но было бы интересно ощутить себя действующим лицом какого-нибудь из сражений.