Людмила Китайцева Людмила Китайцева: «Даже теперь, с учетом того, что произошло в Татфондбанке и ИнтехБанке, Татарстан продолжает занимать лидирующие позиции в ПФО по основным показателям работы кредитных организаций» Фото: Сергей Елагин

«СЕЙЧАС ТАКИЕ БАНКОВСКИЕ ИНСТРУКЦИИ, ЧТО КРЕДИТ МОЖНО ДАТЬ ТОЛЬКО ХОРОШИМ ПРЕДПРИЯТИЯМ, КОТОРЫМ ДЕНЬГИ НЕ НУЖНЫ»

— Людмила Романовна, за последние три-четыре года банковская система России сократилась с 3,5 тысяч банков до менее 600. Кто-то называет это кризисом, а кто-то — оздоровлением. Какой точки зрения вы придерживаетесь?

— С моей точки зрения, это не всегда может быть оздоровление. Я общаюсь с коллегами других регионов, других банков и могу сказать, что во многих случаях банки просто не смогли адаптироваться к излишне, на мой взгляд, ужесточенным требованиям Центрального банка. Я никак не могу поверить, что в почти 3 тысячах банков все воровали, все выводили активы, все жулики, все какие-то мошеннические схемы использовали. Сейчас каждому работнику банка надо знать десятки законов и множество положений Центрального банка со всеми дополнениями, все их надо в голове держать и правильно исполнять. Сегодня банковская деятельность очень зарегламентирована... Я часто вспоминаю слова бывшего главы Нацбанка РТ Евгения Богачева, что сейчас такие банковские инструкции, что кредит можно дать только тем предприятиям, которым деньги не нужны.

— Почему же, несмотря на то, что регулятор чуть ли не в онлайн-режиме контролирует всю деятельность банков, возникают такие проблемы, как в Татфондбанке?

— Да, в Центральном банке есть ежедневный баланс каждого коммерческого банка по России, все нормативы каждый день высвечиваются. И если там сидят грамотные аналитики, то они должны сразу же отмечать негативную динамику. Если этот норматив приближается к минимально допустимому значению, то проанализируй и посмотри, что в банке творится.

— «БИЗНЕС Online» много раз писал о проблемах ТФБ, которые были видны даже по официальной отчетности. Наверняка в ЦБ РФ тоже видели это и даже больше. Но почему они не предприняли своевременных мер?

— И у меня к ним такой же вопрос. Вот сейчас в ЦБ РФ сменили надзор, поменяли почти всех замов. Пришли молодые амбициозные ребята... Может быть, они грамотные, может быть, умнее... Сейчас там, конечно, разбираются в ситуации, пытаются найти наиболее безболезненный для всех выход. И я очень рада, что руководство Татарстана принимает в этом активное участие.

«Я лично не верю, что в Татфондбанке было мошенничество, что специально было сделано, чтобы банк этот загробить, а потом уехать, свалить и забрать какие-то деньги»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЗНАЯ РОБЕРТА МУСИНА, Я НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО В ТФБ БЫЛИ КАКИЕ-ТО МАХИНАЦИИ»

— Стало ли крушение ТФБ неожиданностью для вас?

— У всех был шок, потому что никто не ожидал, что такое возможно. Я сама поверить не могла, когда прочитала первую публикацию в СМИ, потому что в конце ноября встречались с банкирами, в том числе из Татфондбанка. У всех было хорошее настроение, все было нормально. Надо понимать, что до последнего времени мы не теряли ни одного банка, несмотря на кризисы. Хотя для других регионов России такие потрясения, которые мы сейчас испытываем, давно привычное явление.

Тем не менее, зная Роберта Мусина, я не могу поверить, что в ТФБ были какие-то махинации. Может быть, какие-то были проблемы, их хотели закрыть санацией питерского банка «Советский», там должны были деньги дать, но бывшие собственники банка неожиданно через суд заставили вернуть 15 миллиардов рублей, нарушив все расчеты владельцев ТФБ? Кто мог предполагать, что обанкротится крупный московский банк «Пересвет», облигации которого на 5 миллиардов рублей купил ТФБ? Я лично не верю, что в Татфондбанке было мошенничество, что специально было сделано, чтобы банк этот загробить, а потом уехать, свалить и забрать какие-то деньги.

