Анатолий ШутиковФото: Анна Величко

«ОПЕРНЫЙ ТЕАТР ЕЗДИТ ЗА ГРАНИЦУ С ВЫСТУПЛЕНИЯМИ. ХОТЬ МЫ И ЗНАЕМ, НА КАКИХ ПЛОЩАДКАХ ОНИ ВЫСТУПАЮТ...»

— Анатолий Иванович, как основатель, главный дирижер и художественный руководитель Государственного оркестра народных инструментов Татарстана, которому уже более 20 лет, как бы вы оценили музыкальную жизнь Казани и республики в целом и какое место отведено в ней народной музыке?

— Казань — один из передовых городов во всех отношениях: и в спорте, и в плане искусства, и в других областях, он привлекателен для звезд российского и мирового уровня. При этом и у нас самих есть хорошие коллективы, оркестры, ансамбли. Нашему оркестру скоро четверть века, за сезон мы отрабатываем большое количество концертов и на своей площадке, и на гастролях. И никогда у нас не было пустых мест в зале. Более того, билеты на концерты распродаются уже в начале сезона. Так что я с уверенностью могу сказать, что народная музыка востребована и популярна. Это же наши истоки.

— Тем не менее, просматривая афишу культурных событий, ощущение, что в городе проходят какие-то мероприятия, связанные с классической музыкой, джазом, разумеется, с поп-музыкой... Что-то, касающееся народной музыки, вообще происходит?

— Конечно. 10 лет на базе нашей филармонии мы проводим фестиваль оркестров и ансамблей народных инструментов «Народные мелодии», где представлена довольно широкая география участников. Это исполнители из Италии, Украины, а в этом году ожидаются коллективы даже из Японии. У меня три абонемента в филармонии: вечерний, куда я приглашаю известных музыкантов, исполнителей, вокалистов, абонемент для старшеклассников, и на протяжении уже 20 лет продолжает работать детский абонемент.

На российском уровне тоже немало различных интересных событий. Фестиваль «Баян и баянист», который проходит на протяжении уже многих лет на базе института имени Гнесиных. В Сибири проводятся «Струны Сибири». Я думаю, что народная музыка развивается и будет продолжать это делать. Потому что есть сподвижники, на которых держится это направление.

— Но количество публики, которую собирает Государственный симфонический оркестр Татарстана или оперный театр, заметно больше...

— У каждого направления, у каждого жанра есть своя публика. Кто-то любит оперный театр, кто-то — симфоническую музыку, они идут в ГБКЗ, кто-то — народную, тогда идут к нам. Что касается их деятельности, то отношусь к ней положительно. Сейчас симфонический оркестр развивается, я наблюдаю за этим. У них очень высокий грант, который выделяет правительство, в частности, президент. Большую поддержку имеет и оперный театр, они ездят за границу с выступлениями. Хоть мы и знаем, на каких площадках они выступают, тем не менее это тоже престиж для нашей республики. В этом сезоне у нас запланировано около 50 концертов и музыкальных представлений для детей и взрослых на своей сцене. Проданы почти все билеты. Поэтому говорить, что к нам не ходят, неверно.

«ХОДИТЬ КАЖДЫЙ ГОД С ПРОТЯНУТОЙ РУКОЙ, ЧТО-ТО ВЫПРАШИВАТЬ НИКОМУ ЧЕСТИ НЕ ДЕЛАЕТ»

— А у вас как обстоит с государственной поддержкой? Вы раньше не раз говорили, что ситуация с финансированием оркестра, мягко говоря, неважная и выживаете вы за счет энтузиазма и любви к делу. Ситуация с тех пор как-то изменилась?

— Мы, конечно, не так богато живем и действительно несколько лет назад были в совсем плачевном состоянии. И на одной из встреч, где участвовал президент Татарстана, правительство принимало турецкую делегацию, я смог подойти к Рустаму Нургалиевичу [Минниханову], и он спросил: «Ну как?» Я ответил: «Рустам Нургалиевич, плохо нам, обносились мы. Помогите, иначе мы не сможем работать». И он помог, выделил нам определенную сумму.

Сейчас средняя зарплата в оркестре — 25 тысяч рублей. Это немного, но раньше не было и 20 тысяч рублей. Так что поддержка немного есть, мы можем кое-какие инструменты прикупить, может, когда-нибудь костюмы пошить. Хотя это разовая поддержка, на год, и неизвестно, будет ли финансирование дальше. Поэтому планировать что-то наперед мы стараемся аккуратно. Гонорары у приглашенных музыкантов сейчас очень большие, а завышать цены мы не можем, у нас иная публика. Конечно, хотелось бы, чтобы и мы имели какой-то постоянный грант, чтобы были уверены в себе. Это все-таки дает более широкое поле для деятельности, но, пока мы ограничены.

— Если не секрет, сколько выделяется в год?

— 13 миллионов рублей. На это мы заказываем флейты, одна стоит где-то 3 - 4 миллиона рублей. Да, это много, потому что закупаем мы инструменты за границей за доллары, их делают только там. Но подстраиваться и развиваться мы должны.

Что касается меня, то мои хоромы — 2-комнатная квартира в 41 квадратный метр, на кухне мы с женой вдвоем еле-еле расходимся. Старый дом в центре Казани 1932 года постройки. Дом давно не ремонтировался. Но я не жалуюсь, все нормально.

— Почему же все-таки вы не получаете такие же гранты, как ГСО РТ или казанская опера?

— Я не могу это объяснить. Мы находимся в таком положении, в котором находимся, я не жалуюсь. У нас есть хорошая база, хорошее помещение, есть репетиторий плюс к сцене, довольно прилично мы одеты. А это тоже важно, так как и по костюму многие зрители встречают оркестр. Хотя, конечно, сказать, что мы шикуем, я не могу. Да, ходить каждый год с протянутой рукой, что-то выпрашивать никому чести не делает: ни просящему, ни дающему. В этом году мы снова обратились к президенту, чтобы и нам выделили достойный постоянный грант. Будем на это рассчитывать.

— А что минкульт?

— Это наш непосредственный руководитель, денежные траншы идут через министерство культуры, и то, что мы получаем, понемногу распределяем. Нет у нас никакого антагонизма.

— Может, вам надо активнее зазывать на концерты больших республиканских чиновников? Ходят они к вам?

— Нет, не всегда балуют нас своим присутствием наши высшие чины...

«ПОЯВИЛСЯ ОРКЕСТР В 93-М ГОДУ ПРИ ПОДДЕРЖКЕ НАШЕЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЭЛИТЫ — ИЛЬГАМА ШАКИРОВА, РУСТАМА ЯХИНА»

— В этом году вы отметили свое 70-летие. И в юбилейные годы многие стараются подводить какие-то промежуточные итоги жизни личной и творческой.

— Я не считаю, что круглые даты — это время подведения итогов, каких-то подчеркиваний. Творческие люди всегда живут творчеством. Я поступил в Казанскую консерваторию в 1966-м. То есть уже полвека являюсь полноценным жителем города. Сам я из Калужской области, там и влюбился в народные инструменты, в частности, в оркестровое музицирование. И после того, как я приехал в Казань, сложилась моя творческая жизнь.

— Вы помните, как вы решили создать Государственный оркестр народных инструментов Татарстана?

— Конечно. В 1990 году я создал оркестр «Чишмэ» («Родник») из числа самых одаренных и талантливых студентов Казанской консерватории, где был заведующим кафедрой народных инструментов. А в 1993 году оркестр приобретает статус государственного и начинает свою филармоническую деятельность как Государственный оркестр народных инструментов Республики Татарстан. Появился он при поддержке нашей музыкальной элиты — Ильгама Шакирова, Рустема Яхина, с которым мы были очень дружны, играли множество его произведений, все вокальные сочинения. За эту инициативу выступили и члены союза композиторов, например, Фасиль Ахметов.

Они чувствовали, что такой оркестр должен быть в Татарстане на базе нашей филармонии. Мы играли на всех пленумах, на всех съездах, делали переложения почти всех произведений, которые писались татарскими композиторами — Фасилем Ахметовым, Джаудатом Файзи, Мансуром Музафаровым, Назибом Жигановым, Анатолием Лупповым. Тогда был рассвет музыкально-исполнительского направления в нашей республике. И сейчас мы продолжаем интенсивно работать, приглашаем музыкантов, вокалистов, инструменталистов, которые известны не только в России, но и в мире, играем русскую, татарскую, европейскую музыку. Просветительская работа оркестра продолжается.

— Кстати, это правда, что по совету Назиба Жиганова вы стали дирижером оркестра народных инструментов?

— Да. Я поступал в институт на стажировку к Натану Григорьевичу Рахлину, это был 1973-й год. И Назиб тогда говорит: «Зачем тебе симфоническое дирижирование? У нас есть преподаватель-народник, доцент Анатолий Васильевич Тихонов, поступай к нему». Собственно, послушав его совета, я так и сделал. Кстати, года три назад Анатолий Васильевич приезжал в консерваторию в Казань, последние годы он работал в Питерской консерватории. Сейчас его, к сожалению, нет в живых.

«ПРЕСТИЖНОСТЬ МУЗЫКАНТА ТЕРЯЕТСЯ»

— Что думаете о перспективах народной музыки, будет она развиваться и через 10, и через 20 лет?

— Почти все мои музыканты работают в музыкальных школах. Они воспитывают исполнителей на домрах, баяне, балалайке. И я знаю, что такая система происходит по всей России. Так что преемственность поколений, конечно, есть. У меня даже есть артист, который приходил будучи подростком на наши концерты, а сейчас он музыкант моего оркестра. Станислав Юркульский — ведущий исполнитель на баяне. И вообще, когда я работал в консерватории, это была база, которая мне позволяла профориентировать своих студентов, и после окончания они готовы были играть в профессиональном оркестре.

— Просто «классики» нередко жалуются, что нет музыкантов, большая текучка кадров в академических оркестрах, а в консерватории уже нет тех конкурсов, что были раньше.

— Престижность музыканта теряется, действительно. И хотя сам я не испытываю потребностей в кадрах, но понимаю, что 15 - 20 лет назад отношение было другое. Сейчас посмотрите, основной состав в оркестрах женский, хотя у нас как-то еще 50 на 50. А мужчины занимаются другим делом, им надо кормить семью.

— Такие коллективы, как «Терем-квартет», и такие исполнители, как Алексей Архиповский, повышают интерес публики к народной музыке?

— «Терем-квартет» приезжал к нам в прошлом году, совместно мы давали концерт. Этот ансамбль развивается в своем направлении, и оно тоже интересно публике. А Архиповский — это самодостаточный музыкант, известный своей виртуозной игрой на балалайке, у него свое лицо. Все это воспринимается широкой публикой.

«В КАЗАНСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ «НАРОДНИКОВ» НЕ КУЛЬТИВИРУЮТ, НЕ УЧАТ»

— Давайте затронем и тему репертуаров. Понятно, что есть старые произведения, есть определенный фольклорный пласт. А современные композиторы сочиняют что-то для народных инструментов?

— Наш жанр очень молодой, ему нет и 130 лет. Основатель и руководитель первого в истории России оркестра народных инструментов Василий Васильевич Андреев культивировал эту музыку. Есть современные композиторы, например, Александр Цыганков, который сделал своего рода прорыв в народной музыке, подняв ее на новый уровень. На протяжении 20 - 30 лет он пишет и для народного оркестра, и для домры, на которой играет сам. Есть московский композитор Игорь Красильников, который много сочиняет для народного оркестра и постоянно мне присылает свои работы. Есть большая композиторская школа в Питере, где пишут для народников, есть школа в Сибири. Есть композитор Маурус Роннер и другие. На самом деле есть попытки, да, не всегда они, может быть, имеют широкий выход к зрителю, тем не менее есть заинтересованная категория композиторов, которая пишет для народа.

— А в Татарстане такие композиторы есть?

— В Татарстане нет. Но мы стараемся выходить из положения. Скажем, Эльмир Низамов написал «Восточную рапсодию» для симфонического оркестра. Мы ее перекладываем для народного оркестра. Таким образом мы и расширяем национальный репертуар.

— А с вокалистами как обстоят дела? Есть сейчас певцы масштаба Людмилы Зыкиной, Лидии Руслановой?

— Мы очень дружны с певицей из Воронежа Екатериной Молодцовой. Ее на самом деле зовут Хадича, кстати, она татарка. Она выдающийся исполнитель народной песни. Она будет петь сегодня. В октябре будет выступать у нас такая народная певица Наталья Баннова, которая исполняет песни из репертуара Лидии Руслановой. Есть Анна Литвиненко, народная артистка России. Может быть, она не так известна, как Людмила Зыкина, но в кругах, которые любят народные песни, она очень известна. Есть и Ольга Чиркова, тоже и Воронежа, ее Людмила Зыкина при жизни называла своей преемницей.

— В Казанской консерватории таких не воспитывают?

— Там слабее обстоят дела, «народников» не культивируют, не учат. Не развито это дело. Всегда было не развито. Было только академическое пение.

«ХОТЕЛОСЬ БЫ СПЕТЬ И С АИДОЙ ГАРИФУЛЛИНОЙ, НО ГОНОРАРЫ ПОКА ДЛЯ НАС НЕПОДЪЕМНЫЕ ДЛЯ ТАКИХ АРТИСТОВ»

— Работая в филармонии, вы объединяли два оркестра: симфонический и народный. Вы играли в ГБКЗ «Рапсодию в стиле блюз» Гершвина, где солировал баянист. Музыкальные эксперименты продолжаются?

— Да, безусловно. Например, делаем некоторые переложения джазовой музыки. На открытии сезона сыграли известное произведение американского композитора Джо Гарленда, которое называется «В настроении». Я добавляю туда «медь» небольшую, тромбон, трубу. Это тоже нравится публике, и не возникает никаких противоречий, что музыка написана специально для биг-бенда, а исполняет оркестр народных инструментов. Мы через народный мелос ее пропускаем, и она имеет эффект. Более того, будем играть отрывок из мюзикла «Вестсайдская история» Леонарда Бернстайна. Сыграем «Мамбо», где и потанцуем немножко, подвигаемся.

— К концертам с известными оперными певцами — Ольгой Пудовой, Оксаной Шиловой — как подбирается репертуар с учетом специфики оркестра? За пару репетиций можно с солистом найти общий язык?

— Это вопрос очень трудоемкий, мучительный — создать программу, чтобы пригласить какую-то певицу. Мы с ней обговариваем репертуар, может ли музыка, исполняемая ею, звучать в аранжировке для народного оркестра. Это довольно длительный подготовительный процесс, но мы стараемся, потому что есть и ограниченность во времени, ведь у нас фактически бывает только одна репетиция с артистом перед его выступлением. Вот три года назад мы выступали с Иосифом Давыдовичем Кобзоном, он приезжал сюда к нам. Мы смогли с ним выступить с одной репетиции, а он пел 30 песен! Так что, повторю, работа это напряженная, но другого варианта нет. Приглашать заблаговременно — это дополнительные расходы, и не всегда сами солисты хотят терять время. Стараемся сделать так, чтобы минимум затрат временных не отражались на качестве.

— Правда, что Кобзону так понравилось ваше совместное выступление, что он писал письма президенту республики с просьбой поддержать ваш оркестр?

— Да. Он писал, что, когда приезжает в Татарстан, каждый раз для себя что-то открывает, и в тот приезд речь шла о нас: «Помогите, чтобы этот коллектив стал одной из визитных карточек республики. Потому что он востребован». И это нам помогло, мы до сих пор поддерживаем с ним контакты, поздравляем с днем рождения и прочее.

Фото: Анна Величко

— А кто на вас из оперных солистов самое большое впечатление произвел? Может, есть какие-то истории, связанные с совместной работой?

— Хайдар Бигичев был уникальным тенором, уникальным человеком, мы много с ним работали. Я помню, было 60-летие Рустема Яхина, он пел романс «Козге мон», Хайдар тогда произвел на меня сильнейшее впечатление. Очень яркое впечатление произвел, наверное, мало кто знает его, Анатолий Соловьяненко из Киева, это народный артист СССР. Бас Артур Эйзен и многие другие.

Из современных исполнителей, конечно, Альбина Шагимуратова, это невероятный голос. Когда мы выступали с ней, она была еще не такая востребованная, она только-только получила премию на конкурсе имени Чайковского, мы играли с ней в «УНИКСе» и здесь в филармонии. Сейчас ее уже очень сложно заполучить. Хотя с ее отцом мы поддерживаем отношения, его зовут Анвар. Он обычно говорит: «Ну хватит Альбинке тут петь классику, давай-ка, надо петь татарские песни». Я отвечаю: «Ну давай, поговори с Альбиной, я готов, сделаем аранжировки». Он и ей говорит то же самое, мол, дочка, ты уже много здесь напела классики, давай татарские песни спой... Для нас преград нет, какая бы музыка ни была.

Из современных теноров Ильгам Валиев мне очень нравится. В труппе нашего оперного театра нет такого уровня тенора. Из молодых выступал с нами неоднократно Александр Захаров, солист Большого театра, скоро приедет Ирина Мотаева из Мариинки, может, она не очень известная, но у нее прекрасный голос. Приезжали певцы из Мариинского театра петь песни Пахмутовой. То есть молодежь есть.

— А не выходит так, что пока они молодые и неизвестные, они охотно соглашаются петь здесь, а по мере роста популярности...

— Конечно. И Венера Гимадиева до того, как уехала в Большой театр, все мы здесь с ней распевали, ее учительница, кстати, работала здесь в филармонии. Алексей Тихомиров — наш бас, хотя он был недавно. Кстати, не забывает нас Михаил Казаков, мы с ним будем закрывать этот концертный сезон. Хотелось бы спеть и с Аидой Гарифуллиной, но гонорары пока для нас неподъемные для таких артистов.

— Есть у вас видение, как ГОНИ РТ действительно становится визитной карточкой республики?

— Мы отдаем себя всецело своей работе, и дай бог, чтобы хватило здоровья. Мы хотим нести нашу искренность, нашу заинтересованность, передавая ее слушателям. У нас ведь были большие зарубежные гастроли и в станах Европы и Азии. Всегда мы имели огромный успех, восхищение зрителей. Были победы на международных фестивалях, не раз мы удостаивались Гран-при. Возможно, высоко заявляя о себе музыкально, нужно научиться еще и пиарить себя, оказываться в нужное время в нужном месте.