«ЭТО ПРАВО ИЗМАЙЛОВА — ПРИРАВНИВАТЬ КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ «БИЗНЕС ONLINE» К БЕСЕДЕ УВАЖАЕМЫХ БАБУШЕК НА БАЗАРЕ»

На страницах «БИЗНЕС Online» развернулась дискуссия между историком Искандером Измайловым и генетиком Олегом Балановским о том, вправе ли генетики изучать генофонды разных народов. Для ученых, изучающих генофонды, такая дискуссия стала неожиданностью, поскольку вся мировая популяционная генетика давно решает вопросы генетической истории народов. Полностью в русле мировых исследований и в обсуждаемом исследовании был поставлен вопрос о степени сходства и различий генофондов крымских татар, татар Поволжья и сибирских татар. И, в согласии с выводами антропологии, лингвистики и даже самого Измайлова, оказалось, что генетические различия между ними столь велики, что не позволяют считать, что предковой для них была единая средневековая популяция, единый средневековый прагенофонд. Удивительно, что ожидаемый результат вызвал столь бурное обсуждение.

Еще более неожиданным оказалось для нас, что желание профессора Балановского прислушаться к голосам многих комментаторов этой дискуссии Измайлов считает непозволительным.

Балановский сказал лишь: «...Я далек от Казани и не могу судить о распространенности того или иного мнения среди местных историков, но в комментариях к статье Искандера Леруновича жителями Татарстана неоднократно говорится, что утверждения об общем происхождении часто озвучиваются учеными». На что Измайлов отреагировал очень своеобразно: «...Источником его уверенности в собственной правоте являются комментарии „жителей Татарстана“. Проблема в том, что для профессора анализ историографии равнозначен по ценности с некими комментариями в блогах. Подсказываю ему, что у его фразы „Комментарии к статье жителями Татарстана“ есть прямая аналогия — „Одна бабка на базаре сказала“. Проверенный временем, достойный и убедительный аргумент!»

Конечно, это право Измайлова — приравнивать комментарии читателей «БИЗНЕС Online» к беседе уважаемых бабушек на базаре. Но первым и непреложным правилом нашего коллектива является уважение к тому народу, генофонд которого мы изучаем, к его традициям, религии, обычаям, мировоззрению (это правило формулируется у нас кратко так: «уважение к популяции»). Поэтому мы, авторы и научной статьи (она опубликована в «Вестнике МГУ»), и обеих популярных статей, придерживаемся иной линии, чем Измайлов. Мы считаем ценными и важными мнения, высказанные жителями Татарстана в столь обширной дискуссии на страницах «БИЗНЕС Online». Многие из них говорят о боли за свой народ, высказывают сомнения и задаются важными вопросами. Поэтому мы благодарны редакции газеты за возможность немного прояснить самые частые недоразумения и более подробно ответить на наиболее научно обоснованные вопросы (не касаясь, конечно, ни политики, которая вне научного дискурса, ни полемики, которую ведет Искандер Измайлов). Мы сгруппировали такие вопросы в 4 блока.

1. ИЗУЧЕНИЕ ГЕНОФОДА ТАТАР НЕ ВХОДИТ В НАШИ ПРИОРИТЕТЫ

Нас спрашивают: «Почему вы взялись за изучение именно генофонда татар?»

