«О КАКОМ ОТСУТСТВИИ НАУЧНОГО ДУХА ИДЕТ РЕЧЬ?!»

— Ильшат Рафкатович, поступило несколько вопросов, которые мы объединили в раздел «научный дух КГУ». В этих вопросах сквозит сомнение в том, что в КФУ он остался.

— У нас сегодня идет жесткая конкуренция за талантливую молодежь, за привлечение талантливых специалистов. С созданием КФУ потенциал вуза кратно увеличен, и КГУ сегодня — это только часть большой структуры. Если кто-то хочет видеть нас патриархальной организацией, неким клубом стареющих людей, то они глубоко ошибаются. Мы очень динамично двигаемся и получаем признание в мире. Это говорит о том, что «научный дух» у нас есть.

О состоянии науки в университете можно судить по количеству публикаций. Сегодня у ученых КФУ их больше, чем у всех вузов Казани, вместе взятых. Казанский университет дает 75 процентов всех научных результатов. А ведь кроме вузов у нас еще есть академия наук республики и филиал академии наук России, научные структуры крупных компаний. О каком отсутствии научного духа идет речь?!

Думаю, об отсутствии в КФУ научного духа говорят те люди, которые лет 15 в университете не были, либо чем-то обижены. Динамика у нас сегодня повышенная, и она требует более упорной работы и над собой, и в целом в университете. И к исследователям предъявляются повышенные требования. Еще раз повторю свое предложение: я готов встретиться со всеми недовольными и ответить на все их вопросы.

— Что на данный момент преобладает в КГУ — наука или менеджмент? (Шарифуллин Рафаэль Тагирович)

— Университет сегодня — это большая корпорация: 47 тысяч студентов и порядка 10 тысяч сотрудников, огромный массив ресурсов. И ректор сегодня должен заниматься улучшением системы управления и созданием комфортных условий для работы преподавателей и исследователей. Мы не говорим человеку напрямую, чем он должен заниматься. Мы мотивируем людей к тому, чтобы в университете шли необходимые процессы. И механизмы для этого сегодня у нас есть. А ректор должен заниматься развитием университета так, чтобы создаваемая структура не мешала, а, наоборот, способствовала исследованиям.

— До того, как вас назначали ректором, в КГУ на научные конференции по гуманитарным дисциплинам приглашались люди с разными точками зрения по обсуждаемой проблеме. Затем в КФУ появился «черный список», куда внесли некоторых экспертов, общественных деятелей, ученых. Я сейчас говорю о себе: в КФУ проводится конференция по исламу или съезд востоковедов, я являюсь исследователем современных процессов в исламском сообществе Татарстана, как полагается — подаю заявку, посылаю тезисы, готовлю доклад, однако их не принимают... Кого еще внесли в «черный список»? (Раис Сулейманов)

— Во-первых, никакого «черного списка» нет. С другой стороны, у бывшего нашего аспиранта Раиса Сулейманова большие амбиции, но ему надо бы кандидатскую защитить. Защита кандидатской диссертации в России или за рубежом как бы открывает двери и говорит о том, что человек может претендовать считаться исследователем. А когда человек говорит, что является исследователем Корана, а сам не знает языка, на котором он написан... Надо же понимать свое значение и место. Где научные работы? Какими языками владеешь? Если человек Коран читал только в переводе, то читал он всего лишь трактовку переводчика.

«Я И СЕГОДНЯ НЕ БОЮСЬ ВЫЙТИ НА ВЫБОРЫ»

— До недавнего времени в Казанском университете существовала традиция, которая существовала с самого основания Казанского университета: выбирать ректора. Не хотели ли бы вы стать выбранным ректором, а не назначенным, каким сейчас вы являетесь? (Зуфар)

— Во-первых, я не вижу большой разницы, во-вторых, когда происходит реформа, всегда идет концентрация власти и ресурсов. Это закон. Я выбирался, начиная с 1995 года: и в качестве депутата, и в качестве главы администрации. Дело в том, что в условиях выборности ректора последние полгода своей работы люди посвящают выборному процессу. И это тормозит развитие университета.

