27 мая 1998 года в Госсовете РТ состоялась историческая XV сессия, которая благодаря «тайному плану» части депутатов и глав пошла не по сценарию президента РТ Минтимера Шаймиева. Удайся план — возможно, иначе сложились бы сегодня карьеры многих первых лиц. Неудача же вывела большинство «заговорщиков» из политического поля республики. К круглой дате «путча глав» его вольные и невольные участники, а также очевидцы поделились с «БИЗНЕС Online» мыслями о фабуле и подоплеке тех противоречивых событий.
Истинной причиной «тихого бунта» стало несогласие Низамова и его единомышленников с фигурой предложенного Шаймиевым премьер-министра Татарстана. В этом кресле первый президент хотел видеть нынешнего — Рустама Минниханова
ВСЕСИЛЬНЫЙ «ХАЛЯФАТ», ИЛИ ПОДОПЛЕКА ЗАГОВОРА: ОСНОВНАЯ ВЕРСИЯ
Ровно 20 лет назад, 27 мая 1998 года, в парламенте, а затем и в правительстве Татарстана произошли перестановки, инициированные первым президентом республики Минтимером Шаймиевым при активном противоборстве значительной части парламента. Многим участникам того судьбоносного заседания депутатов Госсовета события запомнились как яркое проявление демократических принципов, и ничем иным. Однако политическая элита с чьей-то легкой руки называет это событие «путчем глав». И недаром: в течение года после отказа парламентариев голосовать за президентского кандидата во многих районах республики были сняты главы районов и городов, а некоторые депутаты и чиновники покинули Татарстан.
Ключевой фигурой «путча глав» в среде очевидцев называют ныне покойного Халяфа Низамова — всесильного тогда руководителя аппарата и правую руку президента. В период его активности политическую обстановку в регионе шутя характеризовали неологизмом «халяфат». Рассказывают, что истинной причиной «тихого бунта» стало несогласие Низамова и его единомышленников с фигурой предложенного Шаймиевым премьер-министра Татарстана. В этом кресле первый президент хотел видеть нынешнего — Рустама Минниханова. Чтобы не допустить Минниханова и его команду «молодых финансистов» к гегемонии в кабинете министров, президентская оппозиция пыталась сохранить место за действующим премьером Фаридом Мухаметшиным, в свою очередь, не пропустив его к креслу председателя Госсовета. Многоходовка составлялась участниками «путча» заблаговременно на непубличных собраниях — как утверждают очевидцы тех событий, они происходили в Высокогорском районе Татарстана. Под руководством Низамова собирались для дискуссий и оценки собственной решимости в основном главы районов.
Причины неприятия теми же главами президентского выдвиженца в целом известны. Минниханов, сам еще будучи главой Высокогорского района РТ, как-то указал президенту на ошибки в политике министерства финансов — Рустам Нургалиевич впоследствии рассказывал об этом случае. Шаймиев практически сразу предложил инициативному главе самому возглавить минфин, что и было реализовано. Когда Минниханов занял министерскую позицию, главы районов (и не только они — то были 1997–1998 годы с их финансовыми неплатежами, векселями и т. д.) больше не могли вздохнуть свободно. Выходец из их же среды, новый министр как свои пять пальцев знал все финансовые лазейки и ухищрения, наработанные на местах для рисования красивых показателей.
Как премьер-министр Фарид Хайруллович воспринимался не всеми, а специфика работы спикером Госсовета была ему очень хорошо знакома
Министр с таким опытом и финансовым мышлением быстро стал наводить порядок в финансах республики (например, быстро взял под контроль ситуацию с тем же «АК БАРС» Банком с его вексельной программой, вышедшей из-под контроля из-за аппетитов многочисленных лоббистов), стал бывшим коллегам (и целой группы директоров крупных госпредприятий, правивших ими в интересах своих команд, а не бюджета) костью в горле, наделять его еще бóльшими полномочиями они никак не хотели, что, как считается, и привело к единственному в истории Татарстана коллективному выступлению против воли президента. В общем, 20 лет спустя мы видим, что Шаймиев оказался прав на сто процентов, сделав ставку на молодого Минниханова. На многие годы он стал его правой рукой, навел порядок в экономике республики (теперь мало кто помнит, какой хаос был в 90-е, в том числе по объективным причинам) и полностью снял головную боль с Бабая в плане управления хозяйством и оперативкой. Тандем политика Шаймиева и хозяйственника Минниханова успешно провел Татарстан через многие рифы и лихолетья бурной российской политики. Кстати, такого бы эффективного и надежного соратника Рустаму Нургалиевичу...
Но вернемся к собственно «путчу».