— Сейчас говорят про какие-то сумасшедшие деньги — дыра в 120 - 130 миллиардов рублей.

— Но этого никто не доказал.

— Вы сами-то верите в такие масштабы цифр?

— Я не верю, тем более что в СМИ фигурируют разные цифры. Я очень благодарна нашему президенту Рустаму Минниханову, который не стал раздувать эту ситуацию. 27 декабря он спокойно и разумно сказал, что, если найдутся инвесторы — республика поможет. Из сообщений СМИ я знаю, что с крупными клиентами ТФБ обсуждается схема bail-in по конвертации их средств на счетах на акции банка. «Татнефть» уже выразила готовность участвовать в такой схеме спасения банка, уверена, что и другие крупные клиенты банка присоединятся.

— Скажите, а есть ли шанс спасти ИнтехБанк?

— Мне очень жаль, что кризис затронул и ИнтехБанк. Там люди очень правильно, профессионально работали, никаких серых схем, они применяли все современные методы и формы работы, как положено в банке. Марсель Зарипов (председатель правления ИнтехБанка — прим. ред.) — очень хороший человек, мне его искренне жаль. К сожалению, там тоже неожиданно сорвалась запланированная сделка, которая могла бы поправить финансовое положение банка.

«Мне очень жаль, что кризис затронул и ИнтехБанк. Там люди очень правильно, профессионально работали, никаких серых схем, они применяли все современные методы и формы работы, как положено в банке»Фото: «БИЗНЕС Online»

— По вашему мнению, не было ли ошибкой отказаться от слияния «АК БАРСа» и Татфондбанка в 2010 году? Почему оно не состоялось?

— Насколько я знаю из СМИ, на самом деле вопрос о слиянии двух ведущих татарстанских банков конкретно никогда не ставился. И потом, я считаю, чем больше банков, тем лучше. У нас в Татарстане всегда была здоровая конкуренция между банками. Никогда не было, чтобы кто-то подсиживал, кто-то какую-то подлянку коллегам сделал. В этом большая заслуга экс-главы Нацбанка РТ Евгения Богачева, он такую атмосферу всячески культивировал, У нас все дружили, собирались, особенно перед отчетами, несколько раз в год обсуждали свои проблемы, согласовывали какие-то действия. Богачев приходил, мы, как говорится, рюмку чая выпивали. У нас вообще все было замечательно. К сожалению, эти традиции уже в прошлом.

Наша банковская система в течение последних 20 лет занимала второе-третье место в России по всем показателям. И даже теперь, с учетом того, что произошло в Татфондбанке и ИнтехБанке, Татарстан продолжает занимать лидирующие позиции в ПФО по основным показателям работы кредитных организаций. В России сейчас работают 24 банка с уставным капиталом свыше 10 миллиардов рублей, из них 19 — в Москве, еще по одному — в Ханты-Мансийском автономном округе и в Самарской области, а в Татарстане их три. Это о многом говорит.

— Если бы сегодня во главе Нацбанка стоял Богачев Евгений Борисович, возможно, и не было бы ничего с ТФБ, с Булгар банком, с ИнтехБанком?

— Богачев заранее предвидел, где что может быть и, не дожидаясь начала кризиса, шел к президенту или в правительство РТ, предлагая свое решение. Но дело не только в фигуре Богачева, но и в том, что после структурных изменений в ЦБ РФ роль Нацбанка РТ значительно изменилась. Когда был Богачев, мы напрямую работали с Центральным банком, с Москвой. Богачев имел право выйти на председателя Центрального банка, на любого из его заместителей. Сегодня же надзорные функции в Татарстане фактически выполняет Волго-Вятское главное управление ЦБ РФ, расположенное в Нижнем Новгороде.

— После событий в ТФБ, ИнтехБанке, Булгар банке многие жители Татарстана потеряли доверие к местным банкам и в панике переводят свои сбережения в крупные федеральные банки. Есть ли основание опасаться за устойчивость других татарстаснких банков?

— Я могу лишь опираться на официальные данные ЦБ РФ, которые на сайте регулятора может найти любой желающий. А они показывают существенное улучшение показателей татарстанских банков в 2016 году. Практически все они — кто в большей, кто в меньшей степени — в прошлом году увеличили свои собственные средства, наращивают прибыль. По таким банкам, как «Аверс», «Девон Кредит», Акибанк, Татсоцбанк, ИК Банк, Энергобанк, «Заречье», Автокредитбанк, Алтынбанк, достаточность капитала в четыре-пять раз превышает установленные минимальные значения норматива. У таких банков, как «АК БАРС» Банк, Спурт банк, Камкомбанк, Автоградбанк, Банк Казани, Анкор банк, превышение составляет два-три раза. Это говорит о высокой ликвидности и стабильности банковской системы Татарстана.

— То есть, по вашему мнению, нет оснований для паники? Татарстанские банки надежны?

— Да. Лично у меня сначала как-то вызывал тревогу «Тимер банк», поскольку он в санации. Но когда проанализировала статистику ЦБ РФ, то увидела, что по всем параметрам у него положительная динамика.

«С крупными клиентами ТФБ обсуждается схема bail-in по конвертации их средств на счетах на акции банка. «Татнефть» уже выразила готовность участвовать в такой схеме спасения банка, уверена, что и другие крупные клиенты банка присоединятся»
Фото: Ирина Ерохина

«ТЯНЕМ ТЕБЯ ИЗ БОЛОТА, КАК БЕГЕМОТА. УШИ-ТО НЕ ОТОРВУТСЯ?»

— У вас есть личный опыт участия в спасения Татсоцбанка в 1994 - 1996 годах. Тогда он был одним из крупнейших в республике. Теперь уже, наверное, можно рассказать всю подоплеку той истории, тем более что сейчас это в тему...

— У нас на тот момент было 43 тысячи вкладчиков и 3 тысячи юрлиц. Мы были вторым банком в Татарстане после Сбербанка. В 1992 году Татсоцбанк выдал кредиты на строительство завода «Стройпласт», который должен был производить пластиковые оконные и балконные блоки. В принципе, это было очень хорошее дело, востребованный бизнес. Председателем совета нашего банка в то время был генеральный директор «Казаньоргсинтеза» (тогда один из основных акционеров Татсоцбанка — прим. ред.) Наиль Хабибович Юсупов. Он сказал: «У меня есть свободная территория, есть коммуникации. Давайте построим завод, будем производить окна и двери, будет коммерческая деятельность». В то время ставка рефинансирования ЦБ РФ была 0,5 процента — ерунда. Инвестиции в этот проект были серьезными — почти 75 процентов всего кредитного портфеля Татсоцбанка на тот момент. И вот когда кредиты были выданы, а деньги ушли заказчикам — грянул кризис. Регулятор резко начал поднимать ставку — сначала до 20 процентов годовых, через три месяца до 80 процентов, потом до 120 процентов и т. д. За два года ставка выросла до 210 процентов годовых. А что это значит? А если я взяла у вкладчика банка 1 рубль, то должна отдать ему через год более 3 рублей. Где я должна взять эти деньги, на чем заработать, если еще завод не построили?

Еще хочу отметить негативную роль СМИ в кризисе Татсоцбанка. Владельцы одной популярной тогда бесплатной многотиражной газеты пришли к моему заму и говорят: дайте 200 миллионов (по старым деньгам) — будем про вас хорошо писать. Он говорит: откуда у нас такие деньги? Ну дайте 100 миллионов — не будем плохо писать. Заместитель ко мне идет, я говорю: еще чего! И вот они за один месяц выпустили 22 негативные статьи про Татсоцбанк. Я помню, там публиковался такой рисунок: я в шляпе на манер Мюнхгаузена сижу на половине коня, который пьет воду, которая сзади тут же выливается. В результате наши вкладчики в панике начали снимать деньги. Какой банк такое выдержит? Если бы не эта спровоцированная паника, то мы тихо-мирно как-то достроили завод, и банку стали бы возвращаться выданные кредиты.

— Вы с ними не судились?