Поэтому сегодня во всех ведущих университетах России ректоры назначены. Более того, те 15 университетов, которые стали участниками проекта «Глобальная конкурентоспособность», будут переводиться в статус автономного учреждения, и ректоры там будут назначаться. Это правило: когда тебе дают деньги, нужен один центр ответственности, и требуется результат. Возможно, когда все эти процессы завершатся, вернутся и к выборности ректоров.

Что касается лично меня, то я и сегодня не боюсь выйти на выборы. Мы сегодня знаем, что будем делать сегодня, завтра и послезавтра. Мы все процессы могли бы делать чуть быстрее, но не всегда к этому готовы коллективы. Мы работаем с живыми людьми, и надо учитывать их привычки, квалификацию, потенциал. И далеко не каждый готов работать столько, сколько работает ректор — с утра и до самой ночи...

Сегодня Казанский университет имеет уникальную возможность для развития, которую никогда не имел. И мы все вместе — коллектив университета и журналисты — должны ее реализовать. Мы же понимаем, что от СМИ многое зависит, они служат своего рода каналом «обратной связи». И мы готовы услышать конструктивную критику. В то же время, критикуя, СМИ должны отмечать и позитивную динамику в нашем развитии.

— Когда институты КФУ получат экономическую самостоятельность? Без этого успешное и оперативное управление КФУ будет тормозиться бюрократией центральных служб КФУ. (Ильдар)

— Я согласен с этим, но задающий этот вопрос повторяет мои слова, неоднократно сказанные на заседаниях ректората и ученого совета. Когда мы из ряда факультетов создавали институты, я говорил, что они должны быть самостоятельными, что они должны научиться формировать свой годичный бюджет. Но к этому они должны быть готовы. Если директор института готов к этому, то он сразу получает доверенность и начинает всем заниматься самостоятельно.

— А что нужно для того, чтобы директор «был готов» к самостоятельной работе?

— У него должна быть элементарная экономическая подготовка, и он должен знать соответствующие законы. Если мы ему дадим деньги на зарплату, а он разбазарит их, то отвечать будет ректор, потому что не тому человеку доверил. О необходимости экономической самостоятельности говорят до тех пор, пока эту самостоятельность не получают. У нас один институт получил самостоятельность, а потом от нее отказался.

— Может быть, директором должен быть не ученый, а менеджер?

— Директор института должен быть ученым и менеджером одновременно. Не зная предмета, нельзя управлять ни заводом, ни научным учреждением. Мне, например, очень помогает, что я кандидат физико-математических наук и доктор экономических наук.

СТРАТЕГИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ «ИДЕЕЙ МАСС»

— Безусловно, КФУ — огромная и уникальная структура, управлять которой должен опытный топ-менеджер. А кто определяет стратегию развития университета?

— Это целая группа людей: ректор, все проректоры и директора наших институтов. В каждом структурном подразделении мы проводили «мозговые штурмы», где высказывались идеи, которые затем нашли отражение в мастер-стратегии. Наша стратегия — это большой коллективный труд. Мы перелопатили огромное количество материала, изучали опыт развития топовых университетов. Мы поняли, что повторять чей-то опыт не можем. Это как в шахматах — все партии уже разыграны, но талант шахматиста и заключается в том, что он находит какой-то новый ход и выигрывает.

Мы пришли к выводу, что должны постепенно из научно-образовательного учреждения стать научно-исследовательским образовательным центром с элементами предпринимательства. А PricewaterhouseCoopers помог наши идеи «упаковать», выразить их сконцентрированно. То есть все те «инновационные коридоры», которые есть на Западе, мы должны сделать у себя, адаптировав их под российское законодательство.

— Вы не привлекали к выработке стратегии больших ученых уровня Рашида Сюняева, Роальда Сагдеева?

— Мое глубокое убеждение, что стратегию любого учреждения должно писать само учреждение, только в этом случае идея становится идеей масс, и энергетика коллектива начинает работать. Если мне кто-то навязывает стратегию и заставляет что-то делать, у меня всегда возникает протестный процесс.

