Сегодня в Замоскворецком суде, где рассматривается дело Алексея Улюкаева, был допрошен его личный водитель. Он рассказал о том, как возил шефа в офис «Роснефти», упаковывал в багажник груз, включая пресловутую корзинку с вином и колбасой, как их задержали сотрудники ФСБ. Подробности этого рассказа с интересом выслушала корреспондент «БИЗНЕС Online». Между тем Игорь Сечин успел назвать экс-министра преступником, а тот закончил читать Чехова и перешел на Альбера Камю.
Пикантные подробности про курточку, корзинку и колбаску всколыхнули интерес к процессу по делу Улюкаева
«МНЕ НЕЛЬЗЯ КОММЕНТИРОВАТЬ ПРОЦЕСС. НУ КАКИЕ ВЫ СТРАННЫЕ»
Четвертое заседание по делу Алексея Улюкаева в Замоскворецком суде началось не по обычному сценарию, когда журналистов с каждым разом приходит все меньше. Сегодня в зале снова был аншлаг, хотя прошлые слушания некоторые СМИ проигнорировали и не стали посылать своих фото- и телеоператоров. Однако пикантные подробности про курточку, корзинку и колбаску всколыхнули интерес к процессу. Дополнительно его разогревали слухи о том, что в ходе заседания якобы покажут еще и видеозапись общения с Алексея Валентиновича с Игорем Сечиным.
Кстати, пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев после обнародования прослушки, которая стала поводом для насмешек над его боссом, заявил буквально следующее: «Никакого отношения к содержанию рассматриваемого дела корзинки не имеют, как и многие другие пункты, зачитанные обвинителем в процессе, что довольно странно и, насколько я знаю, беспрецедентно». А сам Сечин в кулуарах экономического форума во Владивостоке поспешил назвать экс-министра преступником. «Находясь в должности министра, Улюкаев требовал незаконного вознаграждения, сам определил его размер, сам приехал за ним, сам его руками забрал, погрузил в машину и сам уехал. В соответствии с Уголовным кодексом РФ это преступление», — заявил он.
В результате в зале судебного заседания скамеек на всех не хватило, а поставить еще и стулья работники суда отказались. Некоторые журналисты всерьез просили посадить их в клетку, в которой пустовали две скамейки, получив, разумеется, отказ.
Между тем обвиняемого снова привезли с задержкой на несколько минут — в начале одиннадцатого. Пока шла традиционная фотосессия, бойкая телекорреспондентка начала «бомбить» Улюкаева вопросами (остальные давно приняли правила игры, по которым экс-министру запрещено общаться с прессой). В итоге на несколько реплик он все-таки ответил.
— Как ваше настроение? — спросила девушка.
— Отличное, — не поворачиваясь, ответил Улюкаев.
— Видели комментарий Сечина, успеваете что-то читать?
— Он не ограничен в правах, а я ограничен.
— А что вы ели на завтрак? — спросила под общий хохот корреспондентка.
— Об этом точно говорить нельзя, — ответил Улюкаев.
— Это точно была не колбаска?
— Бойтесь данайцев, приносящих колбайцев, — перефразировал Улюкаев известную фразу.
Журналисты стали вспоминать оригинальную строчку из сочинения древнеримского поэта Вергилия «Энеида», а некоторые даже предположили, что экс-министр провел аналогию между корзинкой от главы «Роснефти» и подаренным греками троянцам деревянным конем, в котором укрылся отряд воинов с царем Итаки Одиссеем и с помощью которого войско Агамемнона захватило древнюю Трою. Однако начитанный Улюкаев наверняка имел в виду еще и фразу из «Записных книжек» Ильфа и Петрова: «Бойтесь данайцев, приносящих яйцев».
— А вы ждете Игоря Валентиновича в суде? — перепутала отчество Сечина корреспондентка.
— Мне нельзя комментировать процесс. Ну какие вы странные, — сказал в конце концов Улюкаев. Не ответил бывший министр и на вопрос о том, поздравлял ли он с днем рождения Сечина, которому сегодня исполнилось 57 лет, зато сообщил, что вместо Чехова теперь читает книгу Альбера Камю «Посторонний».
