Ильдар Ягафаров: «Кино должно стать пропагандистской машиной имиджа Татарстана»

В декабре прошлого года Ильдара Ягафарова избрали председателем союза кинематографистов РТ (фото: http://kazan-mfmk.com/)

«ЕСЛИ МЫ СЕЙЧАС ПОТЕРЯЕМ СОЮЗ, ТО ПОТЕРЯЕМ ВООБЩЕ КИНЕМАТОГРАФ ТАТАРСТАНА»

— Ильдар, во-первых, примите поздравления с избранием на пост председателя союза кинематографистов Татарстана. Во-вторых, позвольте спросить: а зачем вам это? У вас есть собственная студия «Татфильм», которая не страдает отсутствием заказов. Зачем вы взвалили на себя руководство структурой, в эффективности которой в современных условиях сомневаются многие?

— Спасибо за поздравления!

Председатель регионального союза — это очень серьезное должностное лицо в сфере кино. У нас другого в Татарстане просто нет. Наш председатель Никита Михалков, у нас есть министерство РТ, есть сектор кинематографии в министерстве культуры — это наша опора в республике. Но если говорить вообще о киносообществе, больше такого звания у нас нет и поста другого нет.

Но на такие союзы люди по старинке смотрят, как в советские времена, — союзы, общественные организации. Это надо менять. Союз кинематографистов РТ должен содействовать созданию качественного кинопродукта. Фактически он должен заниматься организацией производства и постоянно давать логичное, адекватное решение вопросов в кино и подавать предложения в правительство. У нас должен быть налажен вот этот коннект, а он абсолютно отсутствует.

Союз пока достаточно разрозненная организация по большому счету. И вообще, в творческих коллективах частенько так бывает, это надо понимать. Если все-таки сможем найти понимание, возможно, и мы тоже сможем объединиться. Ведь каждый сам за себя, чего-то пытается добиться, куда-то двигаться. Проще говоря, найти бюджет для лучшего фильма, как он считает. Я тоже считаю себя лучшим режиссером, и каждый творец себя считает таковым. Тут нужно найти понимание: да, мы все лучшие, но должны быть вместе.

— И вы думаете, что можете решить эти задачи в рамках такой архаичной модели, как союз кинематографистов?

— А у нас другого пути вообще нет. Если мы сейчас потеряем союз, то потеряем вообще кинематограф Татарстана. Я так считаю. Потому что если мы сейчас будем все делать по отдельности в своей студии, а потом будем отдельно просить власти — дайте мне... Возможно, дадут, возможно, нет. Но это будет такой дешевый дачный участок. И знаете, что произойдет через несколько лет? Этот рынок заберут мощные столичные киностудии, и мы там будем работать в лучшем случае на вторых, третьих ролях.

Для этого нужна организация. Мы должны объединиться, выработать стратегическую программу.

«Нам нужно пока два хороших игровых фильма в год. Бюджет — 10 - 15 миллионов рублей у каждого» (фото: http://inkazan.ru/)

«НАДО ПРЕКРАТИТЬ ЭТОТ ПРОЕКТ ПОД НАЗВАНИЕМ «БЕСПЛАТНОЕ КИНО»

— Но у союза кинематографистов РТ нет даже собственного здания...

— Это правильный вопрос. Нет здания — ничего развиваться не может. Но это, как ни странно, второй вопрос. Сначала нужно представить проект. У нас есть своя «дорожная карта». Следующий год в России — Год кино. Мы попробуем ее «разыграть», насколько нас услышат. В татарстанский кинематограф, как мне кажется, не вкладываются, потому что не знают, в каком сегменте он находится и что из себя представляет. Какова выгода от вложения? Ведь по большому счету кино должно стать пропагандистской машиной имиджа Татарстана. И вот тут надо завязывать контакты.

Что нам надо? Нам нужно пока два хороших игровых фильма в год. Бюджет — 10 - 15 миллионов рублей у каждого. Это предел окупаемости, который мы можем собрать в региональном прокате. Одна история городская — городская драма. Вторая история из жизни деревни. Современные истории, где герои красивы, умны, со сложными жизненными задачами. Это глубокое кино, раскрывающее красоту души татарского народа. Это то, что будет заведомо собирать полные залы в татарских регионах по всей России. В дальнейшем героями фильмов могут стать нефтяники, труженики села, врачи, учителя.

