Роман Шаронов: «Считаю, что сделал правильный выбор, уйдя в тренерскую деятельность после карьеры» Фото: rubin-kazan.ru

«ВО ВРЕМЯ КАРЬЕРЫ НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, ЧТО СТАНУ ТРЕНЕРОМ»

– Роман, зимой вы провели первый полноценный сбор с молодежной командой. Как он прошел?

– Я рассматривал этот сбор не как подготовку к сезону и к играм, а как тренировочный процесс для развития игроков. Важный момент был в построении коллектива. Пополнившие состав молодежной команды игроки знакомы между собой, но все равно чувствовалось, что они не единое целое. Наша главная задача – воспитать игроков, но для этого нужна идеальная среда, в которую надо влиться. Мы в этом им помогали. Я не считаю их детьми, в первую очередь они для меня профессионалы, поэтому мы занимаемся выстраиванием атмосферы. Изначально были какие-то шероховатости, и сборы использовались в том числе для того, что наладить внутренние отношения.

– Почему вы решили стать тренером?

– Считаю, что сделал правильный выбор, уйдя в тренерскую деятельность после карьеры. Довольно трудно с психологической стороны оставить футбольную карьеру в прошлом. В этом мне помог случай, когда я поехал в Бильбао на стажировку, там я познакомился с психологом. Наш разговор с ней продлился минут 15, после которого, вернувшись, мне удалось переключить голову на новый процесс. Я сейчас не играю в футбол, но получаю такие же эмоции, когда у моих игроков что-то удается на поле. Я рад, что первые шаги мне удалось сделать в академии, потому что это был опыт собственного переключения в лице игроков. Уверен, что изначально они видели во мне игрока и только потом я стал постепенно превращаться для них в тренера. В этом тоже есть определенный психологический момент. Я не использую свое футбольное прошлое. Нет смысла в словах, что вот я когда-то где-то играл. Я только даю информацию, которая им поможет.

– Нет правил того, как бывшему футболисту оставить игровое прошлое?

– Все индивидуально. Психология, как считаю, здесь играет главную роль. Во время игровой карьеры я никогда не думал, что стану тренером, потому что не знал, как это. Я просто говорил, что мне это неинтересно и что это не для меня. Но когда я попробовал, то понял, насколько это важно.

– Вам это приносит удовольствие?

– Я живу этим. Мне повезло, что я смог найти себя. Я занимаюсь тем, что доставляет мне удовольствие. Что такое удовольствие? Когда получаешь удовлетворение не только от результата – что, конечно, важно, – но и от процесса. Это сложно, но футбол – часть моей жизни. Я рад, что все так получается.

– Почему начали с академии?

– Для меня важен процесс. Сначала я не тренировал, а лишь наблюдал со стороны, когда был куратором академии, все изучал, знакомился с игроками. Тогда у меня формировался первый взгляд, я делал первый шаг еще до того, как приступить к работе тренером. Через ошибки проходил и продолжаю идти, а сейчас стараюсь улучшить игроков, потому что этот процесс не останавливается.

– Вы знаете игроков академии разных возрастов. Можно в 13–14 лет понять, кто из детей сможет стать профессионалом?

– Нельзя говорить, что этот будет играть, а тот нет. Было много случаев, когда талантливые игроки выделялись, а потом пропадали. Важно, чтобы футболисты были в постоянном процессе развития, тогда шансы на то, чтобы стать профессионалом, повышаются, но утверждать, кто именно станет впоследствии игроком, очень тяжело. Не надо искусственно создавать некие списки потенциальных футболистов – это мешает игрокам, когда они слышат разговоры об их перспективности. Нужно делать акцент на подготовку игрока. У нас в России об этом много говорят, но на самом деле просят побед любой ценой. Я же работаю с тем посылом, что я не тренирую команду – я тренирую игроков. Команда – это условие, где они развиваются.

– Какие еще условия есть для развития молодых игроков?

– Во-первых, команда, где они ежедневно тренируются, плюс турниры. Но даже в них стоит отталкиваться от того, что это условия, где игроки прогрессируют. При этом самое главное, конечная цель – игрок, а не команда. Когда акцент смещаются на нее, про игроков забывают.

У нас в молодежной команде мы используем систему так называемой индивидуализации. Если мы говорим о теории, то игроки сами разбирают игру, смотрят на индивидуальные действия, потом мы все обсуждаем вместе. Присутствуют также командные разборы, и тогда теорию веду я. Плюс потом идет перенос на тренировочное поле, и информация исходит от меня по каждому игроку в процессе тренировки.

С недавних пор мы стали использовать определенную диагностику каждого игрока, по ее итогам нами составляется план тренировок, которые проходят исключительно в зале для того, чтобы игроки получали меньше травм и укрепляли те мышцы и связки, с которыми у них есть проблемы.

«Курбан Бекиевич не должен объяснять, кого он берет, а кого нет. Всю информацию, которая интересует главную команду, спортсмены от меня получают. Дальше же они принимают решения в зависимости от того, чего они хотят» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРОСТО ТАК ГОВОРИТЬ С БЕРДЫЕВЫМ СМЫСЛА НЕТ»

– В прошедшие сборы было вызвано много игроков в главную команду. Курбан Бердыев обсуждал с вами это решение?

– Я думаю, Курбан Бекиевич не должен объяснять, кого он берет, а кого нет. Всю информацию, которая интересует главную команду, спортсмены от меня получают. Дальше же они принимают решения в зависимости от того, чего они хотят. Моя цель – тренировать игроков и передавать информацию.

– Почему на сборах было уделено большое внимание игрокам молодежного состава?

– Сложилось много факторов. Так получилось, что Никита Голдобин и Илья Гилязутдинов сейчас работают с основой. Это хорошо, но они только в обойме и не играют. Для них сейчас главное – не успокоиться. И они должны это понимать, но это тяжело, может начаться внутреннее успокоение: о, я в главной команде, здесь все хорошо. Тогда пойдет регресс.

Сейчас настало такое время, что им нужно еще больше работать. Любой футболист, даже большой талант, должен много трудиться, но шансы у них есть.

– Во время одного из зимних сборов главной команды вы присутствовали на контрольной игре «Рубина». Подмечаете в работе с молодежкой что-то из действий главной команды?

– Я стараюсь брать информацию отовсюду, в том числе и от главной команды «Рубина», но я не копирую.

– Вы отмечали, что Бердыев не требует от вас полного копирования игрового стиля основы. За границей не так?

– Я знаю, что в «Аяксе» все возраста играют в одну схему – дело не в схеме. То, что сейчас «Рубин» играет в схеме с тремя центральными защитниками, не значит, что если мы играем в четыре защитника, то потом игроки из молодежного состава не будут понимать новых требований. Я сам переходил с двух центральных на три, и никаких проблем не было, потому что есть определенные принципы игры, и мы работаем над этим.

– Почему вы работаете по схеме 4–3–3?

– В моем понимании это лучшая схема при обучении, не зря во многих академиях используют именно ее, плюс она мне в целом нравится.

«Никита Голдобин и Илья Гилязутдинов (на фото) сейчас работают с основой. Это хорошо, но они только в обойме и не играют. Для них сейчас главное – не успокоиться» Фото: rubin-kazan.ru

– Как часто общаетесь с Бердыевым?

– Насколько позволяет время, ведь все разговоры должны быть продуктивными. Просто так говорить смысла нет. Если какая-то информация интересует тренерский штаб, мы контактируем.

– Сами обращаетесь к нему за различными советами?

– Да, конечно. Курбан Бекиевич всегда готов внимательно выслушать. Например, сейчас в академии идет ремонт, и у нас пока нет тренажерного зала. Курбан Бекиевич разрешил нам пользоваться залом главной команды. Понятно, что это происходит в разное время.

Вообще, важно донести до игроков, что тренировочная база для них – это непростое место. Я постоянно доношу до них важность нашей базы и то, как мы все внимательно должны к ней относится.

Не каждому выпал шанс оказаться в этой атмосфере, поэтому к базе главной команды, куда каждый стремится попасть, нужно относиться с трепетом. Такое чувство уважения должно проявляться, потому что это их дом. Так мы развиваем в них чувство патриотизма. Разумеется, нужно с уважением относиться и ко всем работникам клуба. Игроки одинаково уважительно обязаны относиться ко всем, кто причастен к «Рубину».

– Когда Бердыев вернулся в Казань со своим тренерским штабом, у вас было понимание, что в скором времени вы можете возглавить молодежку?

– Честно говоря, я не думал об этом. Когда в 2000 году я приехал летом в Уфу, то только акцентировал внимание на своей работе, и все. Я просто выполнял свою работу на определенном этапе.

«Команда «Рубин-2» должна стать следующим этапом для футболистов, которые переросли молодежку» Фото: rubin-kazan.ru

«ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ МОЛОДЫХ ИГРОКОВ НУЖЕН «РУБИН-2»

– С того момента, как вы возглавили молодежку, состав команд стал постепенно омолаживаться. После зимы остались всего несколько игроков, которые начинали сезон. С чем связаны такие изменения?

– Это было осознанное решение, которое обсуждалось и с Курбаном Бекиевичем, и с Иваном Альбертовичем (Данильянцем – прим. ред.). Я знаю всех игроков, но мы должны понимать, что молодежный состав – это новый этап после выпуска из академии. Мы храним эту последовательность. Если бы мы не взяли игроков 2000 и 2001 года, а продолжили играть ребятами 1997 и 1998 годов, то мы бы не сделали следующего шага.

Мы понимали необходимость этого шага. Для кого-то из них переход на новый уровень стал сейчас оптимальным решением, но я всем игрокам объяснял наш путь. Это не значит, что с остальными что-то не так. Просто кто-то перерос молодёжное первенство, и смысла для ребят 1997 и даже 1998 года рождения продолжать выступления в молодежном составе я не вижу.

– Как им сделать следующий шаг?

– Мое мнение – для дальнейшего развития нужен «Рубин-2». Тогда не будет проблем, но команда нужна с определенной целью. Она должна стать следующим этапом для футболистов, которые переросли молодежку. Если мы берем пирамиду, то он последний этап, если мы говорим про молодежные команды, то должны быть «Рубин-2», молодежка, команда 2001 года. Это не я придумал, так в Европе. Если такая система есть, игроки постоянно контролируются.

После «Рубина-2» их можно отдавать в аренду, если есть какая-то надежда, или же потом расставаться. Да, мы не можем дать главной команде 23 игрока под всю обойму, но в таких условиях легче подготовить двух-трех потенциальных футболистов основы. Остальные игроки создают условия, но ведь они могут играть в других командах, почему нет.

– Из молодежки по итогам сборов выпали капитан и лучший бомбардир команды. Почему было решено отказаться от Никиты Михайлова и Даниила Макеева?

– Стоит отметить, что оба игрока работали с главной командой. Если их в итоге туда не взяли, значит, они проигрывают конкуренцию и не соответствуют требованиям. Что касается исключения из молодежного состава, то я повторяю, что игрокам важно сделать следующий шаг. Три игрока 2000 и 2001 года – футболисты группы атаки, Макеев 1998 года. Плюс этому игроку нужно было делать следующий шаг. Этот шаг подразумевает другие условия развития. Да, он забил много голов, это все хорошо, но нужно двигаться дальше, чтобы было больше сопротивления.

Михайлов съездил зимой на первый сбор с главной командой, его сейчас там нет, а он 1997 года рождения. Ему 21 год, он сам должен был подойти и сказать, что не хочет играть в молодежной команде. Зачем здесь оставаться? Играть, чтобы что? И дело не в капитане и лучшем бомбардире. Это же не значит, что они плохие. Не люблю себя давать в качестве примера, но я после молодежки поехал играть во вторую лигу. Для молодых игроков непопадание в главную команду кажется трагедией, но у каждого свой путь. Рома Широков где играл? В «Истре» два года бегал по любителям. Игнашевич не попал в дубль «Торпедо» и играл в никому не известном «Орехо-Зуево». И как в итоге все сложилось? Таких примеров много.

– Насколько разный менталитет молодых игроков вашего поколения и тех, что начинают сейчас?

– У нас были другие условия. Сейчас немного иная реальность, и это одно из испытаний, которое должны пройти молодые игроки.

– Разговоры про контракты начинаются у игроков 17–18-летнего возраста?

– Да, уже в этом возрасте мы слышим такие разговоры. Но, допустим, если я хорошо работаю и мне сделали предложение, то в чем моя вина? Не игрок же просит, не говорит: «Дайте мне!» Хорошо, когда у тебя есть классные бутсы. Здорово, если ты можешь взять что-то для своих близких или, например, брата, который тоже играет в футбол. А вот если, наоборот, игрок начинает думать, что раз мне предлагают такие бонусы, то я звезда...

Мне самому интересно, как игроки работают с этой информацией. Мы с ними не только про футбол разговариваем. Часто наше общение строится на жизни, ведь футбол – это только ее часть. Каждый из них в первую очередь личность, о чем мы тоже беседуем. Я тоже обучаюсь в ходе процесса и в том числе у игроков. Мы все постоянно учимся.

«Ты можешь прекрасно понимать футбол, но если ты некоммуникабельный, игроки тебя не примут. У Семака такой проблемы нет. Я очень многому научился у него, еще когда мы вместе играли» Фото: Айрат Сайфутдинов

«СЕМАК – БОЛЬШАЯ ЛИЧНОСТЬ. ОН НАСТОЯЩИЙ»

– Долгое время в академии «Рубина» трудилась целая группа испанских специалистов, которые подсказывали тренерам. Как оцените их работу?

– Показательный момент был, когда я поехал на стажировку в Испанию. Мне нужно было понять, как выстроен процесс в ведущих футбольных академиях, чтобы в дальнейшем воспользоваться этими знаниями, поэтому отправился туда за информацией. В «Вильярреал» меня пригласил работавший в «Рубине» Серхио Наварро. Там я подметил, что игроки, переросшие сверстников в футбольном плане, тренируются и играют с футболистами годом старше.

Вообще, в «Рубине» работали много хороших ребят из Испании: Эду Докампо, Эфрен Петейро, Алекс Пальярес, Рауль Рианчо.

Курбан Бекиевич говорил, что они будут обучать наших тренеров. Я всех их хорошо помню еще со времен выступления в качестве игрока. Но когда я перешел к тренерской деятельности, остались только Эду и Эфрен, поэтому из всех испанских специалистов могу отметить их, но уверен, что и остальные внесли большой вклад в развитие академии и тренеров.

Для меня это большие профессионалы, потому что они не просто зарабатывали деньги. Эти сделали много полезного для клуба. Их профессионализм заключается хотя бы в том, что они сами выучили русский язык, им было важно, чтобы тренер их понимал без переводчика. Я думаю, что многие в академии сейчас отзовутся со словами благодарности об этих специалистах. Важно еще понять, что они сами учились, когда делились знаниями. Не было такого, что делай так, а так не делай. Они тоже были в процессе, давали информацию и также учились у всех. Они создали процесс обучения среди тренеров. Тонкий психологический момент, который трудно объяснить, но однозначно эти люди показали себя настоящими профессионалами. Я тоже у них многому научился.

– Во время паузы на игры сборных вы сказали, что уделите время учебе. Как у вас сейчас дела с получением новой категории?

– В начале июня у меня будет экзамен на категорию А. Сначала будет сессия, а потом сразу экзамены.

– Потом сразу будете идти на Pro?

– Сначала надо получить А, ну и конечно, посмотрим, как со временем будет получаться. Я бы не хотел затягивать этот этап.

– Чем именно занимались в тот перерыв в чемпионате?

– Я поехал в «Уфу». Это часть нашего обучения, одно из заданий. Мы должны пройти стажировку в одном из клубов премьер-лиги, и я сам выбрал поехать к Семаку. Тренерский штаб хорошо принял, а для себя увидел много полезного. Мне, например, очень важно, чтобы у тренера была связь между тренировкой и игрой. И это я увидел у Семака.

«Мне очень интересно наблюдать за прогрессом игроков. В такие моменты понимаешь, что мы не зря проводим время на тренировках» Фото: «БИЗНЕС Online»

– Почему у него так неплохо получается с «Уфой»?

– Разумеется, один из важнейших параметров – его личные качества. Это дает ему преимущество в создании коллектива. Ты можешь прекрасно понимать футбол, но если ты некоммуникабельный, игроки тебя не примут. У Семака такой проблемы нет. Я очень многому научился у него, еще когда мы вместе играли. Часто говорю своим игрокам, что, несмотря ни на что, он всегда оставался самим собой. Для меня это важный показатель. Зарплаты в большом футболе могут реально повлиять на человека, но с ним такого никогда не было. Сергей – большая личность, он настоящий. Я очень рад, что с ним знаком. Также у него присутствует желание быть в процессе обучения, что в моем понимании важно для специалиста.

– Есть ли у вас определённые планы на дальнейшее развитие карьеры?

– Я думаю о том, чем занимаюсь каждый день. Мне это важно, а как будет дальше... Сейчас развиваюсь благодаря работе со своими игроками. Я могу анализировать собственный рост, но эти выводы останутся при мне. Оценку пусть дают люди, которые реально понимают футбол. Мне важно, что я развиваюсь. Мне очень интересно наблюдать за прогрессом игроков. В такие моменты понимаешь, что мы не зря проводим время на тренировках. Дело даже не всегда в футболе.

Ребята делают по-настоящему добрые поступки, которые показывают их внутреннюю чистоту. Мы несколько раз съездили в онкологический центр. Я видел их лица, и это важно. У нас очень много хороших ребят, им нужно задать правильный путь, чтобы они стали еще сильнее.