«Я признал свою вину и раскаялся, это был крик души»

ПАРТНЕРЫ СЛЕДСТВИЯ ПОЛУЧИЛИ «УСЛОВКУ»

Первый вердикт по «игорному делу» в автограде вынес накануне судья Айрат Идрисов. Он приговорил к условным срокам Дмитрия Косинова и Ленара Нуретдинова, пошедших на сделку со следствием. Косинов получил 5 лет с испытательным сроком 3 года, Нуретдинов — 4 года и 10 месяцев с испытательным сроком 2 года. В результате закрытого для прессы процесса оба осуждены по двум статьям УК: осуществление предпринимательской деятельности без лицензии и участие в преступном сообществе. Как заявила «БИЗНЕС Online» гособвинитель по делу Гульдария Сахауова, решение городского суда будет непременно обжаловано прокуратурой.

Со своей стороны осужденные приговором полностью удовлетворены, сообщил «БИЗНЕС Online» Косинов. Это было ожидаемо — в Верховном суде РТ досудебное соглашение двух «игровиков» может не сыграть столь существенной роли, как в автограде. «Обжаловать приговор нам незачем, — рассказал Косинов. — Дали бы больший условный срок — я и в этом случае обжаловать бы не стал. На последнем слове я признал свою вину и раскаялся, это был крик души, он шел изнутри. Я просил, чтобы приговор не был связан с лишением свободы. У меня есть смягчающие обстоятельства — во-первых, досудебное соглашение, во-вторых, у меня дети, иждивенцы, кроме того, я принимаю участие в социальной жизни общества: помогаю в организации детских спортивных мероприятий в республике и в России по личной инициативе».

Напомним, в начале июля на суде по продлению меры пресечения другому подозреваемому по делу — депутату горсовета Челнов Сергею Еретнову — речь коснулась арестованного имущества Косинова. В частности, было упомянуто ООО «Фаст Фуд», через которое, предположительно, могли проходить деньги от игорного бизнеса. Уточним, что предприятием владеет не сам Косинов, а его мать и Владимир Нитенко — гендиректор ЗАО «Форт Диалог», сын которого Денис Нитенко — гендиректор ООО «Деловой центр Форт Диалог» и владелец нескольких ночных клубов, проходит свидетелем по «игорному делу».

Сергей Еретнов: «То, что суд все-таки завершился до начала нашего процесса, считаю, уже никак не повлияет на содержание нашего суда»

В разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» Косинов опроверг всякую причастность компании к игорному бизнесу: «Фаст Фуд» — абсолютно чистая компания, по которой не было проведено ни единой финансовой операции, кроме покупки участка земли. И за землю деньги были внесены официально двумя компаниями — с одной стороны моей мамой, с другой — Нитенко-отцом. Моя мама и Нитенко-отец вместе работали еще в 1970 году, Нитенко был первым маминым руководителем. Мало кто платит налоги с покупки земли, а мы платили, причем безналом. Если деньги спорные, кто станет покупать официально? В таких случаях наличкой расплачиваются. Компания идет не в рамках уголовного дела, просто в деле перечисляется, чем я занимался. Но почему-то никто не пишет, что я два спортзала построил в городе. Никто не собирается их отбирать. Никто не пишет, что я крупный налогоплательщик, у меня по 7,5 миллионов в год уходило в бюджет, что я рабочие места создаю». Бизнесов у осужденного немало, как и земли в собственности. Что будет с арестованным имуществом, пока неизвестно. Фирмы и земельные участки по-прежнему остаются под арестом.

«Я занимался игорным бизнесом 4 года, а в бизнесе как таковом уже 15 лет, — поясняет Косинов. — Нельзя же все мои бизнесы теперь под одну гребенку пустить... У меня фирмы работают со второго года — при чем здесь они, при чем здесь участки? Игорные деньги легко приходят и так же уходят — они шли, как правило, на развлечения, одежду, красивую жизнь, автомобили, квартиры, поездки за границу. И ни через какие фирмы деньги не проходили: наличка инкассируется, прибыль делится между учредителями — и все. Фирмы — это фирмы, они отдельно и независимо от игорного бизнеса работают. Допустим, есть у нас сеть кафе: люди кушают, кафе зарабатывает. Зачем ему игорные деньги, если оно само дает доход? 7 лет я занимался пассажирскими перевозками, у нас ходили по городу 56 автобусов. Больше не занимаюсь. Несколько автомоек с 2003 года работает. Одна компания, конечно, участвовала в игорном бизнесе, но ее я пока не могу назвать, ее озвучат на основном суде».