Сегодня, мониторя деятельность структурных подразделений и видя, что кто-то что-то не дорабатывает, у нас всегда есть хороший ответ на все отговорки: вы сами приняли свою «дорожную карту», вы сами взяли на себя обязательства и под них получили деньги.

— Вы хотите конкурировать на мировом уровне, а сами изобретаете велосипед. Как же не привлечь лучшие умы мира в качестве консультантов?

— У нас есть консультанты — это наши партнеры-университеты и ученые, которые входят в наш Международный совет. И мы рекомендации наших выдающихся ученых восприняли. Например, по совету академика Рашида Сюняева включили в стратегию космическое направление, и он его патронирует. Но окончательное решение мы принимаем сами. Выработка стратегии — это не изобретение велосипеда, поскольку здесь нет проторенной дороги. А мы и не хотим идти проторенной дорогой.

В МИРОВОМ РЕЙТИНГЕ КФУ ВХОДИТ В ТОП-600

— КФУ сегодня входит в Топ-500 или Топ-1000 вузов мира?

— В прошлом году мы были в Топ-600 в мировом рейтинге, по странам БРИКС занимаем 79-ю строчку. А среди российских вузов по предметным рейтингам КФУ занимает ведущие позиции: по медицине — второе место, по химии — третье, по наукам о земле —четвертое, по математике — пятое место. А по нейробиологии — 8-е в мире!

— Вас не смущает, что нам приходится подстраиваться под западные критерии?

— Международные рейтинги позволяют нам понять, как позиционируются иные университеты. Другое дело, что эти рейтинги «заточены» под сильные стороны американских университетов. У них образование — это бизнес, и рейтинги изначально были сделаны для позиционирования западных частных вузов. Вы знаете, что одним из основных критериев оценки вуза являются публикации в научных англоязычных журналах. А поскольку у КФУ очень большой гуманитарный блок, а статьи по гуманитарным дисциплинам не публикуются в англоязычных журналах, цитируемость у нас меньше. Но мы догоняем, почему и усиливаем научно-естественное направление.

Сегодня руководство России уже дало поручение соответствующим структурам, чтобы ряд российских научных журналов вошел в базу данных Scopus и WoS, и тогда они будут реферируемыми этими агентствами. Но этот процесс только начался: в 2012 году вышел соответствующий указ президента РФ, и только в прошлом году этими процессами начали целенаправленно заниматься.

БЮДЖЕТ КФУ — 9 МЛРД. РУБЛЕЙ, ЗАПЛАТИЛИ НАЛОГОВ — 600 МЛН. РУБЛЕЙ

— Какой годовой бюджет у КФУ?

— Порядка 9 миллиардов рублей. На будущий год бюджет уменьшится на миллиард, поскольку уже не будет финансирования по программе развития. Но мы гранты выигрываем. Нам говорят, что университету дают деньги, поэтому он развивается. Это далеко не так, господа! Во-первых, все средства выделяются на конкурсной основе. Даже средства на подготовку специалистов, то есть на бюджетные места, сегодня разыгрываются. Причем в конкурсе участвуют и государственные, и частные вузы.

Другое дело, что мы, наверное, более подготовленные, более материально оснащены сегодня. И понятно, что чем мы больше будем оснащаться, тем больше будем иметь возможность выигрывать эти гранты, поскольку мы просто сможем быстрее и качественнее их реализовывать.

— Какая сегодня средняя зарплата по университету?

— Средняя зарплата с учетом всех сотрудников, включая лаборантов и техничек, — 32 тысячи рублей. По преподавательскому составу средняя зарплата — 49 тысяч рублей. Причем сюда не входят руководители всех уровней. А по республике средняя зарплата — 26,5 тысяч рублей.

Мы отчисляем огромные налоги. В прошлом году мы заплатили порядка 600 миллионов рублей в консолидированный бюджет республики, порядка 700 миллионов — в различные фонды (пенсионный, медстрахования и т.д.). Поэтому когда у нас спрашивают, почему республика должна университету что-то давать, мы отвечаем: потому что мы участвуем в формировании ее бюджета. Более того, у нас наблюдается резкий рост налоговых отчислений.

