Артем Ильин: «Прямо перед турниром сказали, что меняют меня на Гарри Каспарова»

Артем Ильин

«ДАЖЕ ИЛЮМЖИНОВ ОПУСТИЛ РУКИ, ПЫТАЯСЬ ВВЕСТИ УРОКИ ШАХМАТ В ШКОЛЫ»

— Артем, что представляет из себя ассоциация профессиональных тренеров?

— В прошлом году я и еще четверо моих коллег зарегистрировали нашу ассоциацию с целью популяризации шахмат, введения нашего вида спорта в общеобразовательную систему, подготовки шахматистов различной квалификации, проведения турниров. По поводу введения шахмат в общеобразовательную программу мы общались с руководством республики, с членами российской федерации шахмат, на что получили ответ, что на данный момент это невозможно из-за сильной загруженности детей. В итоге нам дали понять, что шахматы можно продвигать в школах как факультативное занятие, что мы и стали делать, начав работу по 11 школам Казани. Помимо этого, ведем занятия по детским садам. Потом они собираются вместе на турнирах.

— Где?

— При ассоциации мы открыли шахматный клуб «Фианкетто», где и проходят все соревнования. Мы социально ориентированная организация, это, кстати, одно из направлений деятельности федерации шахмат России. Многие родители приходят к нам со словами, что не хотят делать из детей гроссмейстеров — важно, чтобы они научились глубоко и всесторонне мыслить. На это мы и ориентируемся, а уже дальше даем рекомендации по возможности продолжать дальнейшее обучение в ЦСДЮШШОР Нежметдинова, где ребенок при желании может совершенствоваться в шахматах.

— Вы ориентированы на работу с детьми?

— Не только. К нам приходят и взрослые. Один из таких случаев был недавно, когда к нам пришел преподаватель Иннополиса из Америки. Он в Штатах играл в шахматы, причем на приличном уровне, и обратился к нам с просьбой позаниматься с тренерами. Это, кстати, входит в нашу работу, когда мы проводим и индивидуальные, и групповые занятия с любителями шахмат всех возрастов. В среднем заполняемость группы — 7 детей, с большим количеством работать одновременно очень сложно. Что касается наших ежемесячных турниров, то в младшей возрастной категории набирается до 60 участников, в старшей поменьше — до 30. По результатам этих турниров в конце года будет Гран-при ассоциации, где победители получат достаточно серьезные призы.

Мы готовы были бы к работе по организации и проведению корпоративных турниров по шахматам, у нас сейчас проводятся спартакиады среди сотрудников различных сфер деятельности, где соревнуются и шахматисты.

— Шахматный клуб «Фианкетто» возник не на пустом месте, он пришел на смену клуба «Гамбит». Как вы познакомились с хозяином этого клуба Шамилем Зайнутдиновым?

— Знакомство произошло еще в то время, когда открывался клуб «Гамбит». Его учредители предложили нам сотрудничество, тогда еще ассоциация не была зарегистрирована, хотя уже вели шахматную работу по школам Казани. В какой-то из моментов тот же Зайнутдинов предложил нам взяться за работу клуба, поскольку его работа уже была запущена, но развитие застопорилось по различным причинам. В результате мы решили взяться за развитие клуба, поскольку у нас уже было помещение, инвентарь, и в ответ бывшие хозяева попросили предоставлять им определенное время для развития еще одного популярного вида умственного отдыха — нард.

Еще я вице-президент федерации шахмат Татарстана, а наш президент Геннадий Захаров давно лелеет мечту об открытии в Казани шахматного клуба. Дело в том, что шахматная школа ЦС ДЮШШОР имени Нежметдинова сейчас просто перегружена. На днях я общался на эту тему с вице-мэром Казани Рустамом Нигматуллиным, и, как я понимаю, вопрос этот может решиться положительно. Нам сейчас необходимо здание, поскольку на занимаемой площади мы не можем вместить более 60 человек, о которых я уже говорил как о максимальном количестве участников наших турниров. Сейчас вопрос в подборе здания, желательно в Вахитовском районе Казани, чтобы сюда имели возможность приехать со всех районов столицы Татарстана. Ждем положительного решения этой проблемы.

