Рустам Тарико, Русский стандарт: «Банки не должны бояться государства»

Пережить кризис Рустаму Тарико гендиректору ЗАО "Русский стандарт", председателю совета директоров банка "Русский стандарт" помогли, как он сам уверяет, встречи с друзьями Билла Гейтса. Но если когда-то Тарико постоянно мелькал в светской хронике, как устроитель развеселых вечеринок в лучших домах мировых столиц, то теперь он говорит: "Вечеринки давно закончились…" В своем интервью банкир напоминает о том, что сегодня стоимость передачи информации стремится к нулю, а устройства в вашем кармане становятся все более умными и доступными. Поэтому в кармане должен быть полноценный банк: текущий счет, платеж, кредит, депозит, интерфейс для коммуникации с банком…

СИТУАЦИЯ БЫЛА КРИТИЧЕСКОЙ

— Какие перемены за два года были для вас наиболее значимыми?

— В основном перемены психологического характера. Когда не знаешь, что будет происходить, естественно, нервничаешь. Никто не ожидал, что этот кризис будет таким серьезным! Поэтому самым тяжелым в 2009 году была неопределенность. Я не знал, будет наш потребитель возвращать кредиты или не будет. Фактически этот период на мою жизнь не повлиял, однако переживания были сильными.

— Бизнес-модель банка пришлось менять?

— Та модель, которая сложилась к 2007-2008 годам, мне не нравилась. Хотя наш банк много зарабатывал, ситуация была критической. Единственный способ, каким ты мог конкурировать, это идти к людям, у которых денег нет, и выдавать им как можно больше, по сути, необеспеченных кредитов, чтобы рейтинговые агентства потом не говорили, что портфель не растет, как у других. Так что приходилось давать кредиты, в том числе студентам, бабушкам и дедушкам.

— А сейчас? Денег нет ни у студентов, ни у более продвинутой публики…

— Сегодняшняя ситуация мне нравится больше. В 2007-2008 годах каждый занимался потребительским кредитованием, бежал в сети и обещал им платить вдвое больше "Русского стандарта", его портфель рос как ненормальный, а все проблемы по кредитам вылезали через 9-12 месяцев. Сейчас и с сетями, и с покупателями все в порядке — хорошие продажи, рекордно низкие риски.

— Многие не отдали деньги в момент кризиса? Каким реально был уровень невозврата?

— Все заемщики деньги отдали. Мы были достаточно подготовлены к кризису, потому что в 2007 году государство озаботилось всем, что связано с потребительским кредитом, где ситуация выглядела не очень здоровой. Естественно, что основное внимание было направлено на нас, как на самый большой банк. В результате мы приняли на себя гораздо больше обязательств в политике кредитования, чем другие. И наш портфель стал чиститься. Мы, например, вышли из кредитования наличными деньгами и из автомобильных кредитов. Я посмотрел, какие машины ездят по улицам, посмотрел статистику продаж и понял, что у людей нет денег на такие машины. И то, что они не смогут их вернуть, — вопрос времени. А когда ко мне пришли мои коллеги с призывами работать с ипотекой, чтобы стратегически не проигрывать конкурентам, я их и спросил: а где люди возьмут деньги, чтобы отдать кредит, который удваивается каждые два года? В итоге мы вошли в кризис в 2008 году с гораздо более здоровым портфелем, чем наши конкуренты.

— Просрочка все-таки выросла?

— У нас в 2009 году просрочка все время падала, причем значительными темпами. В 2009 году мы еще закрутили кран с точки зрения выдачи новых кредитов — рост портфеля меня не интересовал. Были существующие клиенты, которые уже много раз возвращали деньги. Задача в основном заключалась в том, чтобы сохранить существующих и проверенных клиентов, не гоняясь за новыми.

— Так ведь убыток получился?

— Это нормально. В ситуации неопределенности лучше получить убыток из-за операционных расходов, но не брать дополнительных рисков и приготовиться к началу роста. Сейчас мы прибыльны и все в порядке, кроме того, мы — перекапитализированный банк.

