НА ГРАНИ СВОБОДЫ И КАМЕРЫ

Задержание первого заместителя председателя правления ПАО «Татфондбанк» (ТФБ) Рамиля Насырова стало вопросом времени после того, как по ходатайству суда 8 февраля был арестован директор «ТФБ Финанс» Тимур Вальшин, открывший серию заключения под стражу топ-менеджемента Татфондбанка и близких к нему компаний. После ареста самого председателя правления ТФБ Роберта Мусина даже возникло легкое недоумение, почему следователи не проявили интереса к его первому заместителю, в отношении которого другие задержанные давно дали показания в том смысле, что «он участвовал в принятии ключевых решений» и «утверждал инвестиционные продукты».

В суде сегодня выяснилось, что Насыров задержан по эпизоду о хищении 3,1 млрд. рублей, но обвинение ему пока не предъявлено. Напомним, по версии следствия, в августе 2016 года сотрудники ПАО «Татфондбанк» с целью получения кредита и последующего хищения денежных средств предоставили в Центробанк фиктивные сведения о наличии высоколиквидного актива, обеспеченного кредитными договорами с другими акционерными обществами. Впоследствии полученные кредитные денежные средства в размере более 3 млрд. рублей были переведены на расчетные счета аффилированных организаций ПАО «Татфондбанк». Однако в обрисованной схеме хищений да и в самих обстоятельствах падения банка по-прежнему остается слишком много вопросов, в поисках ответов на которые в перерыве судебного заседания к Насырову подошли журналисты и активист Дмитрий Бердников.

В процессе подготовки материала стало известно решение суда — избрать меру пресечения для Насырова в виде домашнего ареста на до 16 апреля. Подробности с заседания читайте завтра утром в репортаже «БИЗНЕС Online».

Рамиль Насыров

«Я, ПО МНЕНИЮ СЛЕДСТВИЯ, СЧАСТЛИВЫЙ ОБЛАДАТЕЛЬ 3 МИЛЛИАРДОВ РУБЛЕЙ, НО ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ Я ВЕРНУЛСЯ»

— Рамиль Ильгизович, расскажите пожалуйста, кто в правлении банка отвечал за «доверительное управление»?

— Я могу пояснить, что деятельность дочерних и зависимых обществ я никогда не курировал.

— По данным Центрального банка, дыра в балансе Татфондбанка составляет 96,7 миллиарда рублей. В уголовном деле следственного комитета есть два эпизода хищения средств: на 3,1 миллиарда рублей и на 1,7 миллиарда. Это 4,8 миллиарда рублей, а где остальные деньги?

— Важно понимать, и президент Республики Татарстан в своей пресс-конференции сказал, что методы подсчета бывают разные. Когда вам говорят про 96 миллиардов рублей дыры, это мгновенный ликвидационный баланс. Когда все имущество продается с каким-то дисконтом, быстро. Для нормальной деятельности банка эта оценка, конечно, неприменима.

— Каков размер дыры в балансе банка с вашей точки зрения?

— Я бы опирался на данные проверки Центробанка, но разглашать их не имею права.

— То есть данные Центробанка, озвученные на пресс-конференции, и результаты работы АСВ сильно отличаются?

— Мне некорректно будет сравнивать их.

— Оцените, какова была реальность санации банка на тот момент, когда вы улетали в отпуск (по данным СМИ, после ареста Роберта Мусина Насыров отправился отдыхать на заграничный курорт — прим. ред.)?

— Она была, и, по моим данным, к этому склонялось АСВ. Но я не могу говорить за другое учреждение. Экономическое оздоровление могло иметь место. Какие-то иные причины принятого в ЦБ решения комментировать не смогу. Как я уже говорил судье, моя задача была разработать модель финансового оздоровления совместно с командой банка, и президент республики об этом сказал, и премьер-министр говорил на своих пресс-конференциях, мы эту модель направили в Центральный банк. Почему она не была принята, мне затруднительно комментировать.

— Вы не жалеете, что в свое время приняли приглашение перейти на работу из «АК БАРС» Банка в Татфондбанк?

— Конечно, доля юмора за решеткой уместна, но за 10 месяцев заработать 10 лет, наверное, не хотелось бы.

Дмитрий Бердников

— Если лицензию вернут, банк сможет работать (вопрос от Дмитрия Бердникова — прим. ред.)?

— Процессуально я не совсем понимаю, что значит «вернуть лицензию». В практике надзорного органа оспаривались решения об отзыве, но, к сожалению, эта практика завершалась последующим отзывом [лицензии]. Российская практика, к сожалению, не знает прецедентов, когда решение было оспорено и деятельность банка потом продолжалась хоть сколько-то длительное время. Я не юрист, но лицензия отозвана. Как только предприятие приступит к ликвидации, речь может идти о создании нового банка, о выдаче новой лицензии, но, как вы понимаете, интересы вкладчиком в этой ситуации никоим образом...

