«Я сама попросила оставить мне единичный спектакль «В ожидании», так как пришлось переехать в Москву. Но со временем получилось так, что не смогла приезжать и на этот спектакль» «Я сама попросила оставить мне единичный спектакль „В ожидании“, так как пришлось переехать в Москву. Но со временем получилось так, что не смогла приезжать и на этот спектакль» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСЛИ, НАПРИМЕР, У МЕНЯ РОДИТСЯ РЕБЕНОК, Я НЕ БУДУ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ В СМИ»

— Нафиса, вы сейчас живете в Москве. А какое ваше нынешнее место работы? Где лежит трудовая книжка?

— Трудовая книжка у меня в Казани, в моем любимом Камаловском театре. А так меня приглашают в различные проекты здесь, в Москве, скажем, озвучивать голливудские сериалы на татарский язык. Например, «Игру престолов», начали работать над «Миром Дикого Запада», сейчас приглашают озвучить сериал «Вражда». В Казани тоже не забывают, приглашают вести большие концерты, сниматься в кино и клипах. Числюсь же я по-прежнему в театре Камала.

— Но в спектаклях вы не заняты? Недавно Фарид Бикчантаев в разговоре с «БИЗНЕС Online» заметил, что, скорее всего, вы не сможете играть и в спектакле «В ожидании» — единственной роли, которая была у вас в родном театре в последнее время.

— Я сама попросила оставить мне единичный спектакль, так как пришлось переехать в Москву. Здесь у меня личная жизнь... Но со временем получилось так, что не смогла приезжать и на этот спектакль. Что касается личной жизни, не хочу вдаваться в подробности. На то она и личная жизнь. Я вообще суеверный человек и не люблю распространяться на подобные темы. И если, например, у меня родится ребенок, я не буду говорить об этом в СМИ. Семья для меня — это самое сокровенное.

— Но, говоря о ролях, Бикчантаев, вероятно, имел в виду не только изменения в вашей личной жизни, а также то, что Нафиса Хайруллина, выбирая между своим родным театром имени Камала и жизнью в столице, предпочла второе. И в этом, показалось, был легкий элемент обиды. Есть такой момент?

— Нет. Я люблю Камаловский театр, и мне он очень дорог. Особенно остро это чувствуешь, когда находишься в другом городе. Я очень скучаю. Вся труппа театра мне как родственники, и все равно я стараюсь приезжать, заходить, общаться со всеми.

— Но многие театральные зрители переживают, что артистка, которую многие называют «самой красивой татарской актрисой», теперь не выходит на сцену в Казани...

— До сих пор так называют? (Смеется.) Вы знаете, я считаю, что для каждой женщины семья должна быть на первом месте, и для меня она сейчас важнее профессии, хотя я очень люблю свое ремесло и до сих пор мне пишут зрители. Причем такие приятные вещи, что внутри все переворачивается. И тогда понимаешь, что все не зря и нельзя забывать про профессию. Но сейчас такой период затишья. Наверное, он должен наступить в жизни любого человека в ожидании чего-то важного. Такое затишье перед бурей.

Я не работаю уже несколько месяцев и, скажу вам, это тяжело. Привыкла всегда что-то делать, привыкла быть то тут, то там... Повторю: наверное, у меня сейчас такой период, который нужно переждать.

«Я люблю Камаловский театр, и мне он очень дорог. Особенно остро это чувствуешь, когда находишься в другом городе. Я очень скучаю. Вся труппа театра мне как родственники»Фото: kamalteatr.ru

«МЫ ВСЕ СМЕЕМСЯ В ТЕАТРЕ, КОГДА МНЕ ДАЮТ ОЧЕРЕДНУЮ РОЛЬ, СКАЖЕМ ТАК, ДАМОЧКИ ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ»

— Однако за последнее время у вас было несколько заметных работ, некоторые из которых зрителям еще предстоит увидеть: был проект в «Электротеатре Станиславский», на большой экран должен выйти фильм Алексея Барыкина «Водяная», на Первом канале осенью покажут «Золотую Орду».

— Да, вы правы. Что касается театра, то это был такой эксперимент художественного руководителя «Электротеатра Станиславский» — за несколько дней нам нужно было поставить спектакль. Хотя поставить — это громко сказано, это был формат театральной лаборатории, спектакль «Метаморфозы, или Золотой осел». Там я играла богиню Венеру. Наверное, это не совсем мое, хотя я люблю эксперименты. Просто сказать, что в этой работе у меня получилось что-то особенное, я не могу.