«Я НЕ СОВСЕМ ПОНИМАЮ, В ЧЕМ ПРОТИВОРЕЧИЕ В МОИХ ПОКАЗАНИЯХ»
Тем временем обвинение продолжило допрос свидетелей. На сей раз были приглашены двое — директор департамента корпоративного управления и приватизации крупнейших компаний Росимущества Евгений Столяров и бывший личный водитель Улюкаева Илья Макаров.
Сначала суд выслушал чиновника. Тот сообщил, что не участвовал ни в одном совещании с участием Улюкаева в связи с приватизацией «Башнефти».
— Что вам было известно о потенциальных покупателях, какие критерии? Вам известно? — спросил свидетеля прокурор Борис Непорожный.
— Конечно. Они в публичном доступе. По работе я читаю прессу, — ответил Столяров и добавил, что узнал из сообщений СМИ о словах Улюкаева: тот говорил, что «Роснефть» — ненадлежащая компания для покупки «Башнефти».
— Почему? — уточнил прокурор и продолжил. — Точнее, в силу того, что это госкомпания.
— Расскажите, когда поступило поручение Дворковича, что было потом.
— Оно поступило в рамках обычного делопроизводства в Росимущество, — тут свидетель принялся разбирать бумаги, которые он принес с собой и положил на кафедру. Через несколько минут он нашел искомое и сообщил, что поручение поступило 27 июля 2016 года.
— А в какой связи оно поступило в Росимущество?
— По резолюции минэкономразвития. Нужна была позиция Росимущества. Я затрудняюсь ответить. Это нормальная практика.
— И какой был ответ?
— Мы написали, что, в соответствии с федеральным законом о приватизации, ограничений для участия «Роснефти» в процессе покупки акций «Башнефти» нет.
— Участие компании «Роснефть» в приватизации «Башнефти» — это была из ряда вон выходящая ситуация, ноу-хау? — уточнил прокурор.
— Я не понимаю вопроса, — ответил Столяров.
— Это было особенная сделка или ранее такие сделки происходили с такими же исключениями и условиями?
— Да. Ранее подобные сделки происходили.
— А Улюкаев не высказывался против?
— Мне это неизвестно.
Прокурор также поинтересовался у свидетеля, были ли какие-то обоснования того, почему «Роснефть» сначала назвали ненадлежащим покупателем, а потом — надлежащим.
— Могу предположить...
— Предполагать не надо, — перебил Непорожный. — Не помните так не помните. Вам известно, какие учитывались преимущества, критерии при выборе «Роснефти», кроме цены?
— На мой взгляд... Я опять же могу предположить.
— Позиция «ВТБ Капитала» по этому поводу вам известна?
— Известна. В СМИ я читал, что получится некий синергетический эффект и с учетом продажи «Башнефти» будет продан пакет акций «Роснефти», в совокупности для бюджета это будет лучше.
Затем несколько вопросов задали адвокаты. Тимофей Гриднев поинтересовался, возражали ли другие высокопоставленные лица против участия «Роснефти» в сделке. Свидетель ответил, что был еще кто-то из правительства, но конкретных фамилий он не помнит.
— А какая официальная позиция минэкономразвития содержалась в докладе на основании поручения Дворковича, в чем она была? — спросил защитник.
Столяров принялся снова перебирать бумаги.
— Если знаете, помните, — вмешался Непорожный.
— Сейчас я веду допрос, не надо свидетеля подгонять, — резко сказал Гриднев, и судья Лариса Семенова, ко всеобщему удивлению, сделала замечание гособвинителю. Впрочем, свидетель все равно ничего не нашел в бумагах и сказал, что не помнит.
