Сергей Переслегин: «Не исключено, что нас ждут новые «темные века», когда кризис превратится в норму существования»

Сергей Переслегин

В ФОКУСЕ НЕСКОЛЬКИХ КРИЗИСОВ

— Сергей Борисович, вы один из немногих, кто не только предвидел нынешний кризис, но и создавал сценарии выхода из него. И наши вопросы к вам будут касаться не только будущего России, но и прошлого. Откуда взялся нынешний кризис? Когда он закончится? В чем его причины? То, с чем мы сталкиваемся сейчас, — это эпизоды какого-то большого кризиса или просто локальные проблемы, которые можно решить быстро? Какие шансы? Чем обусловлена нынешняя экономическая лихорадка? Проще говоря, что делать и кто виноват? Вечные русские вопросы.

— Большой экономической лихорадки я не замечаю, если не считать, что Центробанк отлично поработал торговым агентом, организовав беспрецедентные рождественские распродажи. Те, кто запасался разнообразными ненужными вещами, так и не поняли, что в ситуации кризиса делать такого рода запасы абсолютно бессмысленно... А если серьезно, то начать следует с того, что неправильно в нынешней ситуации говорить о единственном, универсальном кризисе.

— Их разве несколько?

— Да, правильно будет сказать о нескольких кризисах, которые наслоились друг на друга, и Россия оказалась в фокусе этих кризисов. Здесь нужно говорить об иерархии кризисов. И для каждого кризиса есть свои решения, которые отчасти могут противоречить друг другу. Именно это делает нашу ситуацию столь многовариантной.

Первый по-настоящему глобальный кризис — это, конечно же, фазовый кризис, в котором мы сейчас находимся. Кризис, когда оказывается, что экономика — вовсе не то, что мы всегда понимали под этим словом. Кризис, когда вообще меняются все уклады жизни, а не только технологические уклады, смену которых мы вроде бы наблюдаем. Из фазового кризиса невозможно выйти без полного разрушения тех структур, которые управляют обществом. Точнее, пока на смену этим структурам не придут новые, нельзя будет говорить о том, что кризис мы преодолели. Правда, кризис этот развивается сравнительно медленно, что позволяет нам усматривать его и предпринимать шаги по его разрешению. Фазовый кризис разделяет между собой фазы развития человечества. Сутью фазового кризиса является столкновение социальной системы с фазовым барьером.

— А фазовый барьер можно преодолеть?

— Да, но каждая следующая фаза развития имеет энергетику большую, чем предыдущая. А энергетика «прячется» в структурах отношений между людьми. И эту энергию требуется конвертировать в изменение структуры социосистемы, то есть в изменение форматов деятельности, образования, управления, в изменение общественных институтов, в изменение форм существования таких систем, как государство. Но эта энергия оказывается, по сути, энергией разрушения. Она идет на «социальный нагрев», то есть на политическую борьбу, неограниченную конкуренцию с разрушением условий для воспроизводства систем деятельности, внешнюю и внутреннюю войну.

— Но разве начало такого кризиса можно увидеть?

— Фазовый барьер сначала проявляется просто как торможение развития. Конечно, здесь я говорю и об исчерпании индустриального (четвертого) технологического уклада, которое мы наблюдали своими глазами на рубеже 1960 - 1970-х годов. Рубежом можно считать 1969 год, условно скажем, «Армстронг на Луне». Но с Луны человечество отступило в 70-е, и одновременно происходит отказ от таких символов индустриализма, как сверхзвуковая пассажирская авиация и трансокеанские пассажирские лайнеры на фоне нефтяного кризиса, когда производители сырья внезапно пытаются диктовать свою волю индустриальному миру.

Обратите внимание на две войны, которые случились около этой даты. Если Шестидневная война была классической индустриальной войной «самолетов и танков», то Война Судного дня уже была первой постиндустриальной войной противотанковых управляемых реактивных снарядов и зенитно-ракетных комплексов.

— И что же дальше?

— Затем по мере погружения в кризис происходит нарастание неблагоприятных ситуаций и катастроф. И совершенно иной характер принимает терроризм. Если в индустриальную эпоху условный террорист «в среднем» только разменивал свою жизнь на чужую, то на рубеже нулевых «эффективность террора» возросла многократно, 11 сентября тому пример, и можно привести еще множество других.

«На рубеже нулевых «эффективность террора» возросла многократно, 11 сентября тому пример» (фото: bigpicture.ru)

Далее начинают сбоить столетиями работающие экономические, политические, социальные механизмы. Затем резко понижается социальная устойчивость.

— И происходит распад социума?

— Кризис проявляется в том, что новые механизмы социальной организации на начальном этапе перехода фазового барьера начнут работать «когда-то потом», а может быть, и не начнут. Но старые, привычные механизмы отказывают уже сейчас. Этот разрыв неизбежен, и через него надо как-то перебираться. Если барьер удается преодолеть, начинается следующая социосистемная фаза. Если же накопленной энергии недостаточно, общество просто отбрасывается назад и нас ждут новые «темные века», когда кризис превратится в норму существования. Может случиться и такое.

«РОССИИ, КАК ВСЕГДА, НЕ ВЕЗЕТ»

— Следующий по масштабу кризис — это кризис мировой валютно-финансовой системы. Он не имеет никакого отношения к фазовому кризису, он был до него и наверняка будет после. Кризис фазы развития максимально проявляется там, где эта база сильно развита. В этом плане меньше всего «трясет» в Китае и Индии, поскольку эти страны только уходят в индустриальную фазу развития, они достраивают ее у себя. И довольно сильно кризис проявляется в Штатах, где индустриальный этап пройден.

— А в каким образом в России этот кризис проявляется?

— России, как всегда, не везет. Помните, в свое время товарищ Ленин довольно справедливо заметил, что Россия — странное государство. В нем очень слабо развит капитализм и довольно сильно развит империализм. Мы же находимся в той же самой ситуации: у нас довольно низкий уровень развития индустриализма и довольно высокий уровень развития постиндустриальных отношений. Поэтому кризис фазовый бьет нас по полной программе, в отличие от того же Китая.

— Но валютно-финансовый кризис, кажется, бьет нас еще сильнее?

— Валютно-финансовый кризис на самом деле имеет к нам довольно косвенное отношение. Дело в том, что мировая валютно-финансовая система делалась без участия России. Да и все последние системы делались без участия России. Вы будете смеяться, но проблемы кризиса валютно-финансовой системы вообще не связаны ни с экономикой, ни с политикой.

— С чем же тогда?

— Они связаны с очень простой вещью — эту систему делали «на коленке». Единственная приличная валютно-финансовая система, о которой по крайней мере два года думали, а потом сделали, это Бреттон-Вудская система¹. Маршалл² был умный человек, он думал о том, что создавал, потому она и прожила 40 лет, вдвое больше обычного срока. Но после Бреттон-Вудской системы уже получилась Ямайская с ее свободными курсами, а после Ямайской пошла, соответственно, Брюссельско-Вашингтонская система, фактически возродившая «биметаллизм» в виде пары «евро и доллар».

— Но ведь система работает?

— Да, но и та и другая системы сделаны не в варианте «хорошо и надолго», а в варианте «как бы сейчас убежать от кризиса». Это очень неприятная ситуация. Мы привыкли доверять финансовым элитам, а оказалось, что зря! В общем, они всякий раз предлагали не лучшие решения, а те, которые им было проще и быстрее реализовать здесь и сейчас невзирая на проблемы в будущем. Заметьте, Ямайская система отвязала валюты от золота и одновременно проложила дорогу созданию деривативной экономики. А Брюссельско-Вашингтонская система вся построена чисто на деривативах.

— И это означает...

— Это значит, что в ней постоянно лопаются и надуваются «пузыри». И по-другому быть не может. И насколько я понимаю, где-то с 2008 года эта система пришла в фазу старости и у нее начался кризис.

