Через место от Игоря Сечина: как Сергей Когогин впервые попал в список Forbes

Гендиректор ПАО «КАМАЗ» Сергей Когогин (имеет 7% акций КАМАЗа) 16 ноября подчеркнуто скромно отметил свое 60-летие Фото: Олег Спиридонов

ПОДАРОК К ЮБИЛЕЮ И ПОЧЕТНОЕ МЕСТО В СПИСКЕ FORBES

Гендиректор ПАО «КАМАЗ» Сергей Когогин, 16 ноября подчеркнуто скромно отметивший свое 60-летие, стал вторым после директора НК «Роснефть» Игоря Сечина руководителем госкомпании по объему личной доли в ее уставном капитале. Управленцев, несущих персональные финансовые риски вместе с управляемыми ими компаниями, авторы рейтинга хвалят, противопоставляя их менеджерам, которые предпочитают за свои услуги брать живыми деньгами. Впрочем, тот факт, что акции не освобождают директоров из списка от обязанности точно так же получать зарплату и непосильные бонусы, остается без комментариев.

В целом предложенный Forbes список директоров-капиталистов отражает 20 позиций — в него вошли управленцы первого уровня, обладающие самыми объемными пакетами в своих компаниях (но не более 10%), независимо от участия в них государства. Собственно, соответствующих критерию госкомпаний Forbes выявил на российских просторах всего три. В основе ранжира лежит оценка собственного пакета руководителя в долларах. По этому принципу Сечин занял в общем списке 9-е место с пакетом на $73,9 млн, Когогин — 11-е место с долей в КАМАЗе, стоимость которой составляет $45,6 миллиона. Третьим представителем госсектора стал член совета директоров «Ростелекома» Сергей Калугин — с пакетом стоимостью $14,4 млн он занял в общем списке 18-е место. Если рассматривать Топ-20 капиталистов целиком, то самым крупным пакетом в своей, хотя и не собственной, компании обладает исполнительный директор «Еврохима» Дмитрий Стержнев — его акции оцениваются Forbes в $675 миллионов. Последним в шорт-листе стал президент АФК «Система» Михаил Шамолин с $7,4 миллиона. В совокупности пакеты всех 20 руководителей списка оцениваются в $3,4 млрд по котировкам двухнедельной давности.

Отметим, что участие в капитале своей компании не только руководителей, но и топ-менеджмента и даже рядовых сотрудников давно стало общемировой традицией, о чем напоминает и пресс-секретарь КАМАЗа Олег Афанасьев. «Когда менеджеры владеют пакетом акций компании, то они, естественно, заинтересованы в ее развитии, — говорит руководитель пресс-службы. — Эта практика признана эффективной во всех развитых странах. Я считаю, нам всем повезло в том, что Сергей Анатольевич следует данной практике, это, безусловно, положительно сказывается на развитии компании».

7% ОТ НИЧЕГО

Напомним, по итогам 2016 года КАМАЗ рассчитал дивиденды для своих акций на сумму 297 млн рублей, по 42 копейки за штуку, и эта выплата стала третьей в акционерной истории предприятия. При таком раскладе участие Когогина в акционерном капитале действительно выглядит как акт веры в будущее компании — гендиректор, можно сказать, разделил нелегкую судьбу простых акционеров. Попаданием же в середину российского шорт-листа Forbes он обязан деофшоризации, которую КАМАЗ провел после известного призыва президента РФ Владимира Путина в декабре 2013 года. Путин тогда признал: «Наших предпринимателей часто упрекают в непатриотизме».

Офшорная история КАМАЗа началась в 2004 году, когда группа непубличных инвесторов под руководством Рубена Варданяна начала процесс консолидации пакетов акций предприятия Фото: kremlin.ru

На долю гендиректора сейчас приходится 7% акций КАМАЗа. В августе «БИЗНЕС Online» уже рассказывал, что кипрский офшор Avtoinvest Limited, владевший 23,54% акций автогиганта, вышел из акционерного капитала предприятия, а новым владельцем 23,54% акций стало российское ООО «Автоинвест». Когогину принадлежат 30% этого ООО, Рубену Варданяну — 20%, а вторая половина капитала остается за Виталием Мащицким, другом гендиректора «Ростеха» Сергея Чемезова.

