Павел Чиков: «Я могу понять желание добиться информации от Мусина, куда он спрятал деньги. Но к этим ребятам какие вопросы?»

«СЕКРЕТНАЯ КОМНАТА В МОСГОРСУДЕ, СЕКРЕТНАЯ ТЮРЬМА ФСБ В ПОДМОСКОВЬЕ, СЕРЬЕЗНЫЕ СИЗО ВО ВЛАДИКАВКАЗЕ...“

Интернет-конференция с известным правозащитником, руководителем международной правозащитной группы „Агора“ Павлом Чиковым началась с одной из самых нашумевших тем этой недели — бойни в Мособлсуде, когда пятеро членов „банды GTA“ заблокировали лифт, напали на полицейский конвой (одним из двух сопровождающих была женщина — прим. ред.). Боевики выхватили служебное оружие и устроили перестрелку с сотрудниками Росгвардии, в которой один страж порядка был ранен, трое бандитов убиты, еще двое получили тяжелые ранения. На следующий день после беспрецедентного события в новейшей истории российского правосудия в СМИ появились неоднозначные оценки происшествия. Эксперты указывали на то, что конвойные нарушили практически все ключевые пункты инструкции, создав крайне благоприятную ситуацию для попытки побега. Однако вместо свободы большинство подсудимых получили смерть.

Так, ветеран органов МВД Никита Коновалов, десять лет прослуживший в конвое, в интервью „Газете.Ru“ указал на странные детали этой истории. К примеру, по служебной инструкции полагается на одного конвоируемого выделять не менее двух конвойных. Более того, не допускается ситуация, при которой женщина участвует в сопровождении обвиняемых, которым грозит пожизненный срок, однако оба эти условия не были выполнены.

Второй вопрос, который возник у Коновалова к службе конвоя, касался еще одного пункта инструкции, который запрещает службе пользоваться лифтом при конвоировании. „В судах есть специальная „конвойная“ лестница, по которой не полицейским и не обвиняемым и подозреваемым ходить запрещено. На лестнице напасть на полицейского сложнее, чем в тесном замкнутом пространстве лифта. Почему решили их везти на лифте — я ума не приложу“, — удивляется эксперт. Наручники, сковывающие руки особо опасных преступников спереди, а не за спиной, это еще одно нарушение, все вместе они натолкнули Коновала на мысль о том, что для бандитов словно специально были созданы все условия, располагающие к освобождению.

Однако Чиков увидел в этом обычное разгильдяйство. „Многие в соцсетях пишут — посмотрите, как охраняют обвиняемых по политическим делам — того, что бросил лимон в сторону полиции (речь идет об узнике Болотной Ярославе Белоусове — прим. ред.) — там спецназ в масках, вооруженный до зубов, — отметил он. — А эти люди ждут пожизненного, им терять уже нечего, плюс они склонны к насилию, обвиняются в серийных преступлениях, и их судебный процесс уже подходит к концу, отсюда и их мотивация к побегу“.

Правозащитник обращает внимание на то, что сотрудники Росгвардии в очередной раз продемонстрировали готовность „валить наглухо, и им ничего за это не будет, а еще и наградят“. Правда, разбор полетов вокруг того, что за сутки в подмосковном суде появилось три трупа, должен стать предметом расследования.

Вся эта история, которая выглядит как голливудский триллер — десятки выстрелов за 40 минут, попытки взять сотрудников правопорядка в заложники — похожа на недосмотр и ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей со стороны конвоя, полагает собеседник издания. „К конвою в Москве вообще претензий очень много — они используют насилие, направо и налево используют электрошокеры, — утверждает глава „Агоры“. — Так непрофессионализм в одном поведении переходит в непрофессионализм в другом — то вы одних лупите когда не надо, а когда надо, других не можете нейтрализовать“.


Правозащитник надеется на то, что бойня в Мособлсуде приведет к серьезному реформированию конвойной службы, которая находится в подчинении МВД, но не к наделению ее новыми полномочиями. „Я негативно отношусь к созданию новых правоохранительных структур с полномочиями на применение насилия и спецсредств. Чем больше в стране людей, которые на основании своих должностных полномочий вправе применять насилие в отношении людей, тем больше этого насилия в практике“? — подчеркнул он.

Чиков указывает на то, что судебные помещения, и без того закрытые от глаз простых обывателей, могут еще теснее „задернуть шторы“ на окнах. „Мы еще в 2010 году делали доклад по фактам применения насилия к обвиняемым со стороны конвоиров в зданиях московских судов, а недавно наши коллеги из комитета по предотвращению пыток выявили целую комнату в здании Мосгорсуда с кольцами, к которым приковывают и там оставляют людей, — рассказал собеседник издания. — И члены общественной наблюдательной комиссии туда не могут зайти и проверить. Смотрите сами — секретная комната в Мосгорсуде, секретная тюрьма ФСБ в Подмосковье, серьезные СИЗО во Владикавказе... К сожалению, как это часто бывает, эта вопиющая история приведет к повышению порога доступа граждан в суд“. 