— Но систему можно сменить.

— Так сейчас ее меняют. И что позитивно: меняют ее, наконец-то, с российским участием. Что негативно, из всех изменений выбрали наименьшее, то есть вместо того чтобы выбрать лучшее, выбрали то, что быстрее сделать. Как вы помните, Бреттон-Вудская система давала доллар, обеспеченный золотом, в Ямайской системе доллар не обладает золотым стандартом, но остается мировой резервной валютой, Брюссельско-Вашингтонская система — мировыми резервными валютами становятся доллар и евро, не обладающие золотым стандартом.

Сейчас, после решения Кремля о том, что Россия становится центром эмиссии и мы эмиссию привязываем не к доллару, а к нефтяным облигациям, к «Роснефти» фактически, мы становимся отдельным центром эмиссии. Третьим. А по всем моделям это означает, что очень быстро появится и четвертый. И у нас идет переход от биметаллизма к квадрометаллизму условно. У нас ожидается квадрометаллическая финансовая система. Доллар, евро, рубль, что будет четвертым — вопрос. Будем говорить условно, динар, пока. Скорее всего, он и будет, кстати

— Вы считаете, что у рубля есть шансы?

— В каком смысле «есть шансы»? Рубль заявил о себе как о новом центре эмиссии. Есть у него шансы, нет у него шансов — он это уже сделал!

— Ну, а кто захочет накапливать рубли?

— Смотрите, рубли могут накапливать те, кто желает покупать нефть. Тот же Китай, у которого очень сильная нехватка углеводородов и очень большое желание их покупать

— Тогда вопрос. Есть данные 2013 года. Наш экспорт оценен в 510 миллиардов долларов, и в основном это углеводороды.

— Да.

— Импорт 340 миллиардов долларов. При скорости обращения денег — 3, для обслуживания экспортно-импортных операций хватает 170 миллиардов долларов. Это меньше 1 процента рынка мировых валютных операций в день.

— Конечно.

— Зачем нужны рубли, если в любое время можно купить их сколько угодно?

— Пока валютная система «доллар-евро» была устойчивой, все эти рассуждения имели смысл. Но если возникают сомнения в курсе доллара и даже не в курсе, а в ожидании долларового дефолта, вы начинаете хеджироваться другими валютами, страховать риски. У вас нет вариантов. Но могу сказать и более того. Поскольку мы становимся эмиссионным центром, то количество выпущенных рублей может быть довольно большим. Мы к этому вопросу еще вернемся с другой позиции.

— Вернемся к кризису.

— Так вот, по поводу кризиса мировой валютно-финансовой системы. Эта система будет меняться абсолютно точно. Квадрометаллизм — ее естественное решение. Другой вопрос, что предполагалось, что новой валютой, скорее, будет юань. Но китайцы не без оснований считают, что это им не нужно. Для них это скорее вредно, чем полезно, в этих условиях.

— Они не исчерпали потенциал индустриальной фазы.

— Совершенно верно. Они вежливо намекнули, пускай это сделает Россия, а мы уж, так и быть, поддержим.

— И квадрометаллизм не создаст проблем доллару?

— Некоторое время назад существовала такая точка зрения, что в ответ на создание нового центра эмиссии США обязаны начинать войну. Судя по всему, Обама прохлопал это дело ушами. А люди, гораздо более умные чем Обама, люди, которые определяют американскую политику, скорее всего, полагают, что появление нового центра эмиссии приведет доллар к кризису, но этот кризис им чрезвычайно необходим. Это отдельный разговор.

— Они не боятся кризиса.

— Они совершенно не боятся кризиса, более того, они думают, что неплохо бы этот кризис сделать. Поэтому, скорее всего, нам дадут довести свое дело до конца. В условиях медиамира надо действовать сразу или не действовать никак. Прикиньте, сегодня Америка объявит войну России из-за сбитого «Боинга»? 80 процентов населения Земли скажут: какой «Боинг», вы о чем? В июле это было понятно, а сейчас-то что? Время прошло. Так вот кризис валютно-финансовой системы связан с двумя вещами. Первое: действительно было сделано неудачно, ну, как умели, так и сделали, а умели плохо. Но есть вторая причина, гораздо более важная. Эта причина связана с третьим кризисом — кризисом глобализации.

«ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ДЛЯ МЕНЯ ПРОСТО КУСОЧЕК ИСТОРИИ»

— Меня регулярно называют то глобалистом, то антиглобалистом. Но я же нормальный марксист, и глобализация для меня просто кусочек истории. Одна из необходимых эпох. Кстати, не первая. Если вы вспомните, была античная глобализация, была католическая глобализация. Это очень полезные, красивые, понятные цивилизационные моменты, но...

— Можно говорить о протестантской глобализации...

— Ну, вот сейчас англосаксонский мир, это и есть протестантская глобализация. Все это хороший период, он приятен для всех, кто в нем участвует, но у глобализации, как у всего хорошего, есть недостаток: она преходяща. Кстати, глобализация сама по себе является критерием фазового кризиса, одним из критериев, их там много, порядка 20 штук, но глобализация — это один из значимых критериев, показывающих, что кризис будет.

— Тогда сразу вопрос: почему «кризис глобализации»?

— Ответ: в какой-то момент времени оказалось, что политические издержки глобализации начали превышать экономические выгоды от нее.

— И международный террор...

— Один из звоночков. Как реагируют на такие вещи глупые люди? Глупые люди начинают из всех сил держаться за «великие завоевания глобализации нашего американского народа» и так далее. А как делают умные люди? Умные люди говорят: мы один раз заработали на глобализации, а теперь мы заработаем на «деглобализации», на ее ликвидации. И мы заработаем еще больше!

И вот кризис глобализации — это как раз то, с чем мы сегодня столкнулись, и мы возвращаемся к вашему базовому вопросу: что случилось сегодня?

«НА УКРАИНЕ ПРОИЗОШЛА РЕВОЛЮЦИЯ»

— А случилось следующее. На Украине произошла революция. Отдельный длинный разговор может быть о ее содержании. И это содержание совершенно не соответствует тому, что пишут в газетах, и тому, что показывают по телевизору. Это настоящая революция, она была. Сейчас ее содержательный характер уничтожается самой Украиной, Европой, Америкой и Россией. И в этом случае все четыре противника играют в одну дуду.

— Но революция была?

— Была! Как всякая революция она привела к политической нестабильности на окраинных колониальных украинских землях. Как и Россия, Украина — колониальная держава, собственно, она же наша часть. И, как и у России, ее колонии непосредственно связаны с территорией, они не заморские, но от этого не перестают быть колониями. Соответственно, колония под названием Крым от Украины отделилась. Это нормальная ситуация, например, вспомните историю Эльзаса во времена Великой французской буржуазной революции, да и кучу других историй.

— Эльзас в итоге вернулся во Францию.

— Вернулся, но сколько же это потребовало усилий! А в нашей ситуации Россия неожиданно аннексирует Крым. В мире люди по разному относятся к товарищу Путину, но он не производит впечатления человека, который не понимает того, что он делает. К тому же его неплохо учили геополитике, не могли не учить. И давайте посмотрим на Крым внимательно, через увеличительное стекло.

— Что мы увидим?

— Крым — это очевидный эксклав. Он и для Украины-то эксклав, а уж для России и так понятно. При этом Россия и так уже имеет эксклав под названием Калининградская область, с которой непонятно, что делать. Как и всякий эксклав, Крым требует ресурсов. Более того, эксклав — это всегда угроза войны. Эксклав — это экономическая нерентабельная территория. Эксклав — это низкая связь, это уязвимая точка. Никому не нужны эксклавы. А уж брать второй эксклав — выглядит полной глупостью.