«Именно за него» мы вовсе не брались. Мы изучаем генофонды всех народов Северной Евразии (так теперь принято называть бывший СССР) и их соседей. Хотя предпочтения здесь есть — мы торопимся скорее изучить малочисленные народы, поскольку генетическая память их генофондов исчезает на глазах. Нашей многонациональной командой проведено обследование генофондов многих народов европейской части России, Кавказа, Урала, Сибири, Дальнего Востока и 17 зарубежных стран. Обследование генофондов татар — фрагмент этой общей картины, приоритетные задачи нашей команды — изучение общих закономерностей формирования генофондов. Поэтому у наших исследований велики масштабы и пространства (от деревень до планеты), и времени (от древнекаменного века до последних столетий). Мы изучаем миграции людей, генетические датировки событий в истории популяций, при этом используем практически весь современный инструментарий мировой популяционной генетики. А в ней этнические популяции выступают основным элементом популяционных исследований. Хотя этнос — понятие социальное, а популяция — биологическое, но госпожа История в подавляющем большинстве случаев их связывает. Популяция — это группа людей, которые в течение ряда поколений более половины браков заключают между собой. А большинство народов мира именно так и поступают. И если доля однонациональных браков больше доли браков с представителями других народов, то такой этнос уже «по совместительству» и популяция. Поэтому изучение популяций народов, относимых к «татарскому миру», — лишь небольшая часть наших обширных исследований.

В 2006 году в рамках крупнейшего международного проекта «Генографик» (где изучался генофонд всего мира, а генофонд Северной Евразии было поручено изучать Елене Владимировне и Олегу Павловичу Балановским) был обследован генофонд населения Татарстана. Конечно, не только Татарстан: в 2006 году у нашего коллектива были еще экспедиции в Северную и Южную Осетию, Афганистан и Таджикистан. Наш региональный центр «Северная Евразия» (как и остальные 9 региональных центров мира) контролировался по всем параметрам — не только работа в экспедициях, но и «слепая» проверка генетического анализа и проверка международной этической комиссией. И везде наши результаты были одними из лучших. Так что, когда мы говорим, что работаем в соответствии с международными правилами, это не только слова.

Согласно этим правилам изучался и генофонд Татарстана. Принадлежность к этносу (казанские татары, мишари, кряшены, чуваши) определялась по международному «правилу трех поколений». В выборку включались те совершеннолетние обследуемые, у которых обе бабушки и оба деда считали, что они принадлежат к данному этносу и родились в данной «местности». Иными словами, принадлежность индивида к этносу определялась по этническому самосознанию его бабушек и дедушек. Но если кто-то из более далеких поколений (например, прадед) был из другого народа, обследуемый в выборку все равно включался, т. к. эти гены уже циркулируют в популяции, поскольку в ней живет его взрослый правнук. И проблем с таким этническим самосознанием в Татарстане не возникло ни разу — каждый из 700 обследованных четко говорил, кем считали себя его бабушки и дедушки: казанскими татарами, мишарями, кряшенами или чувашами.

В 2010 - 2013 годах мы постепенно проводили сбор образцов у крымских татар (подробно можно посмотреть здесь). В 2012 - 2015 годах — сибирских татар. В 2015-м — астраханских и мишарей Башкортостана. Литовских татар изучали наши белорусские коллеги. Как итог наших исследований планируется зарубежная статья в хорошем генетическом журнале.

А обсуждаемая здесь статья не планировалась и появилась, можно сказать, по воле случая. Новые правила федерального агентства научных организаций потребовали от нас большого числа статей, поэтому кроме обычных для нас нескольких крупных статей (по крупным регионам мира или крупным проблемам) в 2016 году нам пришлось написать и много мелких: в основном каждая мелкая статья была только по одному народу — туркменам, казахам, ногайцам, грузинам, башкирам, хакасам, алтайцам, русским, сибирским татарам и татарам вообще. Все статьи прошли научное рецензирование.

Итак, на всех этапах — от экспедиционного обследования до публикации статей — работа велась совершенно прозрачно и под строгим контролем научного сообщества — как международного, так и российского. Поэтому нам остается полагать, что сомнения в каких-либо «натяжках», высказанные в некоторых комментариях, произошли только от недостатка информации у читателей. Поэтому мы и постарались рассказать сейчас настолько подробно, насколько это позволяет публикация в газете.

2. ПРОЕКТ РФФИ — ТАТАРЫ ЕВРАЗИИ

Читателям неясен вопрос, откуда деньги на изучение генофонда татар и не зря ли мы потратили государственные средства.