Встает вопрос качества. И тут союз создает фонд сценариев, который будет рассматриваться на экспертном совете, продюсерский центр и рекомендует основной состав съемочной группы. Это могут быть не только татарстанцы, но и жители других регионов, знающие нашу самобытность.

— Это полнометражное художественное кино должно быть на русском языке или на татарском?

— Мы думаем, что все-таки надо развивать кино на татарском языке. Но делать это все по-западному, делать субтитрирование, не закрываться. Возможно, приглашать актеров со стороны, из других регионов, других республик. Вот это закрытое кино нужно переформатировать.

Еще одно направление работы — это сериалы. Это народное кино, которое нужно срочно развивать. У нас этот продукт не развивается. Сейчас прошел сериал «Белые цветы». Это вообще первый в современном варианте сериал, который снял ТНВ.

— Каково ваше мнение о качестве этого телевизионного продукта?

— Это народный проект. Это не фильм для берлинского фестиваля, но это продукт, который очень нужен нашему татарскому зрителю. Потом это реклама татарской классической литературы. Я просто уверен, что после просмотра сериала спрос увеличился на саму книгу.

Я своими глазами вижу: наш (назовем его татарским) зритель жаждет свое кино, оно действительно собирает залы. Приходит не один зал, приходят три-четыре зала одновременно. Но давайте уважать зрителя, пусть он покупает билеты, давайте брать большие залы, договариваться. Вообще, слово «бесплатно» надо прекращать в кино. У нас этого развития нет, потому что все происходит бесплатно. Как только ажиотаж, это бесплатно. А что нам делать? То есть правительство постоянно должно платить нам деньги, мы должны их проедать, а потом бесплатно показывать татарскому населению? Это какая-то очень странная схема. И мы тоже хотим консолидировать многие силы «Татаркино», кинотеатра «Мир», союза кинематографистов. Надо прекратить этот проект под названием «Бесплатное кино».

«КОГДА СИДИШЬ И СМОТРИШЬ, ТО ПРОСТО УЖАСАЕШЬСЯ ТОМУ КАЧЕСТВУ, КОТОРОЕ ПОКАЗАНО НА ЭКРАНЕ»

— Вы сказали, что если не объединяться, то татарстанский кинорынок приберут москвичи. О каких суммах идет речь?

— В Татарстане есть возможность финансирования здоровых кинопроектов, но этот сундук не часто раскрывается. Я говорю о нем, его могут очень убедительно раскрыть другие.

Там опять же... Слава богу, что я и там и там, по двум берегам стою. Есть берег официальный, куда деньги идут из правительства. Официально идет... 4 - 6 миллионов рублей, по-моему. Это так называемый конкурс, где люди соревнуются. И кто выдал меньшую сумму или у него больше еще чего-то, это тендер...

— На что идет эта очень скромная сумма?

— На документальные проекты и короткометражное кино, которые очень важны для Татарстана. Их несколько — это 5 - 10 фильмов. В среднем по 300 - 500 тысяч рублей выделяется на каждый проект. Это может быть фильм, например, о выдающемся человеке, о писателе, о враче.

Но я абсолютно честно могу сказать, что с этим надо разбираться. Не с самим проектом, а с качеством производства этих фильмов. Люди, которые подаются туда на производство, зачастую пытаются просто на этом заработать, слупить деньги, левой ногой снять на простую камеру, дома смонтировать и выдать это за документальное кино. Я хочу сказать, что любой журналист на телевидении в десятки раз лучше снимет это кино и за маленькие деньги. Когда сидишь и смотришь, то просто ужасаешься тому качеству, которое показано на экране.

Поэтому я хотел бы сделать две вещи. Первое — собрать журналистское сообщество, в самом большом количестве, которое есть, и сделать показ всех фильмов, которые делает союз кинематографистов РТ. Чтобы получилась двойная работа. Тем людям, которые кричат, что им не дают деньги на то кино, которое они снимают, журналисты должны сказать: «А за что тебе их должны дать? Ты сам посмотри, что ты снимаешь». Или наоборот: «Посмотрите, какие фильмы снимает этот человек, его нужно поддержать!»