Итак, Крым. Кроме того, что это чистейший эксклав, эта территория не обеспечивает себя электроэнергией, не обеспечивает себя водой, имеет старое население с низкой пассионарностью, и в общем с низкой энергетикой. В итоге мы получили несколько сотен километров пляжей, неплохие вина, в очень небольшом количестве. Понятно совершенно, что если мы вложим в Крым около 500 миллиардов долларов, то после этого он, может быть, станет территорией нулевой рентабельности, при хорошем раскладе.

— А может быть, и не станет...

— При плохом раскладе не станет, даже за 500 миллиардов. Сейчас Крым — территория, в которую надо только вкладывать деньги. Встает вопрос: зачем нам это развлечение? Понятно, что всякие разговоры о внутреннем рейтинге... Рейтинг Путина был неплох и до Крыма. И к тому же негатив от Крыма ничуть не меньше позитива. Разговор о том, что мы не можем допустить страданий наших соотечественников, еще более смешон. Не так они страдали в Крыму, как в той же Киргизии, на что мы абсолютно махнули рукой.

— А если просто опасение перед расширением революции?

— Мы абсолютно не были обеспокоены революцией! Содержание киевской революции не транслировалось на Россию. Оно другое. Как раз Россия может выступать как антипод этой революции. Это все нас совершенно не беспокоило, особенно в зоне Крыма. И военное значение Крыма и с точки зрения флота, и с точки зрения авиации близко к нулю.

— Тогда зачем?

— Ответ очень простой: взявши Крым, мы полностью сломали существующее равновесие. Америка должна была реагировать. И было понятно, что она будет реагировать санкциями. Поскольку у нас там Обама, а такие лидеры воевать не любят и не умеют. Вот теперь возникает вопрос, а что хорошего в санкциях? Ответ: во время глобализации, если вы страна, которая производит углеводороды, у вас всегда будут деньги, но вы никогда не сможете развить у себя никакой иной индустрии. Причем не в плане, что вам будет кто-то что-то запрещать! Господи, да делайте вы что хотите со своими деньгами, на своей территории.

А проблема другая: «купить» всегда будет и быстрее, и дешевле, и проще, и лучше. И в этом плане вы сколько угодно можете кричать об импортозамещении, вкладывать в это деньги, у вас появятся товары с лейблом «сделано в России», но они все равно будут тайваньские, европейские, причем все равно дороже исходников.

— И что здесь дадут санкции?

— В условиях санкций у вас возникает ситуация, в которой некоторую часть вещей невозможно будет купить вообще. Или, что еще хуже для бизнеса, нет абсолютной гарантии, что что-то можно будет купить или продать. А вот в этом случае начинает иметь смысл производить свое, пусть оно будет хуже и дороже, но оно с гарантией будет. И возникает идея о том, что импортозамещение делать придется. И дальше начинает возникать такая красивая игра. Импортозамещение — это прежде всего неоиндустриализация, поскольку другого варианта нет. И если вы внимательно почитаете то, что говорит Путин по поводу инженеров и инженерии, а он регулярно выступает на эти темы, то вы увидите, что у нас начинают меняться программы, возникают новые заведения на эту тему, возникает новая стратегия. Может, и не получится ничего, но то, что делается что-то — несомненно.

«ГРАБИТЬ БУДУТ ИМЕННО НАС, НО НИЧЕГО ЛИЧНОГО, ОБИЖАТЬСЯ НЕ СЛЕДУЕТ»

— И тогда становится понятна стратегия Путина. Мы идем на санкции, грабим народ, а санкции для России — это всегда механизм ограбления низшего и среднего слоя населения высшим, а вовсе не кризис высшего слоя. Там все будет хорошо. Это стандартная схема в России, мы хоть и принадлежим к низшему слою, должны это понимать. Грабить будут именно нас, но ничего личного, обижаться не следует. Потому что при правильной организации награбленные у нас средства пойдут на технологическое развитие.

— А если не пойдут? Если просто будут заведены очередные гаремы, построены дворцы и персональные звездолеты для исхода?