— Эти псевдожурналисты закончили плохо — их потом кто-то посадил за клевету и мошенничество. Я только потом об этом узнала.

— И что дальше?

— Мы пытались продать «Стройпласт» инвесторам в Москве, в других городах. Я везде ездила, уже наизусть знала все его параметры. Евгений Борисович [Богачев] предложил продать его фонду ветхого жилья при президенте РТ, но руководитель фонда Талгат Абдуллин, естественно, от завода отказывался, считая, что он таких денег не стоит. Тогда я взяла все расчеты и рано утром пришла к Минтимеру Шариповичу (первому президенту РТ Минтимеру Шаймиеву — прим. ред.). Он меня увидел и говорит: «Вам что, не спится?» Я отвечаю: «Так я давно уже не сплю». Он меня просто пожалел и согласился выслушать. Я ведь не украла, не вывела деньги... До этого органы уже проверяли мои «виллы» и нашли лишь маленькую дачу и скромную квартиру. Я Шаймиеву показала расчеты и объяснила, что, если взяла столько денег, то должна их отдать по ставке ЦБ. А где возьму? Я должна взять с того, кому я дала эти деньги в кредит, а он не может отдать, потому что в таком состоянии находится. Шаймиев меня спросил: «А что Талгат Абдуллин говорит?» Я отвечаю: «Он говорит, что завод столько не стоит». Шаймиев поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Я ему как на духу сказала: «Да, если бы мы строили завод не за кредитные деньги, а на средства учредителей, он бы столько не стоил».

Я очень благодарна Минтимеру Шариповичу. Не только я, но и все ему благодарны. Наш банк не умер, он дал всем соответствующие команды, потому что у нас были долги по налогам, в пенсионный, городской бюджет и чего только не было... Мы плавно этот завод передали Абдуллину, который, кстати, потом успешно задействовал его мощности в программе ликвидации ветхого жилья. Но поскольку фонд ветхого жилья не мог заплатить столько денег, пришлось подготовить постановление правительства РТ, чтобы нашему банку давали определенную сумму выплачивать вкладчикам, но только через наш дочерний Ипотека-банк, потому что у нас картотека [просроченных платежей] была. Тогда премьер-министром РТ был Фарид Мухаметшин. Когда он подписывал это постановление, говорил мне: «Тянем тебя из болота, как бегемота. Уши-то не оторвутся?» Потом меня на Госсовет вызывали, я была в прокуратуре, в налоговой инспекции. Я только и делала, что выступала и в итоге стала колючей, как ежик, специально нарядно наряжалась, смотрела строго на всех. Богачев мне говорит: «Что ходишь как Баба-яга? Ты что нос повесила? Украла или убила кого?» Я говорю: «Нет». Он отвечает: «Ладно, хоть еще одеваешься, красишься и прическу делаешь». (Смеется.)

Большую помощь оказал нам Сбербанк, списав часть задолженности Татсоцбанка. Это было непросто. Геннадий Захаров (в то время управляющий Сбербанком в Татарстане — прим. ред.) отказывался подписывать соглашение. Я однажды засиделась у него в приемной полдня, он говорит: «Я иду на обед». Отвечаю: «Идите, а я посижу». Он говорит: «Китайцева, уходи». Я отвечаю: «Нет, пока не подпишете мне документ, не уйду». Он звонит Богачеву: «Она не уходит». Они поругались, потом помирились. В результате договоренности акционеры Татсоцбанка подарили свои акции резервному фонду при президенте РТ, а Богачев возглавил фонд, взяв деятельность банка под жесткий контроль.

Потом мы со всеми своими клиентами — представляете, сколько у нас было тысяч — заключали договоры реструктуризации. Мы даже открыли в банке магазин, чтобы наши клиенты-швейники могли реализовывать свою продукцию. Приходили вкладчики банка, покупали белье постельное, одеяла, подушки, ночнушки, халаты всякие, носки, чулки и т. д.. Также мы искали цепочки взаимозачетов. Например, мы кому-то должны, тот — тому, тот — тому, тот — другому... А тот — нам. Сейчас этого делать нельзя. И тогда особо нельзя было, но по-другому бы никак не получалось.