Если возвращаться к деятельности нашей ассоциации, то мы регулярно, два раза в год, проводим сборы для наиболее перспективных учеников. Ранее выездные сборы мы проводили на туристической базе на Яльчике, Марий Эл, в летний и зимний периоды. Сейчас мы уже проводили сбор на базе нашего клуба «Фианкетто», причем на этих сборах участвовали не только юные татарстанские шахматисты, но, в частности, и приезжали из Рязани.

— В шахматной школе не воспринимают вас как конкурентов?

— Мы делаем общее дело. Только в школе учится около тысячи учеников, а у нас сейчас — 350, хотя мы постоянно развиваемся, и эта цифра растет. Есть дети, которые ходят на тренировки и в Школу, и к нам, может, в этой связи в нас можно видеть конкурентов? Но тем не менее нам пошли навстречу в транспортировке детей на те же сборы, о которых я говорил, благодаря содействию федерации шахмат, нашего министерства спорта.

— А как к вам с вашими уроками шахмат относятся в средних школах?

— По-разному. Где-то у нас полное понимание, и количество занимающихся в младших классах доходит до 80 человек. Где-то нас даже на порог не пускают. Разговоры о включении шахмат в школьную программу велись давно, но, по-моему, даже президент международной федерации шахмат Кирсан Илюмжинов смирился сейчас с тем, что на данный момент это неосуществимая задача. Остаются попытки провести эти уроки в школах как пилотный проект. В той же Калмыкии, откуда родом сам Илюмжинов, в Ханты-Мансийской автономном округе. Ждем-с...

Кстати, вспомнив о Российской шахматной федерации, я захотел рассказать еще об одном нашем совместном проекте. РШФ запустила проект «Шахматы — в детские дома». На осуществление этого проекта выделяется инвентарь, то есть шахматные фигуры, часы, демонстрационные доски, а мы занимаемся организацией и обучением воспитанников детских домов и интернатов. Таким образом, у нас начались работы в кадетской школе, кружок ведется в социальном приюте, в детском доме, который находится в Приволжском районе Казани. Федерация шахмат Татарстана финансирует этот проект.

Кирсан Илюмжинов отказался от идеи введения шахмат в школьную программу (фото: elista.org)

«МЯСО, КАРТОШКА И ДЕНЕГ НЕМНОЖКО...»

— Артем, немного о тебе. Начнем с вопроса, который при мне одна девочка задавала Анатолию Карпову: как вы пришли в шахматы? Кстати, Анатолий Евгеньевич тогда сильно удивился этому вопросу, но добросовестно на него ответил.

— Шахматами я увлекся очень давно: когда ходил в подготовительную группу детского сада и к нам пришел детский тренер. Поначалу он показал нам, как ходят фигуры, после чего провел чемпионат детского сада, второй чемпионат — я выиграл оба, после чего обратился к папе, что хочу играть в шахматы. У нас семья спортивная, папа занимался легкой атлетикой, лыжным спортом, но никак не шахматами. Но он все равно согласился. Мы пришли с ним во Дворец пионеров, но чуть-чуть опоздали, придя в октябре, а не в сентябре. Тренер не взял меня в группу и посоветовал другого наставника с нашего района — Александра Царева. Александр Иванович начал с нами работать, потому что параллельно со мной и папа заинтересовался шахматами. Оставил свою работу инженера-строителя и взвалил на себя функции менеджера и повара, начав со мной ездить по соревнованиям.

— Эдакий чистопольский Полгар...

