«Австрийская публика такая, что музыканты, вспоминая о ней, поеживаются»

«НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО КОНЦЕРТА, С КОТОРОГО ПУБЛИКА ПРОВОЖАЛА БЫ НАС СИДЯ»

— Александр Витальевич, самый первый вопрос о том, как вам европейский тур с точки зрения работы его организаторов — агентства IMG?

— У нас было 6 концертов и 2 выходных дня. Денис Мацуев пошутил, что такие льготные условия в гастрольных обстоятельствах бывают только у Берлинского филармонического оркестра. Надо отдать должное партнерам — международному агентству IMG: они очень профессионально подготовили и реализовали всю логистику, все стыковки, отели, концертные площадки. Оркестр вылетел в составе 90 человек. Перемещаясь по Австрии — Германии — Швейцарии на автобусах, ребята проделали порядка 2700 километров. Каждые два часа была остановка на перевалочном пункте с кафе или рестораном. Всю эту оргчасть IMG обеспечило на очень высоком уровне. Все было максимально продумано, включая репетиции и время их проведения на местах. Нам надо было только хорошо играть, что мы, собственно, и делали.

— Ясно, что сегодня вы уже выдохнули, а какими были ощущения, когда тур только начинался?

— Было волнительно, даже нервно. Поймите, при том, что мы были хорошо подготовлены, все-таки это был первый такой ответственный выезд в Европу. Начали в Братиславе 2 декабря. Играли в роскошном зале Братиславской филармонии. Старинный особняк рядом с оперным театром, в нем зал на 800 мест... Надо понимать, как бы мы ни были уверены, все равно пришлось немного побороться с ощущением, что первый раз выходишь на чужой земле на чужую сцену. В общем, поначалу потрясывало, чувствовалась некоторая скованность. Впрочем, второй рахманиновский Концерт для фортепиано с оркестром с Денисом [Мацуевым] за роялем звучал как надо.

Братиславская филармония

— Каким был маршрут от Братиславы?

— На следующий день был достаточно большой переезд: порядка 10 часов ехали на автобусах в Куфштайн. Это не очень далеко от Инсбрука, по сути это Тироль, одна из наиболее самобытных австрийских местностей. Там такой волшебный горный воздух! Ребятам было время и отдохнуть, и посмотреть достопримечательности. 4 декабря мы играли в Куфштайне, в так называемом Форум-центре. Зал — около тысячи человек: не самый красивый, но в нем просто шикарная акустика. И вот там тирольские товарищи, с удовольствием выслушав Первую симфонию Рахманинова и «Картинки с выставки» Мусоргского, устроили нам невероятно горячий прием.

— Бисы были?

— А как же! На бисах я поворачивался к публике и брал слово на немецком языке. Сперва объявлял «Пляску скоморохов» Чайковского, а потом говорил: «А сейчас мы вам сыграем Чайковского, правда, не Петра Ильича, а Александра Чайковского». И звучал «Стан Тамерлана». После этого все просто вскакивали с мест и устраивали овацию. Вообще-то, не было ни одного концерта, с которого публика провожала бы нас сидя.

«В ВЕНЕ РЕБЯТА СЫГРАЛИ ПРАКТИЧЕСКИ ИДЕАЛЬНО»

— Но главной целью вашей поездки была все-таки Вена...

— Разумеется, Вена — «Музикферайн». Мекка музыкальной Европы и самое сердце европейского симфонизма. Не могу передать, что испытал, выйдя на сцену «Музикферайн». Там же пол такой... дубовый, который не перекладывался лет 200. Сам вид этого зала в священный трепет приводил музыкантов, и каких! Помните в фойе фотопортретную галерею людей, выступавших в «Музикферайн»? Это же живая история музыки!