Денис Нитенко — гендиректор ООО «Деловой центр Форт Диалог» и владелец нескольких ночных клубов, проходит свидетелем по «игорному делу» (фото: chelny-biz.ru)

ПРИЗНАНИЯ ПЕРЕСТАЛИ БЫТЬ ФАКТОМ

Напомним, суд над Косиновым и Нуретдиновым состоялся раньше начала основного процесса, в ходе которого на скамье подсудимых окажутся предполагаемый главный организатор ОПС Денис Ульев, экс-начальник Автозаводского ОВД Адай Тлегенов, бывшие работники районных администраций Челнов Ильмир Мингараев и Данияр Гумеров, а также Еретнов. Процесс с двумя участниками, которые пошли на сделку со следствием, стартовал в начале июня. На первом же заседании прокурор попросил для обвиняемых по 6 лет реального срока. Предполагалось, что суд завершится быстро благодаря сотрудничеству Косинова и Нуретдинова со следствием. Но перед вторым заседанием у Косинова случился сердечный приступ, его увезли на скорой. Перед следующим — отложенным — заседанием он снова попал в больницу с опухолью горла, и к настоящему времени ему вырезали кисту. «Раньше у меня голос был как у 50-летнего, с хрипотцой, а теперь все нормально, — сообщил Косинов вчера. — Мне вырезали опухоль на голосовых связках в республиканском онкологическом центре Казани».

Между тем долгая пауза в процессе добавляла ему интриги, поскольку до июля решение по второму, общему суду с остальными фигурантами во многом зависело от окончания первого суда. Подразумевалось, что решение Идрисова по Косинову и Нуретдинову позволит стороне обвинения в дальнейшем использовать их показания против остальных фигурантов. Соответственно, если бы общий суд не имел готового вердикта в отношении Косинова и Нуретдинова, апеллировать к их признаниям было бы много сложнее. Однако теперь окончание процесса уже не играет существенной роли в судьбе остальных обвиняемых. Поясним, почему. Есть в судебной практике понятие преюдиции, которое означает, что суд обязан принимать ранее установленные вступившим в силу судебным решением факты без доказательств. Однако «Справедливая Россия» выдвинула в Госдуму законопроект об отмене преюдиции, и он прошел. В результате 1 июля президент РФ Владимир Путин подписал поправки в статью 90 УПК РФ, и теперь преюдиция ограничена — в частности, из-под ее действия исключены приговоры по уголовным делам, по которым было заключено досудебное соглашение. Таким образом, принять показания Косинова и Нуретдинова как установленные факты основной суд уже не сможет, на что определенно рассчитывало следствие. На это указывает в своем комментарии к завершенному процессу и Еретнов. «То, что суд все-таки завершился до начала нашего процесса, считаю, уже никак не повлияет на содержание нашего суда — показания Косинова и Нуретдинова, по-моему, уже не будут играть большой роли, — рассказал Еретнов «БИЗНЕС Online». — Такие примеры уже были — в частности, в Свердловской области кто-то признавался, а на основном деле все разваливалось. Так и у нас — наш суд не станет принимать на веру показания Косинова, а будет их проверять. Мы, естественно, будем требовать присутствия их обоих на суде в качестве свидетелей».

Перед оперативниками стояла задача разгромить игорный бизнес в Челнах, учитывая, сколько коррупции вокруг него было (фото: chelny-biz.ru)

«В 21 ГОД МЕНЯ ПРИВЛЕКЛИ С ТРАВКОЙ, А В ПРИНЦИПЕ Я НАРКОТИКИ НЕ УПОТРЕБЛЯЮ...»

