Альберт Хабиров
Альберт Хабиров: «Участки вдоль воды высоколиквидные, у них рыночная стоимость выше, поэтому чаще всего там живут не чиновники, а состоятельные граждане»

«ВЫЕЗЖАЕМ НА ПРОВЕРКУ — НАХОДИМ ЗАБОР, ТАМ ПРИПАРКОВАН КАТЕР...»

— Альберт Абдуллович, Рустам Минниханов объявил, что 2016 год станет годом водоохранных зон. Вы этими вопросами занимаетесь в штатном режиме, по умолчанию. Какие проблемы в этой среде ощущаются наиболее остро?

— Самым проблемным местом являются границы водоохранных зон, береговая полоса, которая составляет 20 метров. Если в водоохранной зоне разрешено строительство, то на береговой полосе это категорически запрещено. Проблема всегда возникает именно с этим. Береговая полоса должна быть свободна для доступа граждан, любой должен иметь возможность беспрепятственно подойти к воде. Но в этих местах то и дело появляются заборы либо какие-то постройки. Выезжаем на проверку — находим забор, там припаркован катер...

— То есть обычные люди не могут пройти...

— Даже прокуроры не могут, потому что это частная собственность! Поэтому в первую очередь необходимо решить вопрос с собственностью. У нас действует сервитут в силу закона, то есть если в законе указано, что 20-метровая береговая полоса должна быть свободна, то так и должно быть. И не играет роли, предоставлен этот участок в аренду или в собственность.

Но каждая ситуация индивидуальна хотя бы потому, что нам необходимо изучить, когда был возведен объект. Действующий Водный кодекс вступил в силу лишь в 2007 году, а где-то участки были предоставлены решением совета местного самоуправления намного раньше.

— И как быть?

— Однозначного подхода нет. Изучаем, когда был возведен объект, мешающий доступу. Затем проверяем законность предоставления этого земельного участка. Бывает и так, что хозяину был предоставлен участок еще в бородатые годы, а в последующем он, используя закон о дачной амнистии, расширил границы на стадии межевания.

— А как насчет построек не на берегу, а в самой воде?

— Когда в акватории строят пирсы и целые причалы, это называется «самовольное пользование водным объектом». К примеру, несколько лет назад мы предъявили иск в Лаишевский районный суд о сносе незаконно возведенного пирса на Волге. Был найден ответчик, который, по нашему предположению, построил этот пирс без всяких разрешительных документов. Но в суде этот гражданин заявил: «Я его не строил, это не мой». И это при том, что пирс возведен напротив его дома и даже по линии электропередачи к нему подпитан. И суд встал на его сторону, признав, что прокуратура не представила достаточно доказательств...

— Какие же доказательства им еще нужны? Пирс в итоге удалось снести?

— Согласно закону этот пирс нужно было поставить на учет в Росреестр как бесхозное имущество. Для этого требуется около года. Мы эту процедуру выдержали, сейчас он признан бесхозным. Но теперь возникает вопрос: кто и за какие средства будет сносить этот пирс? Есть ФГУ «Средволгаводхоз», которое занимается расчисткой акватории. Планируем, что сейчас за средства федерального бюджета будет произведен снос.

— Печально, конечно, что за государственный счет и так долго...

— Разумеется. Точно такая же ситуация была с забором в Боровом Матюшино — он буквально уходил в воду и мешал отдыхающим, которые гуляли по берегу. На стадии прокурорской проверки выяснилось, что забор бесхозный. В итоге органы местного самоуправления сами его снесли. Благо это дело не такое затратное, как снос пирса, где нужны и подводные работы.

«НА НАШ ВЗГЛЯД, ОРГАНЫ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ НЕДОРАБАТЫВАЮТ»

— Вы говорили про Лаишевский район, про Боровое Матюшино. Наверняка в этих местах, облюбованных богатыми людьми, больше всего проблем?

— Могу вспомнить и про Верхнеуслонский район... Все проблемы начинаются со стадии постановки земельных участков на кадастровый учет без выезда и определения границ на местности. Как-то наш сотрудник выезжал на проверку, и ему пришлось искать границы участка на лодке с помощью специальных геодезических приборов. Начинаем разбираться — а по факту там вода. Есть пробелы в законодательстве, есть ненадлежащее взаимодействие между государственными органами...