Чтобы выставить своего кандидата против протеже Шаймиева, Низамову нужна была однозначная фигура, авторитет которой не подвергался сомнениям парламентариев. Таким человеком был Рафгат Алтынбаев (на фото)
«ЧЕРНЫЙ ЛЕБЕДЬ», ИЛИ ПОЧЕМУ ГЛАВЫ НЕ ХОТЕЛИ ВОЗВЫШЕНИЯ МИНИСТРА ФИНАНСОВ
Чтобы выставить своего кандидата против протеже Шаймиева, Низамову нужна была однозначная фигура, авторитет которой не подвергался сомнениям парламентариев. Таким человеком был мэр Набережных Челнов — образованный, энергичный, преданный интересам республики и тоже один из фаворитов президента. Рафгат Алтынбаев дал согласие, пул глав подписался за него голосовать, и 27 мая заседание шло в обычном режиме вплоть до выхода на трибуну челнинского кандидата.
Стоит отметить, что рокировку, задуманную Шаймиевым в отношении Мухаметшина, парламентарии в целом приняли нормально: как премьер-министр интеллигентный Фарид Хайруллович воспринимался не всеми (тем более в затылок ему дышал первый заместитель Равиль Муратов, «серый кардинал» правительства, умевший жестко «разруливать» самые сложные участки работы и имевший самую интеллектуальную команду в республике, — его, кстати, тоже многие боялись как будущего премьера и противодействовали скрытно его приходу на этот пост), а специфика работы спикером Госсовета была ему очень хорошо знакома. С 1991 по 1995 год он уже председательствовал в Верховном Совете сначала ТАССР, затем РТ, а в кресло премьера пересел, можно сказать, временно и по насущной необходимости. В 1995 году в республике начался процесс приватизации, который требовал согласований главы кабмина. Премьер-министр того времени Мухаммат Сабиров (ныне покойный) отказался якобы подписывать документы о передаче госсобственности в частные руки, из-за чего и вынужден был уйти — во всяком случае, такова была его собственная версия (кстати, Сабиров вошел в ядро «путчистов», а после разгрома пресловутого «путча» ушел в жесткую публичную оппозицию, возглавив республиканскую партию). Взяв руководство правительством в свои руки, Мухаметшин проводил линию Шаймиева, но в целом круг текущих задач был очень сложен (экономику «трясло» в середине 90-х капитально), поэтому правительство не всегда оперативно справлялось с проблемами; депутаты, должно быть, и сами не испытывали восторга от идеи оставить Мухаметшина в премьерском кресле, однако сочли это лучшей перспективой, чем освобождение места для грозной и эффективной силы в лице Минниханова и его команды. И тут случился «черный лебедь» по Насиму Талебу. Пост же председателя Госсовета оказался внезапно вакантен благодаря отъезду из республики Василия Лихачева, который получил приглашение от президента России Бориса Ельцина. Лихачеву предложили ответственную должность постоянного представителя РФ в Евросоюзе, ему предстояло на длительный период улететь в Брюссель.
Депутат тех времен Фандас Сафиуллин, который и выдвинул кандидатуру Алтынбаева, полагает, что не заяви он своего кандидата, не было бы и «путча»
Сам факт выдвижения в спикеры Алтынбаева, как и нескольких других кандидатур, не был сюрпризом. К примеру, депутат тех времен Фандас Сафиуллин, который и выдвинул кандидатуру Алтынбаева, полагает, что не заяви он своего кандидата, не было бы и «путча». «Если бы я промолчал на сессии, воздержавшись от выдвижения кандидатуры Рафгата Закиевича, то все прошло бы в обычном рабочем порядке, с одним лишь кандидатом и открытым „единодушным“ голосованием. Не было бы события, названного „путчем“, и его достойных горького сожаления нелегких последствий и осложнений», — написал Сафиуллин в воспоминаниях, изложенных по просьбе «БИЗНЕС Online». В то же время Сафиуллин вспоминает, что 27 мая 1998 года были предложены и другие кандидатуры на пост председателя Госсовета: Вениамина Чубаренко, Мухаммата Сабирова, Николая Коробкова и самого Фандаса Сафиуллина. Иначе говоря, традиция избрания уже согласованного кандидата не подразумевает запрета на выдвижение других: по науке регионального парламентаризма кандидаты сначала выдвигаются, а потом берут самоотвод в пользу протеже президента. Поэтому, когда Сафиуллин предложил на пост Алтынбаева, никто из непосвященных не почувствовал подвоха. Момент откровения настал, когда Алтынбаев вышел к трибуне и не снял свою кандидатуру, в отличие от четверых перечисленных коллег.
