Михаил Хазин: «У нас очень высока инертность. Если вы едете на большой скорости, а впереди поворот, то нужно притормаживать до поворота. Иначе вас вынесет. Нас сейчас выносит, потому что мы слишком поздно начали менять политику»

«НЕФТЬ ОСТАНОВИТСЯ НА ОТМЕТКЕ НЕ НИЖЕ 70 ДОЛЛАРОВ»

— Нефть падает в цене — это сговор наших врагов или естественный ход мировой экономики? После какой цифры у нас начнутся крутые проблемы? (Иван)

— Я еще год назад писал, что с санкций Ирана цена на нефть пойдет вниз. Полевые командиры в Ливии договорились и увеличили вывоз нефти, и сегодня в мире нефти — хоть залейся. Но есть еще одно обстоятельство. Все говорят, что Саудовской Аравии невыгодно снижение цен на нефть. Но в прошлый раз, когда они держали цены на нефть, потеряли часть рынка. Сейчас Саудовская Аравия воюет за сохранение рынка, поэтому готова на какой-то срок смириться с понижением цен.

Что касается уровня цен, то, думаю, локально они могут упасть и ниже 70 долларов, но в целом остановятся на отметке не ниже 70, потому что это уровень рентабельности производства сланцевой нефти и газа в США. Либо Штатам придется менять всю модель добычи нефти и тем самым увеличивать свои риски. Но это очень серьезная комбинация, и я не думаю, что они сегодня это могут сделать.

— То есть можно не бояться падения цены до 50 - 60 долларов?

— Не стоит. Думаю, это нереально.

«ПРИ НЫНЕШНЕМ РУКОВОДСТВЕ ЦЕНТРОБАНКА ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ В ПРИНЦИПЕ»

— Рубль осенью стремительно подешевел к доллару США. Какой курс, по вашему мнению, на сегодня справедливый? Это объективное снижение или игра закулисных финансистов, направленная на снижение покупательной способности (обнищания) населения РФ? Кто, кроме сырьевых компаний, в России выиграет от такого слабого рубля? (Олег)

— Курс зависит от политики ЦБ. Здесь совпало несколько вещей. Первое — наши денежные власти, которым очень не хочется фиксировать экономический спад, потому что они должны будут объяснить это президенту. А объяснять им нечего: мы тут работали-работали, а получили спад... Поэтому они захотели немножко девальвировать рубль. На это наложилось то, что доллар начал расти по всему миру, а также падение цены на нефть, которое мы не предвидели и не почувствовали.

Теоретически нам надо было поднять нормы обязательной продажи валютной выручки, для банков установить валютные ограничения, и не было бы никаких проблем. Но МВФ не велел — ЦБ и минфин «взяли под козырек»... Поэтому получилось то, что получилось.

Путин произнес на Госсовете ключевое слово про импортозамещение. Но понятно, что при нынешнем руководстве Центробанка и экономического блока в правительстве никакого импортозамещения быть не может в принципе, потому что эти люди не могут нарушить инструкции МВФ. А инструкции эти писались в США, и они уже 20 лет под них работают. Это как в семейной жизни: муж был подкаблучником 20 лет, слушался жену, а тут вдруг утром проснулся и резко начал гнуть свою политику... Так не бывает.

Правда, здесь возникает диссонанс. Карьерные чиновники видят, что сигналы из Кремля часто приходят не такие, как из МВФ, и в результате происходят столкновения. Например, Путин говорит: нужно увеличивать зарплату врачам и учителям, а в правительстве отвечают: деньги у нас, конечно, есть, но МВФ выдавать их не велит. По этой причине мы будем сокращать количество учителей и врачей и только за счет этого увеличим зарплату оставшимся. В результате падает качество образования и здравоохранения, народ ропщет. Правительство кричит: кошка бросила котят — это Путин виноват. А в регионах говорят: мы тут ни при чем, это все Москва...

— В регионах денег нет, а им говорят, что надо увеличивать зарплату...

— В регионах денег нет, и правительство говорит, что у него денег нет. Врет: денег выдавать ему МВФ не велит... Эта ситуация внутреннего противоречия очень сильная, но при этом у нас есть возможность все резко изменить.

— Вы имеете в виду импортозамещение?

— Совершенно верно — импортозамещение. Тут есть еще один «фокус». Дело в том, что в России очень низкая рублевая монетизация экономики. Если ее в два раза увеличить, то существенно повысится собираемость налогов. Если выдавать дешевые кредиты предприятиям, стимулировать малый и средний бизнес, то в результате появится большое количество налогоплательщиков.