— Типа того. А времена-то были тяжелые. Сначала мы катались по республике, и первым турниром было первенство Татарстана до 10 лет, где я занял второе место. Отобрался на полуфинал первенства России, где стал четвертым, и вышел в финал первенства страны до 10 лет. Денег не было, отец наскребал по соседям. Когда я играл на первенстве России до 12 лет, нам повезло в том, что родственники закололи какую-то живность и дали нам в дорогу килограммов 30 свежего мяса. И я помню, как мы с сумками, где были картошка и мясо, на перекладных добирались до Питера. Мясо начало подтаивать, протекать... Все это происходило на вокзале, было очень неудобно. Потом мы поселились где-то у знакомых, на окраине Питера, откуда каждый день добирались до шахматного клуба по два с половиной часа. Но чем больше трудностей, тем больше это закаляет характер, и я тогда стал чемпионом.

— Чистополь, откуда ты родом, быстро понял, какой спортивный талант произрастает в городе?

— У нас звезд-то хватало, и спортивных в том числе. Борец Анатолий Бозин, который был чемпионом Европы, хоккеист Вячеслав Рябов, ставший чемпионом мира в хоккее с мячом, чемпионка мира по армспорту Венера Уразгильдеева — все они мои более старшие земляки. Что касается моих результатов, то их начали замечать сразу же. В газете «Чистопольские известия» есть рубрика «Знай наших!», где я часто был главным героем. Приглашали на местное телевидение, со временем меня начали узнавать — городок-то небольшой. Другое дело, что с финансами особо помочь не могли, только могли порекомендовать спонсорам, чтобы оказали помощь. Мы находили спонсоров, тот же часовой завод «Восток» помог оплатить поездку на чемпионат мира до 10 лет во французский город Канны. Папа ходил по местным предпринимателям, и нам давали — кто сколько мог. Как-то, помню, нам помогло чистопольское АТП, причем помощь заключалась в том, что нас бесплатно провезли в автобусе до Казани. Да и до нее добраться было большой проблемой. Тогда же, пока не был построен мост через Каму, сколько раз мы с сумками пешком ходили с отцом через Каму. В Казани тоже было непросто. Были времена, когда останавливались прямо в здании ЦСДЮШШОР — спасибо тогдашнему директору шахматной школы Мухамету Валиеву. Мухамет Шакирович выделил нам с отцом комнату в помещении, мы там спали на кушетках, готовили для себя. Мылись, правда, когда как, потому что на лето в школе могли отключить не только горячую, но и холодную воду. Тогда ходили мыться на озеро Кабан, раз в неделю — в комбинат «Здоровье».

Ян Непомнящий и Ильин соперничали с детских турниров (фото: ruchess.ru)

СЛЕЗЫ ПОСЛЕ ПРОИГРАННЫХ ПАРТИЙ

— Когда ты начинал играть в шахматы, не было такой практики, чтобы такие юные шахматисты стремились играть только во взрослых соревнованиях, как Аниш Гири, Магнус Карлсен, Фабиано Каруана, игнорируя детско-юношеские старты?

— Мне довелось соперничать с Евгением Томашевским из Саратова, Никитой Витюговым из Питера, москвичом Борисом Грачевым, Гадиром Гусейновым, который сейчас выступает за сборную Азербайджана. Чтобы заработать себе какое-то имя, надо было выступать на соревнованиях среди сверстников. Плюс чиновники заставляли, поскольку это давало какое-то финансирование. Даже если человек не хотел играть на российском уровне, но на уровне первенства мира все равно соревновался. Тот же Дмитрий Яковенко на международные старты выезжал, Ян Непомнящий, который с юных лет старался играть с куда более старшими противниками. Он моложе меня на три года, но тем не менее я его помню как соперника.

— Помнишь Непомнящего?

— Да, именно так! В Смоленске играли в первенстве Росси до 14 лет, когда его из-за стола не было видно, зато по событиям на доске ощущалось, что это очень сильный противник. Я его тогда с трудом обыграл, после чего он очень уж сильно расстроился, плакал... Уже тогда у него был боевой характер, не терпящий поражений ни в чем. Замечу, что по детским соревнованиям никто не обходился без слез, в том числе и я.

— Слезы — это одно. Я знаю, что тебе приходилось и в обмороки падать прямо на соревнованиях...