«ДЕРЕВНЯ УНИВЕРСИАДЫ — ЭТО КОНКУРЕНТНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО КФУ»

— Согласно письму минобрнауки о недопустимости установления «комендантского часа» в студенческих общежитиях, вузам было поручено проинформировать минобрнауки России об отмене «комендантского часа» в срок до 23 мая 2014 года. На настоящий момент комендантский час в студенческих общежитиях КФУ отменен не был. Вопрос: так могут ли студенты беспрепятственно входить в любое время суток в свои временные, но все же дома? Кто должен оповестить об этом комендантов общежитий? (Дмитрий)

— Как такового комендантского часа в общежитиях университета не было никогда, даже когда еще я учился. Это определенные правила проживания на общественных объектах, которые принимает студенческое самоуправление. Что касается того, что после 23 часов в общежитие не пускают, то у нас был такой короткий период в Деревне Универсиады в процессе строительства объектов, что было вызвано вопросами безопасности студентов. Сегодня такого ограничения по времени нет, просто тот, кто пришел ночью, должен отметиться. И, конечно, не пускают чужих. Но чужих не пускают даже в гостиницах.

— Есть ли возможность продлить договор аренды жилья в общежитии на летний период? Кто в вузе занимается подобными вопросами? (Дмитрий)

— Этот вопрос решается комендантом и департаментом, который отвечает за заселение студентов в общежития. Другое дело, что в ряде общежитий летом идут ремонтные работы, тогда просто надо будет переместиться.

— Каково ваше мнение о том, что в Деревне Универсиады живут сейчас только студенты КФУ? Вы считаете правильно (справедливо), что кампус, который изначально обещали сделать межвузовским, отдали в итоге в единоличное пользование только вам? Предвижу ваш ответ как ректора... Но интересует именно ваша человеческая позиция — как отца, ученого, депутата. (Алия)

— Во-первых, никогда не говорили, что Деревня предназначалась для всех студентов. А вообще этот вопрос можно переформулировать: почему статус федерального дали только КГУ? Дело в том, что программа развития и участие в конкурсах подразумевают софинансирование со стороны субъекта РФ. Считаю, что Деревня Универсиады — это вклад республики в университет с особым статусом. Но там живут не только наши студенты, но и 5 тысяч студентов академии спорта.

Надо сказать, Деревня Универсиады — это конкурентное преимущество КФУ при участии в конкурсах развития, поскольку нам не надо отвлекать средства на строительство общежитий.

В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РТ ЗАРАБОТАЕТ НАУЧНЫЙ СОВЕТ

— Как вам удается совмещать руководство федеральным университетом с глубокими исследованиями в области физики полимеров (канд. дисс.) и с еще более глубокими исследованиями в области экономической теории (докт. дисс.)? (Нугаев Р.М.)

— Предметом моих исследований сегодня является развитие и форматирование самого университета. Никто в новейшей истории России не создавал университетов в новом формате, которые участвовали бы в глобальной конкуренции. Как это делать — это и есть предмет научного исследования.

Хотя я сегодня продолжаю заниматься и вопросами территориального развития: как достигается сбалансированность городов и регионов, как эффективно размещать производительные силы. Этим я занимался и работая в Елабуге. Но, к сожалению, с каждым разом на это остается все меньше и меньше времени. По тем регионам, где я избирался депутатом, сегодня рассматриваются программы развития этих территорий. Это не промышленные районы, они больше получают из бюджета, чем дают: Апастово, Тетюши, Камское Устье. По этим районам мы ненавязчиво даем предложения, исходя из наработанного потенциала.

— В сентябре состоятся выборы в Госсовет республики. Вы будете баллотироваться в депутаты?

— Думаю, да. Я ведь выбирался в депутаты Госсовета в конце депутатского срока, и, наверное, будет правильнее снова баллотироваться. С одной стороны, для меня это интересно. С другой стороны, я считаю, что КФУ должен быть представлен в Государственном совете. Считаю, Госсовет через законотворческую инициативу имеет влияние на принятие решений в стране.