Можно вспомнить пример США: там основной доход государства идет от налогов малого и среднего бизнеса и от частных лиц. Потому что крупный бизнес налоги платить не любит, и у него достаточно возможностей, чтобы от них уйти. В нашей стране все наоборот: налоги платит крупный бизнес. Малому бизнесу дешевых кредитов не дают, вот он налоги и платит по минимуму. Предприятия живут на уровне самоокупаемости. Стоит поднять плату за аренду помещения, бизнес закрывается или начинает уходить в «теневой» сектор экономики, работать с наличными деньгами.

— Среди наших читателей есть те, кто предлагает нечто похожее: «Россия тупо гонит на Запад нефть и газ. Нам объясняют, что на этом экономика наша держится. Сегодня Запад фактически наш враг. Почему не перекрыть краны? Бюджет пополнить «печатным станком», США так делают многие десятилетия. И никакие «прогнозы» наших экономистов не оправдываются. Они живут припеваючи (по принципу «или осел к этому времени умрет, или падишах»). Почему мы так не можем?» (Наиль)

— Мы не можем себе это позволить, потому что у нас нет внутреннего производства товаров народного потребления. В чем состоит процесс импортозамещения? Мы начинаем внутреннее производство за рубли, и тогда нам не нужна валюта. И мы постепенно начинаем уменьшать нашу зависимость от нефтяной «иглы». Это абсолютно разумно и правильно, но это не делается быстро. Эта работа должна занять 10 - 15 лет, но ее нужно начинать сегодня. Если кто-то скажет, что непонятно, как это делать, то это уже пять лет делает Казахстан, и в отличие от нашей страны (экономический спад 1,5 - 2 процента) там экономический рост порядка 5 процентов.

«В НАШЕМ КЛИМАТЕ ФЕРМЕРСКОЕ ХОЗЯЙСТВО НЕРЕНТАБЕЛЬНО»

— Почему руководство страны делает ставку на импорт продуктов и на помещиков в виде агрохолдингов, которые делают такую же дрянь, как и импортеры? Почему Путин и Минниханов не делают ставку на крестьян и фермеров, выпускающих экопродукты? (фермер Мурат Сиразин)

— Дело в том, что в нашем климате фермерское хозяйство нерентабельно. Либо для них есть какие-то специальные льготы, либо есть какой-нибудь гений-предприниматель. Но нельзя рассчитывать на то, что все станут гениями. В Российской империи в XVIII — начале XX века индивидуальные крестьянские хозяйства выживали с трудом, а товарное зерно производили крупные хозяйства. Это объективная ситуация! Коллективизацию придумали не большевики, давно было известно, что надо объединяться. Это хотел сделать и Столыпин, когда собирался согнать малоземельных крестьян, чтобы они стали батраками у крупных производителей.

— А что вы скажите про эту нишу — производство экопродуктов?

— Ключевой момент в экопродуктах — это продажа, а не производство. Как покупатель проверит, что данный продукт является экологически чистым, а не халтурой? А мы знаем, что основную наценку делают те, кто создал бренд экопродукта. Вот в советское время качество продуктов было гораздо выше, потому что работала государственная машина. Сделать это сегодня стоит огромных денег.

«Мы можем падать вместе с американцами, а можем через импортозамещение выйти на экономический рост»

ПОЧЕМУ ДЕВАЛЬВАЦИЯ НЕ ПРИВЕДЕТ К РОСТУ ЭКОНОМИКИ

— И все-таки девальвация рубля — это хорошо для нашей экономики?

— Не совсем. Дело в том, что в 1998 году, когда произошла девальвация, у нас еще работали советские мощности. Их запустили на фоне девальвации, и образовалось внутреннее производство. Сегодня мощностей нет физически! Для того чтобы использовать девальвацию, надо что-то построить. Для того чтобы что-то построить, нужны инвестиции. Рублевых инвестиций нет, потому что Центробанк «запрещает» их своей ставкой, а валютных инвестиций не будет, потому что мы попали в ловушку имени Гайдара: из-за падения валютной выручки мы не можем отдать даже ту прибыль, которую мы обещали по уже сделанным инвестициям. А новых валютных инвестиций не будет. Либералы загнали нас в тупик.