А в «Золотой Орде» у меня небольшая роль. Хотя и говорят, что не существует маленьких ролей, бывают маленькие актеры. Изначально в этом сериале меня пробовали на роль главной жены хана, но затем поменялся режиссер, сказали, что я не подхожу по возрасту и так далее и тому подобное. Мне досталась эпизодическая роль, и я сомневалась — соглашаться или нет, так как тогда еще работала в театре. В итоге по срокам участие в съемках «Золотой Орды» не получалось, нужно было уезжать, и тогда мне предложили третью роль — прислужницу ханши. Отказываться было поздно, иначе бы я подвела команду.

— В общем, в титрах ваше имя есть?

— Даже какие-то слова там у меня есть. (Смеется.) Но было достаточное количество съемочных дней, мы и в Крым ездили, а также снимали в московских павильонах.

— «Золотая Орда» не будет воспринята в штыки кем-то в Татарстане? Дескать, татар не так изобразили и прочее. Или в этом фильме история — это лишь фон, на котором разворачивается любовная мелодрама?

— Это скорее любовная мелодрама, где, да, историческая составляющая присутствует фоном и не является основной. В сериале сделан акцент именно на любовь. Но размах действительно чувствуется — в плане бюджета, декораций, натурных съемок. Ждет ли «Золотую Орду» зрительский успех? Мне кажется, да — у нас люди любят такие истории, сказки... И чтобы была любовь.

— Еще одна сказочная история, в которой вы снялись, — это картина «Водяная» Алексея Барыкина. Как мы понимаем, известный казанский режиссер сделал фильм для всей семьи и всерьез на него рассчитывает.

— Да, это кино для всей семьи. Правда, пока про сам фильм говорить нельзя, это вопрос скорее к режиссеру. Но я играю там девушку-змею. Почему-то мне часто дают такие отрицательные роли, что-то такое отрицательное и стервозное. Мы все смеемся в театре, когда мне дают очередную роль, скажем так, дамочки легкого поведения. Партнеры по сцене говорят, что это все из-за моей внешности.

— Получается, что это удел всех красивых актрис?

— Не знаю, пожалуй, дело все-таки не в красоте. Но мне интереснее играть девушек с характером, с нелегкой судьбой. Наверное, потом это откладывается и в личной жизни, все не просто так. Мне кажется, что роли просто так не уходят, — хорошие, важные, достойные роли.

«В «Кукольной свадьбе» можно было сыграть все, диапазон роли большой. Здесь героиня из чистой девочки, ребенка превращается в проститутку» «В „Кукольной свадьбе“ можно было сыграть все, диапазон роли большой. Здесь героиня из чистой девочки, ребенка превращается в проститутку» Фото: kamalteatr.ru

«В «КУКОЛЬНОЙ СВАДЬБЕ» МОЖНО БЫЛО СЫГРАТЬ ВСЕ, ДИАПАЗОН РОЛИ БОЛЬШОЙ»

— В продолжение разговора о «девушках легкого поведения». Вы не испытывали чувства неловкости, когда ваша героиня снюхивала дорожку кокаина в спектакле «Вне закона» по сценарию Джима Джармуша. И все это происходило в театре имени Камала!

— А это я сама предложила. Наш театр — национальный, но иногда все-таки хочется чего-то авангардного, даже скандального. В любом случае про эту работу ничего плохого сказать не могу. Изначально, собравшись, мы думали, что вообще ничего не получится, но все шло так легко. Мириам Вальтер — наш режиссер из Швейцарии — давала актерам полную свободу. Помню: что ни сделаешь, а она от всего балдеет! Я думала: а правильно ли это? Но в итоге, мне кажется, у нас получилось.

— Аксакалы театра не предъявляли претензий: кокаин, татарские актрисы ходят в одних чулках...

— Думаю, что не без этого, но мне в лицо ничего такого не говорили.

— А какие из работ в театре имени Камала вы считаете самыми важными для себя?

— Наверное, это спектакль «Кукольная свадьба». Правда, я считаю, что еще не сыграла самую важную роль в своей жизни. Но в «Кукольной свадьбе» можно было сыграть все, диапазон роли большой. Здесь героиня из чистой девочки, ребенка превращается в проститутку. Любовь, ненависть, предательство, болезнь — многогранная роль, в которой есть, повторюсь, все. Смогла ли я это сделать и показать — уже другой вопрос, но мне эта роль очень нравится. Каждый раз я открывала ее по-новому для себя. Даже, мне кажется, до конца не открыла.