Из 128 участников 77 проголосовали за Мухаметшина и 51 против. За Алтынбаева было насчитано 50 голосов, 78 — против
«В финале два кандидата: Мухаметшин и Алтынбаев. Дело за голосованием, — пишет Сафиуллин. — При наличии альтернативного кандидата голосование обязательно тайное, пришлось усилить группу счетчиков. Председатель счетной комиссии был немедленно заменен на Камиля Исхакова — опытного счетчика на подобных мероприятиях». Очевидцы говорят, что Шаймиев тогда едва не проиграл партию своему ближайшему доверенному лицу Низамову. До начала голосования, пока тасовали счетную комиссию, обсуждали остатки повестки и обедали, с главами районов были проведены беседы, и в итоге нужные результаты были получены. Лично Минтимер Шарипович перед голосованием поговорил с Алтынбаевым — и неожиданно сам достал козырь колоды: предложил ему самому пост премьера. Однако потрясенный мэр Челнов отказался — не о том он договаривался с соратниками – «заговорщиками». Тут надо должное отдать Алтынбаеву, его последовательности, верности своим товарищам... Собственно, с другой стороны этот отказ и ставит под сомнение предложенное наблюдателями видение событий, оставляя его только версией. Ведь если бы весь смысл «путча» заключался исключительно в повышении Минниханова, то Алтынбаев мог бы легко и без потерь разрубить гордиев узел на радость и главам, и президенту, всего лишь согласившись на должность премьера. Рустам Нургалиевич остался бы министром финансов, Фарид Хайруллович без помех вернулся бы к обязанностям спикера, глава правительства устроил бы всех. По какой-то причине этого не случилось, и знают о ней лишь несколько человек, в том числе Шаймиев и Алтынбаев. Последний неоднократно отказывался с нами обсуждать сессию 1998 года, а после некоторых раздумий на днях вновь отклонил просьбу «БИЗНЕС Online» прокомментировать те события и сейчас, 20 лет (!) спустя. Рана, видно, не зажила до сих пор...
Из 128 участников 77 проголосовали за Мухаметшина и 51 против. За Алтынбаева было насчитано 50 голосов, 78 — против. «Я должен сказать, в развитие демократических процессов прошли бурные, буйные, с неплохой подготовкой этой предвыборной кампании, альтернативные выборы...» — отметил взволнованный и потрясенный Шаймиев в заключительной речи. Считается, что Алтынбаев своим отказом от должности премьер-министра только усугубил разрыв с президентом — шли упорные слухи, что после злополучной сессии автоград, переживающий жесткий кризис КАМАЗа, якобы перестал получать средства из республики. Алтынбаев через 11 месяцев покинул свой пост, уехал в Москву и стал замминистра сельского хозяйства РФ. (И оттуда, кстати, начал затяжной и жесткий поход против Шаймиева, встав под знамена «Партии жизни» Сергея Миронова. Наши источники рассказывают, что Алтынбаев благодаря протекции Миронова несколько раз был близок к заветному посту, но каждый раз провидение переигрывало по-другому. Но это другая уже история и драма...)
«Президиум ГС РТ еще 13 мая определил первым вопросом XV сессии переизбрание председателя — после публичного заявления Лихачева (на фото) о своем уходе»
У руля Набережных Челнов неожиданно для всех встал бывший глава Заинска Рашит Хамадеев, который стал активно зачищать автоград от сторонников экс-мэра. Других участников «заговора» поснимали в течение года. В сентябре формально по собственному желанию ушли руководители администраций и местных советов Бавлинского, Высокогорского, Актанышского, Мензелинского и Альметьевского районов, далее вал отставок продолжался уже по очереди, в индивидуальном порядке.
Интересна судьба главы Высокогорского района (где собирались «заговорщики» Низамова) Джаудата Миннахметова. Он был проверен сначала контрольным управлением президента, затем контрольно-ревизионным управлением минфина, и 9 июня 1998 года уволен указом президента «в связи с серьезными нарушениями в расходовании бюджетных средств, сокрытием сведений о доходах и имуществе и личной нескромности». Миннахметов, однако, убедил президента, что не был осведомлен о целях встреч глав на своей территории, тем более что организатором выступал «великий и ужасный» руководитель аппарата президента. Поэтому после отставки Миннахметов был оперативно назначен исполнительным директором фонда газификации. Лишился поста и уехал в Москву соорганизатор «путча», министр внутренних дел республики Искандер Галимов, его место занял руководитель службы безопасности президента Асгат Сафаров. Кстати, Асгат Ахметович, преданный человек Шаймиева, сыграл, как рассказывают инсайдеры, очень важную роль в разоблачении «путча» и его срыве, что предопределило на многие годы его судьбу — мало кто потом пользовался таким доверием Минтимера Шариповича, как генерал-лейтенант Сафаров.
Ну и важнейший итог бурных событий — лишился поста и «мозг операции», его вдохновитель и генератор Низамов, с тех пор исчезнувший из публичного поля Татарстана. Все эти годы он тихо жил в Казани в своем частном доме, якобы наслаждался яблоневым садом и успехами сыновей в бизнесе, а также тихо взаимодействовал с какими-то влиятельными силами из Первопрестольной. Целый ряд анонимных источников «БИЗНЕС Online» утверждают, что именно Низамов сыграл большую роль в карьере Минниханова на первоначальном этапе, заметив перспективного главу (вообще, это был кадровик от бога), и, дескать, он сыграл свою роль в выдвижении его в правительстве. Предполагают, что целью замысла Низамова все-таки было именно смещение через новое руководство парламента и самого Шаймиева... Так это или нет, трудно сказать, но «всесильный Халяф» умел играть в сложные шахматные партии, — этого не отнимешь. Нам остается только гадать, перебирая четки-версии: загадка «великого и ужасного» главы аппарата, который вдруг пошел ва-банк, уже никогда не будет разгадана. В июле 2013 года он тихо и мирно скончался в возрасте 72 лет, окруженный детьми и внуками. Драма, достойная пера Шекспира...
