Юрий Быков: «Мне всегда казалось, что Россия и Украина – это одно и то же государство»

Юрий Быков на презентации фильма «Дурак» в Казани (фото: kinoteatr-mir.ru)

«НАДО ВСЕ ВРЕМЯ КРИЧАТЬ И ТРЯСТИ КАМЕРОЙ»

— Юрий, вашу картину «Дурак» принято сравнивать с «Левиафаном», кто-то даже ставит ее выше нашумевшего фильма Андрея Звягинцева. При этом жесткие истории о российских современных реалиях стали фактически вашим фирменным режиссерским почерком. Социальная направленность картин — это продуманная концепция?

— Это, скорее, жизненный опыт. Я говорю о том, что знаю и что меня волнует. Тут нет никакой хитрой подоплеки или желания попасть в конъюнктуру. Я просто прикладываю свой жизненный опыт на экран и в этом по крайней мере искренен.

— Как удается добиться такой реалистичности повествования?

— Надо все время кричать и трясти камерой (смеется). Нужно рассказывать о тех вещах, которые ты знаешь. Надо заниматься собственной биографией. Не в том плане, что я все пережил точно так же, как персонажи моих картин, но я непосредственно знаю схожие примеры, характеры и фактуру. Это все мной было увидено воочию в деталях. Если есть какая-то реалистичность в моих картинах, это заслуга опыта. Я родом из Рязанской области, из рабочего поселка Новомичуринска. Проще не придумаешь. Так что с бытом городков средней полосы России знаком не понаслышке.

— Почему реакция на ваши фильмы такая диаметрально противоположная: от полных восторгов до резкого неприятия?

— Я думаю, прежде всего потому что сделаны картины достаточно страстно, искренни по своему содержанию и моему отношению к материалу и весьма спорно по форме и тонкости художественного языка. Поэтому основная часть публики, кто предъявляет претензии, — это те люди, для которых содержание моих фильмов не ново, а язык вообще является пошлым и неотесаным. В основном на меня положительно реагируют люди неискушенные в кинематографе. А отрицательно — в основном люди профессиональные.

«ХЭППИ-ЭНД ПРИДУМАЛИ АМЕРИКАНЦЫ ВМЕСТО ТАБЛЕТКИ «ФЕНАЗЕПАМА»

— В Казань вы приехали для встречи со зрителями. Для чего нужны подобные встречи?

— Я езжу на подобные встречи, чтобы отдать дань людям, которые меня сделали таким, какой я есть. Без публики не бывает артиста. Я приезжаю, чтобы люди мне задали вопросы, предъявили претензии, воочию увидели человека, чье кино они смотрят. Иногда люди спрашивают: зачем ты такое *** снимаешь? Они имеют право предъявить претензии человеку, на чью работу потратили два часа своего времени.

— И часто они задают такой вопрос? Может, дело в том, что еще одна отличительная черта ваших картин — это отсутствие счастливого конца...

— Хеппи-энд — понятие на самом деле достаточно искусственное. Оно относится к американскому кино и не является типовым для произведения искусства. Драма в чистом виде должна вызывать эмоции драматического характера. В таком кино не обязательно должен быть счастливый конец. Это абсолютно искусственная придумка для спасения американцев во времена Великой депрессии. В античном, то есть классическом понимании у драмы не может быть счастливого конца. Это американцы придумали вместо таблетки «Феназепама».

Прижился этот метод, потому что люди хотят верить в будущее, хотят видеть свет в конце тоннеля. Но я не снимаю для масс. Я снимаю для очень ограниченного количества людей, которые наверняка хотят задуматься над теми же вещами, над которыми думаю я. Не хочу, чтобы люди неподготовленные смотрели мое кино. Не нужно же человеку брать штангу в 120 килограммов, если он для этого не натренирован? Если человек не готов психически, морально, чтобы увидеть реальность во всей ее красе, ему не нужно смотреть ни «Дурака», ни «Майора». Если после просмотра у человека развилась жесточайшая депрессия и через какое-то время он покончил жизнь самоубийством, я от этого чувствовать себя лучше не буду. Мои картины — это повод для разговоров с очень волевыми, серьезными и думающими людьми в основном мужского пола.