— Зачем тогда брали субординированный кредит от государства и куда направили эти деньги? Требования ведь не совсем по вашему профилю (в реальный сектор, более чем на год под ставку рефинансирования плюс 3 процента).

— Деньги нам тогда были очень нужны. Никто, кроме государства, их не давал. И, естественно, они были использованы по назначению. Кроме того, было очень престижно получить такой кредит от правительства.

— Как вы вышли на прибыльность?

— Стали ответственнее выдавать кредиты и оптимизировать расходы. У людей изменилось поведение в магазинах, они стали осторожнее делать покупки в кредит, и, как следствие, улучшились возвраты.

ПОТРЕБИТЕЛЮ НАДО ПОСТАВИТЬ ПАМЯТНИК

— Легко ли открывать кран? Ведь сегмент потребкредитования снова полон предложений…

— "Русский стандарт" — это надежный, капитально сделанный банк. Создать такой банк сложно, так что мы легко возвращаемся в магазины, из которых ушли в 2008 году.

— А что с их требованиями по доле отказов, ставкам, другим условиям?

— С чем-то соглашаемся, с чем-то нет. Да, стало дороже, чем в 2009 году.

— А что происходит с самими сетями?

— "М.видео" — быстро растущая сеть, в "Эльдорадо" изменился состав акционеров. Ситуация с "Техносилой" сложнее, а "Мир", к сожалению, обанкротился. В региональных сетях появились новые герои. Ситуация стабилизировалась — кто должен был, уже обанкротился в 2009 году.

— После отмены комиссий Сбербанком накрутки уйдут с рынка?

— Сбербанк не критическая сила по отмене комиссий. У многих банков бизнес-модель построена на комиссиях, без которых они станут убыточными либо будут иметь убыточное потребкредитование. Понятно, что в 2009 году государству было не до комиссий, но я уверен: сейчас оно снова за это возьмется.

— А что государство может сделать?

— Механизмов несколько. Один из них — предельная эффективная ставка, она используется почти по всей Европе. Во Франции или в Италии, например, берется средняя ставка по рынку, включая государственные банки, и ставится определенный процент сверху (треть или половина). Второй вариант — требование о том, что все дополнительные расходы не должны быть больше определенной доли от процентной ставки. Ведь если написано, что эффективная ставка 56 процентов, а процентная ставка указана как 20 процентов, то люди воспринимают именно 20 процентов. И ничего с этим не поделаешь. Во всем мире никто ничего не смог поделать, дополнительные комиссии народ не всегда воспринимает как удорожание кредита.

— Как сильно баланс банка пополнился непрофильными активами?

— "Русский стандарт" — чистый банк. И мы занимаемся только тем, что хорошо понимаем, соответственно, умеем выдавать и собирать деньги. Также к счастью, государство позаботилось о том, что судебная процедура, связанная с возвращением долга, достаточно эффективна.

— Коллекторскими агентствами пользуетесь?

— Пользуюсь, но в основном собираю сам.

— Какими методами?

— Просто разговариваем, выясняем ситуацию, как максимум — реструктурируем долг на более длительный срок. В основном у нас хорошие клиенты. Есть некоторые, кому мы прощаем, относимся с пониманием к больным людям, у кого несчастье произошло и т. д.

— Этим многие злоупотребляют?

— Сейчас нет, поняли, что это не проходит. А в 2007-2008 годах заявления, как под копирку написанные, отправлялись и в банк, и в ЦБ, и в администрацию президента. Но тогда же были и искренние письма — люди получали сумму, даже на пятую часть которой не могли рассчитывать. И попадали в финансовую кабалу.

— Вы их простили?

— Самые трагичные случаи простили.

— А реструктурированных кредитов много?

— Их мало — не более двух процентов.

— Насколько бьется картина по положению заемщиков и их доходов с тем, как люди несут вклады?