Помню, когда на этот спектакль приезжали критики из Москвы и даже из других стран, я была уверена, что меня раскритикуют. И, когда зашла на обсуждение с опущенной головой, на мое удивление критики начали хвалить и советовать режиссеру, какие роли мне давать, — точнее, называть спектакли, в которых я могла бы сыграть.

— А есть у вас роль мечты?

— Раньше, наверное, была. Когда училась, когда хотелось ролей. Но мне никогда не хотелось главных ролей, хотелось просто, чтобы они были интересными. Вот сейчас я бы просто хотела поработать с хорошим достойным режиссером, а конкретно в какой пьесе — в принципе, не важно. Думаю, хороший режиссер увидит, на что способен актер, сможет его раскрыть, а я люблю полостью доверяться, люблю, когда режиссер работает с актерами. Потому что сначала ты ходишь воодушевленный на репетиции, кайфуешь, а потом это проходит, и ты хочешь, чтобы что-то внес в спектакль режиссер. И если этого не происходит, то все — силы, желание, вдохновение куда-то уходят.


«МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ КОНСТАНТИН БОГОМОЛОВ»

— В Москве вы часто ходите в театр. Есть ли какие-то спектакли или даже театры, после посещения которых вы чувствуете: я бы хотела здесь работать!

— Конечно, есть режиссеры, в чьих постановках хотелось бы поработать. Мне очень нравится Константин Богомолов. Я знаю — отправившись на его спектакль, я точно не ошибусь, и мне понравится. А вот с работами других режиссеров иногда промахиваюсь, в Москве тоже можно наткнуться на плохие спектакли.

— А как же быть с ревнителями морали, у которых традиционно к Богомолову масса претензий?

— Наоборот, я его очень уважаю. Мне нравится, что человек, несмотря ни на что, делает то, что хочет, наперекор всему. У него есть свой зритель, его любят. Конечно, много и недоброжелателей, но, мне кажется, он со всем справится.

— Куда вы посоветуете пойти в Москве в театр отпускнику из Казани?

— Конечно, я бы посоветовала сходить хотя бы на один спектакль Константина Богомолова в МХТ, на «Братья Карамазовы», может быть. Недавно посмотрела работу Сергея Женовача в СТИ — «Мастер и Маргарита», мне очень понравилось. Иногда, когда я вижу хорошего актера на сцене, который все перекрывает, хотя вроде бы просто сидит с краю, а в центре идет диалог, то хочется только на него и смотреть. На «Мастере и Маргарите» такое произошло со мной. В Театре Наций очень хорошие спектакли бывают, например, «Сказки Пушкина», туда даже можно пойти с ребенком.

«В КИНО МОЖЕТ И СЛЕСАРЬ СЫГРАТЬ, ПРОКАТИВ НА СВОЕЙ ПРИРОДНОЙ ОРГАНИКЕ»

— Многие телезрители вас запомнили по сериалу «Ясмин». А сами вы как оцениваете свой сериальный опыт?

— В кино похвастаться пока нечем. Вообще, считаю, что как актриса я еще полностью не раскрылась. Об этом говорили даже иностранные режиссеры, приезжавшие в Камаловский театр. Я слышала, что они говорили обо мне как об актрисе, в которой куча нераскрытого потенциала. Вот сижу жду, как в сказке «Спящая красавица», когда меня раскроют, когда придет мой режиссер. (Смеется.) А количество ролей для меня не так важно, хочу работать на качество. Пусть это будет один фильм или театральная работа в моей жизни, но какая...

— Многие театральные актеры говорят, что учеба и работа в театре их никак не готовит к кинокарьере и что это совершенно разные профессии.

— Да, это немного разные вещи. Приходя на спектакль, думаешь, как потрясающе сыграл этот актер в таком-то фильме, а на сцене он просто никакой и все. Или наоборот. Театр — искусство более сложное, чем кино. Потому что в кино может и слесарь сыграть, прокатив на своей природной органике. Многие снимаются, не имея вообще никакого актерского образования, и у них вполне счастливая карьера.