Часто к моим фильмам предъявляют претензии, как будто их показывают в любом кинотеатре каждого города на протяжении 15 лет. Но это же не правда. Они лежат в интернете в свободном доступе, хочешь — смотри, а хочешь — нет. Никому они не навязываются, никакой рекламы нет. Если бы Первый канал через каждые пять минут говорил в своих рекламных блоках о том же «Дураке», тогда бы люди имели право сказать: почему со всех экранов показывают эту чернуху? А если мои фильмы лежат на непонятных серверах и нужно постараться, чтобы их отыскать, никакой ответственности в расстроенных нервах массового зрителя я не чувствую.

— Кроме социальных драм вы готовы снимать в других жанрах?

— В зависимости от предложений. Жанр чем хорош — у него есть свои законы и набор штампов. Их нужно просто изучить — и все нормально. С жанром работать достаточно легко. Осмысленная работа получается гораздо тяжелее. Это более серьезный подход, это большие затраты с точки зрения психики. Ну а жанр — мальчик любит девочку, девочка съела мальчика, а дядечка все это расследует... Точка сверху, точка снизу, общий, средний, крупный план. В ремесленной режиссуре не так много интересного, честно говоря.

Юрий Быков: «Я говорю о том, что знаю и что меня волнует. Тут нет никакой хитрой подоплеки или желания попасть в конъюнктуру» (фото: kinoteatr-mir.ru)

«ТО, ЧТО НА СВОИХ ФИЛЬМАХ БЫЛ В РАЗНЫХ ИПОСТАСЯХ, — ЭТО ОТ НИЩЕТЫ»

— Тем не менее у вас появился солидный сериальный опыт. Если в «Майоре» или «Дураке» вы сами были и сценаристом, и режиссером, и композитором, то в «Метод» на Первый канал вас пригласили уже на «готовенькое». Насколько было комфортно работать в непривычном для себя формате?

— Вы забыли добавить, что я и актером в «Майоре» и «Дураке» был... То, что на своих фильмах был в разных ипостасях, — это от нищеты. Всем надо платить деньги: актеру, композитору, монтажеру... Мне проще самому это сделать. Самому себе зарплату можно не платить. Авторское кино стоит копейки. А форматы и жанры — это единственный способ зарабатывать деньги.

«Метод» — это было чистой воды ремесло в смысле режиссуры с хорошими артистами, с выбором материалов. Я, естественно, люблю фильм «Мой друг Иван Лапшин». Но кому сейчас это надо? И поэтому ремесло в чистом виде неизбежно, я пытаюсь подбирать материал, продюсера, с каким буду сотрудничать, на тот момент «Метод» мне показался одним из правильных решений с точки зрения ремесленной работы. По поводу комфорта... Кино вообще малокомфортное занятие, особенно в России. Потому что денег и времени всегда мало, очень серьезные психические и физические затраты. На авторской картине всегда есть хотя бы отдача, выхлоп. На продюсерской картине ты рад, если выполнил правильно поставленные задачи, при этом не потратил большое количество здоровья на этом. На авторском кино вообще ничего не зарабатываешь. «Майора» я и вовсе начал снимать на свои деньги.

— Почему так происходит? Зритель не воспитан для серьезных картин?

— Не нужно обвинять ни в чем зрителей. Широкоэкранный показ кино — это вещь достаточно дорогая. Билет, реклама... Аудитория, которая ходит в кино, — это дети. А они не идут на проблемное кино. Поэтому взрослые люди смотрят сериалы и фильмы в интернете. Поэтому я даже не рассматриваю широкоэкранную площадку как что-то серьезное для проката. Это для меня закрытая история. Для меня кинотеатр как способ передачи информации зрителям не существует. Я снимаю для интернета, я интернет-режиссер. Сегодня любое авторское кино снимается для интернета. Ситуация не переломится. Кино как размышление перестало быть популярным в кинотеатрах именно из-за детей. В эпоху потребления основная масса населения не обладает потенциалом для переработки информации. Это жующая масса. Поэтому туда бессмысленно лезть с осмысленными фильмами.

«Метод» — это было чистой воды ремесло в смысле режиссуры с хорошими артистами, с выбором материалов» (кадр из сериала «Метод» с Константином Хабенским в главной роли)

«БЕКМАМБЕТОВ И МИРОНОВ РЕШИЛИ МЕНЯ УВОЛИТЬ»

— С прокатно-ремесленным кино у вас не складывается. Осенью этого года выйдет картина «Время первых» про космонавта Алексея Леонова, который снимает компания Bazelevs. Тимур Бекмакбетов и Евгений Миронов являются продюсерами, последний играет и главную роль. И выяснилось, что вас отстранили от работы над картиной, когда три четверти материала уже обыло отснято...