Офшорная история КАМАЗа началась в 2004 году, когда группа непубличных инвесторов под руководством Варданяна (он тогда был владельцем и председателем совета директоров ИК «Тройка Диалог») начала процесс консолидации пакетов акций предприятия, чтобы потом перепродать их стратегическому инвестору. В 2008 году компания Avtoinvest Limited выкупила долю республики в ОАО «КАМАЗ-Капитал» и стала владельцем 29,53% обыкновенных акций завода. Параллельно на Кипре появилась еще одна «копилка» — компания Dekodelement Services Limited. В ней было «сложено» 14,85% обыкновенных акций КАМАЗа. К концу 2008 года «Тройка» довела свой пакет в КАМАЗе уже до 54%, но Daimler приобрел только 10% из них. Через два года немцы довели долю до 11%, а потом — через Европейский банк реконструкции и развития — до 15%. Летом 2010-го госкорпорация «Ростех» тоже прикупила 12,2%, взяв под контроль 49,9%.

Осенью 2013 года КАМАЗ все-таки вернул из Avtoinvest Limited 3,72% своих акций, передав их стопроцентной «дочке» — ФЛК «КАМАЗ», а уже в октябре 2015-го зарегистрировал ООО «Автоинвест». Сегодня структура акционеров КАМАЗа выглядит так: корпорация «Ростех» (49,9%), ООО «Автоинвест» (23,54%), германская фирма Daimler AG (15%), американская компания KAMAZ International Management (4,25%, аффилирована с американским инвестфондом KKR), а также ООО «Финансово-лизинговая компания „КАМАЗ“» (3,72%). Менее чем 0,01% акций в июне этого года, в соответствии со все с той же общемировой практикой, отошли и топ-менеджерам автогиганта: бывшему и нынешнему профсоюзным боссам Гумеру Нуретдинову и Александру Васильеву, первому заму Когогина Юрию Герасимову и финансовому директору Андрею Максимову.

С состоянием $1,1 млрд Айрат Шаймиев и Радик Шаймиев заняли 88-е и 89-е места соответственно среди богатейших людей РоссииФото: president.tatarstan.ru

НАШИ В FORBES

Упоминание в рейтинге Forbes, пусть даже не в главном, а во второстепенном, как ни крути, вводит Когогина в закрытый клуб. Список журнала из 200 богатейших россиян в 2017 года возглавил Леонид Михельсон, контролирующий «Новатэк» и «Сибур» ($18,4 млрд), в тройке лидеров компанию ему составили владелец «Северстали» Алексей Мордашов ($17,5 млрд) и Владимир Лисин (НЛМК, $16,1 млрд).

Сыновья первого президента РТ Минтимера Шаймиева в 2016 году увеличили свои капиталы на $400 млн каждый. С состоянием $1,1 млрд гендиректор АО «Татавтодор» Айрат Шаймиев и гендиректор ООО «Нира-экспорт» Радик Шаймиев заняли 88-е и 89-е места соответственно среди богатейших людей России. Замгендиректора по производственно-коммерческой деятельности — первый заместитель ОАО «ТАИФ» Рустем Сультеев прибавил к своему капиталу $350 млн и довел его до $1 миллиарда. Точно таких же успехов достиг и гендиректор ОАО «ТАИФ» Альберт Шигабутдинов, которого Forbеs поместил на 96-ю строчку российского рейтинга. Из списка выбыл владелец ASG Алексей Семин, ранее входивший в пятерку самых богатых выходцев из Татарстана в рейтинге. «Погоревший» на трагедии в ТЦ «Адмирал» предприниматель отбыл на ПМЖ во Францию, однако и без него татарстанские участники Forbes разбогатели почти на $1 млрд — их совместное богатство в 2017 году составило $4,2 млрд вместо $3,25 млрд в 2016 году. 

Рустем Сультеев (слева) довел свой капитал до $1 миллиарда. Точно таких же успехов достиг и Альберт Шигабутдинов (справа)Фото: president.tatarstan.ru

«ЕСТЬ БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ СТИМУЛЫ ДЛЯ ТОП-МЕНЕДЖМЕНТА...»