Мы три раза переписывали план финансового оздоровления, чтобы согласовать его в ЦБ РФ. К нам три раза с ЦБ приезжали, чтобы закрыть нас. Один раз наш план не согласовали — мы рыдаем, второй раз не согласовали — опять рыдаем, но вносим поправки в свой план. И когда они увидели наш третий вариант плана санации, они сказали: «А можно мы его возьмем, будем у себя использовать?»

— А какова была роль Богачева в этом деле?

— Он придумал все схемы. Мы только исполняли. Он пошел туда, он пошел сюда. Он как шахматист, понимаете: вот если это так, то сделаем так, если не так — сделаем так. Мы четыре года в санации, но мы были молодые, были смелые, мы верили в себя. И у меня тогда была мечта, чтобы к своему 50-летию спокойно всем в глаза смотреть, что я никому не должна.

— Не жалеете, что банк теперь принадлежит другим собственникам — группе Николая Колесова?

— Мне сейчас все говорят: не жалко? Я говорю: чего жалеть-то? Когда отдаешь выросшего ребенка в хорошие руки, радоваться надо. Новые владельцы дело хорошо поставили, там вся оборонка, бюджет. Наверное, они хотели бы сменить название Татсоцбанка, чтобы не напоминало о прошлом, но поскольку мы члены международной межбанковской системы платежей SWIFT, а в нее сегодня заново попасть вообще нереально, то название банка сохранилось.

«Большую помощь оказал нам Сбербанк, списав часть задолженности Татсоцбанка. Это было непросто»Фото: Ирина Ерохина

«ПРОСТО ПРИЗЫВАТЬ «ДАЙТЕ НА СПАСЕНИЕ БАНКА ДЕНЕГ И НАЙДИТЕ САНАТОРА» — ТУТ БОЛЬШОГО УМА НЕ НАДО»

— А где была банковская ассоциация, кстати? Почему не было слышно ее голоса?

— Меня некоторые банки уже обвиняли, что я сижу и молчу, никуда не иду. Да я готова идти хоть к нашему президенту, хоть в ЦБ РФ (хотя туда меня бы навряд ли пустили). Но что я могла бы сказать? Откуда я знаю, что на самом деле произошло в ТФБ? Там сейчас идет проверка ЦБ РФ, и ее результаты пока не известны. Я ситуацию знаю только из открытых источников, а просто призывать «Дайте на спасение банка денег и найдите санатора» — тут большого ума не надо.

— А для чего создана банковская ассоциация Татарстана, какова ее роль, в чем она компетентна?

— Конечно, она должна защищать интересы банков. Если у наших банков есть какие-то вопросы, нестыковки в связи с выходом нового закона или постановления, мы пишем в ЦБ РФ, в минфин РФ, в федеральные налоговые органы. Часто мы встречаемся с судебными приставами Татарстана, и это дает большую пользу, потому что иногда даже мы не знаем о всех нестыковках. В итоге что-то исправляется.

Второе направление — это когда приходят новые инструкции, кто-то ее так понимает, кто-то не так. Совместно со специалистами Нацбанка РТ и представителями коммерческих банков мы разбираем эти ситуации, потому что банкам нужно объяснять, мол, ребята, вы не так понимаете инструкцию, надо вот так делать. Это же профилактическая работа, чтобы нам всем потом правильно жить и спокойно проходить проверки, это наша задача. Потом нас привлекают на многочисленные круглые столы, где-то от имени ассоциации я могу высказать точку зрения участников рынка, встать на защиту банков.

— Как вы считаете, может быть, страховать нужно не только вклады физических лиц, но и вклады юрлиц, малых предпринимателей?

— Вы знаете, этот вопрос давно поднимают, но таких средств у государства нет, потому что хотя агентство страхования вкладов (АСВ) и собирает взносы с банков, их недостаточно. ЦБ РФ уже дал АСВ кредиты на многие сотни миллиардов рублей, но АСВ хочет повысить норму отчисления в зависимости от суммы вкладов по банку. А это значит, что нагрузка на банки снова вырастет. Других источников все равно нет — разве что фонд национального благосостояния. Но он не резиновый, и у него есть свои приоритетные направления.