БРЕЖНЕВ НИКОГДА В НАБЕРЕЖНЫХ ЧЕЛНАХ НЕ БЫЛ

«Учитывая исторические заслуги верного продолжателя великого дела Ленина, выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения, пламенного борца за мир и коммунизм Леонида Ильича Брежнева и в целях увековечения его памяти Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР постановили переименовать город Набережные Челны в город Брежнев».

(газета «Правда», 23 ноября 1982 года).

Журналист телеканала «Чаллы-ТВ» Наталья Галак в одной из передач цикла «Первопроходцы» в одном из эпизодов трагически понижает голос за кадром: «Гилязов не любит вспоминать тот день, когда в одночасье вдруг переименовали Челны (Ринат Риязович Гилязов (1944 - 2014), председатель исполкома Набережночелнинского/Брежневского совета народных депутатов с 1974 по 1984 год — прим. ред.). «Когда умер Брежнев, — вспоминает о тех событиях бывший мэр Челнов, — а это было 10 ноября 1982 года, я где-то в половине девятого вечера пошел на прогулку с сыном. Выходит жена и говорит: «Ну поздравляю! Ты сейчас — мэр уже другого города»- «Я говорю: как? Что такое? Перевели меня, что ли?» — «Нет, ты остаешься здесь, но мэром города Брежнев!» — «Как так?» — «Ну вот так!» Зашел домой, звоню Беляеву (Раис Киямович Беляев (1935 - 1996), первый секретарь Набережночелнинского/Брежневского городского комитета КПСС с 1969 по 1984 год — прим. ред.): «Раис Киямович, что там насчет Брежнева? Правда, переименовали, что ли?» Он и говорит: «Слушай, я сам не знаю! Завтра разберемся!» — такой был его ответ.

На следующий день уже поступило соответствующее цу (ценное указание — прим. ред.) — готовить митинг по случаю переименования города. Через день приехали второй секретарь обкома партии Василий Дергунов, председатель президиума Верховного Совета ТАССР Салих Батыев собрали митинг — вот на проспекте Гидростроителей, где гостиница «Татарстан». Тысячи две людей, может, и было. Ну что ж, восприняли и так далее. Никто ничего не поймет: что же такое происходит? Но самое интересное, что начали поступать всякие письма, факсы, телеграммы, книги Леонида Ильича «Малая земля», «Целина», «Возрождение» — люди пишут, мол, возьмите, пожалуйста, в ваш музей. А музея Брежнева у нас никогда в помине не было и нет!

Так и жили мы несколько лет в городе Брежневе, многие смеялись... Ну что тут сказать? Брежнев никогда в Набережных Челнах не был, спасибо ему, что он подписывал соответствующие документы, постановления и так далее. Ну кто-то внес, по-видимому, из его окружения такое предложение, но не только ведь город переименовали в Брежнев — были и учебные заведения, корабли какие-то. И не только Брежнев — город Устинов еще был, Андропов...» (27 декабря 1984 года столица Удмуртской АССР город Ижевск был переименован в Устинов по случаю кончины министра обороны СССР Дмитрия Устинова. 19 июня 1987 года Устинов снова стал Ижевском. Второму по величине городу Ярославской области Рыбинску не повезло дважды. В 1946 - 1957 годах город назывался Щербаков по фамилии советского партийного деятеля; в 1984 - 1989 годах он был переименован в Андропов в память о Юрии Андропове, генеральном секретаре ЦК КПСС с 1982 по 1984 год. В 1989 городу было возвращено его историческое название Рыбинск — прим. ред.)

«ЭТО БЫЛ ШОК С БОЛЬШОЙ БУКВЫ»

В своей книге о первом секретаре Набережночелнинского горкома КПСС Беляеве «Он любил, когда шумят березы» журналисты супруги Татьяна и Петр Дроновы приводят подборку воспоминаний челнинцев о переименовании города Набережные Челны в Брежнев:

«Это был шок с большой буквы. У двух городов в России были такие красивые имена — Набережные Челны и Гусь-Хрустальный, теперь один остался. Ну и, конечно, все Беляева ругали: надо же, подсуетился со своей инициативой! Впрочем, роптали мы потихоньку, у себя на кухнях, а на митинге изображали, что дружно одобряем такую высокую честь партии и правительства...»

* * *

«Не успели указ опубликовать, от нас, журналистов, тут же потребовали печатать вдохновенные отклики горожан на переименование. Звонишь какому-нибудь знакомому начальнику цеха или мчишься к передовому бригадиру, а они тебя чуть не матом кроют. Но над нами дамокловым мечом висит задание редактора, они партийной дисциплине подчиняются — так и вымучивали мы эти отклики о счастье и высокой чести зваться брежневцами. Впрочем, долго мы не переживали: какая разница, в каком городе за дешевой колбасой по талонам в очереди выстаивать да бояться, что сына-призывника в Афганистан пошлют? Ну а кто в этом переименовании виноват, не знаю. Мне известно лишь, что в горкоме и районах о грядущем событии ни сном ни духом не ведали».

