Упрямая правда про независимые СМИ

Почему статья «День, который я никогда не забуду» вызвала такой широкий общественный резонанс?

Думаю, дело в том, что в ней были выражены те чувства и мысли, которые близки многим россиянам. История восьмилетнего Вани из украинского Шахтёрска, искалеченного фашистскими действиями украинской власти, навсегда зачеркнула нормальную жизнь молодой семьи, в одночасье потерявшей одного ребенка и здоровье другого, который в результате бомбёжки потерял обе ноги, руку и зрение, потрясла всех нас. Высказано много комментариев по поводу сложившейся ситуации, и стало понятно, что мы, слава Богу, еще не разучились сопереживать, чувствовать чужую боль, а главное, как бы не старались заинтересованные в этом силы, мы не разучились думать, анализировать и понимать суть происходящего.

Наш внутренний голос, являющийся голосом наших гордых славных предков, еще не умолк, как бы нас не оболванивали, в том числе и посредством СМИ, которые по привычному международному шаблону усиленно превращают русских в стадо послушных свиней, которые, обгоняя свой поросячий визг восторга от безудержного потребления, не замечают, как их гонят к краю пропасти.

Так есть ли они в природе, так называемые независимые СМИ? Вопрос отнюдь не риторический. СМИ воспитывают, формируют мировоззрение граждан и влияют (хотим мы того или нет) на наши намерения. Полтора миллиона французов после трагических событий в редакции газеты «Шарли» приняли участие в акции в поддержку свободы слова. А что это такое — свобода слова? Почему свобода слова, которой так гордятся европейцы и ради которой они готовы на многое, делает их немыми, когда они, следуя собственной логике, должны кричать обо всех зверствах, о массовых убийствах мирных жителей на юго-востоке Украины?

Одним из неравнодушных людей, которые откликнулись на Ванину беду, стал Дмитрий Белокур, идейный вдохновитель Фонда национального становления и государственного развития «Мирохранение». С Дмитрием трудно не согласиться, вот что он пишет:

«Кажется, что все довольно незамысловато. Давайте немного вспомним: при СССР все СМИ находились под „вопиющим, антидемократическим и диктаторским“ контролем илеологического отдела ЦК КПСС. Была „совершенно неправильная, костная и мешающая жить“ идеология „совка“. В газетах и на ТВ все было хорошо, а если плохо, то этому немедленно давалась официальная оценка, конечно же „не имеющая права на существование“. Нам это как-то не понравилось: „Как можно жить со СМИ под контролем идеологизированного государства“?! Нам хотелось модных острых передач, свободы слова, демократии, гласности, независимых СМИ. Мы жаждали голой правды, немного разврата, немного чернухи, чуток жести. Еще немного хотелось модных шмоток, разной колбасы, сладкой газировки, фаст-фуда и ассортимента жвачки.

Творец не возражал, и мы все получили полной мерой иногда даже с излишком: и ширпотреб, которого много, да не всем по карману, и СМИ независимые от государства, но слегка зависимые от денег и значит рейтингов, и свободу „слова“, любого слова — и хорошего и вредного. Вместе с этим мы получили 13 статью Конституции о невозможности государственной идеологии и, как следствие, отсутствие целеуказания и системы ценностей. Вместе с тем нам даровано немного стрессов, нервных расстройств, отсутствие понимания куда и зачем мы идем, уверенного взгляда в будущее и много недоумения и возмущения происходящим. С иностранными СМИ мы объективно сделать ничего не можем, но вот российские-то находятся в нашей юрисдикции...

А может быть, как раньше? Идеология и цензура? Все равно тотальная цензура невозможна — есть Интеренет. И „шила в мешке“ утаить не выйдет. Но станет меньше рекламы, будет ясная точка зрения на происходящее в мире и стране. Станет немного спокойнее и журналисты перестанут гоняться за „жареным“. Будем освещать нашу жизнь, наше национальное возрождение, наши успехи и наши неудачи. Может быть так будет лучше?»

P.S. По вашим многочисленным просьбам в настоящее время мы связываемся с родителями Вани, чтобы выяснить, в каком сейчас состоянии ребенок и какая помощь ему требуется. 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции