Всю нынешнюю неделю в Казани и Свияжске ведущие театральные критики страны, а также специалисты из смежных областей выясняют, как превратить музей или Дом культуры в важное городское место и привлечь туда горожан, обходящих культурные учреждения стороной. Почему журналисты виноваты в том, что в театральной жизни столицы Татарстана преобладают серые краски, и какие чудеса могут случаться в красноярской промзоне, на форуме «Медиация культуры» выяснял «БИЗНЕС Online».
«МЫ НАБЛЮДАЕМ СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС ДЕГУМАНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА»
«Аудитория наших театров, музеев, библиотек стремительно стареет, кроме того, мы наблюдаем стремительный процесс дегуманизации общества, особенно это касается детей, — с таких невеселых размышлений известного театрального критика, арт-директора московского центра им. Мейерхольда Елены Ковальской начался в Казани образовательный проект «Медиация культуры». — Страшный факт: оказывается количество часов, которое в наших школах отведено на язык и литературу, что в национальных, что в русских школах, равно тому, что предписывалось немцами для оккупированных территорий. Получается, что мы сами себя оккупировали».
Ковальская — руководитель школы театрального лидера, которая вместе с фондом поддержки современного искусства «Живой город» и организовала это мероприятие, которое всю эту неделю проходит в столице Татарстана и Свияжске. Несколько десятков человек со всей республики, работающих в различных культурных учреждениях, в теории и на практике занимаются планированием городских проектов для театров, музеев, библиотек и домов культуры. «Как превратить музей или театр в важное городское место? Как привлечь в музей тех горожан, которые туда ни ногой? Как объяснить зрителю сложный спектакль — да так, чтобы он пошел и объяснил его другим? И вообще, могут ли искусство и культура быть полезными, а если да, то чем именно художник может принести пользу городу, в котором он живет и работает?» — так объясняет Ковальская задачи этого образовательного проекта.
По ее мнению, не стоит вечно кивать на несовершенство государственного механизма, культурные учреждения все эти годы исправно финансируются, кроме того, в целом в России самая большая индустрия культуры в мире, если брать многочисленные здания, которые принадлежат данным учреждения, их штат и т. д. «Но мы делаем очень мало. Если говорить о театрах, ты мы производим спектакли и продаем их населению. И делаем это тоже не очень хорошо. Сегодня встает вопрос о креативности культуры», — уверена Ковальская. «Вот, говорят, что министерство культуры не поддерживает проекты. Поддерживает большинство проектов! — также решила вступиться за госорганы директор фонда «Живой город» Инна Яркова. — И хотелось бы, чтобы появились такие проекты, которые можно было бы поддержать, которые могли бы создать новый вектор развития культуры в Казани». «Мы должны удовлетворять запросы аудитории или все-таки есть такие сферы, которые связаны с формированием этих запросов? — в свою очередь, удивилась руководитель архивного управления при кабмине РТ Ирада Аюпова. — Поскольку, и это не секрет, если мы будем ориентироваться только на запросы аудитории, то большинство учреждений, в которых вы работаете, можно будет закрывать». Из уст недавнего первого замминистра культуры РТ подобное было слышать особенно интересно.
Инна Яркова
«ВСЕ ТЕАТРЫ ИСПЫТЫВАЮТ ПРОБЛЕМЫ С ЗАПОЛНЯЕМОСТЬЮ»
Большинство выступавших имеет отношение непосредственно к театральной деятельности, да и в Татарстане, глядя на выделяемые государством средства, к примеру, гранты президента РТ, становится понятно, что важнейшим из искусств в республики признан именно театр. Поэтому разговоры, особенно в кулуарах, постоянно сводились к анализу того, что предлагают зрителю ведущие казанские театры.
В частности, завлит театра им. Камала, известный критик Нияз Игламов в качестве проблемы указал на то, что многие театры заключили определенную конвенцию со своим зрителем и прекрасно себя чувствуют в этих рамках, абсолютно не желая за них выходить.
При этом, по словам Игламова, разговоры о том, что профильные залы в городе максимально заполняются, — это миф. «Все театры испытывают проблемы с заполняемостью, — рассказал он «БИЗНЕС Online». — Нет проблем только у двух театров. Один дает три спектакля в месяц (театр им. Джалиля — прим. ред.), а второй — единственный детский, работающий в новом красивом здании (театр кукол «Экият» — прим. ред.)». На реплику корреспондента «БИЗНЕС Online» о том, что при этом местные театральные учреждения всегда показывают отличные цифры заполняемости залов, ответила Ковальская в том духе, что всевозможные приписки — это абсолютно в духе наших провинциальных театров и делается подобное на раз-два. А на своей лекции привела и личный грустный пример, когда в Казани на одном из лучших спектаклей города последних лет «Однажды летним днем» Фарида Бикчантаева на малой сцене Камаловского театра она оказалась в компании...16 зрителей.
Нияз Игламов (в центре)
«НЕ ВСЯКИЙ ИДИОТ ДОЛЖЕН БЫТЬ ДОПУЩЕН К ТЕАТРУ»
«БИЗНЕС Online» задал еще несколько вопросов Елене Ковальской о том, как же нам изменить театральный облик города, и получил довольно любопытные ответы. По словам руководителя школы театрального лидера, за нынешнюю ситуацию во многом ответственность на себя должна взять пресса.
— Елена, и все-таки как должна вестись эта самая работа с аудиторией, которая пришла в театр? Что ей должно еще предлагаться помимо собственно постановки, на которую пришла публика?
— Существует работа с аудиторией, когда ты делаешь какой-то экспериментальный продукт, и тебе нужно, чтобы люди были с тобой на одной волне, чтобы они расширили свои представления о театре, вместе с тем как ты расширяешь границы театра. А традиционный театр может выполнять воспитательную работу. Даже обсуждение каких-нибудь «Алых парусов» можно провести так, чтобы, например, дети ушли перевернутыми. Спектакль их «сковырнул», а обсуждение перевернуло. Для этого есть специальные технологии. Это не простое бла-бла-бла.
— Но зачем это самим театрам? Зачем им напрягаться, если в дни, к примеру, зимних каникул классные руководители все равно приведут детей на спектакли, значит, сделают театру нужную кассу?
— Дети придут с пустыми глазами и уйдут с пустыми глазами. Как театры заставить это делать? Во-первых, людям, которые там работают, нужно поднять самооценку. Они должны соперничать за свои рабочие места, должны быть созданы какие-то конкурсные процедуры. Чтобы люди писали стратегии, создавали интересные художественные программы перед тем, как, черт побери, попасть в этот театр. Не всякий идиот должен быть допущен к театру.
Елена Ковальская (слева)
Сегодня большинство казанских театров не производит смыслов, не производит ничего. Занимаются приписками, создают эту конвенцию со зрителем: «Мы создаем для вас утешительный театр». Бесконечно переменчивый мир, зато в театре ничего не меняется. И это нас утешает. На самом деле таким должен быть коммерческий театр, а государственное финансирование на подобные постановки просто не должно выделяться. Но государство — оно же малосообразительное...Тут должно работать общество, оно должно говорить, что это нас не устраивает, писать об этом в СМИ, говорить напрямую о том, что нас достал этот театр, что такого не должно быть. И тогда власть начинает прислушиваться.
— Как же добиться этой активности общества?
— Есть четыре силы, которые участвуют в культурной политике: власть, общество (которое либо ходит в театр, либо не ходит в театр), администраторы и художники. Очевидно, что в Татарстане сейчас общество не участвует в культурной политике. Участвуют и находятся в сговоре между собой власть, художники и администраторы.
А кто является тем передовым отрядом, который должен выражать чаяния общества? Это критики и журналисты. Значит, сегодня журналисты не работают здесь. А чтобы начали работать, они должны увидеть какие-то позитивные образцы. Для этого нужно поднять задницу и поехать в Москву, в наш центр имени Мейерхольда, на другие площадки, даже в Красноярский ТЮЗ!