Не зря. Потому что благодаря нашей работе впервые стали известны генофонды крымских и сибирских татар. Деньги на это исследование были получены по гранту РФФИ (российского фонда фундаментальных исследований). Проект назывался «От Сибири до Крыма: комплексное исследование генофонда татар Евразии» (РФФИ № 13-06-00670). Параллельно шли проекты по генофондам и Дальнего Востока, и Кавказа, и славян, и Средней Азии.

В РФФИ проекты проходят строгое рецензирование и поддерживается только треть или четверть из них. Наш проект о генофондах татар выиграл в конкурсе и получил поддержку фонда.

Приведем несколько сокращенных выдержек из итогового отчета 2015 года по этому трехлетнему проекту. «Цель проекта — создание генетических портретов каждой из трех основных групп татар, оценка степени их сходства как друг с другом, так и с генофондами предполагаемых источников миграций и субстратов.

...Генофонды даже татар Татарстана изучены крайне слабо, а генофонды крымских, астраханских и сибирских татар вообще до нашей работы были неизвестны. Только строго научное создание панорамы генофондов всех групп татар на широком фоне соседних народов Евразии может дать ответ на множество вопросов.

...Работая в режиме резкого дефицита финансирования (55% от запрошенного), мы решили сфокусировать работу на „неизвестных“ генетике татарах — крымских, астраханских и сибирских. Суммарная стоимость реагентов для подготовки образцов и их генотипирования только в 2015 году была в 1.8 раза больше, чем финансирование проекта. Выполнить основные задачи проекта удалось лишь благодаря привлечению средств других источников».

Этими источниками были уже упомянутый международный проект «Генографик», предоставивший часть реактивов, и Эстонский биоцентр, оплативший анализ аутосомных маркеров. Поэтому нет никаких причин для беспокойства за государственную казну — она лишь отчасти покрыла расходы на исследование. И Татарстан никакого участия в финансировании этой работы, конечно, не принимал.

3. ВЫБОРКИ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ГЕНОФОНДА ТАТАР

Читателей волнует вопрос, представительны ли изученные выборки татар.

Это очень хороший вопрос. Краткий ответ на него — представительны. Но ответим подробнее.

По мировым стандартам для описания популяции по самой информативной Y-хромосоме объем выборки должен быть около 75 человек (мужчин, поскольку только у них есть эта хромосома). Часто в публикациях выборка намного меньше, но наша команда стремится соблюдать именно этот объем выборки. Другое дело, если популяция состоит из разных географических частей (субпопуляций), для которых (по данным других наук) можно предположить, что их генофонды могут значительно различаться. Поэтому для казанских татар мы собирали выборки из разных районов. Хотя у этнографов, с которыми мы работаем, есть предложения, где еще стоит дособрать их выборки (если, конечно, заработает казанский экзомный проект), в целом по международным стандартам для казанских татар они вполне достаточны (более 400 образцов). А вот для надежного описания кряшен и мишарей необходимы дополнительные выборки. Для кряшен — в связи с их различиями между генофондами разных районов. Мишарей — в связи с их широким ареалом расселения (пока собраны их выборки только в Татарстане и Башкортостане).
==table1431==

*округлено до десятков. Различия в числе собранных и проанализированных образцов – результат недостатка финансирования для дорогостоящего анализа Y-хромосомы.

Сразу возникает еще один вопрос: а как планируется, где именно собирать выборки? Если коротко: план экспедиционного маршрута составляется по итогам скрининга научной литературы, а затем корректируется на месте в результате общения с местными знатоками.

Самая сложная задача была с крымскими татарами — после возвращения на родину они уже не могли расселиться так, как жили до депортации. Поэтому их субэтносы, известные по данным этнологии и антропологии (степные, горные и южнобережные крымские татары), реконструировались не по нынешнему проживанию, а по местам рождения их предков. В этом помогали в основном родственники обследуемых, которые сохранили память об истории семьи и предков до депортации, а также сотрудники медицинских служб.