— К вопросу об источниках инвестиций. «Объем вложений российских средств в ценные бумаги казначейства США за август увеличился на 3,6 миллиарда долларов и составил 118,1 миллиарда долларов. Нам, простым людям, непонятно: это выгодно России?» (Нина Иванова)

— Конечно, невыгодно. Мы им под 0,5 процента кладем наши деньги, а наши банки и предприятия брали оттуда наши же деньги под 4 - 8 процентов. Вопрос: куда девается разница? Не надо мне рассказывать, что никто в России эту разницу не получает! Скорее всего, там есть коррупционные схемы. Это первое.

Второе: безусловно, нужно вкладываться, нужно развивать российскую промышленность. Но проблема состоит в том, что нужна совершенно другая кредитно-денежная политика, а смены не происходит. Тем, кого интересует эта тема, рекомендую прочитать последние выступления первого зампреда Центробанка Ксении Юдаевой. Это тяжелый случай, потому что даже те люди, которые хорошо относятся к либеральной экономике, признают ее дурость. Причем все! Менять нужно и налоговую политику, и бюджетную, и социальную. Нужно отменять реформу образования и что-то с этим делать... В общем, работы много, но без нее будет совсем плохо.

— Но все-таки в целом объем российских вложений в ценные бумаги США снижается, а вложения в золото увеличиваются.

— Совершенно верно, золото увеличилось. Что-то чуть-чуть делается получше, но в целом откровенного позитива нет. И ровно потому, что нужно менять политику и правительства, и Центробанка. И нужно разрабатывать комплексную программу импортозамещения, а для этого, повторю, одного падения рубля мало, надо еще обеспечить внутренний кредит, менять налоговую систему, стимулировать малый и средний бизнес. Надо, чтобы народ бегал, потому что народ работать отвыкает, а это неправильно.

— С какой целью в условиях снижения спроса российские банки повышают кредитные ставки? (Булат)

— У банков растет стоимость денег: они не получают от Центробанка дешевого рефинансирования, а валютное рефинансирование им закрыли. Вот они и повышают ставки — им просто деваться некуда.

«В ТАТАРСТАНЕ КВАЛИФИЦИРОВАННЫЕ КАДРЫ ОСТАЛИСЬ В НЕФТЕХИМИИ»

— И все-таки, наверное, кто-то эффект от девальвации получит. У нас же есть производство — КАМАЗ, АвтоВАЗ, у нас сельское хозяйство что-то производит!..

— Село-то у нас есть, но ведь ему тоже нужны деньги. Вы, например, знаете, что у нас нет семенного зерна, потому что порушена система его производства? То есть мы должны закупить семенное зерно за границей — опять же за валюту.

— Вы считаете, что отчеты о рекордных урожаях министра сельского хозяйства России Федорова — это фикция?

— Урожай — это может быть, но я знаю, что многие сельхозпроизводители очень недовольны политикой Федорова, объясняя это тем, что он просто не понимает, в чем дело. Теоретически возможности у нас есть, но мы ими не пользуемся.

Мы читали в учебниках об индустриализации и коллективизации, и было ощущение, что это происходило само. А сегодня, чтобы это происходило, необходимо большое количество квалифицированных людей. Но за последние 20 лет эти кадры власти вымели из правительства железной рукой, потому что они мешали им жить. Ведь любой квалифицированный специалист всегда говорит: вот этого делать нельзя, а это надо делать так...

— Может быть, квалифицированные кадры еще остались в регионах?

— В некоторых регионах они остались. У вас в Татарстане они остались, например, в нефтехимическом комплексе. Но им уже за 70 лет, а в спину им дышат «эффективные менагеры», которые не понимают: как же так — есть предприятия, капитализация которых 3 - 5 миллиардов долларов, под них же можно взять кредит 4 миллиарда и своровать (вот же эффективная работа!), а эти старые придурки что-то там делают...

И подобных «эффективных менеджеров» в министерствах много, что мы видим по реформам образования, здравоохранения и всех остальных направлений. Высшая школа экономики их «штампует» по нескольку тысяч человек в год, и они занимают все посты. Вот что с ними делать?!

— Некоторые эксперты говорят, что правительство надо менять, но не на кого.

— Это глупости! Когда стране нужны герои, у нас героем становится любой. Конечно, сейчас уже не так, поскольку нет КПСС, которая из людей делала героев. Тем не менее люди у нас есть, другое дело — они прячутся по закоулкам, потому что сегодня выступить с антилиберальными лозунгами — это значит получить крупные неприятности.