* * *

«Я тогда училась в школе и свято верила в то, что говорили учителя на обществоведении и пионервожатая на собраниях. Помню, как я родителям внушала: это же здорово, что наш город Брежнев, ведь Леонид Ильич — такой верный ленинец! Они только посмеивались, но трагедии, кстати, из переименования не делали».

* * *

«И я был тем стылым ноябрьским днем на митинге, изображал радость от переименования. Наш секретарь парткома уговаривал меня выступить, но я отказался: не говорун, мол, занесет еще не в ту степь... Брежнева мне, кстати, было жалко, невредный был старик, хотя очень любил себя награждать. Но Набережные Челны-то тут при чем? Неужели нас выбрали для того, чтобы его память увековечить, потому что он сравнил КАМАЗ с „Магниткой“, „Уралмашем“ и „Днепрогэсом“? Но, надо сказать, этот период, когда мы жили в Брежневе, в памяти не задержался. Недаром ведь челнинская поэтесса Инна Лимонова написала: „Какой он к черту город Брежнев, он Набережные Челны“...»

Раис Беляев, сам расстроенный переименованием, сумел переломить общее негативное отношение и нацелить всех на единственно возможный вариант поведения Раис Беляев, сам расстроенный переименованием, сумел переломить общее негативное отношение и нацелить всех на единственно возможный вариант поведения Фото из фондов ЦГА ИПД РТ

БЕЛЯЕВ ИЗ ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ МОГ ИЗВЛЕЧЬ ПОЛЬЗУ

«Что бы тогда ни говорилось и ни писалось в СМИ, никто из челнинцев, и уж тем более Беляев с Гилязовым, не просили партию и правительство о переименовании Набережных Челнов в Брежнев, — утверждают журналисты Дроновы. — Просто Раису Киямовичу позвонил первый секретарь обкома и деловито сказал: из ЦК ему сообщили, что подготовили такой указ, так что готовьте митинг об одобрении. Что мог ответить верный солдат партии?

По испытанной схеме за годы строительства КАМАЗа и отработанной до автоматизма обеспечивали явку на митинг по цепочке: инструкторы горкома и райкомов партии — секретари партийных и комсомольских организаций — бригадиры. И, надо сказать, схема не подвела, авторитет горкома сработал: люди, среди которых не было, пожалуй, ни одного человека, не ошеломленного неприятной новостью, без особого воодушевления, но поддержали решение ЦК КПСС и властных структур страны о переименовании города... Многие наши собеседники приводили пример ноябрьского митинга в качестве убедительного свидетельства организаторского таланта Беляева. Не имея времени (утром сообщили, а собрались к обеду), он, и сам донельзя расстроенный, сумел переломить общее негативное отношение и нацелить всех на единственно возможный вариант поведения.

Но Беляев не был бы самим собой, практиком и прагматиком до мозга костей, если бы не сумел и из этой неприятной ситуации извлечь возможную пользу. Под шумок были узаконены построенные «тайком» спортивные объекты и другая челнинская «самодеятельность». Дворцу спорта, кстати, по инициативе Раиса Киямовича, присвоили название «Набережные Челны», а долгожданный проспект, через три моста связавший поселок ГЭС и Новый город, получил имя Набережночелнинского. Имя «Набережные Челны» осталось и в названиях речного порта, автостанции и железнодорожного вокзала. «Хотя бы память сохранится», — доверительно говорил Беляев соратникам.

Через несколько лет, когда против секретаря обкома Беляева будет развернута клеветническая кампания с целью уничтожения его доброго имени, недоброжелатели станут усердно связывать его деятельность с главным деятелем эпохи застоя. Ему много раз припомнят его выступление на том самом ноябрьском митинге.

«Мы благодарны за это доверие и готовы заверить, — говорил он, — что город будет с честью носить имя Брежнева... Жить в городе, носящем имя Леонида Ильича Брежнева, — это великая честь и большая ответственность...» И хотя все выступавшие — от рядового рабочего до руководителей — говорили одно и то же, будто под копирку, виновником переименования хотели «назначить» именно Беляева... И все же митинг не отражал, конечно, настроения абсолютного большинства челнинцев, которых было к тому времени уже за 300 тысяч. И стихи писались не столько во славу переименования, сколько против него. Через пять лет начнется абсолютно демократичная кампания (кампания снизу) по сбору подписей за возвращение городу прежнего названия. Первые две тысячи подписей, кстати говоря, собрали челнинские литераторы — участники городского литературного объединения «Орфей». Трое из них — Николай Алешков, Юрий Кучумов и Вера Арямнова — отправились с благородной миссией в Москву и сдали школьные тетрадочки с требованиями горожан в экспедицию Кремля.

Я родился здесь и вырос,

Я скажу, не промолчу,

Что с тобой, забвенья вирус,

Я мириться не хочу,

— писал тогда Алешков. А фраза про «пять лет с чужими бровями» принадлежит известному журналисту Ильясу Латыпову».

