«СКА ИГРАЕТ ДЛЯ ВСЕГО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА»

— Олег Юрьевич, как вам календарь СКА в начале сезона?

— Календарь как календарь. В то или иное время все равно придется два раза играть с каждым соперником. Мы каких-то предпочтений не имели. К тому же конкретных дат проведения игр там нет, они будут известны после согласования на общем собрании членов Лиги.

— Что не удовлетворило комиссию РФПЛ, когда она приезжала в Хабаровск в начале июня?

— Ничего нового для нас тогда не прозвучало. Комиссия высказала замечания, которые мы обязались устранить в оговоренные сроки. Было три серьезных вопроса. Первый — освещение. Я вынужден признать, что оно не соответствует необходимым требованиям. Вне зависимости от того, вышли бы мы в РФПЛ или нет, мы бы лампы поменяли. У нас заключен договор, и 27 августа установят освещение необходимой мощности. Раньше сделать это было нельзя по объективным причинам. Не потому, что мы ленивые или поздно спохватились: эти фонари выпускаются под заказ, а нам нужно их большое количество. Мы заказ уже оплатили, теперь их нужно сделать и доставить в Хабаровск — от нас тут ничего не зависит.

Второй момент — состояние футбольного поля. Мы произвели его ремонт перед прошлым сезоном, планируем подремонтировать и сейчас. За год в ФНЛ ни один судья, делегат или игрок не выразил претензии по качеству нашего поля, даже когда с нами играл «Спартак» в Кубке. 

Третий момент — СКУД (система контроля управления доступом). Она у нас была установлена, но под ФНЛ. Надо было увеличить их количество, увеличить пропускную способность. 

Но вы только не подумайте, что в Хабаровске вот так плохо. Наш стадион был второй категории, чего хватало для проведения матчей в ФНЛ. Для РФПЛ требуются стадионы первой или высшей категории. Требования к ним значительно выше. 

— Матч с «Зенитом» было принципиально играть в Хабаровске?

— Разумеется. Вы не представляете, какой был ажиотаж, когда мы выходили в РФПЛ с «Лучом». Меня нашел одноклассник, переехавший из Казани во Владивосток во втором классе. К нам не только из Хабаровска тогда приезжали на игры, но прилетали из Сахалина, из Якутии. Сейчас заявки на сезон тоже поступают отовсюду. Это футбол для всего Дальнего Востока. Социальное явление. 

«ЛЕТИШЬ СЕМЬ ЧАСОВ И ГОРДИШЬСЯ ТЕМ, КАКАЯ РОССИЯ ОГРОМНАЯ»

— Как живется на Дальнем Востоке человеку, переехавшему туда из Казани?

— Не знаю, почему вы решили, что я переехал на Дальний Восток.  В Казани я родился и вырос. Там же обзавелся семьей и жил до 2003 года. Затем переехал в Москву. Во Владивосток я впервые попал в 2000 году на работу по срочному трудовому договору. Даже представить не мог, что задержусь там на 10 лет, на 10 сезонов. В Хабаровске у меня сейчас съемная квартира. Живу там один. Семья в Москве. При этом с 16 февраля 2016 года, когда я принял СКА, дома я был не более 23 - 25 дней. На новогодние праздники прилетал, еще наездами в дни разных собраний. 

— Смену часовых поясов как переносите?

— Тяжело. Бывает, приезжаешь и просыпаешься в два часа ночи, во сколько бы ни лег. Бродишь по квартире, только к утру опять засыпаешь. Но это работа, ничего не поделаешь. Тем более что я не первый год в таком графике.

— Дальний Восток — другой мир?

— Да от Москвы во Владимир отъехать — уже другой мир. Дальний Восток — обычный регион. Не понимаю, когда говорят применительно к футболу: «Зачем туда летать — это же так далеко?» Поймите: это — Россия! Такая у нас большая страна. Футбол должен быть не только до Уральских гор. На Дальнем Востоке хорошие люди, мне с ними очень комфортно. Да, это глубинка, но периферией я бы его не назвал. Во всяком случае, по ценам Хабаровск ни в чем не уступает Москве. Конечно, некоторый колорит придает большое количество азиатов из Китая, Кореи. Как иначе, если через Амур переезжаешь — и вот уже китайский город. 

— Китайский язык не успели выучить?