В регионах люди вполне успешно занимаются бизнесом и даже что-то производят, несмотря на то что им жить не дают. Вот этих людей надо назначить министрами, заместителями министров, начальниками департаментов и сказать им: ребята, обеспечьте экономический рост, а если этому мешает какой-то закон, ткните пальцем, и Госдума в течение двух дней его отменит. Госдума на протяжении последних 15 лет работала в режиме бешеного принтера, издавая этот бред, а теперь она должна будет все это отменить.

ДЛЯ КИТАЯ МЫ ДОЛЖНЫ СТАТЬ ВЕЛИКОЙ СТЕПЬЮ

— Когда будет отставка правительства России?

— Это не ко мне вопрос, это к Владимиру Владимировичу...

— Ваш прогноз?

— Не знаю. Думаю, после всего того, что произошло, смена должна быть, когда станет понятно, что же произошло в мире. Но есть два обстоятельства. Первое — это Китай, который в конце ноября после совещания АТЭС, возможно, объявит о своей новой политике. Кстати, он уже объявил, что XXI век — это век Азии. Грубо говоря, если в XIX веке Европа Китаю навязывала «опиумные» войны, то теперь будет наоборот. Думаю, Китай после 23 ноября заявит, что от пассивной политики переходит к активной.

— Россия кинулась к Китаю. Вам не кажется, что объятия этой дружеской страны могут стать удушающими для нас? (Евгений)

— Мы должны придумать некую модель взаимоотношений с Китаем. Показать, что можем с ним разговаривать, пускай пока не на равных, поскольку мы слабее, но по крайней мере всерьез. Как объясняет Андрей Девятов (известный китаевед, автор «БИЗНЕС Online» — ред.), ключевой элемент — это отождествление себя с Великой степью.

В рамках этой Великой степи необходимо восстановление единой семьи народов, объединенных общими этическими принципами. А базовая система ценностей и в православии, и в исламе, и в конфуцианстве одна и та же. Россия говорит: если у нас сходства больше, чем различий, чего нам делить-то? Сегодня у нас нет конфронтации, условно говоря, между русскими, татарами и евреями. Во всяком случае я ее не замечал. Главное — нам это сохранить. Именно этот вопрос сегодня разрушает Украину.

Но если ничего не сделать, то, возвращаясь к вопросу, отвечу: удушат и даже не поморщатся.

— Зачем, по вашему мнению, США нужно сближать Китай с Россией? (Дмитрий)

— США не нужно сближать Россию с Китаем. США абсолютно убеждены, что пока в Китае есть 3 триллиона долларов резерва, он никуда не денется. Поэтому США и не боятся нашего сближения. Может быть, зря не боятся.

«САНКЦИИ ГОВОРЯТ: МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ВЫ УБРАЛИ ПУТИНА»

— А с Европой что?

— Последние события показали, что Европа не воспринимает Россию как равного партнера. Все эти санкции на самом деле говорят: мы хотим, чтобы вы убрали Путина.

— «Прогрессивное» западное сообщество «положило Путину черную метку в руку» и попросило покинуть свой пост. Однако Путин отказался ее принять. Как будет, по вашему мнению, действовать это западное сообщество? И как должен/будет действовать в этих условиях наш президент? (Селиванов Руслан)

— Это очень напоминает ситуацию с Ираном. Думаю, давить на Путина будут и дальше, потому что им просто деваться некуда. И чем дольше он будет терпеть и ничего не делать, тем выше вероятность, что они добьются успеха.

— Согласитесь, Путин довольно эффективно противостоит Западу последние два года. За счет чего?

— Пока да, противостоит. Дело в том, что США раньше покупали себе сторонников — давали больше, чем кто-то получал от других. Но сегодня в силу отсутствия ресурсов они не могут дать больше. Впрочем, у них есть еще масса рычагов: от шантажа конкретного политика до публичной демагогии. Они же воспитали Европу в рамках своих представлений о свободе и демократии, поэтому любые действия, которые сегодня Европа пытается совершать самостоятельно, они объявляют противоречащими свободе и демократии.

Например, США в рамках либеральной доктрины разрушают традиционные ценности и семью. Любой человек, который начинает критиковать гей-парады, становится в Европе persona non grata. Хотя, казалось бы, нормальный человек приветствовать гей-парады не может. Это явление — гомосексуализм — существовало всегда, но оно никому особо не мешало до тех пор, пока его не стали превращать в нечто публичное и демонстративное.