По мнению экспертов «БИЗНЕС Online», владение акциями своего предприятия можно считать безусловным плюсом в карму руководителя, хотя можно найти и более эффективные формы стимулирования. Начальник аналитического управления Банка корпоративного финансирования Максим Осадчий, в частности, предлагает поощрять топ-менеджмент не акциями, а опционами. «Нет оснований считать, что все технологии поощрения сотрудников, которые применяются в мировой практике, неэффективны в России, — говорит Осадчий. — И в этом смысле, наверное, более эффективны опционы, а не акции. Лучше все-таки не активы с ходу давать, а надежду, немного отодвинуть морковку, а не в рот класть. С другой стороны, и акции можно считать такой надеждой — их можно продать, можно дожидаться дивидендов, при этом топ-менеджеры будут способствовать росту их стоимости своей хорошей работой. Конечно, когда директор предприятия держит акции своей компании, это повышает уровень его лояльности».

Эффективность стимулирования через опционы отмечает и ведущий аналитик портала BankoDrom.ru Вячеслав Путиловский. «Считаю, что опцион является достаточно эффективным способом поощрения менеджмента предприятия, особенно если его получение растянуто во времени. Хорошо, когда условие ставится так: топ-менеджер приобретет или получит пакет акций своего предприятия спустя, допустим, 5 или 10 лет после заключения сделки либо по достижении определенных результатов. Таким образом у управленца создается долгосрочная мотивация к получению дополнительного дохода, иногда очень большого». По словам Путиловского, опционы — их уровень и условия получения — обычно оговариваются при заключении контракта с потенциальным топом. Будущее вознаграждение может быть прописано и в виде бонусных денежных выплат, и в виде опционных программ на пакеты акций. Традиционная практика оперирует дистанциями в 5–7–10 лет, но используются и бессрочные стимулы, к примеру наступление определенного события.

«Например, топ-менеджер может получить пакет акций при выходе на пенсию. На Западе лучшие мировые практики работают именно так, — отмечает Путиловский. — В России довольно много банковских менеджеров-акционеров. Как правило, они владеют миноритарными пакетами акций, и в этом случае можно говорить об их реальной заинтересованности в успехе предприятия. Но 7 процентов — это достаточно большой пакет для награды за работу. Такой пакет, скорее всего, приобретается за дополнительные деньги».

Еще об одном способе стимулирования предлагает вспомнить финансовый аналитик компании «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. «Обычно менеджмент стимулируют не акциями — тем более он не ожидает получения дивидендов, — считает Нигматуллин. — Есть более эффективные методы, к примеру аукционные программы: менеджмент участвует в аукционе на акции. Если рыночная капитализация компании будет расти, то менеджмент станет бенефициаром этого роста, то есть будет заинтересован в увеличении благосостояния акционеров, как они сами. Обычно такая программа используется только для менеджеров, которые фактически могут влиять на рыночную капитализацию. Если задействовать в аукционной программе менеджеров среднего или низкого звена, то взаимосвязи с их результатом не будет. Лучшая мировая практика — сближать интересы менеджмента и собственников. Сейчас, кстати, есть такой тренд: помимо менеджмента стимулируют подобным образом некоторых ключевых разработчиков. Но это правило действует в небольших компаниях, стартапах. Это удерживает от перехода в другие, более крупные и надежные, компании».

Как рассказал Нигматуллин, ряд исследований четко показывает, что соответствие интересов менеджмента и собственников ведет к росту компании быстрее рынка, хотя акций при этом становится меньше. «КАМАЗ — все-таки госкомпания, мотивация у менеджмента иная, — отмечает эксперт. — Думаю, владение Когогина акциями не сильно влияет на достижения предприятия. Если государство является мажоритарным акционером компании или владеет пакетом, определяющим стратегию развития, то инвесторы обычно относятся к такой фирме специфически. Они не ожидают роста рыночной капитализации по сравнению с частными конкурентами, поскольку предполагают, что у государства свои цели владения — социальные обязательства в регионе приписки компании или специфическое распределение прибыли. Например, у нас правительство сейчас обязывает компании платить 50 процентов прибыли в качестве дивидендов. Это не самым лучшим образом сказывается на рыночной капитализации. Акционеры госкомпаний в России больше внимания обращают не на рыночную капитализацию, а на дивидендную доходность. Думаю, что при плохой котировке акций лучший выход — это выход государства из акционерного капитала. Бюджет можно пополнить увеличением налога, необязательно находиться среди акционеров предприятия. У государства есть много других способов мотивировать компанию».