Второе — я бы хотел сделать презентацию союза кинематографистов перед молодыми писателями и драматургами. Нехватка сценариев — это катастрофа! Просто катастрофа. Люди сидят и просто из пальца вымучивают какие-то сценарии, а потом на полном серьезе идут в министерство, к президенту Татарстана... Мне говорят, что не развиваются ни писатели, ни драматурги... Но они есть! Это ведь не только Казань, это весь Татарстан. Есть люди, которые просто жить без этого не могут, они хотят писать. И нужно создавать сейчас фонд сценариев при союзе кинематографистов. Вот это самое главное.

— А что за второй берег, а котором вы говорили?

— Про второй берег. Есть коммерческие фильмы, их огромное количество. В среднем у коммерческой студии оборот в год от 3 до 15 миллионов рублей. Это одна студия. Таких ведущих студий где-то четыре-пять в республике. То есть мы должны понимать, что где-то в районе 50 миллионов рублей — это коммерческие заказы в Татарстане. Почему этим не занимаются в союзе? Не получается пока, застыли в собственном величии (смеется).

И я скажу почему. Потому что там надо конкурировать, там нужно качество. Союз пока держится на добром слове министерства культуры, которое уважает и всячески поддерживает нас, но выход на конкурентоспособный рынок — это наша стратегическая задача. У нас есть члены союза, работающие в этой сфере успешно. Это не значит, что мы серьезно дадим крен в сторону коммерческого кино, мы просто должны научиться зарабатывать. Ведь есть острова между двумя берегами, выделение грантов на отдельные кинопроекты. И здесь союз должен создать тандем с властью.

«Я СЧИТАЮ, ЧТО ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ОКОНЧИТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ»

— Вы молодых кинематографистов тоже хотите привлечь в союз?

— Мне кажется, невозможно их не видеть. Потихонечку нужно начинать сотрудничать с молодежью, брать их в союз и включить в систему роста режиссера. Я считаю, что человек должен окончить профессиональное учебное заведение. Есть разные мнения, что необязательно учиться, можно и так самому набраться. Но я считаю, нужно учиться. Есть нюансы в этой профессии.

У нас в Казани есть факультет кино в Институте культуры. Я тоже относился к этому достаточно снисходительно лет пять назад, хотя пошел туда преподавать и начал понимать, что огромное количество молодежи хочет снимать кино и не хочет ехать в Москву. Что с этим делать? Отстроена система обучения этих студентов, она дает результаты. Мы выпускаем где-то 15 студентов в год, и из них двое реально начинают снимать кино. И это каждый год. То есть через пять лет это будет 10 профессиональных режиссеров.

Что надо дальше с ними делать? Все-таки на год-полтора лучших и тех, кто хочет снимать кино, нужно отправлять на высшие режиссерские курсы, что мы и сделали в этом году. Уехали ребята во ВГИК на высшие режиссерские курсы — порядка пяти человек.

— Они уехали на деньги министерства культуры РТ?

— Они уехали на средства правительства РТ, этим вопросом эффективно занималось министерство культуры, и за это им отдельное спасибо. А часть ребят, проучившись здесь, бесплатно поступили на бюджет во ВГИК. Потому что у них была хорошая киношкольная база.

Дальше в этой системе, в которую не должны лезть взрослые кинематографисты, — это короткометражки. Четыре короткометражки в год бюджет Татарстана должен выдать на производство для молодых режиссеров. Они делают короткометражки, едут на международные фестивали, создают себе бренд. И потом они приходят в полнометражное кино.

— А есть какой-то позитивный опыт работы союза кинематографистов в других регионах России, например в национальных республиках?

— Везде есть движение, но оно очень хаотичное. Все говорят про Якутию, про Башкортостан, про Бурятию. Про якутов больше всего. Но якуты — удивительные люди, они молодцы, сняли свое кино за свои деньги, получили прибыль и на эти деньги снимают следующее кино.

— Как же якутское кино умудряется быть прибыльным?

— Я сам хочу в этом разобраться. Хочу попросить министерство культуры республики выделить какие-то средства, чтобы мы сделали дни национального кино России в Татарстане. Пригласить якутов, башкир, бурят. Пусть они покажут нам эти фильмы.