— Мы видим рекордный прирост вкладов. Это хороший показатель экономики — люди сберегают. Русским в последнее время это было не свойственно. Банк осенью 2009 года запустил продукт "Банк в кармане", и я очень им горжусь. Это универсальная кредитная карточка с процентами на остатки на счетах. Проценты достаточно высокие. И видно, как люди даже по 20-50 долларов откладывают. Психология изменилась, люди считают нормальным, что какие-то деньги всегда лежат в кармане на карте. Кризис 2009 года показал, что большинство корпораций у нас в плачевном состоянии, а потребители очень надежны. Как заемщики русские потребители превзошли все мои ожидания в части исполнения обязательств. Особенно в моногородах — люди не получали зарплату и продолжали расплачиваться. Я бы памятник поставил российскому потребителю, он себя очень честно повел. Достойно вели себя и те сотрудники, с которыми нам пришлось расстаться во время кризиса. Теперь мы выполняем данное им обещание при первой возможности взять их обратно.

РАДИКАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В СФЕРЕ КОММУНИКАЦИЙ

— А нет желания продать в той или иной части "Русский стандарт"?

— Я очень люблю "Русский стандарт". Я в принципе никогда не хотел серьезно ничего продавать.

— Что ждет банковский бизнес в свете стремительного развития информационных технологий?

— Радикальные изменения в сфере коммуникаций повлияют на банковский бизнес. Стоимость передачи информации стремится к нулю, а устройства в вашем кармане становятся все более умными и доступными. Раньше операции проводились в отделении и требовали заполнения бумаг, потом стали оформляться из дома или офиса с помощью интернет-банка, а сейчас все это помещается в карман. В простой мобильный банк, где с помощью sms можно переводить деньги, я не очень верю. В кармане должен быть полноценный банк: текущий счет, платеж, кредит, депозит, интерфейс для коммуникации с банком — простой и бесплатный. Это нам дает где-то 150 000 новых клиентов в месяц, всего их уже больше миллиона.

— Сколько банк зарабатывает на таком клиенте?

— Мы бы могли на этом много зарабатывать. Терминальные сети берут за перевод 5-8 процентов от суммы платежа или перевода, можно поставить меньше — и это был бы уже большой доход. Но я убежден, что базовые операции должны быть бесплатными, а банк должен зарабатывать на своих основных услугах, а именно на депозитах и кредитах. Поэтому я хочу, чтобы люди привыкли к "Банку в кармане".

— По итогам 2009 года вы бонусы сотрудникам заплатили?

— В основном за личные заслуги — достойным платить надо всегда. Поэтому будем продолжать это делать. Рынок труда сейчас стал более сбалансированным, появились нормальные люди за нормальные деньги…

ПРАВИТЕЛЬСТВА ЗАДУМАЛИСЬ

— Есть ли серьезные угрозы для бизнеса, связанные с новым витком кризиса?

— С 2008 года произошло много положительного. Произошел определенный reset. Правительства задумались, банки задумались, потребители задумались — и много чего хорошего сделали, чтобы избежать кризиса в будущем. Негативное же во всем этом — нестабильность, которая так или иначе на бизнес влияет. Но в общем тренд положительный, ситуация стабильна, и можно нормально работать.

— Проблемы еврозоны могут оказаться фатальными для единой валюты?

— Пока события развиваются по негативному сценарию. Пример Греции показывает, что даже при предоставлении денег вопрос быстро не решается. Государство не контролирует население, которое бастует против новой фискальной политики. Очевидно, что деньги им в ближайшее время снова понадобятся. Европа, видимо, входит в тяжелый период. И Америка ей больше не доверяет, как раньше. Интересно сравнить нынешний момент с событиями в США двухлетней давности. Там была достаточно тяжелая ситуация: крушение Lehman Brothers и, как следствие, паника среди инвесторов и финансовых институтов. Но в США сильное государство, одна из самых сильных экономик и опытные менеджеры, которые не первый раз управляют кризисом.

В Европе же все сложнее: экономика стагнирует, существует 16 парламентов, которые должны утверждать все антикризисные программы. Поэтому я оцениваю ситуацию не как критическую, но как среднетяжелую. Пока у них достаточно ресурсов — все-таки большая экономика и много предприятий, которые находятся в хорошем состоянии, прежде всего в Германии и на севере Европы.