Точно так же давление на Россию вызывает дикое напряжение внутри Европы. Европейское общество отдает себе отчет в том, что их политики действуют вопреки интересам своих стран ради интересов Вашингтона. Это создает внутреннюю напряженность, которая в какое-то время может выстрелить.

И на этой напряженности играет Россия, хотя пока и не убедительно. Наша модель «семья народов» более привлекательная, чем националистическая модель, которую сегодня предлагают США. И то, что творится в Киеве, с точки зрения рядового европейского обывателя — это ужас, ужас и ужас. Потому что с националистами договориться нельзя — они все просто убийцы.

— Наверное, после украинских санкций у Европы обратного пути нет?

— Да. Их можно «нагибать», с ними можно подписывать договора, которые они будут исполнять только при условии, что у нас есть мощные аргументы. Но договориться с ними нельзя.

А про Украину мы даже говорить не будем. У меня есть убеждение, что через два-три года она приползет к нам, потому что ей просто делать будет нечего. Как только в Евросоюзе начнется реальный экономический кризис, на Украине будет коллапс. Потому что исчезнет последняя иррациональная мечта украинцев о том, что Евросоюз даст им счастье: денег, инвестиций, еще чего-то...

Есть разные люди: одни рассчитывают на чудо, другие работают, чтобы это чудо состоялось. В этом смысле Киев разительно отличается от Минска, Астаны и, скажем, Казани. Абсолютно! Потому что в Минске и Казани работают, в том числе и хитростью, иногда и шантажом, но работают. А Киев все ждет, что ему привалит счастье. Сейчас Киев думает, что если он разругается с Россией, то Евросоюз ему что-то даст за это. Я подозреваю, что у них все более и более будет усиливаться гражданская война, потому что центральная власть не может справиться с полевыми командирами.

РОКФЕЛЛЕРЫ ПОБЕЖДАЮТ ВИНДЗОРОВ

— Вы сказали, что Китай — это первое обстоятельство в вопросе отставки российского правительства. А второе обстоятельство какое?

— А второй момент, который принципиально важен, — это происходящая сегодня схватка двух сил, которые до дела Стросс-Кана были одной силой, однородной международной финансовой элитой — фининтерном: ФРС США, Мировой банк и т.д.

После дела Стросс-Кана у них произошел раскол, потому что выяснилось, что доллар больше не может выполнять сразу две функции — национальной и международной валюты. В отличие от 2004 года, когда экономика США на 50 процентов была мировой, сегодня экономика Штатов — меньше 20 процентов, там ресурсов нет. После дела Стросс-Кана выиграли те люди, которые ориентированы на сохранение лидерства США.

«Смена правительства имеет смысл только при условии смены экономической политики»

— Это Рокфеллеры?

— Как их называть — это вопрос бессмысленный на самом деле. Даже если предположить, что слово «Рокфеллеры» имеет какой-то смысл, то они далеко не единственная сила в этом раскладе. Если говорить о политической группировке, то это американские неоконы (неоконсерваторы), которые сегодня фактически контролируют внешнюю политику.

Они связаны с американской промышленной частью и, соответственно, со спецслужбами. Это такие имперцы, но силового плана. Это Буш-младший. Эта группа двигала в президенты его младшего брата Джеба, но в прессе вышла статья о его бизнесе, и стало понятно, что президентом его не изберут. Джеба Буша «истребили» по той же схеме, что и Митта Ромни, когда он выступал на выборах против Обамы.

Но зато в США очень сильно двигается сын Рона Пола — сенатор Рэнд Пол. А его отец в свое время хотел провести аудит ФРС по части золота, поднять учетную ставку, обрушить финансовые рынки и т.д. С точки зрения здравого смысла он был прав, но противостоять сопротивлению финансовой мафии не смог. Видимо, если ничего не случится, в финал выборной кампании выйдут Хиллари Клинтон от Демократической партии и Рэнд Пол — от республиканцев.

В начале ноября я поеду на дейтоновские семинары «имени Примакова-Киссинджера», и в Вашингтоне как раз будут выборы. Посмотрим, что там происходит. Обама отступает, и понятно, что демократы предстоящие выборы не выиграют.

— А в 2016 году на выборах президента США тоже победят республиканцы?

— Думаю, да, потому что жизненный уровень в США будет ухудшаться, скорее всего, обвалятся фондовые рынки. В этом смысле Обама повторит Герберта Гувера в том смысле, что станет символом самого неудачного президента.