Прокурор же выдвинул очередное ходатайство в связи с тем, что в показаниях Столярова в суде и во время предварительного следствия есть противоречия. На это адвокат Лариса Каштанова заявила, что, раз уж свидетель ссылается на сообщения из СМИ, можно просто собрать все публикации, прочитать их и на этом слушания закончить. Виктория Бурковская, другой защитник, добавила, что в данном случае зачитывание показаний является злоупотреблением со стороны прокуратуры. Однако судья снова согласилась с обвинителем. И тот зачитал предыдущие показания свидетеля, начав их так: «Насколько мне известно из СМИ, Улюкаев в конце июля заявлял о невозможности участия „Роснефти“ в приватизации „Башнефти“...»
После того как Непрожный зачитал отрывок показаний Столярова, свидетель согласился с тем, что их давал, но заметил:
— Я не совсем понимаю, в чем противоречие в моих показаниях.
Но никто ему уже ничего объяснять не стал. К кафедре пригласили второго свидетеля.
«Я УВИДЕЛ, КАК АЛЕКСЕЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ ПОДОШЕЛ К МАШИНЕ И КЛАДЕТ В БАГАЖНИК ПОРТФЕЛЬ»
Макаров пришел в спортивном костюме и кроссовках. Несколько смущаясь при виде бывшего шефа, он сообщил, что работал с Улюкаевым со 2 июля 2013 до 14 ноября 2016 года и возил его на автомобиле BMW 7-й серии на заднем сиденье справа.
— Улюкаев только на данном автомобили передвигался? — уточнил прокурор.
— Да, — ответил Макаров.
— Попрошу вспомнить 14 ноября 2016 года. Когда вам стало известно, что нужно будет осуществить перевозку? От кого, куда?
— Секретарь Ирина, я фамилии не знаю. Она мне позвонила по служебному телефону и сказала, что, возможно, мы поедем в офис «Роснефти».
— Кто поедет? Вы с Ириной? — сыронизировал прокурор.
— Нет. Я с Улюкаевым, — серьезно ответил водитель. — Было два звонка. Точное время я не помню. Это было где-то в 16–17 часов. Мы должны были быть в 19 часов в офисе «Роснефти».
— По какому адресу?
— Я не помню. Какая-то набережная.
— Каковы ваши действия?
— Сел в машину и стал ждать Алексея Валентиновича Улюкаева.
— А со службой протокола вы взаимодействовали?
— Да. Мне позвонили, спросили, знаю ли я адрес, они мне его сообщили. Я посмотрел по приложению «Яндекс.Карты».
— Кто вам звонил?
— Антон.
— Что было дальше?
— Ну сели, поехали, — продолжил водитель, вызвав улыбку не только у журналистов и Улюкаева, но даже у обычно строгой судьи.
Затем онстал описывать события по приезду.
— Алексей Валентинович вышел. Я тоже.
— А вы зачем вышли? — спросила судья.
— Чтобы отдышаться от поездки.
— Когда вы приехали, кто-то еще был? — уточнил прокурор.
— Да. Мне сказали, что мне лучше сесть в машину.
— А что было дальше? Между собой Сечин с Улюкаевым общались?
— Я же не видел. Сечин его встретил.
— Дальше как развивались события? Сколько времени вы сидели в машине?
— Недолго. Минут, может, 10–15.
— Дальше что произошло?
— Я услышал, что открывается багажник в машине. Вышел посмотреть.
— Багажник можно открыть без вашего участия?
— Да. С помощью кнопочки. Я увидел, что Алексей Валентинович подошел к машине и кладет в багажник портфель. Я подошел помочь, взял портфель. Обернулся потом — никого уже нет. Покурил.
— Теперь подробнее об этом процессе? Он уже поставил портфель или был в процессе, когда вы услышали?
— Портфель практически находился в багажнике.
— Что из себя представлял портфель — размер, цвет, материал?
— Коричневый, кожаный, с ручками.
— А размер?
— Около 1 метра на 40 сантиметров, — начал показывать руками примерный размер чемодана водитель.
— Теперь давайте определимся по весу. Вы портфель держали в руках? Примерно сколько он весил? — продолжил прокурор.
— Приблизительно килограмм 14–15, может, 20.
— Тяжелый был? — спросила судья.
— Увесистый.
— Двумя руками брали?