— Нет, но в Китае бывал многократно. Как правило, китайцы подстраиваются и говорят на русском языке. Мы с «Лучом» однажды проводили сборы на юге Китая. Великолепная база, огромное количество полей, бассейн, обалденные условия. Чай зеленый там просто сказочный. Но туда лететь надо через весь Китай пять часов. 

— Рыбу только там покупаете теперь?

— В Хабаровске она, действительно, более свежая, но по ценам ту же икру в Москве можно дешевле найти. 

— Между Хабаровском и Владивостоком есть определенное соперничество?

— В принципе, да. Хабаровск всегда считался столицей региона, но во Владивостоке с этим категорически не согласны. Совершенно разные города. У Владивостока есть шарм морского города, а Хабаровск более индустриальный и серьезный. Когда «Луч» и СКА играли в одном дивизионе, соперничество было только на поле. В остальных вопросах друг другу помогали всегда. Дальневосточное братство, наверное, все-таки существует. 

Мне еще с детства хотелось побывать во Владивостоке. Помните, Владимир Высоцкий пел: «Открыт закрытый порт Владивосток»? И мне было очень интересно, почему закрытый, что там. Я считаю, что любой житель России может найти на Дальнем Востоке что-то новое и свое. Во Владивостоке, конечно, море, мосты, остров Русский. В Хабаровске — стильный центр, напоминающий западные города. Или арена для хоккея с мячом, какой нигде в мире нет. Есть еще и «Платинум Арена», хотя уроженца Казани, наверное, подобным не удивить. Но посмотреть же все равно интересно. 

— Вы планируете акции для приезжих фанатов?

— Они, по-моему, и сами прекрасно находят, чем заняться. Когда к нам обращаются, мы всегда помогаем. 

— Прилетая на Дальний Восток, лучше ощущаешь, насколько большая Россия?

— У меня это с первого раза. Иногда летишь, и облачности нет. Смотришь вниз — темнота тайги не проходит час или полтора. Там даже огоньков вообще нет. Ты летишь семь часов и испытываешь гордость за то, какая у нас огромная страна.

Олег Флегонтов (слева) и президент РФПЛ Сергей Прядкин Фото: личный архив Олега Флегонтова Олег Флегонтов (слева) и президент РФПЛ Сергей Прядкин  Фото из личного архива Олега Флегонтова

«БЫЛ, НАВЕРНОЕ, ВТОРЫМ, КТО СМОГ ТЕРПЕТЬ ГРИГОРЯНА»

— Ваши главные успехи за полтора года работы в СКА?

— Ну вот есть результат — выход в Премьер-лигу. Горд и счастлив, что мы все смогли это сделать. Мой первый большой успех на посту руководителя, поскольку ранее я клуб никогда не возглавлял. В «Луче», когда выходили в РФПЛ, тоже была гордость, но там я вел лишь отдельный спортивный департамент. Здесь же пришлось отвечать за все. Могу гордиться тем, что, когда принимал команду, задача была не вылететь из ФНЛ: положение было очень тяжелым. Нам это удалось. Поменяли структуру клуба, сделали ее более работоспособной и понятной.  Избавились от серьезных долгов. Завершили ремонт многих объектов инфраструктуры. Раздевалки, судейская, большой тренажерный зал... По примеру «Петровского» сделали небольшие VIP-ложи. Возможно, это все рутина, но когда ты все это пропускаешь через себя, хочется гордиться каждой такой мелочью. У меня еще со времен работы в «Луче» детско-юношеский футбол — любимое подразделение. И я очень рад, что в Хабаровске удалось улучшить работу клубного центра подготовки юных футболистов, экипировать их в единую форму, чего здесь давно не было. Обучаем тренеров, отправляем на стажировки — это все тут же начало давать результат, команды начали выигрывать. Появляются хорошие мальчишки, одного из них, Никиту Дьяченко, мы включили в основной состав — наша маленькая звездочка. 

— Вы за «Луч» переживаете еще?

— Я с момента начала работы в большом футболе ни за кого не переживаю. Лучшая команда — та, в которой я работаю. 

Но за всеми клубами, где работал, слежу. Ведь СКА — десятый клуб в моей профессиональной карьере. Когда мы играли с «Лучом» в прошлом сезоне, проигравший мог вылететь из ФНЛ. Мы победили со счетом 2:0, но по результатам других матчей «Луч» тоже остался в лиге. Честно говоря, я был не меньше своей победы рад тому, что Владивосток не вылетел. Я в профессиональном футболе работаю 25 лет, из них 10 пришлись на «Луч» — конечно, я к этой команде неравнодушен. 

— Как у вас складывались отношения с Александром Григоряном?

— Александр Витальевич — очень творческий человек, от работы с которым у меня остались самые приятные впечатления. Он очень своеобразен и сам говорил: «Терпеть меня может один человек — моя жена». Вторым, наверное, оказался я. Возможно, мы не сразу притерлись друг к другу, но работать было очень интересно. У него подход и методы работы, которые многие тренеры не используют. Но это давало результат. Он блестящий мотиватор, готовый добиваться успеха любыми путями и средствами. По-моему, даже мой водитель был бы готов выйти на поле рвать соперника после речи Григоряна. Он отлично чувствует игроков. А как он делал замены... Все трибуны стояли и плевались, когда он менял человека на 25-й минуте или делал замену на 89-й. И все бы хорошо, но вышедший на 25-й минуте игрок делает в итоге две голевых передачи, а условный Сидоров, который с большого пальца по мячу бьет, на 90+1 забивает победный гол, только появившись на поле. В этом Григорян неподражаем. Я был очень огорчен его уходом в «Анжи» и убеждал его остаться, но это было его решение. То, что СКА вышел в РФПЛ, и заслуга Александра Витальевича тоже. Мы команду с ним собирали вместе.  

— Его поведение перед камерами естественное или ради шоу?

— Мы с ним эту тему никогда не обсуждали. На тренировках без всяких камер он тоже может вести себя неординарно и даже где-то неожиданно. Я никогда не спрашивал, для чего он это делает. Но, повторюсь, Григорян — хороший психолог. И понимает, что футбол — это еще и умение подать себя или команду. Где бы он ни работал, он был узнаваем и на слуху. 

— Вы говорили, что СКА не ведет переговоры с агентами, требующими проценты за сделки. Разве другие есть?

— Возможно, ту мою фразу неправильно интерпретировали. Если у вас есть деньги, то вы можете вести переговоры с агентами, платить им вознаграждения, давать игрокам подъемные и так далее. Мы же живем по средствам. И этих средств у нас нет на то, чтобы платить агентские вознаграждения и подъемные футболистам. Мне после того интервью агенты звонили, многие даже обижались. Но я давно занимаюсь комплектованием футбольных командах. Стаж спортивного директора у меня более 15 лет. У меня со многими агентами отличные отношения, со многими из них мы по-человечески дружим. Но когда мне говорят, что предлагают, например, футболиста Петрова и зарплата у него столько-то, а я, агент, хочу еще столько-то, тогда я скажу: «Извините, но у меня нет денег на ваши бонусы. Если вам интересно, чтобы Петров был у нас, ради бога. Мы готовы его взять (правда, не на предлагаемую вами зарплату, а меньшую). Вам могу предложить либо взять бонус у футболиста, либо следить за его игрой и искать возможности заработать после того, как он себя у нас проявит.» Я и в обыденной жизни такой человек. Положим, кого-то езда на Ford угнетает, и он в кредит покупает себе Mercedes. Я готов же готов ездить на условном Ford, но зато не иметь долгов. 

— Собирать команду с таким подходом сложнее?

— Отчасти да. Но достаточно приземленных людей, которые понимают, что СКА теперь играет в Премьер-лиге. Возможно, условия у нас изменились не сильно. Вполне может оказаться, что в РФПЛ наш бюджет будет одним из наименьших. Но если человек хочет перейти к нам и получить возможность проявить себя на уровне Премьер-лиги, чтобы в дальнейшем перейти в ЦСКА или «Зенит», мы готовы давать ему такую возможность.

— Игроки часто отказываются переходить в клуб из Хабаровска?

— Конечно, бывает,  что отказываются. Не вижу в этом ничего удивительного. Мы не можем конкурировать со старожилами Премьер-лиги по уровню зарплат. 

— По бюджету в прошлом сезоне были клубы богаче СКА?

— Я думаю, что да. Мы были пятыми-шестыми, это без учета вторых команд «Зенита» и «Спартака». 

— Готовы представить, что генеральным спонсором клуба станет какая-нибудь китайская компания?

— А почему нет? Просто формированием бюджета занимаюсь не я, но лишних денег не бывает. Если будет достойное предложение, то наш попечительский совет его изучит со всех точек зрения. У ФНЛ одним из спонсоров была компания, представляющая китайский автомобильный рынок. Если мы интересны им, а они интересны нам — вполне можно договориться.