Помню, когда я учился, в 90-е годы, Якутия целенаправленно по грантам большое количество студентов отправила получать образование во ВГИК. Думаю, что сейчас эта плеяда людей и выстреливает, она и снимает это кино. На протяжении почти 20 лет Татарстан целенаправленно, скажем, 10 - 15 человек за свои деньги не отправлял учиться никуда. А якуты отправляли, потому, может быть, это и «стреляет». Ведь в свое время это произошло и с Камаловским театром, когда целый курс учился в Москве, в Щепкинском училище, и они стали нашими реальными звездами, потом было и второе поколение, которое сейчас моего возраста. Такая система действительно работает.

«МОСКВА — ГОРОД, КОТОРЫЙ НЕ ТЕРПИТ БЕЗДЕНЕЖЬЯ»

— Но, допустим, есть режиссер Алексей Федорченко, автор «Первых на Луне» и «Овсянок», лауреат венецианского кинофестиваля. Он, как я понимаю, живет и работает в Екатеринбурге.

— Мы ее называем Свердловской киностудией. Не знаю, правда, насколько Федорченко сейчас имеет к ней отношение. Федорченко — это артхаусное кино, которое, возможно, и у нас в Татарстане нужно создать, но оно все-таки не главное, оно все-таки вне национальной политики. Поэтому Алексей Федорченко, скорее всего, и получает бюджетное финансирование из Москвы, хотя живет в Екатеринбурге. Но, вообще, это классный прецедент при том, что все, как принято считать, рвутся в Москву.

Сейчас тенденция пошла, что люди живут у себя дома и пытаются все сделать. Сейчас какого-то политолога слушал, забыл его фамилию, он говорил, что в 2016 году возможен отток специалистов из Москвы, потому что там работа как таковая с кризисом исчезла. Это и кино касается. А что им делать? Они будут возвращаться домой. У Татарстана в Москве очень много «интеллектуальной собственности» в виде наших сотрудников — операторов, режиссеров.

— Они не нашли там удобного места?

— Они нашли, но если им позвонить и спросить, что там происходит, то почти все «законсервировано». А люди, которые уехали в Москву жить, я знаю, что это такое. Половина из них живет в съемных квартирах. И очень все серьезно, Москва — город, который не терпит безденежья. То есть у тебя в кармане всегда должны быть деньги. Кто успел купить квартиру, обосноваться, я так понимаю, это уже москвичи.

— Можете назвать имена выходцев из Татарстана, кто там уже обжился?

— Конечно. Это оператор Женя Привин, который получил в Берлине «Серебряного медведя» за фильм «Под электрическими облаками». Потом оператор Дмитрий Яшонков, который снимает реальные экшен-фильмы. У нас есть Рафик Галеев, с которым здесь мы сняли большую картину «Куктау».

— То есть в основном в Москве востребованы операторы из Татарстана?

— Ну такая постановка вопроса неуместна — операторы — это прикладная профессия, ему не надо придумывать сценарий и продвигать его. Если ты хорошо снимаешь, если тебя заметили, то можешь попасть в обойму. Потому что кинооператоры — это достаточно высокооплачиваемая работа. За один проект они по 2 - 3 миллиона рублей получают.

Что касается режиссеров, то самый известный режиссер, который уехал в Москву — это Марина Разбежкина. Из других знаю только молодых, имена их пока неизвестны, они ищут свое место под солнцем.

«Нам нужны финансовые средства, чтобы снимать фильмы
о традиционном исламе вообще в России, показывать, каким он должен быть»

«ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ФИЛЬМ МОЖНО ДАЖЕ СИЛЬНЕЕ СНЯТЬ, ЧЕМ ИГРОВОЕ КИНО, И ПОЛУЧИТЬ НА ЭТО ПРОКАТ И ИНТЕРЕС ЗРИТЕЛЯ»

— Вы часть федерального союза кинематографистов, который возглавляет Никита Михалков.

— Да, я руководитель регионального отделения союза кинематографистов России. И Никита Сергеевич фактически наш руководитель. Он все решает. И вот здесь тоже хотелось бы усилить работу. Мы ждем господдержки.

Еще раз напомню, что следующий год — это Год кино, будут выделяться большие средства. Наши ребята заявляются и в фонд кино, и в министерство культуры РФ. Должна быть также поддержка национального проекта. В нашей стране нужно поддерживать людей, которые занимаются хранением культуры народов, ее населяющих. Ведь что происходит сейчас в мире? Вот это ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.) как раз и происходит оттого, может быть, что люди из тюркских народов, из мусульманской среды не имеют своего национального стержня. А нам для этого нужны финансовые средства, чтобы снимать фильмы о традиционном исламе вообще в России, показывать, каким он должен быть.