— Да.
— Можете еще описать — молнии, кнопки, закрыт был, не закрыт? — спросил Непорожный.
— Ну конечно, закрыт.
— Сечин присутствовал при этом?
— Настолько быстро все было, что я не могу вспомнить.
— Что было дальше?
— Поставил сумку, закрыл багажник. Обернулся — никого нет. Покурил.
— На улице или в боксе?
— В боксе.
— Сколько не было Улюкаева по времени?
— Не помню точно.
— Когда спустился Улюкаев, его кто-то сопровождал или он был один?
— Сечин был.
— В руках у Сечина или Улюкаева что-то было?
— Корзиночка, — все опять разулыбались.
— Вы какие-то манипуляции совершали с ней?
— Ну да, поставил в багажник.
— Что было в корзинке?
— Подарочный набор. Ну вино там, колбаса, — смущенно сказал Макаров.
— Вино, колбаса? — переспросила судья.
— Ну да.
«ПОДЪЕЗЖАЕМ К ВОРОТАМ — НУ И ВСЕ. СОТРУДНИКИ ФСБ ПЕРЕГОРОДИЛИ НАМ ДОРОГУ»
Прокурор продолжил допрос.
— Потом что было?
— Потом мы поехали на работу. Выехали из бокса. Подъезжаем к воротам. Ну и все — сотрудники ФСБ перегородили нам дорогу. Нам сначала сказали, что ворота сломались, и попросили подождать. Потом дверь открыли Алексею Валентиновичу. Меня попросили сдать назад, и пошли следственные действия.
— Вы принимали участие в осмотре места происшествия, протокол осмотра подписывали?
— Не помню.
— Как дальше развивались события, хорошо помните?
— Что-то помню, — замешкался Макаров.
— Ну расскажите. Вы рассказывайте только то, что помните, ничего придумывать не надо.
— Да нет, я не придумываю. Я пытаюсь вспомнить.
— Вот и хорошо. Рассказывайте.
— Там была видеосъемка.
— Какие следственные действия проводились, если вам известно?
— Спрашивали, есть ли портфель или чей портфель находится в машине.
— Спрашивали о том, есть ли или чей? Можете вспомнить? — уточнила судья.
— Я не помню.
— Вам задавали вопрос о том, прикасались ли вы к портфелю? — продолжил допрос прокурор.
— Я не помню, — выдохнул водитель.
— Мы с пониманием относимся. Следующий вопрос: у Улюкаева спрашивали, прикасался ли он к портфелю?
— По-моему, спрашивали.
— А вы не помните, что он ответил?
— Честно говоря, не помню. По-моему, он сказал нет.
— Вы, чувствуется, события, связанные с проведением следственных действий, помните не очень хорошо?
— Нервное напряжение. Неприятный такой момент, — попытался оправдаться Макаров.
Далее к допросу подключился Гриднев.
— Вы не помните, какая была температура на дворе? Холодно, тепло?
— Осень. Прохладно было.
— Вы не помните, во что был одет Улюкаев?
— В костюм. Как обычно.
— Кроме костюма теплая одежда у него была?
— Нет.
— А когда подъезжаете к каким-то местам, вам по этикету положено открывать дверь Улюкаеву на выход?
— Нет. На вход — да. Я просто не успеваю.
— Вы пояснили суду, что Сечин Игорь Иванович попросил вас остаться в машине. Могли бы поподробнее сказать, что это была за просьба.
— Мне сказали, что мне лучше подождать в машине.
— Когда сотрудники ФСБ начали следственные действия, кто в них участвовал?
— Не знаю.
— Какое количество людей в этом участвовало?
— Я уж не помню.
— Вам разъясняли ваши права, предусмотренные Конституцией, что вы можете не давать показания против себя самого?
— Да. По-моему, в следственном комитете.
— А когда вы вышли из машины?
— Я не помню.
— А вам разрешали пользоваться мобильным телефоном?
— Телефоны у меня отобрали.
— В какой момент отобрали?