При этом в республиканской партии усиливаются изоляционистские настроения. Но если в США выигрывают изоляционисты, то понятно, что они ресурс ФРС будут тратить только на внутренние проблемы. А международные финансовые структуры и банки не могут существовать, не контролируя ФРС. После дела Стросс-Кана, когда произошел раскол, они попытались на ФРС поставить своего человека — Ларри Саммерса. Но он известный клептоман, на нем клейма ставить негде, поэтому я подозреваю, что ему предъявили некие аргументы, чтобы он сам снял свою кандидатуру еще до выборов. В результате у этой части международной финансовой элиты начинаются большие проблемы.

Ну а для Рэнда Пола МВФ — это вообще ругательное слово, поэтому я не понимаю, с кем он будет работать в Москве. Они не будут работать ни с Набиуллиной, ни с Дворковичем, ни с Силуановым, потому что это ставленники МВФ. Впрочем, даже если Рэнд Пол станет президентом США, он вступит в должность в январе 2017 года, а до этого срока надо еще дожить. А пока действуют две основные группировки — группа неоконов, то есть американских «ястребов», которые пытаются держать мир силовым способом, и группировка Виндзоров, то есть элита бывшей Британской империи, финансовая часть которых проходит под именем Ротшильдов.

Например, на Украине у каждой из сил есть свои ставленники: у Обамы и Виндзоров — Порошенко, у неоконов — Коломойский. Был еще третий игрок — Хиллари Клинтон, у которой тоже был свой человек на Украине — Юлия Тимошенко. Но когда Хиллари постепенно убрали как фактор, то, соответственно, ушла и Тимошенко.

— Но какое все это имеет отношение к смене правительства в России?

— Смена правительства имеет смысл только при условии смены экономической политики. Но мы к этому не готовы. Либо мы должны дождаться, когда эти две силы — Лондон и Вашингтон — после обвала фондовых рынков придут в пассив, поскольку у них не станет ресурсов. Либо, когда Китай выйдет в актив, под его политическим прикрытием тоже выйти в актив. То есть нам надо осмысленно менять правительство, в том числе и руководство Центробанка. И, разумеется, тут же менять всю идеологическую схему и в экономике, и во внешней политике. А там посмотрим, что будет. Но если не менять, то все остальные начнут усиливаться за наш счет.

США БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ ПЕЧАТАТЬ ДЕНЬГИ

— Михаил Леонидович, вы давно предсказываете новую депрессию в США. Когда и как она начнется?

— Все начнется с обвала фондового рынка. Объясню почему. В США на протяжении 33 лет стимулировали частный спрос за счет эмиссии. Эмиссия сначала была кредитной, потом — денежной. То есть граждан кредитовали. Для того чтобы это кредитование было долгосрочным, они рефинансировали долг. Иными словами, людям давали каждый последующий кредит больше, чем предыдущий, чтобы они могли погасить старый, а на разницу продолжали потреблять. Для того чтобы такая схема работала более 30 лет, нужно было снижать стоимость кредита, что и было сделано: в 1980 году учетная ставка была 19 процентов, а в конце 2008-го стала 0.

С 2008 года потребовалось кредитную эмиссию (то есть рост кредитных денег) сменить на денежную (работу печатного станка). Начала меняться структура денежной массы, потому что падал кредитный мультипликатор: на 1 доллар наличных до кризиса осени 2008 года приходилось 17 долларов кредитов, сегодня приходится 4 кредитных. Но проблема состоит в том, что дальше уменьшать нельзя, иначе начнется реальная инфляция. Нельзя больше печатать деньги. Наличная денежная масса в США и так выросла с 0,8 триллиона примерно до 3,2 - 3,5 триллиона.

— И что остается делать американцам?

— В этой ситуации больше невозможно печатать деньги, и федеральная резервная система (ФРС) США снижала объемы эмиссий (программа QE-3). В результате началась депрессия. Они ожидали, что с началом нового делового сезона примерно в сентябре начнется оживление. Но оживление не началось, и из сентябрьской статистики мы видим, что объемы продаж падают, безработица растет. Все расстроились и не знают, как выходить из этой ситуации.