— Это означает вторую волну кризиса?

— Может быть, но в основном эксперты уверены, что Европа справится.

— Грозит ли России сценарий, когда невозможно занять за рубежом и расплатиться с кредиторами?

— Русские банки, и наш в частности, давно уже серьезно не рассматривают западные заимствования, пользуясь в основном внутренними ресурсами. Что же касается бюджета, то России, пока стоимость нефти остается 70 долларов за баррель, волноваться не о чем. И из-за развивающихся экономик падения цены скорее всего не произойдет. Тем не менее всегда есть элемент паники, что негативно для банков. Банки, как электрическая сеть, должны быть подключены к мировой экономике. Сейчас же количество барьеров возросло — деньги перетекают медленно, из-за этого замедляется рост экономик многих стран.

— Вы думаете, евро достигнет паритета с долларом?

— Евро, на мой взгляд, будет продолжать падать. И, возможно, будет ниже доллара. Российские потребители от этого только выиграют. Помните, как ценники у нас переписывали с доллара на евро, но цифры оставались те же самые?..

МНЕ ДАЛИ МНОГО ПОЛЕЗНЫХ СОВЕТОВ

— Есть ли такие люди, которые служат примером для вас? С Биллом Гейтсом, например, зачем встречаетесь?

— Он каждый год приглашает примерно 100 человек со всего мира по своему усмотрению к себе на саммит. И у него я перезнакомился со всеми более-менее известными людьми бизнеса. Стив Джобс (гендиректор Apple), например, абсолютный король сейчас. Из банкиров я многому научился у Кена Шено (председатель и гендиректор American Express) и в кредитных картах, и в управлении банком. Джейми Даймон (гендиректор JPMorgan) дал мне много полезных советов во время кризиса.

— А эти столпы не страдают от негативного отношения мира к ним? И что пытаются сделать?

— Джейми Даймон на вопрос о том, каким из успехов гордится за прошлый год, ответил просто: тем, что выжил.

— А вы считаете, что отношение к банкирам сложилось справедливое?

— То, что сложилась нездоровая ситуация с их доходами и клиентами, которые потеряли много денег, — это факт. Как можно было создавать деривативный продукт, потом навыпускать на него еще производных, распихать инвесторам, а затем напоминать им про риски, написанные в проспекте? Министр финансов США Тимоти Гайтнер, выступая у Гейтса, говорил, что ситуация должна быть под контролем, но банки не должны бояться государства. Раньше они делали что хотели — что неправильно, но и слишком мощное их регулирование не даст экономикам стран развиваться.

— То есть элита приняла необходимость изменений?

— Безусловно. Хотя приняла не потому, что хотела. Согласилась.

— А на показательную порку согласилась?

— Против этого они сильно возражают.

— Если бы греческие острова продавались, вы бы купили?

— Нет. У меня есть все необходимое, чтобы нормально жить и работать. А лишнего не надо. Да и времени по ним путешествовать нет.

— А что читаете?

— Я читаю только iPad, разные кусочки из книжек. К сожалению, нет времени читать их полностью. Я первым делом загрузил в iPad огромное количество книжек, он для этой цели удобная штука. Можно подобрать чтение под стать месту и настроению, да и "книжный шкаф" там роскошно сделан. Благодаря этому очень много людей почаще будут читать.

— Будучи учредителем "Сколково", вы верите в российское бизнес-образование?

— Я считаю гражданским долгом вкладывать в образование. Причем не только в бизнес-образование, хотя своя школа в такой стране, как Россия, обязана быть. С еще большим удовольствием я финансирую образование талантливых детей школьного возраста, у благотворительного фонда "Русский стандарт" 500 стипендиатов. Также хочу создать супершколу в России для 1-11-го классов. В ней будут учиться и мои дети. Уже есть концепция, программа, проект. И там будут все талантливые дети, не обязательно богатые, хотя и предполагается ее построить здесь, на Рублевке.

"Ведомости"
(В сокращении)