— Как во Владивостоке оказался испанский тренер Франциско Аркос?

— Он просил называть его Пако. Приехал в 2008 году помощником по физподготовке. Очень плохо тогда говорил на русском, но быстро познакомился с местной девушкой, женился на ней и освоил язык. Остался затем в тренерском штабе после смены главного тренера Зорана Вулича. В какой-то момент исполнял обязанности главного тренера. У них в Испании, когда ты заканчиваешь университет физкультуры, можешь работать тренером в диаметрально противоположных видах спорта. Точно сейчас не вспомню, но там что-то типа футбола, тенниса и плавания. Мы смеялись, что он может в свободное время теннисистов тренировать.

— При нем в клубе был режим сиесты?

— Нет, что вы! Он очень быстро обрусел. Не знаю, помнит ли сейчас наш язык, но во Владивостоке он русским был больше, чем испанцем. Мы как-то приехали на выезд, а там условия ужасные были: стадион покосившийся, того и гляди развалится.  Пако не верил, что нам придется там играть завтрашний календарный матч первенства, думал, что мы его разыгрываем. А когда понял, что все серьезно, развел руками и произнес нецензурное слово.

«МОЙ» «РУБИН» С НЫНЕШНИМ ОБЪЕДИНЯЕТ ТОЛЬКО ИСТОРИЯ»

— В Казани сейчас как часто бываете?

— К сожалению, нечасто, раз в полгода где-то, но обязательно прилетаю. У меня там сестра с семьей живет, очень много друзей. Пока работал в Москве, мог отпроситься и поехать на выходные туда. Из Хабаровска просто так уже прилететь не получится.

То, как меняется город — просто сказка. В каждый приезд вижу что-то новое, спортивные объекты появляются. Город меняется и хорошеет. Замечательно, что руководство республики выбрало такое направление развития, благодаря которому Казань сейчас интересна и узнаваема во всем мире.

— У нынешнего «Рубина» и «вашего» есть что-то общее кроме названия?

— Только история, наверное! В 90-е ее писал я, сейчас пишут мои коллеги. В остальном, конечно, это два разных клуба. Тогда это была команда второй лиги, балансирующая на грани вылета в третью. Как это можно сравнивать с нынешним «Рубином»? Но это клуб из моего родного города, которым я горжусь и считаю, что все-таки внес частичку в становление на довольно сложном этапе. Некоторых людей, которые там по сей день работают, принимал на работу еще я. Максим Лопухов, например. Или юрист клуба Константин Иванов. Есть те, кто пришел позже меня, но мы знакомы сто лет. Например, Александр Рустемович Айбатов. Эти люди для меня объединяют тот «Рубин» и нынешний. Не говоря уже про казанские корни, которые я не забываю никогда. 

— В 90-е у «Рубина» не было вообще ничего?

— Команда принадлежала КАПО имени Горбунова. Базой и офисом клуба одновременно было здание на 2-й Ленинградской улице. На первом этаже клуб, на втором — комнаты для  футболистов, а в подвале — бомбоубежище. Автобус был — старенький «Икарус». И «Ока» генерального директора Евгения Витальевича Голова. На ней мы встречали Игоря Семеновича Волчка, когда его назначили главным тренером. Он потом писал, что, проезжая мимо реки Казанки, придерживал в этой «Оке» дверку — боялся вылететь на ходу. Была зима, холодно, а дверка сама по себе плотно не закрывалась. Волчок, когда впервые приехал в клубную столовую и увидел там алюминиевые ложки и вилки, сказал мне: «Олежик, это надо срочно поменять, а то мы так до шлема  не доберемся». Помните, как в «Джентльменах удачи»?

— В какой момент все поменялось?

— Когда в 1995 году мы сумели оставить «Рубин» во второй лиге, клуб возглавил Камиль Шамильевич Исхаков — тогдашний мэр города, серьезный руководитель, без которого не было бы нынешнего «Рубина». До него клуб проводил зимние сборы на манеже в Зеленодольске, а Исхаков поставил задачу выйти в первый дивизион, и следующий сбор у нас был уже в Марбелье. 

— Каким был Павел Садырин в «Рубине»?

— Замечательный человек! Очень сожалею, что вместе мы поработали мало времени. У него масса историй, он настоящая личность. Совершенно непритязательный, скромный в быту, жил на съемной квартире недалеко от базы в Соцгороде. Он очень любил футбол, жил им. Для него самое важное было работать.