Другими подробностями тех знаковых событий и судеб предоставим делиться очевидцам. Кстати, многие фигуранты и участники тех бурных дней почему-то до сих пор не горят желанием поделиться своим видением произошедшего. Не зажило?..
.jpg "Индус Тагиров отметил: «Рафгат Алтынбаев, как крупный руководитель-администратор, в состоянии занять любой высокий пост»")
Индус Тагиров: «Рафгат Алтынбаев, как крупный руководитель-администратор, в состоянии занять любой высокий пост»
«У ДЕПУТАТОВ, ГОТОВЫХ ПОДДЕРЖАТЬ АЛТЫНБАЕВА, НЕ БЫЛО ЧЕЛОВЕКА, ГОТОВОГО ПРЕДЛОЖИТЬ ЕГО КАНДИДАТУРУ...»
Фандас Сафиуллин — в 1998 году депутат Госсовета РТ и председатель ВТОЦ:
«Отношение к тому, что происходило на сессии Госсовета Республики Татарстан 27 мая 1998 года, как к „бунту“ или „путчу“ считаю неуместным, преднамеренно или ошибочно предвзятым. Это была нормальная, хотя и непривычная для старорежимной номенклатуры парламентская борьба разных мнений. Президиум ГС РТ еще 13 мая определил первым вопросом XV сессии переизбрание председателя — после публичного заявления Лихачева о своем уходе. 20 мая дискуссия получила продолжение на V сессии постоянно работающего состава — „малого парламента“ РТ.
20 мая я предложил заранее сформировать пул кандидатов от малого парламента, и такой вариант исключал спекуляции о „заговоре“ и саму необходимость закулисных интриг, но оно было истолковано как попытка избрать председателя малым парламентом! Председательствующий 20 мая Ренат Харисов перевернул мои слова с ног на голову, заявив, что Лихачев еще официально не сложил полномочия и мое предложение не этично и антиконституционно. Я же предлагал сформировать состав представителей по выдвижению кандидатур именно для того, чтобы это не было организовано закулисно. Создавалось впечатление, что все-таки был некий «заговор», но не тот, о котором потом расшумелись, а другой — более скрытный, номенклатурный.
26 мая, накануне той нашумевшей сессии, состоялось заседание президиума ГС РТ с участием президента. Были приглашены руководители разных депутатских групп, и я в том числе — от группы „Идел Йорт“. Минтимер Шаймиев предложил внести на предстоящей сессии кандидатуру Мухаметшина и попросил участников высказаться. В свою очередь, я напомнил, как в 1995 году уже предлагал Алтынбаева на пост председателя Госсовета и заявил, что предложу его кандидатуру снова. Затем повторил это в телеинтервью. За сутки до сессии руководство республики и население были оповещены, что я выступлю с альтернативной кандидатурой. Ничего себе „заговор“, да?
27 мая сессия была открыта хвалебными отзывами и напутствиями Лихачеву, но всем в зале было понятно, что проводы с пышными речами — лишь разминка перед боем, разогрев доброжелательной атмосферы. Первым „выдвигателем“ стал депутат Евгений Богачев, он предложил кандидатуру Мухаметшина. Я выступал вторым и выдвинул Алтынбаева. Если бы готовился „путч“, то „путчисты“ должны были бы опередить меня, ведь я был самым неподходящим для путча инициатором предложения альтернативного кандидата. Я же среди многих депутатов числился в „националистах“, с нейтральным инициатором они набрали бы больше голосов.
Ограничились шестью кандидатами: были предложены Мухаметшин, Алтынбаев, Чубаренко, Сабиров, Коробков (предложил сам себя) и я. Четверо сняли свои кандидатуры, после чего в поддержку оставшихся двоих выступил ряд участников, включая Шаймиева. Примечательно, что, поддерживая кандидатуру Мухаметшина, Индус Тагиров отметил: „Рафгат Алтынбаев, как крупный руководитель-администратор, в состоянии занять любой высокий пост. И думаю, что это произойдет. Я лично полагаю, что такой человек, как он, должен был бы возглавить правительство Татарстана. Наверное, где-то оно так и случится“.
Не случилось, к сожалению. Готовясь предложить кандидатуру Алтынбаева, я ни от кого ни разу не имел „подсказок“ о нем, но и не скрывал своего намерения. Я знал, и это позже подтвердилось, что у депутатов, готовых поддержать Алтынбаева, не было человека, готового предложить его кандидатуру. Если бы я не предложил, никто не сделал бы этого.