— Было такое. Начнем с того, что у меня было два сотрясения мозга, причем, оба я получил по детской глупости. Один раз головой ударился об трубу, второй раз упал с горки. Видимо, это сказалось на здоровье, когда на соревнованиях в Тольятти я потерял сознание. У меня даже взрослые болячки были. С тем же гастритом я знаком с детских лет. Вспомните, на какое время пришлось мое детство, это накладывалось на стрессы, нервное напряжение, связанное с шахматами. Проигрываешь партию — расстраиваешься, заедаешь стресс шоколадками — и здравствуй, гастрит.

«МУХАМЕДЗЯНОВ УСПЕШНО ПРОДВИГАЛ ШАХМАТЫ В РЕСПУБЛИКЕ»

— С другой стороны, ты, в том числе благодаря отцу, усиленно занимался набором физической формы...

— Да, спасибо ему за это, потому что поначалу он привил мне любовь к физическим упражнениям, а потом тренировался вместе со мной, хотя ему больше хотелось бы отдохнуть, а не со мной бегать. Вначале я занимался гимнастикой, потом бегал с отцом. На соревнованиях у меня постоянно по утрам были пробежки. В целом мы вели спортивный образ жизни, хотя для детских соревнований это было не совсем свойственно. Люди зачастую выезжали на турниры с целью отдохнуть, покуражиться, на дискотеки походить.

— Помнится, у журналиста, освещавшего победу Евгения Бареева на молодежном чемпионате мира до 20 лет, была такая фраза: «Подошел ко мне перуанец Хулио Гранда и спросил: «А почему Жени не было на дискотеках?» — «А ты какое место занял, Хулио?» — «Пятое». — «А Женя — первое». Можешь сейчас вспомнить, получились ли из тех «хорошо отдыхавших» твоих соперников хорошие шахматисты?

— Надо подумать. Я вспоминаю, как в Дагомысе, где проходило первенство России среди участников от 10 до 18 лет, я с утра выходил на пробежку, а мне навстречу тянулись соперники, которые только возвращались с ночных прогулок. Кто это был? Я знаю несколько человек, но не хотел бы называть их фамилии. За счет таланта можно достичь какого-то уровня, но не самого высокого. В основном тут не поспоришь: победы приходили к тем, кто соблюдал спортивный режим. Честно говоря, это со временем приходит понимание, что шахматы — не только работа за доской. Неслучайно сейчас ведущие шахматисты содержат целые команды, выезжая на турниры с шахматным тренером, а также тренером по физподготовке, психологом и так далее.

Наиль Мухамедзянов (справа) фонтанировал шахматными идеями

— Как решалась самая большая проблема — тренерская?

— Со мной в Казани очень плодотворно работал Сергей Владимирович Кузнецов. Еще спасибо покойному Наилю Мухамедзянову — шахматному энтузиасту, который продвигал шахматы. У нас функционировали Школа Галлямовой, Школа Панченко. Наиль Ибрагимович приглашал работать с нами тренеров, опять же покойных Александра Панченко, Андрея Харлова, с которым я потом стал партнером по клубной команде «Ладья-Казань-1000». Лекции нам читали гроссмейстер Сергей Рублевский, опять же покойный Андрей Харитонов — в результате шла непрерывная шахматная работа. Расти было куда легче. Когда я дорос до того уровня, что попал в состав «Ладьи-Казань-1000», то сильно помогали сборы, где мы работали вместе с ведущими игроками страны.

— Первым крупным турниром для казанской команды стал чемпионат Европы среди клубных команд 1997 года. Застал те времена?

— Конечно! В те годы это было ни с чем несравнимым событием, когда за нашу команду играли Владимир Крамник, Артур Юсупов, Алексей Дреев. Я помню, как целая очередь выстраивалась за автографом к Крамнику, когда он приходил в кабинет к директору школы, видимо, чтобы обговорить условия своего контракта. Я принес для автографа вырезку из журнала с его партией и фотографией. Как сейчас помню этот момент.