Для Татарстана выбор районов обследования осуществляли не московские генетики, а татарские — на основании книг этнологов и историков (в том числе Д.М. Исхакова). Планировалось прямо в Казани скорректировать маршрут. Однако казанский историк, которого нам очень рекомендовали, сообщил, что он будет разговаривать с нами только при условии почасовой оплаты в валюте. У нас таких денег не было, да и возникли сомнения в научной ценности информации от «валютного» консультанта.

Что касается сибирских татар, то села для обследования были выбраны ученицей Дамира Исхакова — З.А. Тычинских. Она же была соавтором обеих научных статей и вносила свои правки, но они не затрагивали вывода об отсутствии единой предковой популяции, на который так ополчился Измайлов. Против этого вывода не возражал и Рафаэль Хакимов — он был научным руководителем монографии «История и культура татар Западной Сибири», в которой в нашей главе описывается отличие их генофондов от казанских и крымских. Поэтому похоже на то, что статьи Измайлова выражают лишь его личное мнение, а вовсе не общее мнение историков Татарстана.

Кстати, при включении генетической главы в монографию «История и культура татар Западной Сибири» произошел уникальный для научных публикаций случай — название главы редакторы изменили без согласований с авторами. Если такое происходит даже с научными публикациями, то что уж говорить о названиях наших статей в СМИ, которые писали редакторы, а не мы.

4. КАК ИЗУЧАЛИ ГЕНОФОНД ТАТАР

Читателей беспокоит, почему мы не видим на диаграммах, что генофонды татар друг от друга отличаются.

Чтение даже иллюстраций в научных статьях требует знания общего контекста. Эти круговые диаграммы («пироги») используются для того, чтобы показать спектр разных вариантов Y-хромосомы (гаплогрупп) и оценить их примерное соотношение в данной популяции. А оценить, велики ли различия между популяциями, по ним невозможно, ведь для этого надо знать размах различий других популяций Евразии. Поэтому используются «генетические расстояния» между популяциями. В статье они даны и в табличке, и на графике многомерного шкалирования — на нем видно, генофонды каких популяций ближе друг к другу, а какие популяции генетически далеки. Именно на основании этой таблицы и графика и был сделан вывод о степени сходства генофондов разных групп татар.

В статье и те и другие данные приведены для поволжских татар в целом. Но читатели «БИЗНЕС Online» задали много вопросов о мишарях и кряшенах. Поэтому пойдем навстречу читателям — приведем в таблице и генетические расстояния отдельно от казанских татар, кряшен и мишарей Татарстана.

Зеленые тона — максимальное сходство генофондов двух популяций, желтые — отдаленное сходство генофондов, красные — резкие отличия генофондов Нажмите ЗДЕСЬ, чтобы загрузить полностью

Конечно же, формат «БИЗНЕС Online» не позволяет ответить на все вопросы читателей, но мы готовы ответить на них на сайте генофонд.рф в обширной дискуссии по поводу статьи о татарах Евразии.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Главный вывод статьи — региональные генофонды татар сформировались в основном не из общей средневековой прапопуляции, а восходят к более древним региональным популяциям (стоит добавить для читателей, что эти биологические знания очень важны для медицины скорого будущего). Иными словами, наше исследование показывает глубокие корни популяций, сохранение у татар из разных регионов генетических особенностей предшествующего населения этих регионов. Разве это лишает татар своего языка, культуры, самосознания? Разве не прекрасно, если твой народ — наследник множества поколений, с очень давних времен населявших регион своего проживания, и если современные популяции глубоко связаны с предшествующими жителями этой же земли? Дорогие читатели, разве хоть кому-то из вас наши результаты мешают считать себя татарами или заключить брак с любимым человеком? Они мешают лишь приверженцам одной точки зрения на происхождение генофонда навязывать ее всем другим.

Анастасия Агджоян, Надежда Маркина