О Рашиде Мусине: «Папа и пафос – две вещи несовместные»

Рашид Мусин

КТО ЖЕ ТАКОЙ ТОВАРИЩ МУСИН?

Рашида Мусина часто называют самым загадочным руководителем ТАССР. И не потому, что татарскому пареньку из башкирской глубинки удалось стремительно и блестяще покорить этапные вершины своей карьеры — от золотой школьной медали, красного диплома престижного московского вуза до руководства миллионным городом, а потом и целой республикой. Такое уже бывало, и загадка подобного карьерного взлета не нова, то есть перестала быть загадкой как таковой. А вот полное отсутствие каких-либо внятных сведений или абсолютное отсутствие газетных и телеинтервью — прекрасный повод впасть в ступор всем, кто пытается что-нибудь узнать поподробнее об этом республиканском лидере. Сетования автора этих строк не одиноки — например, нечто подобное пришлось прочитать даже в архивах «БИЗНЕС Online». Известный писатель и журналист Римзиль Валеев в своей публикации «Что остается от человека, кроме улиц и пароходов?» констатирует: «Проезжая по казанским улицам, я всегда готовлюсь ответить на вопрос юных попутчиков о людях, чьим именем названа проезжая часть с домами и дворами. Да и любому человеку не вредно знать, кто это был и что сделал на белом свете для народа и любимой отчизны. Или хотя бы для города. Для эрудиции, чтобы оправдать звание казанца, да и вообще... «Кто такой Рашид Мусин?» — этот вопрос часто напрашивается на проспекте Ямашева или улице Чистопольской, откуда сворачиваешь на Мусина. Есть одноименная остановка транспорта. В течение дня слово «Мусин» повторяется сотни раз. А может, тысячи. Партийный государственный деятель Рашид Мусинович Мусин был первым секретарем Татарского обкома КПСС и умер на этом посту в 1982 году. О деяниях и заслугах, истории возвышения Мусина и о его стиле правления почти ничего неизвестно. Даже поисковики Yandex и Google мало что покажут, разве что портрет с партбилета, никаких легенд и иллюзий... «В энциклопедиях тоже очень скупа информация о человеке, чьим именем названа большая и красивая улица, пересекающая магистральный проспект Ямашева и популярную в народе Чистопольскую улицу. Один и тот же текст повторяется всюду. И почти нигде нет фотографии, как и описания заслуг».

Слева направо: Рашид Мусин, Фикрят Табеев, Гумер Усманов

Что за секретность такая, откуда она, почему и зачем? Неизвестность либо настораживает или даже пугает, либо выступает благодатнейшей почвой для «сплетен в виде версий», которые так ненавидел любимый народом поэт и певец. Рашид Мусин 18 лет управлял Казанью; город в это продолжительное время много пережил и изменился немало, ведомый, как и полагалось при том государственно-политическом устройстве, неведомыми для абсолютного большинства силами и рычагами под названием «партийные органы». Народ знал с полтора десятка фамилий, чуть меньше мог распознать в лицо — и только. Пространные газетные выступления по праздникам в духе отчетов перед партхозактивом не в счет. Кроме бодрых лозунгов-призывов, победных реляций и прочих партштампов, повторяющихся с упорной периодичностью, читать там нечего. Информации — ноль. Да и все прекрасно знали, что авторство подобных произведений принадлежало вовсе не тем, кто под ними подписывался. Это писали их подчиненные. Но таковы были всесоюзные правила игры, которых Мусин, будучи образцом партийной исполнительности и дисциплины, придерживался не просто неукоснительно, а, как увидим далее, даже как-то творчески, изобретая дополнительные табу уже лично для себя. Так, монотонно и буднично, дни рутинной работы сплетались в недели, месяцы, годы.