— До некоторого момента вы регулярно писали и выступали с прогнозами о скором обвале долларовой системы. Однако в намеченные сроки этого обвала не произошло. По-видимому, финансовые стратеги Запада использовали не учтенные вами механизмы стабилизации своей кредитно-денежной системы. Вы можете прокомментировать, какие это механизмы и насколько они продлевают жизнь современной западной экономической модели? (Мансур)

— Я практически никогда не говорил о сроках: когда эта тема только поднималась, я говорил: «Может быть, в течение года — двух». Сегодня понятно, что идет очень медленный процесс распада. Мощный рывок был осенью 2008 года, сейчас, на обвале финансового рынка, будет еще один рывок.

Мы видим, что появляются попытки создания альтернативных финансовых институтов. Правда, Китай отказался выходить из доллара, хотя Россия пыталась его склонить к взаимным расчетам национальными валютами. Но, обращаю внимание, все крупные контракты с нами Китай номинировал в долларах. И понятно почему: у него три триллиона резервов в долларах, и если он выходит из этой валюты, то они сгорают. Китаю это не нравится.

Но проблема в том, что доллар невозможно свалить, он должен свалиться сам. Ослабление долларовой финансовой системы происходит непрерывно, но оно фиксируется некоторыми скачками. Следующий этап — это обвал финансовых рынков. Он может произойти уже этой осенью, но уж точно мы не переживем конец 2015 года.

«Можно попытаться устроить дискуссию людей, у которых в подкорке — разные модели управления, и на этом попытаться что-то выстроить новое»

ЗАПАДНЫЕ ЭКСПЕРТЫ РАСТЕРЯНЫ, А НАШИ ЖДУТ ПРИКАЗА НАЧАЛЬНИКА

— Михаил Леонидович, каковы основные итоги Родосского форума (мировой общественный форум «Диалог цивилизаций» — ред.), с которого вы недавно вернулись?

— На самом деле итогов нет. Этот Родосский форум был очень скучным, намного скучнее предыдущих. И скучным он получился по объективным причинам. Дело в том, что все люди на Западе, хоть сколько-нибудь связанные с властью, ощущают дикую растерянность. Они уже понимают, что ничего не получается, все модели управления не работают, и у них нет никакого конструктивного позитивного сценария. Вот 15 октября в очередной раз было довольно мощное падение на фондовых рынках в Евросоюзе и США. Падение удержать удалось, но в общем и целом очевидно, что ничего хорошего не будет. И все в страшной растерянности.

Все, что сегодня делается, делается для того, чтобы затормозить скатывание в пропасть. Это мне напоминает езду с горы на автомобиле, у которого сломан двигатель. Вы еще может нажимать на тормоз, но известно, чем это заканчивается: в какой-то момент машина разгоняется настолько, что тормоза уже перегреваются, машину не держат, и вы вылетаете с дороги...

Вся система управления построена на стереотипах, это такая известная штука: если у вас управленческая вертикаль, то тремя этажами ниже уже не понимают, что хотят сверху. То есть какой бы сигнал вы ни отдали, он все равно через три этажа гасится настолько, что непонятен его изначальный смысл. По двум причинам: во-первых, потому, что происходит смысловое искажение, во-вторых, те люди внизу, не понимая смысла переданного им сигнала, интерпретируют его по-своему. Это объективная ситуация. Именно поэтому в тех местах, где следует очень жестко следовать приказам, как в армии, количество слов, которые можно использовать для приказа, резко сокращено: налево, направо, кругом. Чтобы вероятность искажения уменьшить.

Но сегодня у экспертов, особенно у западных, ощущение такое, что та модель управления, тот язык, который был выработан на Западе для описания приказов в экономике, уже не работает.

— Вы говорите о растерянности западных экспертов, а наши как себя чувствуют?

— Нашим экспертам все понятно — они ждут приказа начальника. Начальник пытается сказать, что им надо бы что-нибудь придумать, но они стоят, как коммунисты на допросе, и у них основная мысль — ни в коем случае никаких решений не принимать, а только ждать указаний. Их так растили 20 с лишним лет... А на самом деле и больше, после 1964 года, смещения Хрущева, в ЦК КПСС приняли положение, что на политические должности людей со своим мнением не назначать. Результат мы видим...

«КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ СЕГОДНЯ — ЭТО ВЫРАЩИВАНИЕ НОВОЙ ЭЛИТЫ»

— Обо всем этом, в том числе о крахе долларовой системы, вы говорите с 2007 года...