— Когда нас остановили и Алексей Валентинович вышел из машины. Ко мне подошел сотрудник ФСБ, как я понимаю.
— Он был в форме или в гражданском?
— В гражданке. Подошел и попросил сдать телефоны — служебный и мой.
— У Алексея Валентиновича забирали телефон?
— Я не видел.
— А Алексей Валентинович в процессе этого действия пользовался мобильной связью?
— Я не видел.
«СОТРУДНИКИ ПОПРОСИЛИ У УЛЮКАЕВА КЛЮЧ И ВЫЛОЖИТЬ ВСЕ ИЗ КАРМАНОВ»
— А предъявляли ли вам какой-то протокол или все было на словах? — задал вопрос Гриднев.
— На словах.
— А слышали ли вы такую фразу, что можете воспользоваться услугами адвоката?
— Нет.
— А у вас была реальная возможность сесть в машину и уехать?
— Нет.
— Почему?
— Потому что двери были заблокированы.
— У вас какие-то смывы с рук брали?
— Брали.
— Где?
— На улице.
— В чем смысл этих действий?
— Спрашивали, трогал ли я портфель и трогал ли Алексей Валентинович.
— Чем брали?
— Не знаю, каким-то спецсредством.
— Вам какие-то ваши права разъясняли при этом действии?
— Не помню.
— Вас просили предоставить содержимое карманов?
— Нет.
— Действие все время происходило на улице или вы передвигались?
— Потом нас завели в помещение. Там еще было два свидетеля.
— Портфель или сумка открывалась?
— Открывалась. Уже внутри.
— Чем?
— Она была закрыта на ключ. Все снималось на камеру. Сотрудники ФСБ попросили ее открыть.
— Она была закрыта на ключ?
— Да.
— А как они ее открыли?
— Сотрудники попросили у Улюкаева ключ и выложить все из карманов.
— Улюкаев подчинился?
— Да. Он вытащил ключ с брелочком — и чемодан был открыт.
— Купюры денежные пересчитывались?
— Пересчитывались.
— Сколько по времени все продолжалось с момента задержания?
— Не помню. Но прилично.
— Сутки, двое?
— Часов семь, может быть.
— Вы протокол подписывали?
— Да.
— Вам после этого вернули телефоны?
— Точно не помню. Наверное, да.
— А после следственного действия вы поехали в министерство?
— Нет, мы поехали в следственный комитет. Нам сказали ехать за ними. Там был джип какой-то.
— Улюкаев был в вашей машине?
— Да.
— Кто-нибудь еще присутствовал?
— Да. Наверное, сотрудник ФСБ.
— Во сколько вы приехали в следственный комитет?
— Точно не могу вспомнить. Но ночью.
— И что вы делали в следственном комитете?
— Описывали событие, составляли опись дня с Улюкаевым.
— Вас допрашивали?
— Да. Как свидетеля.
— Когда вы покинули следственный комитет?
— Во второй половине дня 15 ноября.
— Вас все это время допрашивали?
— Нет. Сначала ночью, потом сказали, что нужно подождать, что будет очная ставка.
После этого прокуроры традиционно нашли существенные несоответствия в показаниях свидетеля в суде и на следствии и заявили ходатайство, которое судья ожидаемо удовлетворила. Таким образом, в частности, выяснилось, что ранее водитель Улюкаева точнее описал портфель: он был коричневого цвета, размером 80 на 40 см и весил примерно 5 килограммов. Также прокуроры заявили, что во время проведения следственных действий на месте преступления Макарову разъяснялись его права, в доказательство чего он подписал соответствующий протокол.
На этом заседание закончилось. В кулуарах суда, ожидая, пока Улюкаева отведут в поданную к подъезду LADA Granta, две журналистки бурно рассуждали о том, какое наказание в итоге получит экс-министр. Одна убежденно говорила, что максимум 2 года. Вторая уверяла, что он и вовсе отделается условным сроком. Заметим, что по статье, по которой проходит обвиняемый, ему грозит до 15 лет тюрьмы.
Следующее слушание по делу состоится 11 сентября.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 33
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.