«И ТУТ БАРЕЕВ ГОВОРИТ: «СЛЫШЬ, МОЛОДОЙ, ЧТО ЗА КРИВЫЕ ДЕБЮТЫ?»

— Не порвал эту вырезку, после того, как Крамник проиграл в полуфинале Барееву, а вся наша команда уступила «Азову» и не вышла в финал?

— Нет, тогда это не было для меня так принципиально. У ребенка были другие мысли, нам больше хотелось посмотреть на людей, про которых мы до этого только читали или слышали. Кстати, я потом поиграл вместе с тем же Бареевым и Петром Свидлером, которые обыграли нас тогда в 1997 году, выступая за «Азов». С Бареевым я меня связана одна интересная история. Играем командный чемпионат России. Я разыграл там какой-то кривой дебют и быстро свел вничью свою партию белым цветом, а за этим со стороны понаблюдал Евгений Ильгизарович. Потом на разборе он мне говорит: «Слышь, молодой, что ты играешь как пенсионер. Что за схемы? Давай разыгрывай нормальные дебюты». После этого я начал работать над дебютной подготовкой.

— Это был твой первый чемпионат?

— По-моему, да. В 2004 году мы заняли тогда в Дагомысе то ли второе, то ли третье место. А до этого было чемпионство в Тольятти, где мы стали чемпионами. Правда, в этом не было моей заслуги, потому что я сыграл однажды, проиграл, и больше меня не ставили.

— В том году чемпионская команда «Ладья-Казань-1000» заняла пятое место на Кубке европейских чемпионов с Гарри Каспаровым в составе...

— Тут тоже интересная история. Уже готовился ехать с командой на соревнования, но тут Мухамедзянов сообщил, что в команду включили Каспарова. Причем ему заплатили в районе 50 тысяч долларов.

— В команде «Ладья-Казань-1000» замена. Вместо Артема Ильина едет Гарри Каспаров! Не было обидно? Ты бы, наверное, Хузману не проиграл бы, как Гарри Кимович (в шестом туре Каспаров проиграл Александру Хузману, который уступал ему около 400 пунктов в рейтинге, из-за этого казанская команда потеряла очко и лишилась шансов на победу — прим. ред.)?

— Кто знает? За команду я всегда играл хорошо — проигрывал меньше, чем побеждал. Даже призы какие-то завоевывал за лучший результат на своей доске. Не зря же меня, когда наша команда «Ладья-Казань-1000» развалилась, приглашали играть за «Политехник» из Нижнего Тагила, и мы выиграли тогда турнир по первой лиге. А что касается Каспарова... Само собой, я даже возражать не мог, когда меня поставили перед фактом. У меня еще не было права голоса. Берут в команду — уже счастье! По-моему, мне даже тогда и денег не платили. А потом я отошел от практической игры в 2007 году.

Гарри Каспаров заменил в казанской команде Ильина (фото: скриншот)

СТРАШНАЯ СМЕРТНОСТЬ ШАХМАТ

— Тебе только-только исполнилось 20 лет. С чем было связано это решение?

— Нужно было расставлять для себя приоритеты. Я осознал, что выше уровня, которого достиг (а это рейтинг 2570), я уже вряд ли поднимусь. А это был мой пик. Я попал в шестерку лучших на чемпионате Европы, отобрался на Кубок мира, выиграл Кубок России, поиграл в клубных чемпионатах Боснии, Турции, велись переговоры, чтобы сыграл в чемпионате Бундеслиги, в Германии, и тем не менее я понимал, что с таким рейтингом тяжело заработать себе на жизнь. А просто мотаться с турнира на турнир мне уже не хотелось — устал. Нагрузки, которые терпели шахматисты, были несоизмеримы с финансовой отдачей. Сейчас я играю, можно сказать, в свое удовольствие.