— Документальное кино об исламе?

— Документальный фильм можно даже сильнее снять, чем игровое кино, и получить на это прокат и интерес зрителя.

Вообще, у нас документальное кино имеет в Казани серьезную школу, члены нашего союза — основатели этой школы, и мы ими гордимся. У нас в проекте есть кинолетопись — уникальный проект, создание видеоархива выдающихся людей Татарстана. Затем его можно отправить в Национальный архив.

— После фильма «Куктау» вы больше не снимали полнометражного игрового кино? Это вопрос отсутствия денег?

— Это очень сложный вопрос для меня. Я пытался снимать полнометражное кино, заявлялся. Но вот тогда и не сработала эта машина. То есть создали бренд — съемочная группа «Куктау», которая могла тут же принять другой проект и начать снимать другой сценарий. Но все было хаотично, все почему-то было возложено на нас, мы должны были написать сценарий, найти деньги, убеждать правительство, потом создавать команду. И пришел такой момент, когда начинаешь осознавать, что ты должен зарабатывать деньги каждый день. А беготня по кабинетам денег не приносит. Поэтому я ушел в сторону.

Да, у меня были короткометражные фильмы «Брелок», «Югалту» — пара работ. Но с получением должности я обязан заниматься организацией кинопроцесса, это, честно говоря, приносит огромное удовольствие, поэтому пришел в председатели, чтобы выстроить системную работу.

Я готов сейчас ничего не снимать. Но я готов не снимать, чтобы: а) сняли вы; б) подняли качество. Я не говорю, что я лучший, но готов наступить на свое самолюбие, потому что оно мешает нам объединиться, вот что. Все говорят: я, я, я... Вроде бегают, о чем-то договариваются, тут же разбегаются по кабинетам начальства, каждый тянет одеяло на себя. Начальство смотрит на всех со стороны и думает: дашь этому — тот обидится, тому дашь — этот подаст в суд. Даешь тому, который подал в суд, тогда другие скажут: и мы подадим в суд! Страшная вообще картина (смеется). Знаете, огнем можно спалить дом, а можно и приготовить еду.

«В ЭТОМ БИЗНЕСЕ ДОЛЖНЫ УЧАСТВОВАТЬ ТАЛАНТЛИВЫЕ ЛЮДИ»

— Есть еще одна проблема. Каждый год на фестивале мусульманского кино презентуют какую-то картину, которая претендует на то, чтобы стать «большим татарским фильмом»: «Курбан-роман», «Рудик». А в результате разгромные рецензии критиков. И «Белые цветы» были приняты неоднозначно. Когда же нам ждать тот самый «большой татарский фильм»?

— Вы абсолютно правы, я говорю о том, что не надо привязывать ни один фильм к международному фестивалю! Эту систему надо разорвать, фильм не для этого создается. Фильм создается ради качества, интеллекта и глубины души, чтобы зритель это почувствовал. Для этого нужен продюсерский центр. Опять же, разорвать цепочку, когда один человек тащит все, пишет сценарий и т. д.

Сначала должна быть сценарная заявка, мы ее рассматриваем. Например, об этом человеке, об этой деревне, о двух влюбленных, или между ними есть еще человек... Мы увидели эту идею, должны ее отдать профессиональному сценаристу, он должен ее написать. Мы должны ему заплатить. При том заплатить не 100 тысяч рублей, а 1 миллион рублей. Что, у Татарстана нет 1 миллиона рублей, чтобы заплатить за хороший сценарий? Я думаю, что есть.

Получили сценарий, собирается комиссия, мы должны выбрать режиссера — это ключевая фигура. Опять же не просто так — у Фарида Давлетшина есть идеи, у Ягафарова есть идея, он прибежал, пробил, взял деньги. Нет. Экспертный совет собрался, мы решили, что эту картину будет снимать татарский режиссер, который живет, например, в Москве или в Германии, может быть, в Казани. Должен быть список.

— А может быть и не татарский режиссер?

— Вы знаете, я ближе к тому, чтобы создавать свои бренды.