Вдобавок мало кто знает, где точно заканчивается 20-метровая береговая полоса. Дело в том, что Куйбышевское водохранилище — это фактически искусственный водный объект, уровень воды гуляет вверх-вниз. Вода ведь не ровная местность, не асфальтированная дорога. При изменении уровня воды где-то образуется залив, где-то вода, наоборот, отходит... Поэтому даже инженеров приходится привлекать к определению этой границы. Вот сейчас мы ведем большую работу по постановке на кадастровый учет водоохранных зон Куйбышевского водохранилища. Следующий этап — постановка на учет береговой полосы, процесс очень сложный.

— И все-таки, к примеру, когда мы беседовали с вашим коллегой из Татарской природоохранной прокуратуры, он сообщил, что большая работа по очистке водоохранных зон от незаконных строений была проведена на реке Степной Зай, сейчас эту работу ведут на реке Меше. Можно ли сказать то же самое про район Борового Матюшино и Зеленого Бора? Готовы ли вы заявить, что там можно свободно прогуляться вдоль береговой полосы?

— Сказать, что там нет проблем, будет неправильно. Но оговоримся, что в законе «О прокуратуре» сказано, что органы прокуратуры не подменяют иные контролирующие госорганы. Мы в первую очередь осуществляем надзор за деятельностью органов власти, изучаем, насколько качественно они исполняют свои функции. Мы в своем незначительном штатном составе физически не можем за всем уследить. И это не является нашей первоочередной задачей — ходить на рейды и делать замеры...

— А кто в таком случае за этим должен следить в первую очередь? Кто стоит на передовой?

— У нас водные объекты делятся на объекты федерального и регионального надзора. Федеральный контроль закреплен за Росприроднадзором, а региональный — за министерством экологии РТ. Кроме того, обеспечение свободного доступа к водным объектам входит в полномочия муниципалитетов. На наш взгляд, органы местного самоуправления недорабатывают. Они ведь могут и в суды обращаться. А что делают они? Мало того, что распределяют участки, которые часто попадают в береговые полосы, так еще и крайне редко предъявляют исковые требования в суды. По сносу объектов, по незаконному межеванию, по возврату в государственную собственность земельных участков...

— То есть в первую очередь держать руку на пульсе должны районные и городские власти?

— Конечно! Начиная со стадии предоставления земельного участка. Логика у исполкома и Кадастровой палаты выходит такая: есть кадастровая карта, пришли заявители, они ставят на учет участок и не видят, что он входит в береговую полосу, потому что береговая полоса не поставлена на кадастровый учет.

— Выходит порочный замкнутый круг...

— Поэтому мы сейчас предъявили исковые требования к министерству экологии с требованием поставить на кадастровый учет водоохранные зоны, которые относятся к региональному надзору.

— А в министерстве экологии могли по собственной инициативе провести эту работу?

— Могли, но по каким-то причинам, видимо, откладывали в долгий ящик. А сейчас есть решение суда, исполнительный лист, конкретный срок.

ЗАЙМИЩЕ: МЫ ТОЛЬКО ЗА, ПУСТЬ ТАМ БУДЕТ РЕКРЕАЦИОННАЯ ЗОНА ДЛЯ ОТДЫХА

— А что с Займищем происходит, вокруг которого в последнее время столько скандалов?

— Мы проводили там проверки еще с 2012 года. Там функционировал карьер, добывали песок. Прокуратура подавала исковые заявления по незаконному межеванию этих земельных участков и требовала вернуть их в государственную собственность. К сожалению, Зеленодольский суд не поддержал нас и признал действия по постановке этих территорий на кадастровый учет и межеванию законными. И апелляционная инстанция лишь подтвердила определение районного суда, не поддержала наши требования.

— То есть намыв был признан законным?

— Нет, мы там выявляли нарушения, два раза привлекали к административной ответственности за изменение дна и берега Куйбышевского водохранилища. И потом минэкологии отозвало лицензию на добычу песка.

Сейчас инициативная группа граждан выходит к власти с требованиями создать там особо охраняемую территорию. Мы только за, пусть там будет рекреационная зона для отдыха. Вопрос в другом: нужно пройти все стадии согласования, выяснить целесообразность создания такой зоны, это нужно подтвердить научными изысканиями. Но этот вопрос сейчас рассматривается и на федеральном уровне.