— Кстати, ты говорил о нагрузках. Я привык в советские еще времена, что шахматы — это спорт опытных. Мигель Найдорф, Марк Тайманов играли до 80 лет, Василий Смыслов в 62 года играл матч претендентов с Каспаровым. А сейчас обратная ситуация, причем весьма страшная. За последние 8 лет армянин Карен Асрян умер в 28 лет, азербайджанец Вугар Гашимов — в 27 лет, россияне Александр Ластин — 38 лет, Иван Букавшин — 20 лет — все они умерли до достижения 40. Ушел из жизни Харлов, которому было 45. У тебя есть объяснения этой страшной статистике?

— Оно как раз заключается в том, что шахматисты испытывают колоссальные нагрузки на мозг. Чтобы добиться результата, сейчас очень много надо пахать перед компьютером, что здоровья определенно не приносит. Человек не разряжается, не успевая заниматься физической подготовкой, чтобы подтянуть здоровье, и случаются такие трагические случаи, связанные в основном с инсультами.

— Именно поэтому ты после шахмат переключился на спортивный покер?

— Это практиковали многие шахматисты, которые в свое время переключились на подобные турниры.

ПОКЕР И ШАХМАТЫ

— В покер играл экс-футболист «Рубина» Александр Бухаров, который как-то сообщил о своем крупном выигрыше. Если даже Бухаров выигрывает деньги, кто же там тогда проигрывает?

— Насчет Бухарова я совершенно не уверен, что случаи выигрыша были у него частыми. У меня абсолютно противоположная информация. Это, кстати, касается многих профессиональных спортсменов и из других видов спорта, фамилии которых я не буду здесь озвучивать. Когда-то спортивный покер был признан видом спорта, по которому проводились чемпионаты Поволжья, чемпионаты России, была своя федерация спортивного покера. Но, увы, в 2008 году вместе с запретом на деятельность казино был запрещен и спортивный покер. В чем-то и оправданно, потому что под видом покерных клубов действовали казино.

Что касается возможности играть и зарабатывать онлайн, то я хочу сказать, что бум пришелся на начало XXI века. Тогда можно было зарабатывать очень большие деньги на покере. Это привлекло большое количество сильных шахматистов. Даже такой ведущий гроссмейстер России, как Александр Грищук, продолжает играть в покер, деля свои заработки в долях примерно 50 на 50. Но с каждым годом заработать на покере становится все тяжелее и тяжелее. Это, кстати, напоминает ситуацию в шахматах. Не секрет, что в советские времена гроссмейстеры катались как сыр в масле. Конкуренция в мире была куда слабее нынешней, турниров было много, никто толком играть не умел, и наши шахматисты «вырубали» все турниры с очень неплохими призовыми. По возвращении еще реализовывали вещи и технику, которую приобретали за границей.

Два татарстанских шахматных Артема: Ильин (слева) и Тимофеев (фото: ruchess.ru)

— И все — жизнь удалась!

— Вот именно. Такое продолжалось еще некоторое время после того, как обрушился железный занавес и наши рванули зарабатывать за границу. Условно, играешь в Германии, с местными любителями, выигрываешь призовой фонд в 3 тысячи марок. Ты получил столько, сколько местный врач или учитель заработал за три года. Но со временем наши шахматисты, а потом и тренеры, разбрелись по всему миру и научили играть всех, кто этого хотел. Плюс появились компьютеры, интернет, и теперь научиться хорошо играть в шахматы можно в любом уголке земного шара. Уровень мастерства вырос, выровнялся, рынок перенасытился гроссмейстерами, большая часть которых сейчас, мягко говоря, вовсе не избалована финансово. Это же произошло в покере, когда в него хлынул большой наплыв любителей, которых шахматисты с их аналитическим умом обыгрывали достаточно легко. А сейчас с потоком информации появилось и обучающее видео, есть тренеры и так далее, индустрия сильно развилась, и выигрывать стало гораздо сложнее. Надо очень много заниматься покером, чтобы это позволило обеспечить хороший уровень жизни. Впрочем, так и в любом деле, когда можно зарабатывать, если ты профессионально к нему относишься и полностью себя отдаешь.