— Планировалось, чтобы это была очень серьезная работа с точки зрения эмоций и актерского исполнения, драматургии. Меня неожиданно позвали на проект, чтобы я под общим покровительством таких «больших дядек» делал режиссерскую работу. Планировалось, что моя роль в этом проекте — привнести глубину и необходимые эмоции. Сегодня существует официальный релиз, который, с моей точки зрения, не соответствует действительности. Могу ли я разглашать внутреннюю кухню, наверное, вряд ли. Потому что есть критическая масса моих высказываний в сети, что называется, на эмоциях, и если я и дальше буду вести себя таким же образом, боюсь, это может превратиться в судебные иски против меня.

Поэтому будем считать так. Студия Bazelevs приняла решение уволить меня с картины, и это важно. Я однажды уходил во время работы над картиной, но не считаю это выдающимся своим поступком. Тут же был готов идти до конца, много приложил усилий для этого, но студия посчитала, что я не справился с работой. Наверное, так оно и было. Тут сложно что-то добавить, потому что это кино очень сложное, особенно технически. Его будут прокатывать в том числе и в формате 3D. Другой вопрос, зачем они брали меня на эту картину? Было достаточно интересно, тяжело, было много новейших технологий, новый опыт я получил, но вспоминать в положительных тонах о картине, которую я так и не закончил, не получится.

— В титрах будет ваша фамилия?

— Нет.

«АБСОЛЮТНАЯ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЛЮДЕЙ ДЕНЬГОИМУЩИХ ПЕРЕД НАСЕЛЕНИЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

— Еще один проект, о котором вы заявили, — это «Волонтер», фильм, основанный на реальной биографии человека, связанной с событиями на Украине.

— Да, я действительно думал снять картину о реальном человеке, который работает во время войны на Украине. По замыслу он привозит гуманитарную помощь в Донбасс, а оттуда вывозит стариков, женщин и детей. Однако это серьезная ответственность. И, видимо, фильм будет сниматься не скоро, по крайней мере, не в ближайшее время. Должна осесть пыль, которая не дает разглядеть истинность событий, правду. Не скрываю, что я человек пророссийски настроенный, не в смысле событий на Украине, а вообще. Я считаю себя русским, меня судьба русскоязычного населения в этом конфликте волнует прежде всего. Я в этом смысле не лукавлю и всегда считал что Украина, мягко говоря, очень близка к российской культуре. Не просто так называется первый этап развития нашего государства именно Киевской Русью, мне всегда казалось, что Россия и Украина — это одно и то же государство.

Но чтобы достаточно искренне и правдиво рассказать по поводу этих событий особенно в кино, нужно тщательно разобраться в том, что там произошло. И вообще, нужно сделать картину о новейшей истории, но ни в коем случае не на злобу дня. Нужно очень серьезно проанализировать то, что уже снималось, не спровоцировав новых конфликтов. В ближайшие полтора года я буду работать над своим новым фильмом «Завод» про противостояние богатых и бедных, рабочих против своего начальника, который пренебрежительно отнесся к ним, закрыв предприятие и оставив их без куска хлеба и возможности зарабатывать. Понятно, что кино про Украину — это должно быть ярко звучащее событие, и я целенаправленно заявил о данной картине заранее, чтобы отсеять попытки дилетантов, которые хотят на этой теме нажиться, сделав такую картину уже сейчас. А тут у них уже будет ощущение, что если они даже что-то и снимут, я надеюсь, их будут сравнивать с моей картиной, которая пусть и не скоро, но все равно увидит свет.

— По «Заводу» можно угадать, где происходит действие картины?

— Это происходит по всей России, мне кажется. У нас очень серьезная олигархическая система. У нас дичайший средневековый капитализм, и, мне кажется, одна из главных проблем, — это абсолютная безответственность людей деньгоимущих перед населением Российской Федерации.

— Фонд кино будет поддерживать эту историю, как это, к примеру, было с «Дураком»? Картина получилась совсем не жизнерадостной, практически вразрез с государственной политикой в области кинематографии.

— Пока этот фильм поддерживаю я сам. Фонд кино занимается, насколько я знаю, поддержкой коммерчески привлекательных картин. Это кино драматическое, артхаусное, не прокатное, называйте как хотите. Но это проблемное кино, заставляющее размышлять.