«Мне кажется, если очень захотеть, можно попасть и в театр, и в кино. Но, наверное, здесь важен не столько талант, сколько старание и упорство» «Мне кажется, если очень захотеть, можно попасть и в театр, и в кино. Но, наверное, здесь важен не столько талант, сколько старание и упорство» Фото: kamalteatr.ru

Первый сериальный опыт у меня был в Татарстане, на канале ТНВ — «Дальняя звезда». Параллельно как раз ставили «Кукольную свадьбу» и, можно сказать, я носилась между съемками и репетициями. Я даже не думала, что будет такой успех у зрителей: сериал до сих пор смотрят. Буквально на бегу я в нем снималась. Хотя сейчас многие режиссеры работают в театре так же, как в кино.

— В Москве немало хороших постановщиков, еще больше отличных артистов. Как актеру найти свой театр, своего режиссера?

— По-разному. Кто-то говорит, что в театр можно попасть через кино, кто-то утверждает, что все наоборот. Скажем, в театр «Современник» большинство актеров пришли как раз из кино, у некоторых нет и театрального образования. Там в спектаклях делают ставку на звезд. Кто-то, конечно, занимается только театром — Константин Райкин, Сергей Женовач. Актеры их театров особо в кино не снимаются...

Мне кажется, если очень захотеть, можно попасть и в театр, и в кино. Но, наверное, здесь важен не столько талант, сколько старание и упорство. А я сейчас расслабилась. Стала близка к этому: вроде бы, вот, еще чуть-чуть, рукой подать. Но тут для меня уже стала важнее личная жизнь.

— Процесс достижения цели важнее, чем достижение ее?

— Да, получается, так. Постоянно чего-то душа требует.


«В МОСКВЕ Я КАК-ТО НЕ РВУСЬ К ЛЮДЯМ»

— Когда у вас в Москве появляются новые знакомые, друзья, Казань как-то всплывает в разговорах, интересуются люди Казанью?

— Очень. Когда люди слышат, из какого я города, то начинают хорошо говорить о Казани. Недавно я разговаривала с одним профессором, он считает, что скоро многие москвичи переедут в Казань. Потому что у нас потрясающий город, растет медицина, другие отрасли. А еще он говорит, что у нас легче найти работу.

Казань намного уютнее, намного спокойнее, и в то же время там все есть. Люди добрее, это да. А в Москве я как-то не рвусь к людям. Мне говорят — вот, тот-то хочет с тобой дружить и вот тот тоже, а мне этого не надо. У меня есть свой круг близких людей, в основном они в Казани, и я верю этим людям. А здесь и душа не тянется заводить какие-то знакомства. Не потому, что я боюсь, что меня обманут, — просто мне хватает тех, кто есть.

В Москву, наверное, многие приезжают больше ради заработка и славы. Моральные ценности здесь не на первом месте. Вроде все тебе улыбаются, говорят приятные слова, а оказывается все не так красиво на самом деле. А приезжаю к себе в родной город — вижу, как в нашем театре люди общаются, как все по-настоящему... Вот этого не хватает. У нас ведь если тебя не любит человек, это видно, даже если он тебе в лицо этого не говорит. В Москве такого нет, конечно.

— С татарскими актерами в Москве не общаетесь: с Чулпан и Шамилем Хаматовыми, Розой Хайруллиной, Риналем Мухаметовым?

— С Розой Хайруллиной мы знакомы еще с Казани, до знакомства со мной она работала с моей мамой. Очень уважаю ее творчество. А перед Чулпан я вообще снимаю шляпу. А так в Москве есть татарская диаспора, меня часто приглашают на мероприятия.

— А вы ходите?

— Да, например, на ифтар. Мне было стыдно, у меня наступил дикий голод. К моему стыду даже втихую чуть-чуть поела. (Смеется.) А с актерами... Во время съемок «Золотой Орды» приходилось часто общаться с одним татаро-башкирским актером. И он мне говорил: «Нафиса, я тебе так благодарен. Благодаря тебе я снова потянулся к своей культуре, к своим корням, мне хочется слушать татарские, башкирские песни». Я ему напомнила одну татаро-башкирскую песню, и мы ее не раз пели.

Такое начинаешь испытывать, оказавшись на чужбине. У меня раньше этого не было — наоборот, я все время куда-то рвалась, мне хотелось какой-то современности. А сейчас мне не хватает чего-то татарского, родного. Иногда я включаю татарские песни, и как-то на душе хорошо становится. Или даже натыкаешься в интернете на фото простенького домика, старенького, и мне хочется туда, хочется перемячей. Для меня очень важно, когда человек чтит свою родину, свои корни. Я думаю, тот, кто предаст свою родину, может предать и тебя.