— То есть там изначально тоже пресловутая Кадастровая палата стала камнем преткновения...

— Да, по версии организации, которая проводила там работы...

— Давайте назовем эту организацию — ПСО «Казань»...

— Ну да. Лицензия у них была, хотя там были и подрядные организации. Предпосылкой для обращения в суд стал акт проверки Росимущества. Мы всегда ставили перед контролирующими органами вопрос: проведено ли межевание этого участка с захватом акватории? Росимущество — единственный орган, который это подтвердил. И следственный комитет, и МВД потом проводили проверки. По различным статьям проверяли: от «Самоуправства» до «Превышения должностных полномочий».

— Но ведь до уголовных дел не дошло...

— Да, по всем фактам было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Эти решения были проверены надзирающими прокурорами и оставлены в силе. Дело, конечно, достаточно резонансное.

— И что можно сделать, чтобы снять там напряжение?

— В любой ситуации бывают недовольные. Я не говорю, что в данном случае это было необоснованно. Там действительно были нарушения. Но для того, чтобы успокоить эту инициативную группу, нужно выполнить все их требования. А у них широкий перечень требований, их с кондачка не решишь. По земельным участкам есть решение суда, нам отказали. Эта земля в собственности у коммерческих организаций. Правда, эти земли, насколько я помню, сельхозназначения.

— Но они ведь там явно не сельским хозяйством занимаются...

— Сельским хозяйством там невозможно заниматься — там ведь песок. Что дальше собственники будут делать с этими участками, пока сложно сказать.

Акватория Казанки (фото: president.tatarstan.ru)


СТРАСТИ НА БЕРЕГУ КАЗАНКИ: РАНЬШЕ ТЕРРИТОРИЯ БЫЛА НЕПРИГЛЯДНОЙ, А ТЕПЕРЬ ТАМ ПРОГУЛОЧНАЯ ЗОНА...

— Зимой в акватории Казанки вдоль ее левого берега между «Миллениум» и Третьей транспортной дамбой подрядчик компании ПСО «Казань» соорудил песчаную насыпь, похожую то ли на будущую дорогу, то ли на набережную. Как выяснилось, работы производились без разрешения на водопользование. На подрядчика наложен штраф. Однако незаконно сооруженные насыпи никто и не думал ликвидировать. Как прокуратура это объясняет? Почему не принимает мер?

— Этим занималось минэкологии. Там был штраф и предписание убрать эту насыпь. Пока это предписание не было исполнено. По всей видимости, это связано с чемпионатом мира по водным видам спорта.

— А проверка относительно 8 недостроенных серых коттеджей возле моста «Миллениум» проводилась?

— Эту проверку проводила прокуратура Ново-Савиновского района. Как только началось строительство этих объектов, были жалобы. Не могу сказать, какие были результаты проверки... Но ведь сейчас создали красивую набережную возле Кремля. Раньше эта территория была неприглядной, а теперь красивая прогулочная зона. Думаю, на том берегу Казанки тоже появится набережная и там тоже будет доступ к Казанке, несмотря на то, что там есть малоэтажные строения.

— Но ведь получается, что эти малоэтажные строения находятся в зоне береговой полосы...

— Проверку проводила инспекция стройнадзора, минэкологии и, как я уже говорил, прокуратура Ново-Савиновского района. Не могу сказать, какие меры реагирования были приняты.

Строения находятся в зоне береговой полосы у моста Миллениум
«Как только началось строительство этих объектов, были жалобы. Не могу сказать, какие были результаты проверки...» (cтроения в зоне береговой полосы у моста «Миллениум»)

— Но тем не менее если визуально оценивать — правило 20 метров не соблюдено...

— Мне визуально сложно оценивать, я в этом районе города редко бываю.

— Просьба изучить вопрос, потому что жители Казани уже давно бьют тревогу. И вдоль Кировской транспортной дамбы уже пару лет растут горы песка. На каком основании это происходит? Имеется ли разрешение на водопользование, разрешение на создание искусственных земельных участков?

— Там не идет речь о создании искусственных земельных участков. Эти работы производят в рамках создания единой набережной. Это будет продолжением той набережной, которая берет свое начало у стен Кремля, уходит к НКЦ «Казань». Там тоже будет пешеходная зона. Насколько я помню, там есть договор на водопользование.