— Когда вы узнали, что по выданному Центробанком ТФБ кредиту в качестве залога выступает не кредит «Нижнекамскнефтехима», а обязательства переброшены на «Новую нефтехимию» и «Сувар Девелопмент» (кредит ЦБ был выдан 17 сентября, а сам кредит как залог выполнения обязательств перед регулятором к тому времени существовал только на бумаге: еще 16 июля обязательства по договору ТФБ и «Нижнекамскнефтехима» были «переброшены» на принадлежащее Мусину ООО «Новая нефтехимия» и дружественное ему ООО «Сувар Девелопмент» — прим. ред.)?

— Материалы были представлены команде банке 12 декабря. Более того, поручение председателя провести перевод долга пришло также 12 декабря. Важно отметить, что я ознакомился с материалами этих договоров. Отлагательные условия, предусмотренные данными договорами, так и не вступили в силу в соответствии с официальными данными отчетности.

— Почему?

— Банк в декабре не нарушал нормативов Банка России. По крайней мере, нормативы не опускались ниже того уровня, который мог бы повлечь за собой вступление в силу этих дополнительных соглашений.

— Почему-то в версии следствия звучит октябрь, а не декабрь...

— Мне сложно об этом говорить, у меня было всего лишь одно общение со следователем следственного комитета, и закончилось оно задержанием. Меня не приглашали ни разу, ЦБ и следственный комитет делали выемку, ФСБ. Все службы удостоверились в том, что кредит «Нижнекамскнефтехиму» был выдан совершенно правомерно, это кредит безрисковый, одному из ведущих предприятий республики. На кредитном комитете какие-либо дополнительные соглашения или соглашения о переводе долга никогда не рассматривались. Взаимодействие с ЦБ о привлечении ресурсов строится на основании соглашения [между ТФБ и ЦБ] от 2008 года. Мне сложно понять те вопросы, которые ставит передо мной следствие, в чем моя вина и умысел. По крайней мере, вы слышали, если я, по мнению следствия, счастливый обладатель 3 миллиардов рублей, коллеги, то не имело смысла возвращаться, я был в отпуске, а с 3 миллиардами рублей неплохо жить где-то за рубежом. Тем не менее я вернулся. И потом, чего уж тут, не стоит квартира, машина и кусочек земли 3 миллиарда. А любые данные о счетах проверяются на международном уровне. Будем сражаться, коллеги!

Все обязательства критичные, которые возникли у банка и мешали ему работать, возникли задолго до 2014 года. Поэтому комментировать вопрос «Где деньги?» мне сложно.

«ДЛЯ ТАКОГО ГИГАНТСКОГО БАНКА УПОЛНОМОЧЕННЫЙ БАНКА РОССИИ ЗНАЕТ ОБО ВСЕХ СДЕЛКАХ СВЫШЕ 50 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ»

— Сотрудники ЦБ должны отвечать вместе с вами за то, что произошло с банком (вопрос от Дмитрия Бердникова — прим. ред.)?

— В западных странах ответственность в первую очередь несет регулятор. Говорить о том, что все произошло неожиданно и во всем виновата команда банка... Мы живем не в изоляции, банк — чрезвычайно зарегулированная структура, у нас есть АСВ, ЦБ, уполномоченный банка России. И представьте, для такого гигантского банка уполномоченный знает обо всех сделках свыше 50 миллионов рублей. Что такое 50 миллионов для банка Топ-50? Это вал информации. Он направляется не только сюда, но и в Москву. Но мне сложно сказать, будет ли ЦБ отвечать.

— Вы будете давать показания против ЦБ (вопрос от Дмитрия Бердникова — прим. ред.)?

— Если у следствия будут вопросы, обязательно отвечу.

— Считаете ли вы Роберта Мусина причастным к тому, в чем сейчас обвиняют вас?

— Мне сложно сказать, я видел документы, подписанные господином Мусиным, о его причастности пусть следствие делает выводы.

— Для удовлетворения требований кредиторов начнется поиск денег?

— Это компетенция силовых органов.

— Какие вы видите в дальнейшем возможности помочь людям вернуть деньги, вы же знаете, что от возврата денег зависит ваша судьба (вопрос от Дмитрия Бердникова — прим. ред.)?

— Я не думаю, что моя личная судьба зависит от возврата денег. Если лично от меня какая-то помощь потребуется новому банку, я с удовольствием помогу.