Когда началось обсуждение кандидатов в порядке их выдвижения, Мухаметшин признался: „Я не снимаю свою кандидатуру, и потому я не скрываю — был разговор, если можно так сказать, и с президентом Республики Татарстан...“ Я в своем выступлении снял свою кандидатуру, попросив коллег поддержать Алтынбаева. Выдвижение президентского кандидата не самим Шаймиевым, а депутатом Богачевым освобождало президента от необходимости назвать кандидата и на место премьер-министра. Фамилия будущего премьера могла бы сильно изменить соотношение голосов по спикеру ГС РТ. Открыто об этом высказалась депутат Ольга Ермакова, попросив Шаймиева снять напряжение. Депутат Абдулхай Хайруллов заявил: „Поскольку президент предлагает Фарида Хайрулловича, мы какое основание имеем сегодня не поддерживать своего всенародно избранного президента?“
Завершилась полемика пространным выступлением Шаймиева, который ответил и на поставленные вопросы. Из стенограммы заседания: „Тут говорили, что президент выдвинул кандидатуру, потому его надо поддержать. Я поступил несколько иначе, учитывая, что сами депутаты выдвигают кандидатуру на должность председателя. [...] Я сегодня не буду предлагать премьер-министра республики, продолжая по Конституции исполнение этих обязанностей сам. Время покажет“.
Затем корректируется счетная комиссия, во главе ее становится Камиль Исхаков, объявляется перерыв на обед. Пока печатаются бюллетени для тайного голосования, Госсовет рассматривает остальные вопросы повестки дня. Затем перерыв на голосование, и, наконец, результаты готовы. После протокольного выступления нового председателя Шаймиев дал свое резюме.
Шаймиев: „То, что Мухаммат Галлямович, Фандас Шакирович, Рафгат Закиевич на троих взяли пятьдесят один голос, это тоже немало. Я думаю, что они не должны пьянеть от этого. Потому что в дальнейшем тоже надо [будет] конструктивно работать с депутатским корпусом, с главами администраций в вертикали президентской власти и в Государственном Совете“.
Каждый волен понимать содержание этих слов по-своему. Предупреждение о „конструктивной работе в дальнейшем в вертикали президентской власти“ как основание „для размышлений“ адресовано всем. Для меня оценка президентом состоявшихся выборов важна открытым и публичным признанием с его стороны развития демократических процессов. Я сам оцениваю ту сессию как один из лучших примеров парламентской практики республики: все прошло чинно и благородно, ни одной попытки не только облить грязью оппонентов, но даже покритиковать их! А ведь, бывало, и не раз, сходились „стенка на стенку“ и разнимали сами себя согласительными комиссиями. Парламент, „бунтующий“ так, как 27 мая 1998 года, — это признак здоровья общества, залог народовластия и благополучия государства.
Но каким-то образом вычислили всех, кто голосовал „не так, как надо“. Одни были вынуждены покинуть республику, другие лишились работы. Уверен, что причина жесткой реакции не в персоне Алтынбаева. Будь Алтынбаев при всех своих качествах кандидатом начальника, не менее жестко пострадали бы сторонники Мухаметшина. Очень обидно за поломанные судьбы двух „депутатов-изгнанников“ из Татарстана: за главу Бавлинского района Наиля Зарипова и директора им же возрожденного Казанского мясокомбината Мунира Хусаинова. „Политическое убежище“ им предоставила Пензенская область: Наиль стал зампредом правительства, а Мунир — министром сельского хозяйства. В 2003 году в составе группы депутатов Госдумы я побывал в Пензе, мы встречались с правительством региона. Когда кто-то из нашей делегации поинтересовался сельским хозяйством, ответ прозвучал раздраженный: „Пока доламываем то, что два татарина из Татарстана за неполных два года успели восстановить“. Вернувшись в Казань, Хусаинов 10 лет не мог устроиться на работу, теперь его уж нет в живых».
Любовь Агеева: «То, что случилось на самом деле, до сих пор не имеет единой точки зрения — ни в политологических, ни в политических кругах, ни даже в самом Госсовете»
«МНОГИЕ УЧАСТНИКИ «ЗАГОВОРА» ВЫСТУПИЛИ В РОЛИ ПЕШЕК, ДАЖЕ НЕ ПОНИМАЯ, ЧТО ПРОИСХОДИТ...»
Любовь Агеева — главный редактор газеты «Казанские истории» (в 1998 году руководитель пресс-центра Госсовета РТ) :
— Даже сегодня подробности этого события известны не в полной мере. Существует несколько точек зрения о том, что это было. Началось все с известия об уходе Василия Лихачева с поста председателя парламента РТ. Это вызвало оживленные прогнозы в СМИ о том, кто его сменит. Называли чаще всего главного банкира РТ Евгения Богачева, главу администрации и председателя горсовета Набережных Челнов Рафгата Алтынбаева и премьера Фарида Мухаметшина. Президент предложил Мухаметшина. На заседании Госсовета была оживленная дискуссия, были альтернативные кандидатуры, в том числе экс-премьера РТ, депутата ГС Мухаммата Сабирова. Выступая, Мухаммат Галлямович свою кандидатуру снял, но стремился убедить коллег, что в такое сложное время нельзя менять премьера: «Уж очень тяжелый момент мы выбрали для смены главы правительства». В конце концов, в бюллетень для тайного голосования вошли двое — Алтынбаев и Мухаметшин. Но это была верхушка айсберга...