И вдруг — вечный, казалось бы, Фикрят Табеев в одночасье меняет кресло лидера Татарского обкома на посольскую резиденцию в Афганистане, а его место тоже довольно неожиданно занимает не руководитель республиканского правительства или кто-то из Москвы, а шеф казанской парторганизации. Не проходит и трех лет, как он, полный сил и здоровья 54-летний мужчина, неожиданно и скоропостижно умирает прямо на боевом посту. В день 30-летия младшей дочери. Как, почему это произошло? Опять — только слухи и догадки, чуть прикрытые официальным сообщением об инфаркте. И вот в плотном многолетнем информационном вакууме раздается гром телефонного звонка: «Это вы писали о Мусине? Вас беспокоит его дочь...» Обычно так приходит журналистская удача.

Земфира Мусина

ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЛИДЕРА РЕСПУБЛИКИ

«Отец очень рано вставал, — рассказывает Земфира Мусина, старшая из двух дочерей Рашида Мусиновича. — То ли сказывалась деревенская привычка, то ли природная бессонница, но ему хватало на сон меньше, чем другим. Он говорил: «Я бы и к шести на работу приходил, только перед милиционерами неудобно». На входе в горком тогда дежурил специальный пост милиции. И приходилось руководителю столицы Татарии «терпеть» до семи-восьми! Это уж потом он придумал: садился в машину в свои шесть утра и объезжал город. И все замечания передавал Александру Ивановичу Бондаренко (с 1965 года в течение 20 лет Бондаренко работал председателем казанского горисполкома — прим. ред.), а тот их выполнял».

И в обкоме Мусин не изменил своей привычки досрочных появлений. Изменились лишь маршрут и транспортные средства. «В восьмом часу он был уже в кабинете, — продолжает рассказ об отце Эльмира Мусина, младшая из двух сестер. — А чтобы в это время быть на работе, надо ведь встать в шесть, а то даже и в пять. Он любил пешком ходить туда, до обкома. Слава богу, было недалеко. И лишь иногда он вызывал машину. А по дороге чего-нибудь заметит: где и что не так. Обязательно. Папа говорил, что ему было удобно, пока никого нет, приемные пусты, никто не мешает, работать с бумагами или делать звонки всем-всем-всем, кому следовало». Коррективы маршрута и транспорта объяснялись просто: республика — не город. За час-два ее не проинспектируешь. Но пройти мимо лежащих под ногами недоработок и недочетов, исключить этот «пунктик» из своего утреннего арсенала Мусин, как видим, не захотел. И держал город в тонусе.

Александр Бондаренко

«Вообще, с этим его постоянным и невероятно ранним подъемом связана история, которая передавалась как легенда, — продолжает свои откровения Земфира Рашидовна. — Вот и до меня она дошла через знакомых. Люди так смеялись! Когда папа в 1979 году стал первым секретарем Татарского обкома, мы жили на Большой Красной. Там, недалеко, есть институт усовершенствования учителей, где был избирательный участок. Весной 1980 года проводились какие-то выборы, которые были для папы первыми в его бытность руководителем республики. Оказалось, было принято, что на этот участок приходил прежний первый секретарь обкома Фикрят Табеев и голосовал. Его встречали с цветами, как и было положено, часам к 10 утра. А папа просто физически не мог встать в такой поздний час и, как только участок в тот день открыли в шесть утра, явился туда, проголосовал и быстренько убежал на работу: в день выборов партийные, советские и разные другие органы всегда работали. А члены избирательной комиссии, видимо, еще толком не проснулись. И вот подошло 10 часов. Как и при Табееве, нового «первого» ждут с цветами. Ждут-ждут — нет человека! А вокруг избиратели — народ-то знающий, тоже ходят вокруг из любопытства, ждут. Председатель комиссии весь испереживался, избегался, бедный, прежде чем догадался заглянуть в списки. Глянул — а там мусинская подпись уже стоит!.. Папа жутко не любил пафоса. Поэтому он так скромненько и проголосовал: он же наверняка знал, как будет: произойдет то, что сейчас называют пиаром».

