В Вахитовском райсуде Казани стартовал процесс по иску Ольги Зиятдиновой, которая требует 2,75 млн рублей за «недополученный» русский

«У МЕНЯ МУЖ ТАТАРИН, И ПЕРВЫЙ, И ВТОРОЙ. С ПЕРВЫМ ХОДИЛИ В МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ»

«„БИЗНЕС Online“? Я с вашей газетой общаться не буду. Вы все слишком политизируете, не пишете о простых гражданах», — одна из первых фраз, которую произнесла в здании Вахитовского районного суда Казани Ольга Зиятдинова. А затем добавила: «Это не телевизионное шоу, мне это не нужно».

Как выяснилось, претензий к государственному образованию у женщины много: сейчас два иска от нее, поступившие в суд осенью, объединены в одно производство. В первом иске она просит компенсацию за некачественное питание в Казанской кадетской школе-интернате им. Кузнецова и недополученные ее 15-летним сыном часы во время домашнего обучения. Во втором — как раз-таки возместить ей моральный ущерб за якобы незаконное преподавание ее сыну татарского языка. Она аргументирует это тем, что учебный план Казанской кадетской школы-интерната им. Кузнецова не был с ней согласован. Моральный ущерб в первоначальном иске она без всякого дополнительного обоснования оценила в 1 млн рублей. К слову, сейчас сын Зиятдиновой уже покинул школу, к которой предъявил столько претензий. Номер новой школы родительница держит в секрете.

Сегодня Зиятдинова едва успела к началу процесса. Там ее ждал отец школьника Эдвард Носов, который пришел поддержать истицу. Он также выразил недовольство тем, что его сын недополучал русский язык в школе, и заявил, что входит в сообщество родителей, которые добиваются добровольности изучения татарского языка. Носов и Зиятдинова о чем-то недолго поговорили, затем женщина повернулась к журналистам и начала давать комментарии. Из ее слов стало понятно, что она увеличила свои исковые требования и вместо 1 млн теперь просит у суда 2,75 млн рублей.

«В связи с тем, что нарушены права ребенка. Русский язык в России должен даваться 1200 часов, а сыну каждый год недодавали по 500 часов, — объяснила она. — Кроме русского языка еще и недодали 60 часов общих предметов — математики, истории, ОБЖ, физкультуры». Эти цифры истица подсчитала самостоятельно за 7 лет школьной учебы.

Как сложился подсчет? По словам Зиятдиновой, она специально съездила в Москву, где побывала у Светланы Ермаковой, начальника отдела департамента государственной политики в сфере общего образования минобрнауки России. Ермакова ей объяснила, что есть нормативные акты, в соответствии с которыми и должны распределяться часы изучения предметов в школах. Зиятдинова нашла эти акты и созвонилась с родственниками из Санкт-Петербурга, у которых есть свои дети-школьники. «Подняли учебный план — 1200 часов [русского языка], подняли наш учебный план — 700 часов, — приводит свои выкладки Зиятдинова. — Если мой сын будет поступать в вуз, например в московский, то просто-напросто незнание языка... Правила, сами знаете, учим, а пишет все равно плохо. У него „четверка“ по русскому языку, хотелось бы, чтобы была „пятерка“ у него была, потому что ребенок у меня очень грамотный, усердный». Расчет истица проводила исходя из того, что час репетиторства обходится в 500 рублей. Этих денег она, разумеется, никому не платила, то есть реально понесенных расходов у нее не было.

Зиятдинова считает, что изучение татарского языка в школах должно быть добровольным. «Почему мы, русскоязычные, должны учить [татарский]? У меня муж татарин, и первый, и второй. И первый муж был — мы ходили с ним в министерство образования. Старшему сыну моему 28 лет. В 1997 году он пошел в первый класс. Я с тех пор жалуюсь, зная, что в Москве такое-то количество часов [русского]», — говорит она.