Фикрят Табеев в середине семидесятых спас Набережные Челны от переименования в Лонго Фикрят Табеев в середине 70-х спас Набережные Челны от переименования в Лонго Фото из фондов ЦГА ИПД РТ

ВМЕСТО БРЕЖНЕВЦЕВ МОГЛИ БЫ СТАТЬ ЛОНГОВЦАМИ

Известный челнинский писатель, публицист, общественный деятель, первостроитель КАМАЗа Ягсуф Шафиков опубликовал любопытнейшую информацию о том, что Челны хотели переименовать и гораздо раньше.

«Табеев (Фикрят Ахметжанович Табеев (1928 - 2015) первый секретарь Татарского областного комитета КПСС с 1960 по 1979 год — прим. ред.) спас доброе имя Набережных Челнов в середине 70-х, когда уже видны были контуры большого современного города и энергично продолжали строить вторую очередь КАМАЗа.

«Это было время какой-то странной болезни, можно сказать, эпидемии по маниакальному переименованию городов страны в честь деятелей международного коммунистического движения. С началом стройки автозавода старинный городок в Куйбышевской области Ставрополь на Волге переименовали в Тольятти в честь Пальмиро Тольятти, видного деятеля итальянского и международного коммунистического движения и генерального секретаря Итальянской компартии. Чуть позже город Чистяково в Донецкой области переименовали в Торез — в честь крупного деятеля французской компартии, Мориса Тореза.

В кабинетах ЦК КПСС Табеев с ужасом узнал ошеломляющую новость: готовится документ по переименованию города Набережные Челны в город Лонго, в честь известного деятеля итальянского и международного коммунистического движения Луиджи Лонго после Тольятти.

Табеев, заново возродивший старые Челны, бросился спасать свое детище. Он прорвался на прием к Брежневу и начал его уговаривать, по-народному лапшу на уши генсека вешать: «Леонид Ильич! Зачем переименовывать новый автоград заграничным именем. Ведь челнинцы с первых дней стройки город связывают с вашим именем. Они очень благодарны лично вам за то, что такую крупную, невиданную по масштабам стройку разместили в Набережных Челнах. Они даже между собой говорят, что живут в городе Брежнева...»

Маневр удался блестяще. Брежнев дал команду прекратить дальнейшую работу по переименованию Набережных Челнов. Но... видимо, в жизни существует некая мистическая сила. Ведь через несколько лет Набережные Челны стали Брежневым. Ладно хоть не Лонго! Ходили бы сегодня мы лонговцами. Может, лонговичами. Как бы «здорово» звучало: лонговичи, москвичи...»

ПРИСВОЕНИЕ НОВОГО ИМЕНИ — ДОРОГОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ

Как переименовать населенный пункт сегодня и сколько это стоит? Ответы на эти вопросы дает главное официальное печатное издание страны «Российская газета». Присвоение имени — дорогое удовольствие, подчеркивается в публикации. Об этом говорят примеры городов и поселков, которым вернули или пытались вернуть исторические имена. Так, в 1990-х годах бурно обсуждался вопрос о переименовании города Краснодара в Екатеринодар. Вопрос даже был вынесен на референдум. Но свыше 70% горожан сказали нет, а местные власти подсчитали: смена вывесок будет стоить приблизительно 70 млн. рублей. Кстати, схемы финансового обоснования переименования федеральный закон «О наименованиях географических объектов» не предлагает, но раскошелиться придется начиная от изготовления новых печатей и до расходов на проведение референдума о согласии горожан менять название. Кстати, референдум по расходам сопоставим с выборами.

Город Спасск Пензенской области был переименован в 2006 году, до этого он назывался Беднодемьяновском. На возвращение старого имени Спасску с населением в 8,5 тыс. человек Пензенская область потратила 298 тыс. рублей. Город Бирюч с населением в 8 тыс. человек обошелся Белгородской области в 406 тыс. рублей.

По закону «О наименованиях географических объектов» предложения такого рода могут вносить федеральная или местная власть, общественные объединения, предприятия и фирмы, даже просто отдельные граждане России. Предложение оформляется как нормативный правовой акт, а к нему полагается пояснение, в котором надо обосновать, зачем менять название. Ну и обязательно надо приложить расчеты затрат. Все это направляется в местное законодательное собрание или другой представительский орган. Он проведет экспертизу всех расчетов, и в случае одобрения предложение выносится на суд горожан. В небольших населенных пунктах можно ограничиться простыми сходами, о которых сообщается в газетах. Республиканскую столицу, краевой или областной центр ждет референдум. Референдум признается состоявшимся, если в нем приняло участие более половины горожан. Если пришло более половины и из них большинство проголосовало за, предложение о смене названия города отправляется в Госдуму, где принимается закон о переименовании. Последнюю подпись в деле переименования ставит президент страны.