То, что случилось на самом деле, до сих пор не имеет единой точки зрения — ни в политологических, ни в политических кругах, ни даже в самом Госсовете. Журналисты оценили произошедшее как «заговор глав», которые таким образом показали, что не желают, чтобы президент выдвигал премьером Рустама Минниханова — тогда министра финансов. Изучая этот вопрос глубже, читая разные источники, разговаривая с очевидцами, я выяснила, что, конечно, роль Минниханова в это время обсуждалась. Но все-таки не с ним были связаны внутренние пружины «парламентского бунта». И многие его участники тогда выступили в роли пешек, может быть, даже не понимая, что происходит на самом деле. Есть точка зрения, что к тому времени стал очень сильно раздражать Москву Минтимер Шаймиев. И в столице России нашлись люди, заинтересованные в замене несговорчивого президента Татарстана на более лояльного человека. Так что «бунт глав» должен был стать стартом многоходовки, призванной либо сменить Шаймиева, либо ограничить его полномочия...
Вообще-то раньше я категорически отвергала эту точку зрения. Но сейчас, работая над четвертым томом книги «Республика Татарстан: новейшая история», решила включить и эту версию. Правда, ее не подтвердил сам Минтимер Шарипович, у которого я брала интервью для книги. Но и категорических возражений против этой версии я от него тоже не услышала. Ну а тогда, выступая перед депутатами, Шаймиев сказал: «Что отрадно из сегодняшнего рассмотрения судьбоносного для республики вопроса — оно показывает, насколько же сильно мы продвинулись в процессах развития демократических процессов в республике».
В том далеком 1998-м СМИ тоже высказывали разные точки зрения. А тогдашний экономический обозреватель газеты «Казанское время» Рашид Галямов назвал свой репортаж с пленарной сессии символично — «Вчера у нас родился парламент».
Василий Лихачев (справа): «Когда меня уже освободили от должности, я попросил слова и выступил в поддержку Мухаметшина»
«НАВЕРНОЕ, БЫЛИ У КОГО-ТО И ПРЕЗИДЕНТСКИЕ АМБИЦИИ...»
Василий Лихачев — постоянный представитель РФ при Евросоюзе, член ЦИК РФ, депутат Госдумы РФ от КПРФ (с 1995 года до 27 мая 1998 года председатель Госсовета РТ; в 1998–2003 годах постоянный представитель России в Европейском сообществе в Брюсселе):
— После того как меня освободили от должности председателя Госсовета РТ, я на следующий же день вылетел в Москву, чтобы снять с себя и полномочия зампредседателя Совета Федерации, а пятого числа вылетел в Брюссель. Само слово «путч» я услышал уже значительно позже. Пост в Татарстане я оставил по очевидным причинам — президент страны Борис Ельцин назначил меня постоянным представителем России при европейских сообществах в ранге чрезвычайного полномочного посла. На пять лет я из страны уехал. Кроме того, я и сам чувствовал, что уже отработал свой ресурс спикером. Все важнейшие события, в которых я принимал участие, получили конкретную форму. Это подготовка и Декларации о государственном суверенитете, и Конституции РТ. Я провел в качестве руководителя делегации Татарстана переговоры, после которых в 1994 году был подписан договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами госвласти РФ и РТ. Создал новые органы — комитет конституционного надзора РТ, департамент внешних связей — и полагал, что ресурс мой в республике выработан.
Наверное, были у кого-то и президентские амбиции. Шаймиевская команда действительно включала людей, современно подготовленных, которые хотели бы форсировать какое-то движение. Но на меня перед сессией никто не выходил — я занимал особую позицию в окружении Шаймиева, тем более в татарской среде. Я даже не знал, что перед сессией проводились какие-то собрания.
Фарид Хайруллович и до этого уже был председателем Верховного Совета, так что его возвращение было совершенно нормальным. Более того, когда меня уже освободили от должности, я попросил слово и выступил в поддержку Мухаметшина. Я считаю, пост спикера Госсовета дал ему возможность объединить свой жизненный опыт и политические амбиции. На определенном этапе Минтимер Шарипович держал его в ближайшем окружении, среди кандидатов на пост президента Республики Татарстан. Такие амбиции у Фарида Хайрулловича были. Я по-прежнему поддерживаю дружеские и партнерские отношения со всеми участниками большой татарстанской политики, и мне кажется, что сегодня он адекватно реализует себя в этой структуре.
Камиль Исхаков (слева): «Я и сегодня считаю, что не было ошибки в том, что мы на том заседании парламента отстаивали линию, которая в конце концов победила. Это было правильным решением, и жизнь это доказала»
«ВСЕ БЫЛО ПОДГОТОВЛЕНО, ОТРАБОТАНО ДО ДЕТАЛЕЙ, ДО МЕЛОЧЕЙ...»