Судебное заседание началось с небольшим опозданием. В небольшом судебном зале судьи по гражданским делам Евгении Зыбуновой едва уместились все участники процесса и журналисты. Истец Зиятдинова в итоге сидела за одной скамьей с ответчиками из Рособрнадзора и минобра РТ. Отдельно сидел лишь представитель школы.

Судебное заседание началось с приобщения к делу новых требований Зиятдиновой на 1,75 млн рублей. Все ответчики были против, но суд пошел ей навстречу. Далее Зиятдинова попросила привлечь в качестве третьего лица по иску прокуратуру. В качестве довода женщина привела тот факт, что надзорный орган проводит проверки в школах. Однако в этом ходатайстве судья Зыбунова Зиятдиновой отказала, как и в требовании провести независимую экспертизу учебного плана федеральным экспертом Рособрнадзора. 

В итоге судебное заседание было перенесено на 7 ноября. Зиятдинова уже в коридоре заявила, что будет просить отвода судьи. А представители минобра, рособрнадзора и школы синхронно отказались от комментариев.

Истец Зиятдинова сидела за одной скамьей с ответчиками из Рособрнадзора и минобра РТ

ЗА ТАТАРСКИЙ: В СУД ИДУТ ДИРЕКТОРА ШКОЛ

Судебные инстанции постепенно втягиваются в языковой спор. Первыми с исками по защите собственных учебных планов выступили директора школ. Так, в начале ноября директор школы «СолНЦе» Павел Шмаков обратился с административным иском в отношении прокуратуры Вахитовского района и попросил признать незаконными требования районного зампрокурора Елены Гавриленко. Все началось с того, что Шмаков получил уже стандартное ввиду последних событий представление, в котором сказано, что татарский язык и татарская литература не предусмотрены в федеральном базисном учебном плане. Все бы ничего, но, по словам директора, прокурорская проверка даже не проводилась. Учебный план Шмаков также не согласовывал с начальником районного управления образования. Именно поэтому директор посчитал требования, выдвинутые прокуратурой в представлении, нарушением прав, свобод и законных интересов школы.

Увольнять учителей татарского языка Шмаков также не собирается, о чем заявил на недавнем совещании, где присутствовали сотрудники прокуратуры. После этого ему вручили требование явиться в прокуратуру с учебным планом, расписанием занятий и положением о языках образования. «МАОУ СОШИ „СОлНЦе“ как административный истец полагает, что единственной возможностью восстановления его нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также избавления от незаконно возлагаемых обязанностей является обращение в суд с настоящим административным исковым заявлением», — указал директор в своем заявлении, которое уже принято к рассмотрению в суде.

Ключевым можно было бы назвать иск директоров школ, подготовленный совместно с адвокатом Русланом Нагиевым, руководителем одного из челнинских общеобразовательных учреждений. Свои претензии они адресовали министерству образования РФ. «Есть подзаконный акт, ФГОС, на который ссылается прокуратура. Мы считаем, что он подлежит изменению. И Конституция, и федеральное законодательство, и законодательство Республики Татарстан предполагают наличие государственных языков в республиках и преподавание на этих государственных языках, а вот ФГОС — исключает», — заявил тогда «БИЗНЕС Online» Нагиев. Однако до Москвы иск так и не дошел. Притормозил заявление его же инициатор — директор школы в Набережных Челнах. По какой причине это произошло — неизвестно, но ранее сам директор говорил, что опасается давления.

Теперь, как видим, в правовые баталии с учетом подвисшей ситуации вступают и родители. 


«ЭТО НЕ ПРЕДМЕТ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА, ЭТО ПРЕДМЕТ СПОКОЙНОЙ РАССУДИТЕЛЬНОЙ ДИСКУССИИ»

Перспективы судебного иска Зиятдиновой прокомментировали эксперты «БИЗНЕС Online».

