В наши печальные времена свою жизнеспособность в бизнесе сохраняют лишь те, кто обучился ловко прикрывать реальных хозяев своими широкими улыбками.

Вообще, с точки зрения победивших нас идеалов безопасное поведение бизнесмена в российской окружающей среде должно вписываться в формулу "украл-выпил-свалил".

Корень проблем отечественных предпринимателей, назначенных быть успешными, в том, что им не дают соскочить со стадии "выпил". Слишком долгий и затратный процесс это – выращивание и инсталляция нового аватара.

Да и самим им тоже, конечно, хочется не просто пожить, а так пожить, чтоб бывшим соседям по коммуналке от зависти совсем кисло стало.

Образцовый предприниматель у нас – это не холодный делец с родимым пятном в форме утюга (пугающий знак эпохи первоначального накопления капитала). Вовсе нет.

Образцовый бизнесмен - это агрессивный потребитель производимых не им благ, купленных на общественные средства. Он зациклен на накоплении сокровищ, а не на наращивании капитала. Он не борется за свободы, он клянчит деньги. Он не подминает общество своим индивидуализмом, он подаренное ему обкомовскими богами общество всячески бережет, но только постольку, поскольку оно способно быть объектом эксплуатации, удобное тем, что лишено субъектности, а потому и воли к сопротивлению.

Российское предпринимательство зарождалось в славные горбачевские антиалкогольные времена, под гундеж партийных лицемеров и скудную закусь, запиваемую самопальной сивухой. Поэтому уродилось оно таким, каким УРОДилось. Куда бы ни побрел этот инвалид на своих обеих левых ногах, он всегда прихромает к краху. Ибо собирался он наспех, по чужим затертым чертежам с дурно переведенными пояснениями.

Структура современной экономики заточена под безотказную работу ссудного процента, выстроена так, что в случае предпринимательского кредита банк нанимает авантюристов, готовых за разницу между нормой прибыли и ставкой банковского процента грабить население, нынешнее и грядущее. Комфортная среда потребительского кредита обеспечена заражением населения чумой потребительства, смертельно опасной для общества, где телевизор пожрал трудовую этику.

При этом последствия повалов исступленного тотального кредитования и издержки не ограниченного правовой системой авантюризма ложатся на все общество в целом. У него отнимут и материнский капитал, и "резервный" фонд, и деньги семейных хозяйств через запуск инфляционных процессов.

Любая попытка критики существующей системы заглушается урчанием голодных животов банкиров: "Деньги – кровь экономики, банк – ее сердце". Сначала отсекли социальному организму ноги, затем отняли руки, потом ослепили его, а потом то, что осталось, подсадили на аппарат искусственной финансовой вентиляции, без которой, понятно, оно в нынешнем состоянии выжить не в состоянии.

Все перевернуто с ног на голову.

Готовность присваивать трудовые, интеллектуальные, природные ресурсы, плюя на картонный щит плохо прописанных законов, извращаемых судебной практикой – это у нас считается за инициативность.

Банкротство, испорченная излишествами печень и прятки от приставов – это у нас признается за бесценный предпринимательский опыт.

Смешон бизнесмен, превозносящий государство. Государство и бизнес – антагонисты. К ведению бизнеса способны немногие. Но эти немногие в отсутствие сдерживающих государственных институтов способны в погоне за наживой в пыль перемолоть любой общественный уклад, предрассудок, мораль, закон, научную догму и религию. Мы же все последние двадцать лет все пытаемся вырастить бизнес, принимаем законы в его поддержку, кроим под него жизнь, кромсаем бюджет. Создаем для них бизнес-инкубаторы.

Только отчего-то цыплятки все кашляют, болеют, расползаются по теплым странам, чахнут и, в конце концов, дохнут.

Потому что никакого бизнеса никто и не собирался создавать, все эта пыль в глаза прикрывает последовательное подавление инициативности и конкуренции.

Государство очень вовремя прикинулось слабым, оставив в 90-е на произвол судьбы людей, которые действительно способны были вытащить страну из пучины отчаяния и краха. "Новые русские", канувшие в Лету вместе с анекдотами про них, начали убивать друг друга, потом тех, кто из них выжил, передавили или переварили международные мафии.

Жалкие тени ушедших в никуда "новых русских" же теперь изображают российский бизнес на международных тусовках. Они замечательны только тем, что могут на потеху западной информированной публике шевелить ушами, обучились спать на конференциях с открытыми глазами, да небыстро пьянеют.

Любая помощь бизнесу со стороны государства – это есть торговля будущим общества. Это всегда поддержка умирающего больного за счет жизненно важных органов нарождающегося молодого организма.

Бизнес, прежде всего, должен быть освобожден от неравенства государственной помощи путем ликвидации такой помощи в каких бы то ни было видах, за исключением протекционистских мер на мировых рынках.

И тогда аватары, словно бракованные кегли, сами собою начнут валиться то тут, то там, а общество получит шанс увидеть всю структуру нашего так называемого бизнеса, включая сливающихся с фоном бенефициаров.

05.02.10

Эмиль Гатауллин

Родился в 1967 году. Окончил юридический факультет Казанского Государственного Университета (КГУ) в 1995 году. С 1996 года по настоящее время занимается адвокатской деятельностью. Профессиональная специализация - хозяйственно-правовые вопросы деятельности предприятий.
Автор публикаций на правовые темы и на темы юридических аспектов политической действительности в местной и федеральной печати.
В последнее время своим предметом творческого осмысления определил республиканскую и местную политику в ее самых разных проявлениях.