«Мне никогда не хотелось главных ролей, хотелось просто, чтобы они были интересными»Фото: kamalteatr.ru

«ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ НА ТИТРЫ ТЕЛЕПЕРЕДАЧ, ФИЛЬМОВ — ОНИ НЕ ОБХОДЯТСЯ БЕЗ ТАТАРСКИХ ФАМИЛИЙ»

— В общем, татары присутствуют в культурной жизни Москвы.

— Да. В Москве очень много проживает татар, очень. И обратите внимание на титры телепередач, фильмов, — они не обходятся без татарских фамилий. Много актеров, у которых есть татарские корни. Наши — молодцы, они везде побывали! И скажу, что к татарам хорошо здесь относятся, я не чувствую какой-то пренебрежительности или чего-то такого. К тому же, считается, что у нас очень красивые девушки.

— Вы одна из немногих актрис, которая, уже имея имя в национальном театре, отправилась покорять Москву. Почему на это решаются единицы?

— Я не ехала покорять Москву. Повторю, у меня здесь личная жизнь. Не могу сказать, что я такая смелая.

А в целом этот страх покинуть зону комфорта, наверное, это наш менталитет. Не конкретно у актеров, а вообще у татарского народа. Татары — талантливый и, не побоюсь этого слова, великий народ, но не смелый, есть какой-то страх. Он, видимо, тянется издревле, например, вот это чувство покаяния, стеснительность в женщинах. Выбиваются самые наглые, у которых есть стремление. А талантливые часто сидят дома и боятся высунуться. Боятся, что им скажут: «Нет».

— С другой стороны, если говорить о татарском актере, ведь театр имени Камала — это вершина национального театра.

— Да, для Татарстана это вершина. И, видимо, не только для Татарстана. Например, моя московская подруга очень хочет попасть в наш театр.

«Я понимаю, почему мама была против, актерство — профессия зависимая. А характеры у нас с ней независимые» «Я понимаю, почему мама была против: актерство — профессия зависимая. А характеры у нас с ней независимые» Фото: kamalteatr.ru

«ПОНИМАЮ — С МОЕЙ ГОРДОСТЬЮ Я СДЕЛАЮ ХУЖЕ СЕБЕ САМОЙ И БЛИЗКИМ»

— Что вам говорят в родном театре: радуются за вас или зовут обратно?

— Когда я приезжаю, а мы так друг по другу скучаем, то за меня в основном радуются, поддерживают. Аксакалы? Не буду говорить, кто, но один серьезный драматический актер, хоть он не говорил мне этого лично, но я вижу по его глазам, что он жалеет, что я ушла, это видно: «Ну как же так, она бросила профессию, она столько всего может». Наверное, это еще потому, что я ему близка, моя мама была актрисой.

Хотя не могу сказать, что с детства была в театре, меня мама не пускала. Когда уже мамы не стало, я начала этим заниматься. Но все равно себя чувствую ребенком театра, да и они называют меня частичкой театра. Мне близки актеры, сам Камаловский театр. Приезжая в Казань, я прямиком бегу туда.

— И другой судьбы, кроме актерской, вы не видели для себя?

— Я понимаю, почему мама была против, актерство — профессия зависимая. А характеры у нас с ней независимые, я тоже такая, как она. Правда, она, пожалуй, еще жестче и внутренне, и внешне была. Это все говорят. Мне тоже дана ее жесткость, но я стараюсь подавлять ее в себе. Потому что понимаю — с моей гордостью я сделаю хуже себе самой и близким.

— Некоторые считают, что репертуарные театры в классическом понимании потихоньку исчезают, а на их место приходят проектные театры, когда люди ставят спектакль, зритель приходит конкретно на него, а потом все разбегаются. Как театр имени Камала умудряется сохранять атмосферу семьи внутри себя?

— Да, наш театр — это семья. Я об этом всегда знала и даже никогда не задумывалась, откуда это пошло. Может быть, потому, что поколениями работают в этом театре: мамы, бабушки, дедушки. Я не знаю, почему так. Но такого театра еще не видела, хотя, может, и не существовала внутри других театров. Да, бывают конфликты и так далее, но мы все равно семья. Все друг про друга все знают. Приезжаешь — даже рассказывать не надо...