Более того, мы сегодня входим во многие экспертные советы по всей стране, чтобы, используя существующие механизмы, добиваться принятия нужных для развития решений. По нашей инициативе вместе с Олегом Герольдовичем Синяшиным при президенте республики недавно создан научный совет, который начнет работать в ближайшее время.

— Депутаты Госсовета должны будут декларировать свои доходы и имущество. Вы готовы к этому?

— Вы знаете, я декларирую свои доходы, начиная с 1995 года. Когда я выбирался, я декларировал, когда работал главой Елабуги, я постоянно декларировал. Когда я работал в бизнесе, меня много раз проверяли. И когда я назначался ректором, я тоже декларировал. Меня эти вопросы не смущают. Это нормальное явление, так и должно быть. Привыкнуть к этому тяжело, но я всегда нахожусь под пристальным вниманием. И в преддверии выборов в Госсовет я опубликую информацию о своих доходах и имуществе на сайте университета.

— Вам не кажется, что в Казани переизбыток вузов? Что с ними делать?

— Наводить порядок. Ежегодно министерство образования и науки РФ закрывает ряд вузов. Считаю, что это совершенно правильно, поскольку идет элементарный обман и родителей, которые платят деньги, и студентов, которые в итоге не получают качественных знаний. Мы и сами закрыли один свой филиал в Зеленодольске. Профанацией университет заниматься не будет.

«КФУ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВОСТРЕБОВАННЫМ РАБОТОДАТЕЛЯМИ И ОБЩЕСТВОМ»

— Ильшат Рафкатович, для завершение разговора я оставила вопрос «на засыпку» и прошу ответить на него одним предложением: «Для чего КГУ попадать в Топ-100 вузов мира, и не слишком ли вуз увлекся этой идеей?» (Шарифуллин Рафаэль Тагирович)

— У любого человека, который хочет развиваться, должна быть мечта. И достижение этой мечты продвигает его вообще по жизни. Человек, не имеющий никакой мечты, это скучный человек.

Мы говорим, что КФУ и сегодня не хуже, чем многие топовые университеты, потому что международные рейтинги вузов «заточены» не под нас. Но сам этот процесс вхождения в топовый список продвигает наш университет и наших сотрудников. Он продвигает процессы международной интеграции. Он дает понимание, какие исследования происходят в мире, и где находимся мы в этих исследованиях.

В области естественных наук у нас все нормально, там нет никаких проблем: мы знаем, как развиваются они, как развиваемся мы, и здесь мы и сегодня находимся в тренде. По экономике — 50 на 50. У нас есть региональная экономика, которая мало кому интересна на Западе, но только до тех пор, пока они не начнут заниматься развитием своих отдельно взятых территорий. Вот тогда можно будет сравнить, как развивается, например, Пенсильвания, и как развивается Татарстан. Сегодня президент нашей республики заключает соглашения с отдельными регионами ряда стран, исходя из общих интересов. И университет подключается к этой работе: проводим исследования, сопровождаем проекты.

Другое дело, когда мы говорим о чисто гуманитарном блоке вопросов, которые замкнуты на интересы нашей страны. Мы понимаем, что не будем преподавать, например, историю так, как ее преподают в США или в Европе. У нас свое видение, своя история, своя культура. И здесь нам нужны свои внутренние рейтинги, и они должны быть предметны.

Если говорить о чисто татарском компоненте, то понятно, что мы здесь самые конкурентные. Все, что делается в области исследования татарики, лучше нас никто не делает.

Если бы вы задали вопрос, каким мы видим университет, то самое главное — университет должен быть востребованным работодателями и обществом. И мы должны быть готовы ответить на вызовы времени. Мало того — мы должны эти вызовы предвидеть, проанализировать и подготовить к ним наше общество.

... Правда, одним предложением не получилось, но таков вопрос...

— Ильшат Рафкатович, спасибо вам за обстоятельный разговор. Желаем успехов всем сотрудникам Казанского университета!

Читайте также:

Ильшат Гафуров, КФУ: «Мы хотим забыть то время, когда нам говорили, что наши выпускники неквалифицированные». Часть 1-я