Юрий Прохоров — председатель республиканского комитета профсоюза работников образования и науки РФ:

— Родители, когда отдают детей в школу, подписывают соответствующие соглашения, тем самым подтверждая, что ознакомлены со всеми программами, со всеми условиями. Если они считали, что обучение неправомерно, надо было тогда уже оспаривать, а не спустя много лет. Конечно, каждый может обращаться в суды, и это ее право. В целом я даже не представляю, как можно было посчитать моральный ущерб. На мой взгляд, это как-то некорректно.

Вениамин Чубаренко — адвокат:

— Каждый гражданин, если, как он считает, его право нарушено, может обратиться за защитой своих прав. Это право гарантировано Конституцией Российской Федерации. Насколько соразмерна сумма, которую Зиятдинова предъявляет к взысканию? Насколько ее расчеты соответствуют той действительности, которая есть, разберется суд, раз он принял этот иск к производству. Суммы могут быть разными. Дело в том, что единого критерия компенсации морального ущерба либо вреда нет. Человек определяет сам, насколько он оценивает этот ущерб, связывая это со своими личными переживаниями и потерями.

Я думаю, что суд должен учитывать тот момент, что у нас в республике действуют законы, которые не признаны недействующими либо нарушающими чьи-то права. Это закон о государственных языках, об образовании Республики Татарстан и множество нормативных локальных актов по линии министерства образования.

По моему личному мнению, в данном случае истец несколько поторопилась. Это не предмет судебного разбирательства, это предмет спокойной рассудительной дискуссии тех органов исполнительной власти, которые регулируют эти вопросы. Мы излишне политизируем эту проблему на эмоциях. Но я пока сильной проблемы не вижу.  Я бы подождал решения вопроса исполнительной и законодательной власти, чтобы они были все отрегулированы.

Руслан Нагиев — адвокат:

— Я с самим иском не знаком, знают только из СМИ. Сложно сделать сложный анализ происходящего. Могу сказать, что оснований для иска, конечно же, не может быть. Почему? Потому что татарский язык является государственным языком Республики Татарстан. Конституция Российской Федерации предполагает установление республиками государственных языков. И обязательное преподавание государственных языков предусмотрено федеральным законодательством РФ и также законодательством Республики Татарстан. В 2004 году постановление Конституционного суда Российской Федерации преподавание было признано не противоречащим Конституции РФ. Согласно закону «О языках» Республики Татарстан русский и татарский языки преподаются в обязательном порядке в школах в равных объемах.

Есть ли основание для иска о нарушении прав по преподаванию русского языка? Здесь тоже нет оснований. Я скажу одно. Если посмотреть статистику, средний балл ЕГЭ по русскому языку в Республике Татарстан на одном уровне с Москвой и выше, чем в Петербурге, культурной столице. Никто не страдает от изучения татарского языка, ни на кого это отрицательно не влияет. Просто есть успешные ученики, а есть те, у кого плохая успеваемость.

Павел Шмаков — директор школы-интерната для детей с выдающимися способностями «СОлНЦе»:

— Я думаю, что оснований для этого иска нет. По-человечески эту маму могу понять. Но тут вопрос очень сложный. Я, на самом деле, не считаю, что с татарским языком ситуация безнадежная. Считаю, что его действительно слишком много дают. Просто в чем заключается моя позиция? Надо вежливо, корректно и очень медленно решать этот вопрос, чтобы не возбуждать национальной вражды. Даже на том круглом столе «БИЗНЕС Online», на котором я был несколько дней назад, собрались очень культурные, вежливые люди, и тем не менее периодически звучали очень некрасивые выражения. А там люди собрались максимально культурные. А что творится в обычных семьях, с обычными людьми? Это все ужасно. Поэтому считаю, перспектив у такого иска по поводу «недополучения» часов русского языка, скорее всего, нет. Если даже предположить такую фантастическую возможность, что истцу заплатили полтора миллиона, — эти же деньги пойдут с нас же, с живых людей! Не конкретный министр, не конкретный чиновник прокуратуры заплатит. Эта практика неправильная, хотя по-человечески я ее понимаю. Но недовольными надо быть чиновниками прокуратуры и теми, кто все это допустил, — вот их наказывать надо.