И там мы, по сути, сыграли два концерта, потому что утром в 10 часов у нас была репетиция, после которой мы сделали запись для европейского канала классической музыки Mezzo (в феврале они пришлют нам мастертейп), ну а вечером был концерт. Играли Увертюру из «Руслана и Людмилы» Глинки, Второй фортепианный концерт Чайковского (солировал Денис Мацуев) и «Картинки с выставки». В Вене ребята сыграли практически идеально. И это была победа. Крепость взята. В конце нам рукоплескали с такой искренностью!..

Вена, «Музикферайн»

— ... При том что о венской публике ходят легенды — мол, самая взыскательная, капризная, разборчивая...

— Да не только венская, вообще австрийская публика такая, что некоторые музыканты, вспоминая о ней, поеживаются.

— Вы что-то похожее испытали?

— В Вене нет. А вот в Линце, где мы давали концерт как раз перед Веной, пожалуй. По сути, это город Брукнера, величайшего австрийского симфониста. В общем, место знаковое. Выступали мы там в Брукнерхаусе. И вот там был очень сложный зал. Не в смысле акустики, а именно психологически сложный. Например, если сравнивать Москву и Петербург, то вот в Петербурге завести публику сложно. Такое же чувство у меня возникло в отношении публики Вены и Линца. Честно говоря, я даже решил, что разблокировать восприятие наших слушателей в Линце не удастся. Они очень изысканные. Очень чопорные. Представьте, что эта публика столетиями подряд находится в самой гуще концертного процесса. У них слушание симфонической музыки в менталитете, в подкорке. Попробуйте-ка их удивить! И потом еще такой момент: мы же выступали в самый пик музыкального сезона. До нас в том же Брукнерхаусе играл ни много ни мало, а амстердамский Консертгебау с дирижером Семеном Бычковым. Даже чисто календарное соседство оркестра Татарстана со старейшим и знаменитейшим в Европе коллективом Консертгебау, который постоянно входит в топ лучших оркестров мира, это о чем-то говорит!

— А в результате?..

— В результате, как я уже сказал, не было ни одного концерта, с которого бы нас публика провожала, не поднявшись со своих мест. В Линце — тоже.

— В «Фейсбуке» увидела ваше с Мацуевым видеоприветствие президенту Татарстана со сцены венского «Музикферайн». Как это вы догадались?..

— Cпонтанно случилось. После записи для канала Mezzo Денис мне говорит: «Давай обратимся с приветствием». Вот и записали. Отправили. В тот же день президенту все было передано. Должен сказать, нам это было очень важно. Как и то, что в Вене на нашем концерте присутствовала помощник президента Лейла Ринатовна Фазлеева. Она специально прилетела, чтобы поддержать нас и засвидетельствовать успех, который действительно был. После «Стана Тамерлана» публика просто была сама не своя.

«ТОТ СЛУЧАЙ, КОГДА МЕРА ВЛОЖЕНИЙ ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ СООТВЕТСТВОВАЛА ОТДАЧЕ»

— Как хорошо, что оркестр-то при новых инструментах!

— Еще бы! Новые инструменты и приобретались не для того, чтобы мы этим бравировали и рассказывали о потраченных деньгах. Качество инструментов автоматически означает качество оркестра. Невозможно варить суп из топора! Конечно, инструменты — главное, поскольку тон оркестровый зависит от их качества. То, что наш оркестр показал с точки зрения тембральности, красочности, убедительности, — все это не вызывало ни у публики, ни у специалистов ни малейших сомнений. Музыка — язык, который не требует перевода. И мы доказали, что мы этим языком владеем.

— Кто «мы» — Татарстан?

— И Татарстан тоже. Я испытывал большую гордость, потому что, если бы у нас не было колоссальной поддержки — и материальной, и моральной — со стороны руководства республики, если бы отсутствовало внимание к нам казанцев, не было бы и нас. Гордость на пустом месте не возникает, и я как руководитель ее испытал. Тот случай, когда, как говорится, мера вложений целиком и полностью соответствовала отдаче.

Базель, Швейцария

Мне еще сложно осмыслить произошедшее: надо, чтобы время какое-то прошло, надо немного «остыть» от перегруженности впечатлениями. Мне сложно пока быть объективным. Скажу лишь, что когда ты общаешься с публикой, которая 200 лет без пауз живет в симфонической традиции, когда ты погружаешься в эту среду, ты понимаешь, насколько бесценно то, что удалось сделать. Оркестру необходимо было не просто соприкоснуться, а именно отработать в музыкально намоленной среде, в намоленном месте. Только в таких местах приходит ощущение того, что ты находишься на правильном пути.

— Так все и есть. Ну а после Вены?..

— После Вены мы переехали в Швейцарию, в Базель. Играли мы в Театре Базеля Третий концерт Рахманинова и «Картинки с выставки». Это был наш последний выход с Мацуевым, который далее полетел в Европу давать концерты в Чехии, Германии. А мы поехали в Карлсруэ. Там мы играли с пианисткой, которая не очень известна в России, зато очень популярна на Западе — ее зовут Валентина Лисица. Она превосходно исполнила Первый концерт Чайковского. Силовой «мужской» репертуар — вообще ее конек. У Валентины потрясающий рейтинг в YouТube. И она очень приятный человек. Уже после концерта, отмечая завершение турне, мы неожиданно выяснили, что ее муж — сын друзей моих родителей. Мир оказался еще теснее, чем я думал. От этого на душе было очень тепло.

«ЭТОТ ОПЫТ МЫ ПРОДОЛЖИМ В ФЕВРАЛЕ В ИСПАНИИ»

— Как раз хочу спросить: cами-то с вашей австрийской кровью (прадед Сладковского, австриец Весстнер, держал в Таганроге мастерскую изделий из слоновой кости — прим. ред.) как чувствовали себя в Австрии?

— Хороший вопрос. Потому что когда тебя переполняют чувства, ты же себя не обманешь. Когда приземлился в Вене, первая мысль была: как жаль, что мама не дожила. Когда я пошел по этой земле, почувствовал ностальгическую нотку, какую нигде не испытывал. Мистические ощущения себя в пространстве: ты чувствуешь себя органично, ты дома, тебя ничто не отвлекает. Может, я стал сентиментальным, но я это ощутил. И это придавало сил. Это вообще важно, когда ты понимаешь ментальность, знаешь язык, не испытываешь барьера.

Я оказался в Вене за два дня до прилета оркестра. Накануне концерта я целый день давал интервью венскому Radio Klassik, главному государственному телерадиоканалу ORF, далее в кафе «Музикфейрайн» разговаривали с музыкальным критиком, а потом у меня еще из Берлина брали телефонное интервью. Честно говоря, на ORF был один момент, когда меня стали «переводить» на политическую тему. К счастью, понимая и говоря по-немецки, мне удалось деликатно переключить беседу на музыку. Помогло как раз чувство «как дома».

— Хочется спросить ваше мнение об оркестре. Как он показался вам в режиме большого гастрольного тура?

— Ребята молодцы. Они были супермотивированы. Они понимали, что это для них колоссальный шанс. При том что все они были готовы настолько, насколько были готовы, многие вместо того, чтобы погулять, сидели и занимались. Во-вторых, все мы прекрасно понимали масштаб ситуации, в какой очутились, понимали, как важно было выступить именно по гамбургскому счету. И мы почувствовали себя по-настоящему игроками. Причем высшей лиги, а не какой-то дворовой команды. Шестой концерт, когда, казалось бы, музыканты имеют право устать, прошел без сучка и задоринки. Это искусственно не сделаешь. Это — результат слаженности. Мне как руководителю было важно, чтобы максимально были просчитаны все вопросы, связанные с удобством, чтобы люди при таком темпоритме могли на пике работать. Все так и получилось. И теперь этот опыт мы продолжим в феврале в Испании. И это будет продолжение.