Камиль Исхаков — президент Болгарской исламской академии (в 1998 году мэр Казани, депутат ГС РТ, председатель счетной комиссии на заседании 27 мая 1998 года):
— Я и сегодня считаю, что не было ошибки в том, что мы на том заседании парламента отстаивали линию, которая в конце концов победила. Это было правильным решением, и жизнь это доказала: Татарстан сегодня намного лучше, успешнее, чем мог бы стать, если бы тогда все обернулось по-другому. Так мне кажется.
А было все очень и очень серьезно — я позднее, когда анализировал те события, это понял. Тогда в СМИ называли произошедшее «бунтом глав». Но я ведь тоже был главой, причем ведущим, столичным. Однако на меня с этим вопросом никто не выходил, не предлагал принять участие в «заговоре». Наверное, его организаторы заранее знали мою позицию и не стали со мной связываться, о чем, по-моему, потом очень сильно пожалели (Камиль Шамильевич был одним из тех «пожарных», которые потушили «бунт», — прим. ред.). Так что сказать, что это был заговор, не могу, но запах от него тогда шел очень сильный... И события вполне могли бы пойти по расписанному «заговорщиками» сценарию. Потому что все было подготовлено, отработано до деталей, до мелочей. Это же чувствовалось на каждом шагу. И если бы я в последний момент не разыскал для бюллетеней зеленую бумагу (подменить бюллетени стало невозможно? — прим. ред.)... Это был совсем отпад! Эти детали, наверное, многие еще помнят... После тех событий многие главы написали «по собственному желанию», и не скажешь, что добровольно. Пострадали в первую очередь наверное, Рафгат Алтынбаев, во вторую — руководитель аппарата Шаймиева Халяф Низамов, еще министр МВД Татарстана Искандер Галимов. Справедливо или не справедливо — пусть рассудит история. Я в этом уже не участвовал, моя задача была провести тайное голосование на выборах председателя парламента по хорошему, по правильному сценарию. А кто потом с кем разбирался, кто кого снимал с должности... Одно могу сказать: те события аукнулись большим эхом, много всего произошло. И то заседание татарстанского парламента запомнилось на всю жизнь.
Фаузия Байрамова: «Сколько голосов отдали за Алтынбаева — не знаю, но говорят, что большинство»
Фаузия Байрамова — татарский общественный деятель, писатель:
— Это не было бунтом — почему так называют, я не знаю. Это была попытка номенклатуры демократическим путем изменить одну из ветвей власти, избрание председателя Госсовета свободным голосованием. Против кандидатуры, выдвинутой Минтимером Шаймиевым, других лиц выставила не уличная оппозиция, не националисты, а свои люди президента: мэры городов, главы районов, депутаты. Они, наивные, верили, что демократия, существовавшая в 1990-е годы, продолжается. Кто-то выдвинул Рафгата Алтынбаева, а были и те, кто хотел видеть на этом месте Мухаммата Сабирова, коммунисты выдвинули своего кандидата. Но после того как Алтынбаев не снял свою кандидатуру, остальные взяли самоотводы, и кандидата осталось два: Мухаметшин и Алтынбаев. Я тогда уже не была депутатом Госсовета, но очень интересовалась происходящим. Ходили разговоры, что в результате тайного голосования победил Алтынбаев. Что делать? Побежали к Шаймиеву, ведь это был подрыв авторитета Минтимера Шариповича. Как это так — за его выдвиженца не проголосовали? Если выступили против Мухаметшина, значит, очередь может дойти и до Шаймиева! У нас не принято, чтобы номенклатура выставляла альтернативу президентскому кандидату, — такого не было ни до, ни после 1998 года.
Говорят, что тогда Шаймиев уговаривал Алтынбаева поддержать Мухаметшина, обещав мэру Челнов пост премьер-министра. Алтынбаев согласился (на самом деле не согласился — прим. ред.), но президент свое слово не сдержал. Более того, он вынудил Алтынбаева покинуть город, ему не дали работать. На пост председателя правительства поставили Рустама Минниханова. Вот уже 20 лет эта тройка — Шаймиев, Минниханов и Мухаметшин — сидят у власти, хотя уже постарели. Очень жалко Алтынбаева — это очень умный, инициативный человек, ему не дали реализовать себя в Татарстане. Он успешно управлял Челнами, имел авторитет у населения, в национальном вопросе многое сделал — все татарские школы, детсады открылись именно при Алтынбаеве, появились татарские названия улиц, у нас даже есть проспект Сююмбике, а в Казани, например, такого нет. Для Шаймиева это был путч, потому что свою первую родовую травму он получил во время ГКЧП, когда поддержал гэкачепистов. Поэтому выдвижение Алтынбаева он так же расценил — как путч, ГКЧП, переворот. Низамова «съели». Я бы не называла их заговорщиками, это было их право. Много разговоров ходило о подсчете голосов на той сессии... Были ли видеокамеры над кабинками — не знаю, все возможно. Тогда ведь уже номенклатура захватила власть в парламенте, а таких как я, депутатов не пропустили. Не заговорщики они были, а герои. Сейчас даже во сне трудно представить такое, чтобы номенклатура имела свое мнение. Сколько голосов отдали за Алтынбаева — не знаю, но говорят, что большинство... Алтынбаев впоследствии спокойно мог бы стать президентом РТ, поэтому Шаймиев и устроил такие чистки. Многих людей уволили с работы, кто-то бежал из Татарстана, иные легли в могилу.