— Даже раньше. Собственно, за это меня и с госслужбы убрали, еще в 1998 году. Ну еще за борьбу с коррупцией. Но они-то это поняли только сейчас! Я летом был в Берлине и объяснял немцам, как их «имеют» американцы, на что они страшно расстраивались, но сделать ничего не могли, поскольку фрау Меркель — верный холуй Вашингтона... Но самое интересное не это. Самое интересно то, что они никого не могут поставить на замену. Мне рассказывали, что в 2011 году, сразу после дела Стросс-Кана, один высокопоставленный политик в США на очень внутренней «тусовке» говорил, что надо «всех менять», «горничных на всех хватит», но каждый следующий эшелон претендентов на политические посты хуже предыдущего.

То есть нужна новая модель управления. А новую модель могут принести только те люди, которые не прошли образование в старой модели. Это как у нас получается, когда мы партии строим, а получается все время КПСС... Новая модель нужна, а ее нет, поэтому ключевой момент сегодня — это выращивание новой элиты. Вот здесь объединиться бы, потому что в России еще живут и действуют люди, которые выросли в другой парадигме, в другой модели. И на стыке этих разных моделей можно попытаться устроить дискуссию людей, у которых в подкорке — разные модели управления, и на этом попытаться что-то выстроить новое. Но на Западе реализуют концепцию «закрытой крепости». То есть это не мы строим «железный занавес», а они пытаются построить его вокруг себя, отсечь все лишнее.

«КАЗАНЬ ЛИДИРУЕТ В ДЕЛЕ СОХРАНЕНИЯ ТРАДИЦИОННЫХ ЦЕННОСТЕЙ»

— Как вы считаете, Путин делает серьезную ставку на Евразийский союз?

— Для Путина это единственная ставка. И не только для нашей страны, но и для всего региона.

— Какие страны могут вступить в новый союз?

— При благоприятной обстановке в мире кроме стран бывшего СССР в него могут войти Турция, Вьетнам, объединенная Корея и Япония.

— Япония?!

— Япония живет только за счет экспорта в США. Если в США резко падает спрос, то в Японии наступит экономическая катастрофа. Она должна будет «лечь» под Китай, но японцы понимают, что китайцы никогда не простят 60 миллионов убитых во Вторую мировую войну. В этой ситуации у Японии единственный шанс — это искать другие рынки сбыта своей продукции, а это Евразийский союз.

— Казань может быть одной из столиц Евразийского союза?

— Мы знаем, что столицей Евросоюза выбран заштатный городок, а кто важнее — Франкфурт или Париж — это большой вопрос. И в этом смысле у Казани есть возможности. Прежде всего надо выбрать тему, которая еще свободна. Например, Казахстан уже определил Алма-Ату как финансовый центр. Я считаю, что для Казани правильное место — это инновационно-производственная столица. Вам нужно развивать новые технологии и внедрять их в производство. Как, например, работают ваши химики.

— Ваша точка зрения: то, что Россию сегодня зажимают по всем фронтам, это ей во благо или во вред?

— Это повод для того, чтобы изменить политику. Потому что под лежачий камень вода не течет. Было хорошо, и никто не чесался. Все понимали, что придет время, когда нужно будет что-то быстро делать, и вот это время пришло. А проблема состоит в том, что очень высока инерционность: если мы летим с большой скоростью, а впереди — поворот, то надо притормаживать до поворота, иначе вынесет. Вот сегодня нас выносит, потому то слишком поздно начали менять политику.

Но, повторюсь, в целом главная наша задача — начать выходить на возвращение традиционных ценностей. И в этом смысле Татарстан должен быть впереди планеты всей, потому что именно Казань сегодня лидирует в деле сохранения традиционных ценностей.

Многие вещи, которые у нас сегодня есть, например коррупция, должны быть неприемлемыми для общества. И тогда ситуация изменится. К сожалению, у нас общество более пассивно, чем этого хотелось бы. Приведу пример. Еще три года назад Путин хотел заставить народ всерьез возмутиться повышением тарифов в ЖКХ. Он прямо говорил: вы только начните, а я поддержу. Никто не начал, ни в одном регионе! В Татарстане, кстати, тоже. И вот эту ситуацию нужно преодолеть. Это как у меня недавно спросили: почему растет стоимость бензина? Ответ: потому что мы его покупаем.

— Но в целом вы оптимистично смотрите в будущее?

— Оптимизм — это мое внутреннее состояние. Но при этом я понимаю, что мы можем очень сильно загнать себя в тупик, если не будем действовать.

— Михаил Леонидович, большое спасибо за разговор!