Рашид Мусин с дочками

«БУДУТ ЗВОНИТЬ КОРРЕСПОНДЕНТЫ, СКАЖИ, ЧТО МЕНЯ НЕТ»

«Папа иногда меня брал на съезды партии в Москву (просто мне надо было побегать по магазинам — в стране тотального дефицита приличные детские вещи можно было купить только в столице), а за ним бегали журналисты, — продолжает Земфира Рашидовна. — Когда он возвращался в гостиницу, то говорил мне: «Будут звонить корреспонденты, скажи им, что меня нет. Ты знаешь, сколько они меня уже достают!» А я отвечаю: «Пап, ну почему бы тебе не выступить в центральной газете?» «Мне этого не надо — и все», — сказал он. Так никому и не дал интервью. Вы знаете, он не пафосный был. Папа и пафос — это были вообще несовместимые понятия».

Вот вам и разгадка «таинственности» скупого документального наследия Рашида Мусина: будучи человеком конкретных дел, он считал излишними, если не вредными как славословие в свой адрес, даже в виде «аналитики», так и пустопорожнюю саморекламу и какие-то пространные интервью в средствах массовой информации. И избегал журналистов. Может быть, это была некая поза загадочности или неумение вслух выражать свои мысли? Отсюда — и боязнь аудитории?

Эльмира Мусина

«Нет, папа иногда очень даже любил поговорить, — приоткрывает завесу «секретности» Эльмира Мусина. — Разговорчивый был, много и интересно говорил и общался тогда, когда у нас в доме появлялись какие-нибудь гости. Он очень точно и образно говорил на русском — в свое время преподаватели ленинградских вузов, эвакуированные в его село в годы войны, хорошо поработали с учениками местной школы. А в обычные дни он был почти всегда немногословен по совершенно простой причине — на службе очень уставал, потому что считал каждое порученное ему дело делом своей профессиональной чести и отдавался ему весь. Приходил домой очень усталый. Да еще рано вставал. И если перед телевизором он вот так вот садился — смотрим: через минуту спит. Мы на него не обижались. Настолько он был вымотанный».

Письмо учительницы В. Я. Ивановой из Центрального государственного архива историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГА ИПО РТ). Нажмите, чтобы увеличить

Этим словам есть, к сожалению, единственное, но довольно красноречивое подтверждение, находящееся среди документов личного фонда Мусина, переданных его вдовой Елизаветой Самойловной в Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан. 23 июля 1982 года, буквально за несколько месяцев до кончины, первый секретарь Татарского обкома партии Рашид Мусин выступил на башкирском радио. Через несколько дней он получил письмо учительницы из башкирской деревни Байгул В. Я. Ивановой, адресованное лично ему. В письме говорится: «Я в восхищении от Вашего выступления, я горжусь тем, что природа-мать посылает миру людей, подобных Вам, люди Вашего типа — это украшение земли, Вы из тех, кто несет правду и счастье... Я всегда гордилась людьми необыкновенными и этому учу своих учеников». Письмо Мусин никому не показал, но сохранил — значит, дорожил мнением простых людей о себе. Из этого можно сделать вывод, что Рашид Мусинович мог и любил поговорить, пообщаться, но считал неуместным делать это на публике. Похоже, он сделал единственное исключение для башкирского радио, чтобы обратиться к землякам на своей малой родине. Увы, текста или аудиозаписи этого выступления обнаружить пока не удалось.

Делегация ТАССР на XXV съезде КПСС

И еще. Как-то распознав умение Мусина общаться и располагать к себе и собеседников, и аудиторию, высшее руководство страны стало использовать его в качестве... дипломата! В составе или даже во главе специальных партийных делегаций его как члена ЦК КПСС, а еще и как типичного восточного лидера посылали в мусульманские страны «наводить мосты» там, где у русскоязычных лиц славянской национальности что-то не срасталось... Но мы забежали вперед, затронув тему следующих публикаций.

Продолжение следует