Любопытно, что за время следствия и процесса уголовное законодательство менялось неоднократно, это серьезно влияло на ход дела. В частности, в апреле руководитель следственного отдела по Набережным Челнам СУ СК РФ по РТ Марат Галиханов в комментарии «БИЗНЕС Online» объяснял, что при первой облаве в январе 2014 года оперативником важно было накрыть казино с 1,5 млн. рублей в кассе. «Проблема была в этом. Сейчас законодатели убрали из статьи ограничения по суммам незаконного дохода, а раньше статья звучала так: «Организация проведения азартных игр в неигровой зоне с извлечением дохода свыше 1,5 миллиона», — рассказывал Галиханов. Именно этот оборот позволяет другим фигурантам говорить о натяжках в деле об игорном ОПС.

«Если учесть, что прокуратура просила по 6 лет для обоих, а суд дал меньше на год и условно, то, видимо, судья не увидел здесь ОПС и не стал разбирать «игорное дело» по существу, а основывался только на признаниях подсудимых, — считает Еретнов. — Прокуратура за три дня дело отправила в суд, суд тоже за пару заседаний все закончил, никого не вызывая. Значит, по существу суд вынужден будет разбираться на общем процессе, то есть допрашивать свидетелей, выслушивать аргументы защиты и так далее. Тут ведь момент в чем — дело об ОПС завели потому, что за игорный бизнес как таковой посадить в то время было нельзя. Оперативники при задержании не изъяли денег, а раз их нет — максимум штраф. Однако стояла задача разгромить игорный бизнес, учитывая, сколько коррупции вокруг него было. Понимая, что посадить «игровиков» оно не сможет, следствие заставило их признаться в мифическом ОПС и нагородило вокруг огородов. На мой взгляд, факты ОПС в материалах полностью отсутствуют, хотя «игровуха», конечно, есть. У следствия была цель, и она оправдывала средства. А учитывая, что ОПС нет, никаких больших сроков Косинову и Нуретдинову быть не могло. В конце концов, они никого не убили и не изнасиловали, они делали то, что до какого-то момента позволяло делать государство. Не сел Косинов — ну и хорошо, а Нуретдинова я и вовсе в глаза никогда не видел».

Экс-начальник Автозаводского ОВД Адай Тлегенов

Однако удовлетворения вердиктом Еретнов, который скоро займет место на скамье подсудимых, не выказывает. Если дело об ОПС развалится, встанет вопрос: за что они отсидели год (Тлегенов — за решеткой, а Еретнов — в СИЗО и под домашним арестом)? «А если существование ОПС подтвердится и обвиняемые получат реальные сроки, то это и вовсе будет беспредел: кто-то, сдав всех, а кого-то и оговорив, останется на свободе, а кто-то будет сидеть лет 10! — говорит он. — Ведь мы все понимаем, что следствие действовало очень избирательно. Задумайтесь: если они имели игровые точки во всем городе, в Тукаевском районе, в Казани и других городах, то неужели их прикрывали только один офицер одного челнинского отделения полиции и пара мелких чиновников? Это же бред! Такой бизнес на тот момент не мог существовать без прикрытия в прокуратуре, в следственном комитете, очень много слухов ходит и о причастности ФСБ. А нашли одного милиционера без родственников, который приехал из Казахстана, и отдали на растерзание. Кто поверит, что если это было, то всех прикрывал один Тлегенов? Это же очевидно. Почему же с Косинова взяли показания только насчет Тлегенова?»

Еще одна позиция как Еретнова, так и Тлегенова заключается в том, что Косинова они обвиняют в пристрастии к наркотикам и заявляют, что следствие добилось от него клеветы, используя наркозависимость. В беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» Косинов от этого ярлыка наркомана открестился: «Это заявление связано с тем, что я уже 12 лет держу в Челнах реабилитационный центр для наркоманов и алкоголиков, он называется «Ступени». В 2003 году я написал грант, получал деньги от фондов и был связан с этим направлением — занимался пропагандой против наркотиков, был волонтером. Как бизнес я не бросаю этот центр и сейчас, хотя сегодня непосредственно дела ведут поставленные люди, не я сам. Люди говорят обо мне, не зная сути. Единственный эпизод — это то, что 14 лет назад, в 21 год, меня привлекли с травкой, а в принципе я наркотики не употребляю. Я и алкоголь-то попробовал полтора года назад впервые лет за 15».