«Вот уже 20 лет эта тройка — Шаймиев, Минниханов и Мухаметшин — сидят у власти, хотя уже постарели, стали бабаями все трое»
«Я ВООБЩЕ НЕ ВЕРЮ, ЧТО НИЗАМОВ МОГ БЫТЬ К ЭТОМУ ПРИЧАСТЕН...»
Ирек Муртазин — журналист «Новой газеты» (в 1999–2002 годах руководитель пресс-центра президента РТ) :
— Те события мая 1998 года были попыткой остановить «болотизацию», застой Татарстана. Через несколько лет нечто подобное произошло на федеральном уровне — в январе 2000 года у России был прекрасный шанс встать на путь демократического развития. Тогда в стране действовали два сильных избирательных блока — «Отечество — Вся Россия» и «Единство», которые практически на равных выступили во время выборов в Госдуму. И все шло к тому, что на президентских выборах выдвинутся кандидатами Владимир Путин и Евгений Примаков и в России появится нормальная двухпартийная система. Но с этого пути мы свернули, остались фактически с одной-единственной партией, и начался застой.
Вот и в Татарстане в мае 1998 года произошла попытка встряхнуть «заболачивание» республики. В начале 90-х в системе власти РТ оказались яркие личности, которые задали серьезный положительный импульс Татарстану. Люди талантливые, умные, профессионалы. Но у Минтимера Шариповича, видимо, появился страх, что эти яркие люди задвинут его на обочину. И началось «заболачивание», выпихивание сильных профессионалов в Москву. Так что в период второго президентского срока Шаймиева Татарстан покинули такие далеко не рядовые фигуры политического ландшафта республики 90-х, как Фарид Газизуллин, Василий Лихачев, Искандер Галимов, Рафгат Алтынбаев, Ринат Мухамадиев.
Выдвижение в мае 1998-го Рафгата Алтынбаева на должность председателя Госсовета Татарстана, которое не было согласовано с Шаймиевым, стало, с моей точки зрения, попыткой предотвратить процесс такой вот кадровой зачистки. И у Татарстана был шанс сделать политический, экономический рывок, были люди, которые могли его обеспечить. К сожалению, не получилось... Все закончилось «репрессиями» против участников «заговора». Тогда президент оперативно сменил теневого лидера «восстания татарстанских декабристов» Халяфа Низамова, многих глав; в скором времени вынужден был уехать в Москву Алтынбаев. Хорошо, что давно наступили другие времена и никого не отправили на эшафот...
Талгат Бареев — советник председателя исполкома всемирного конгресса татар (в 1998 году переводчик Госсовета РТ):
— Низамов был очень хорошим руководителем аппарата президента, у меня самые лучшие воспоминания о нем остались. После этих событий его почему-то устранили. Он был доброжелательный, демократичный. К любому, кто замещал должность после него, на кривой козе не подъедешь, а к нему можно было зайти в любое время дня и ночи. Я вообще не верю, что Низамов мог быть к этому причастен. Ведь он, по сути, был кадровик, а кто такой кадровик? Это, как правило, человек спецслужб. Поговаривали даже, что он генеральское звание имеет, а тут какие-то «тайные собрания». Может быть, хотели, наоборот, от Алтынбаева избавиться? Кроме того, Мухаметшина тогда надо было двинуть, это было логично, потому что с обязанностями премьер-министра он слабо справлялся — это я знаю из самых достоверных источников.
Ринат Мухамадиев — писатель, главный редактор газеты «Татарский мир» (в 1998 году депутат Госсовета РТ, председатель правления союза писателей РТ):
— На мой взгляд, слово «заговор» употреблять не следует. Может, кто-то так хотел представить те события, но ни заговора, ни революции, думаю, не было. А был естественный, характерный для демократически избранного парламента процесс проявления различных точек зрения по одному и тому же вопросу. На меня, например, тогда никто не давил. Может, на кого-то другого было оказано давление — на депутатов, на глав администрации, они все-таки под контролем. Возможно, были использованы и какие-то ноу-хау при подсчете голосов, разговоры на этот счет в Госсовете ходили. Но утверждать, что именно такое было, не могу: за руку никого не поймал, у меня доказательств нет. Кто после тех событий в парламенте пострадал — не знаю. Да, кого-то сняли, кого-то куда-то передвинули, но это не говорит, что люди пострадали: никто же с должностью главы или председателя чего-либо не рождается, и вечно никто на одной должности не остается. Сам я себя пострадавшим не считаю, наоборот. Я уехал в Москву, в столицу России, свободно творю, мои книги издаются в Москве, а также в других странах мира. В Татарстане меня многие давно уже считают любимым писателем, мои книги очень быстро расходятся. Наш Татарстан цветет, развивается, я радуюсь вместе со своими земляками успехам моей родной республики.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 255
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.