— Персональный звездолет — это неплохое решение, я готов его одобрить! А что касается гаремов, то у нас женщины, конечно, дорогие, но не до такой же степени. А если серьезно, ситуация следующая.

Механизмы управления и организации жизни в России — это механизмы так называемой Х-системы. Это схема Малкова Сергея Юрьевича³, он первый провел различие между Х- и Y-системами.

— Что это означает для нас на практике?

— Так вот Х-система — это система, которая развивается в условиях нехватки ресурсов и внешнего окружения. Для России то и другое было всегда. Первое, это нехватка ресурсов, потому что мы северная страна с не самыми хорошими землями. Ну и окружение. В такой системе всегда жесткое государственное управление. Патернализм. По очень простой причине: у нас не могут допустить внутренней конкуренции. Потому что в Х-системе проигравший конкуренцию умирает. Ну а гибель всей системы медленная, никому не нужная. Поэтому государство всегда все это дело страхует. В такой системе всегда очень высока норма эксплуатации. Грубо говоря, нижний и средний слой грабят подчистую, а верхний обогащается. Все хорошо и здорово, но именно в этой системе раз в 100 лет, на самом деле раз в 60 лет, кошке должны отливаться мышкины слезки. Раз в 60 - 100 лет верхний слой грабится подчистую. Его грабит либо суперверхний слой, организуя опричнину или систему репрессий, либо нижний слой, организуя революцию. Это без разницы.

— И что потом?

— Средства у них изымаются полностью, от начала до конца, и, соответственно, те, кто эти деньги награбил, а поскольку это новое поколение, пришедшее под определенными очень высокопассионарными идеями, кидает их в развитие. Так как это было в 1860-х⁴, в 1930-х и так далее. Так вот, ежели наша элита не сможет сделать управляемым переход к шестому технологическому укладу, то он будет неуправляемым, но он будет все равно. Элиты добровольно кинут свои награбленные средства туда, или у них эти средства отберут и кинут туда другие люди

— Вы на их лица посмотрите.

— А у них выбор все равно не очень большой. А поскольку дураков давно в мире не держат на таких постах, и у нас в том числе, они в общем тоже понимают, что происходит. И не забудьте, что в условиях санкций многим и удрать сложно. И спасибо американцам, спасибо в кавычках, разумеется, но в данном случае спасибо за то, что они показали, что никакие личные договоренности о безопасности свергнутых лидеров, для них действительными не являются. Поэтому обратите внимание на сложное положение нашей верхушки. Бежать им особо некуда.

— На Луну!

— На Луне, как говорится, «нет атмосферы и очень душно». Тоже тяжело... Поэтому санкции, с одной стороны, позволяют устроить этот механизм перекачки ресурсов, а с другой, не дают высшему классу надежды на то, что в случае чего они успеют куда-нибудь слинять. А потому что-то делать придется. Это российская стратегия. Может и получиться. Опять же, опыт то есть. В 1860-е получилось, в 1930-е получилось...

В 1990-е пропустили момент, и именно из-за глобализации. У нас ведь получилось и тут, в той отрасли, в которой мы были специализированы в глобализационном режиме, в том, что мы умели делать углеводороды — там все на уровне. А сейчас нужно во всех отраслях, и это следующий момент, следующая революция. И это наша стратегия в данный момент. Причем она вполне понятна.

¹ Бреттон-Вудская система — международная система организации денежных отношений и торговых расчетов, установленная в результате Бреттон-Вудской конференции в 1944 году. Установила твердую цену золота, выраженную в долларах США.

² Джордж Маршалл — государственный и военный деятель США, советник президента Франклина Рузвельта, генерал армии, инициатор «плана Маршалла», лауреат Нобелевской премии мира. Занимал посты начальника штаба армии США, государственного секретаря и министра обороны.

³ Сергей Юрьевич Малков — российский математик, доктор технических наук, специалист по математическому моделированию динамики социальных, экономических и технических систем.

⁴ Имеются в виду реформы императора Александра II, отмена крепостного права и другие.