«ЗА ВОДНЫМ ОБЪЕКТОМ НУЖНО НАБЛЮДАТЬ 30 ЛЕТ И ТОЛЬКО ПОТОМ ВНОСИТЬ В РЕЕСТР. ЭТО ВЕДЬ ПОЧТИ НЕРЕАЛЬНО!»

— Есть известная проблема местных озер — их отсутствие в государственном водном реестре (ГВР), что зачастую облегчает их засыпку или застройку. При этом никогда не предъявляются претензии к управлению по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды РТ, хотя Росгидромет — орган, который в соответствии с законодательством должен передавать сведения для ГВР о поверхностных водных объектах и результатах их мониторинга...

— Один из вопиющих фактов был на озере в поселке Константиновка. Это Советский район Казани. Там есть каскад озер, они образуются за счет подпитки грунтовыми водами, и это свидетельствует о том, что это естественный водный объект. Местные жители стали жаловаться, что озеро засыпают. Мы отправили на место сотрудников минэкологии, которые привлекли к ответственности тех, кто делал засыпку. Потом, когда лег снег, это озеро стали опять засыпать «КАМАЗами». Мы взяли ситуацию под свой контроль и выяснили, что имеется документ о праве собственности на эти земли. Нам повезло — в Казанском университете в свое время разрабатывали на некоторые озера паспорта. Был и на это озеро паспорт с экологическими характеристиками по флоре и фауне. А Росреестр предоставил нам сведения, от которых нам стало не по себе — гладь озера была размежевана ровно на четыре участка. Три из них — 30 соток, один — 15 соток.

Когда мы запросили из Кадастровой палаты документы, на основании которых произошло межевание, там фигурировало постановление Константиновского сельского поселения Высокогорского района от 1992 года. Эти участки предоставили четырем разным гражданам. На основании этих документов злоумышленники в последующем поставили на кадастровый учет эти участки. Межевая организация, которая делала эти работы, к моменту прокурорской проверки исчезла. Полиция нашла граждан, которые фигурировали в решении от 1992 года, они в один голос объяснили, что им эти участки не предоставляли. И такого решения, как выяснилось, районный муниципалитет не выносил. Материалы мы отправили в МВД, но уголовное дело они не возбудили. Хотя на лицо все признаки мошенничества, ведь эти участки были на основании подложных документов поставлены на кадастровый учет, были использованы поддельные решения Советского районного суда. Чистый криминал! Некоторые из этих участков уже были в залоге у банка, проданы под ипотеку. Покупатели в период проверки даже принимали отчаянные попытки продать эти земли на «Авито». После прокурорской проверки комитет земельных и имущественных отношений Казани предъявил иски по каждому участку и обратился в суд, который наложил на них арест.

— Что будет дальше?

— Надо снимать эти участки с кадастрового учета и обязать владельцев убрать засыпку.

— И все из-за того, что озеро не стояло на учете в водном реестре...

— Сам факт отсутствия озера в реестре не значит, что это не водный объект! А включение в реестр — длительный и дорогостоящий процесс. Нужны многолетние наблюдения за водным объектом, определение его границ, гидрологического режима. Организация, которая имеет лицензию на проведение подобных измерений, — Росгидромет. Они бесплатно это делать не будут. По их данным, за водным объектом нужно наблюдать 30 лет и только потом вносить в реестр. Это ведь почти нереально! Кто выделит средства Росгидромету, чтобы они наблюдали за озерами? Постановка этих озер на кадастровый учет тоже упирается в вопрос финансирования.

«Cейчас создали красивую набережную возле Кремля. Раньше эта территория была неприглядной, а теперь красивая прогулочная зона»

— Скажите, часто ли приходится сталкиваться с давлением? Ведь владельцы недвижимости у воды чаще всего имеют власть и могут применить административные рычаги...

— Участки вдоль воды высоколиквидные, у них рыночная стоимость выше, поэтому чаще всего там живут не чиновники, а состоятельные граждане. Фактов давления не было, хотя бы потому что проверки у нас проходят целыми комиссиями — как минимум четыре представителя госорганов. Надавить на группу людей сложно.

— Сколько человек работает в вашей команде?

— В Казани постоянно дислоцируются 7 человек, включая прокурора. В Набережных Челнах есть три человека. Всего 10 человек. И это значительно больше, чем у наших коллег в Татарской природоохранной прокуратуре. Но у нас и объем работы больше...