Роман Феодори
ЧУДО ИЗ ПРОМЗОНЫ
Красноярский ТЮЗ в разговоре появился неслучайно. Главный режиссер этого театра, лауреат «Золотой маски» этого года Роман Феодори стал главной «специально приглашенной звездой» форума «Медиация культуры». А в преддверии этой встречи Ковальская сама рассказала о ярких примерах театрального менеджмента, которые было бы неплохо освоить и местным институциям. К сожалению, далеко не все театры Казани отправили своих сотрудников на этот сверхполезный ликбез. К примеру, среди слушателей нет сотрудников Качаловского или Тинчуринского театров. «Бесконечно переменчивый мир, зато в театре ничего не меняется», — это о них.
Ковальская рассказывала о том, как все большую популярность набирает социальный театр, который, напротив, поворачивает зрителя лицом к реалиям нашей жизни и к тем проблемам, о которых важно говорить со сцены. Много было примеров развития в России опыта инклюзивного театра, когда театр способствует тому, что вовлекаются в социальную жизнь люди с ограниченными возможностями, причем это часто дает и яркие художественные плоды.
Современный театр давно перестал быть учреждением, которое открывает свои двери за час до начала спектакля и закрывает через час после его окончания. Театр должен бороться за лояльность зрителя, становиться местом притяжения. Интересный пример Ковальской был связан с Кировом. Когда местным ТЮЗом в качестве худрука стал руководить питерский режиссер Борис Павлович, то первым его решением стало переименование учреждения в Театр на Спасской. «ТЮЗ — это позорное название, ходить в ТЮЗ никому неохота», — говорит Ковальская, уверенная, что от самого этого советского названия веет скукой и затхлостью.
Впрочем, Феодори в Красноярске на такой шаг не пошел, объяснив это тем, что ТЮЗ в городе — это театральный бренд, здесь работали Кама Гинкас и Генриетта Яновская. Между тем режиссер, которого называют «русским Робертом Уилсоном», поделился собственным уникальным опытом, как за пять лет работы сделать практически на ровном месте один из лучших провинциальных театров страны. «Вы, наверное, ничего не знаете про город Красноярск. Это прекрасный город в Сибири, и он разделен рекой Енисей на две части. Левый берег — это прекрасная историческая застройка, там находятся все музеи, филармония... Волею судеб мне пришлось работать в самом страшном месте Красноярска — это называется правый берег Красноярска, который состоит исключительно из промзоны и каких-то страшных спальных районов», — так начал свой рассказ Феодори, который приехал руководить театром, на спектаклях которого нетрезвые старшеклассники бросали в актеров бутылки. Сложно в это поверить, но в 2016-м за спектакль «Алиsа» по мотивам знаменитой сказки Льюиса Кэрролла ТЮЗ получил спецприз «Золотой маски».
Феодори рассказывал о своем первом опыте в Красноярске — документальном спектакле «Подросток с правого берега», основанном на реальных историях, порой жутких, которые собирали его актеры. О работе с детьми с ограниченными возможностями, соприкосновение с которыми в рамках лабораторий отчасти побудило к созданию «Алиsы» — спектакля без слов, на который легко могут прийти, к примеру, слабослышащие ребята, оторванные от театральной жизни. В театре Феодори ведут подсчет количества зрителей, которые уходят со спектакля, и у каждого выясняют причину, а также воюют «с советской дурной системой распределения билетов, которая изжила себя». По словам худрука Красноярского ТЮЗа, распространители, работающие со школами 25 - 30 лет, могут запросто убить спектакль, поскольку не всегда могут объяснить, на какую постановку и зачем идут школьники со своими учителями.
Феодори, бесспорная молодая звезда российского театра, правда, посетовал, что в миллионном Красноярске всего два драматических театра. В Казани же он насчитал целых 11. Однако, учитывая, что второй театр в сибирском городе — это драмтеатр им. Пушкина (главный режиссер — Олег Рыбкин) — также чрезвычайно заметный на театральной карте страны, завидовать приходится скорее жителям столицы Татарстана.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 65
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.