«По расхожему мнению, отвечать за пожар должны несколько иные лица, а не те, кто сегодня находится на скамье подсудимых»

„ЧЕМ БЛИЖЕ К ПРИГОВОРУ, ТЕМ АКТИВНЕЕ ВОЗНИКАЕТ ВОПРОС: КОМУ БУДУТ ПРЕДЪЯВЛЯТЬСЯ ПРЕТЕНЗИИ?“ 

Невозможно было обойти стороной и самый громкий судебный процесс года — рассмотрение уголовного дела о пожаре в „Адмирале“. Погорельцы торгового центра сегодня все чаще жалуются на некачественно проведенное расследование. По расхожему мнению, отвечать за пожар должны несколько иные лица, а не те, кто сегодня находится на скамье подсудимых. Чиков же обратил внимание на то, что на скамье подсудимых сидят люди, представляющие разные группы: арендаторы, рабочие, владельцы точек, чиновники и так далее. У каждого из них свой интерес.

„Следствие скомпоновало конфигурацию дела, и на этом закончило свое участие. А защита продолжает работать. Соответственно, некие версии разных этих групп со своими интересами пересекаются и конфликтуют друг с другом. Они продолжаются и во время судебного заседания. Приговором же дело не заканчивается. Чем ближе к приговору, тем активнее на первый план выходит вопрос о компенсации расходов, потому что там есть большой материальный ущерб. Возникает вопрос: а кому будут предъявляться претензии? А это зависит от того, кто и в чем будет признан виновным, или от того, кто не будет признан виновным ни в чем. Людей погибших не вернешь, но моральные компенсации и вред могут быть компенсированы. Вокруг этого тоже идет история сейчас“, — пояснил руководитель „Агоры“. В качестве примера он привел другое громкое дело, связанное с гибелью гендиректора Total во время столкновения самолета со снегоуборочной техникой в московском Внуково. Там, по словам Чикова, сейчас тоже стоит вопрос не в том, кто виноват, а в том, кто будет расплачиваться за ущерб.

«Кто-то персонализирует свои претензии в адрес Роберта Мусина, кто-то — в адрес Халикова, кто-то — в адрес президента республики или в адрес ЦБ. Но вот к этим ребятам никаких особо вопросов-то и нет»

„ФИГУРАНТЫ ДЕЛА „ТФБ ФИНАНС“ БЫЛИ ПОСАЖЕНЫ В КАЧЕСТВЕ ГРОМООТВОДА СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА“

В схожем положении находится, по мнению правозащитника, и другое нашумевшее еще несколько месяцев назад уголовное дело, рассмотрение которого еще даже не началось: речь идет о расследовании ГСУ МВД по РТ в отношении пятерых финансистов „ТФБ Финанс“. Чиков признался, что сам потерял некую сумму денег в ТФБ, а его супруга Ирина Хрунова защищает в суде интересы председателя правления ТФБ Вадима Мерзлякова. По этим причинам правозащитник знаком с обстоятельствами, при которых начиналось это дело, в курсе и того, как оно сегодня расследуется.

«Готов согласиться с тем, что вот это первое уголовное дело по эпизоду, связанному с „ТФБ Финанс“, было инициировано в качестве громоотвода, — заметил Чиков. — Потом пришли игроки с федеральным интересом, и следственный комитет, который расследует дело, связанное с другими эпизодами деятельности ТФБ. Дело, которое расследует МВД, и то, что расследует СК, — идут параллельно. Я слышал про намерение ГСУ МВД передавать эпизод по „ТФБ Финанс“ в следственный комитет. И знаю, что следственный комитет от этого совершенно не в восторге, потому что это эпизод с 2000 потерпевшими и с не очевидной, на мой взгляд, доказательной базой. Нет никаких сомнений, что сотрудники Татфондбанка не занимались хищениями. Руководство ТФБ, сотрудники, занимались деятельностью банка, спасением, укреплением банка. Они же привлекали эти средства (средства вкладчиков ТФБ в качестве облигационных вкладов в „ТФБ Финанс“ — прим. ред.) не в собственный карман. Никто из них не обогатился“.


Два дела объединяет туман, в котором толком не разглядеть виновных в произошедшем. По мнению правозащитника, определенная доля ответственности в крахе ТФБ лежит на Центробанке. „Но самое главное то, что вкладчики не винят в этом сидящих полгода в СИЗО топ-менеджеров ТФБ, — добавил он. — Сами вкладчики говорят, что к этим людям нет претензий. Кто-то персонализирует свои претензии в адрес Роберта Мусина, кто-то — в адрес Халикова, кто-то — в адрес президента республики или в адрес ЦБ. Но вот к этим ребятам никаких особо вопросов то и нет. На сегодняшний день нет никаких оснований держать этих людей далее под стражей. Вот нет! Я бы сказал, что в том числе и Мусина по экономическому преступлению. Тут чистая экономика. Люди по экономическим преступлениям не должны сидеть в следственных изоляторах. Это не насильственное преступление“.

В то же время продолжающееся заключение пятерых финансистов Чиков объясняет психологическим давлением. „Это устрашение с совершенно непонятной целью. Я могу понять желание добиться информации от Мусина, куда он спрятал деньги, если они там вообще были. Но к этим ребятам какие вопросы? — интересуется собеседник издания. — У них там никаких миллиардов в принципе не могло быть даже. Они наемные люди, между прочим, с очень хорошей квалификацией. Фигуранты дела по „ТФБ Финанс“ были посажены и до сих пор находятся в СИЗО в качестве громоотвода социального протеста. Насколько это справедливо? Гроза прошла, электрические заряды ушли в землю, так пускай эти люди выходят из следственного изолятора“.

Полная стенограмма интернет-конференции с ответами на вопросы читателей будет опубликована на сайте „БИЗНЕС Online“.