— Но за миллион рублей сценарий может написать и Юрий Арабов...

— Конечно, может. И нельзя говорить, что нет местных, есть они. Просто к ним отношение... А что такое сценарий? Это фундамент дома. Нет фундамента — дом рушится.

— То есть ждать, что просто так, ни с того ни с сего, появится большой татарский фильм, не стоит? Что придет гениальный человек и за три рубля снимет что-то потрясающее...

— Вы можете себе представить: идете по улице — и вдруг на берегу Казанки внезапно появился красивый дом, но в него не вложено ни копейки? То же самое и с кино, это материальная вещь. Есть фундамент — это сценарий. Есть надстройка кирпичная — это режиссер, который должен создать каркас, и вся внутренняя отделка — это актеры.

Это бизнес, понимаете? И в этом бизнесе должны участвовать талантливые люди, и мы должны к этому стремиться. Не хочу никого обидеть, но нам надо его обновлять и принимать новых членов союза. Денис Осокин, Салават Юзеев, Мансур Гилязов, Кузьма Морозов и многие другие — не члены Союза, но именно они делают кино.

— А что вообще дает членство в союзе кинематографистов РТ?

— Ничего. Просто статус «я кинематографист». И вот теперь с этим статусом надо разбираться, если ты статусный человек, у тебя должна быть ответственность.

— А вы уверены, что, к примеру, сценаристу «Овсянок» Осокину это может быть интересно?

— Да, он сам мне и сказал, мы же с ним в хороших отношениях. Это не ему нужно, это союзу нужно: Денис, Салават, Мансур, нам нужно, чтобы вы пришли, поймите правильно! Нужна работа, не имитация. Они должны быть в союзе. И потом, ты должен сидеть в правлении, человек, который понимает в кино. Почему ты там не сидишь?

«Не надо привязывать ни один фильм к международному фестивалю!
Эту систему надо разорвать, фильм не для этого создается» (фото: http://islam-portal.ru/)

«Я НАЗЫВАЮ ЭТО ТАК — НУЖНО ПРОСТО ПОДНЯТЬ ЗАД»

— А работа с кинотеатрами? Просто тот же самый «Рудик» — вообще любое название на татарском языке — может иметь своего зрителя в кинотеатрах. Есть возможность выйти за рамки кинотеатра «Мир», который хоть и делает хорошие проекты, но, как кажется, немного на отшибе находится.

— Кинотеатр «Мир» находится в прекрасном месте и уже занял свою нишу и своего зрителя — это фантомная боль, там все уже по-другому. Прекрасный репертуар авторского кино, единственный минус — отсутствие коньяка в буфете (смеется). У них просто не позволяет площадь.

Я называю это так — нужно просто поднять зад. У нас весь Татарстан ждет это кино, нужно просто звонить, договариваться, главе района звонить: дайте нам 10 ДК в деревнях! Вдруг приехало кино — за 100 рублей. Вся деревня придет, они сходят, друга на друга посмотрят, платья новые наденут. Нужно создавать события. Татарские певцы уже отладили эту систему, не надо придумывать велосипед. «Татаркино» эту работу отлаживает, и осенью много фильмов побывало в регионах. Но нужна рекламная поддержка.

— А как в Татарстане обстоит дело с техникой, на которую снимают кино?

— Вы имеете в виду носители? Снимают на фотоаппараты, полупрофессиональные видеокамеры, кто во что горазд. Картинка страдает ужасно. Нужны профессиональные камеры. Да, они очень дорогие, но без них тектонического сдвига не будет. Кино — это визуальное искусство, и культура картинки — это закон. Нам нужны ARRI с кинооптикой, профессионалы знают, что это такое. И этот вопрос обозначен.

Да и по Дому кино... Нам его надо заслужить, показать работу, создать бизнес-план окупаемости. И этот дом, конечно, должен появиться. Это будет праздник со слезами на глазах. Наши ветераны десятилетиями хранят традиции союза, передают нам свой опыт и ждут от нас, молодых, действий. О них мы говорим: «Они сейчас не смогут конкурировать, снимать так же, как молодые». Вы загляните в прошлое, посмотрите то кино... И ужаснитесь тому бессмысленному и беспощадному модному видео, которое вы сейчас снимаете и которое не имеет никакого смысла и культурной ценности.