Встреча жильцов аварийных домов с членом совета по правам человека при президенте РФ Наталией Евдокимовой прошла накануне в Общественной палате РТ Фото: Линар Фархутдинов

СТОЯНИЕ В «ПРЕДБАННИКЕ»: КАК МЕРОПРИЯТИЕ СПЧ ОКАЗАЛОСЬ ЗАКРЫТЫМ ДЛЯ ЖУРНАЛИСТОВ И «АВАРИЙЩИКОВ»

Встреча жильцов аварийных домов с членом совета по правам человека при президенте РФ Наталией Евдокимовой прошла накануне вечером в Общественной палате РТ. Однако прибывшие на мероприятие журналисты и общественники, как это ни странно, были остановлены в «сенях» этой самой Общественной палаты сотрудниками полиции. Они-де не значатся в списках приглашенных. На встречу с Евдокимовой пропустили лишь по несколько представителей «аварийщиков» от населенного пункта: это Зеленодольск, Альметьевск, Заинск, Болгар и Высокая Гора. Остальным пришлось дожидаться своих земляков-делегатов в коридоре. Беспрепятственно проходили чиновники: в частности, первый замминистра строительства Алексей Фролов, замруководителя департамента президента РТ по вопросам внутренней политики Роман Беляков и другие. 

«Видите, сотрудники полиции стоят! А когда людям выламывают двери, ни одного из них нет, — кипела активистка Гульнара Гилязова, известная своими протестами по поводу засыпки Волги и строительства МСЗ. — Даже в Москве так не делают. Почему мероприятие закрытое? Там деньги решают? Бюджет?»

Руководитель аппарата Общественной палаты Зульфия Сафина, следившая за соблюдением пропускного режима, объясняла, что мероприятие закрытое для всех, кроме самих «аварийщиков» и чиновников. К тому же аудитория, в которой проходит встреча, якобы не позволяет разместить всех желающих. И вообще — комиссия приехала внепланово. К тому же прибыла член постоянной комиссии совета при президенте РФ по взаимодействию с некоммерческими организациями. В общем, не по теме вы, товарищи, пришли, не по теме!

«Как они представились, так они и работают. Вас ввели в заблуждение», — сказала Сафина.

«Мы вам письмо можем показать из СПЧ», — ответил кто-то из общественников.

«Покажете в следующий раз», — парировала Сафина.

Пока перспективы попасть на круглый стол оставались туманными, общественники продолжали возмущаться. Оставшиеся «аварийщики» делились с журналистами своим видением ситуации. Позиция их одинакова: дома не являлись аварийными, местные власти завысили оценку степени износа зданий, причем практически у всех он составляет 76%, как под копирку совпадают даже выявляемые дефекты. Среди них, кстати, оказались такие экзотические признаки аварийности, как отошедшие обои и неисправность сливного бачка: об этом, к слову, говорили во всеуслышание и на митинге в Зеленодольске. Никакой реальной экспертизы администрация не проводила, убеждены люди. 


«Забирают полноценные квартиры, а предлагают 18–20 метров. ДРУГИЕ ЗАКОНЧИЛИСЬ. ГОВОРЯТ: НАДО БЫЛО РАНЬШЕ СОГЛАШАТЬСЯ!»

Жительница Зеленодольска Татьяна Костина поясняет, что перед жильцами якобы аварийного жилья сейчас стоит дилемма: согласиться либо на квартиры площадью 18–20 кв. м, причем не безвозмездно, а по соципотеке, либо на выкуп по 11 тыс. 22 рубля за квадратный метр, за которые в Зеленодольске не купишь даже комнату в общежитии. Яркий пример — история того же Владимира Сапунова: вместо 72-метровой квартиры ему предложили «клетушку» в 19 метров. 

«Забирают полноценные квартиры, одно-, двух-, трехкомнатные, а предлагают только 18–20 квадратных метров. Другие метражи у них закончились! Когда мы говорим: „Вы при строительстве должны были предусматривать все метражи“, — то нам отвечают: „Вы долго думали. Надо было быстрее соглашаться, бежать“, — объясняет Костина. — Мы даже не смогли выяснить, кто занимается распределением квартир. Кругом одни исполнители: что ГЖФ, что министерство».

По словам женщины, к ним уже приходят приставы, намеренно делают это поздно вечером, причем по 10, а иногда и по 15 человек, — «пугают». Приставы передают жильцам документы о том, что последние осведомлены об их приходе, после чего те, по кому уже есть решение суда о выселении, должны освободить жилье в течение пяти дней.

«У нас окна пластиковые, а они пишут, что „деревянные, прогнившие“, — показывает фотографии своего жилья Зульфия Мухаметханова из Высокогорского района. — Эксперт в 2016 году признал, что наше жилье не является аварийным, а администрация признала его таковым еще в 2011 году. По их оценке, мне за него полагается 286 тысяч. Я на них ничего не смогу купить. И ипотеку с моей зарплатой не потяну».

Татьяна Гордеева, землячка Мухаметхановой, рассказала, что ее дом снесли вместе с мебелью. Прочих жильцов дома «посадили на ипотеку» на 15 лет.

«Судья Тазиев мне так и сказал: „Если ипотеку не возьмете, жилье не получите“, — рассказывает женщина. — Сами видите, какой я работник: инвалидность II степени по онкологии! Они людей ввели в заблуждение, начали заставлять, чтобы те приватизировали эти бараки старые. Все и приватизировали! Потом время проходит — и они покупают данные бараки. Но они же за мизер у нас все выкупили! В итоге я сейчас не могу ни квартиру купить, ни дом построить».

По словам женщин, в судах принимают только оценку БТИ. Якобы она независимая, хотя «аварийщики» и оспаривали это: как она может быть независимой, если БТИ состоит в структуре министерства строительства? Тем не менее суд доверяет именно ей.

Однако, как объяснили женщины, скоро административная оценка износа зданий может приблизиться к реальности, так как за дело активно взялись… цыгане. «Цыгане сносят крыши. Говорят, им горисполком разрешил, дал бумагу, — рассказывает Костина. — Снимают наши ребята в спецовках, потом приезжают цыгане и забирают. Причем у нас в некоторых местах на крыше провели капитальный ремонт, так плохое железо забирают цыгане, а хорошее — наши. Они срезают не только крышу, но и балконы, несущие конструкции, все. Балки уже начали уносить. Даже пожары у нас устраивают».

Позиция «аварийщиков» одинакова: их дома не являлись аварийными, местные власти завысили оценку степени износа зданий. Об этом говорили во всеуслышание и на митинге в ЗеленодольскеФото: «БИЗНЕС Online»

«Не хочу криков, не хочу воплей, истерик»

Тут неожиданно всех пригласили пройти внутрь: причину внезапного снисхождения впоследствии выяснить так и не удалось. В просторном зале легко нашлось место и для прессы, и для общественников, для десятков «аварийщиков», а также чиновников и самого члена совета по правам человека при президенте РФ с помощниками…

После того как все заняли свои места, слово взял председатель Общественной палаты РТ Анатолий Фомин. Он признал, что проблема чрезвычайно острая,  в связи с чем призвал участников изъясняться максимально спокойно. Затем передал слово московской гостье, Евдокимовой. К слову, Наталия Леонидовна сама родилась в Зеленодольске, так что малоэтажный центр знаком ей, что называется, с детства. «Не хочу криков, не хочу воплей, истерик, — предупредила она — Мы так ничего с вами не решим, а в этом погрязнем».

Основная проблема, заверила Евдокимова, ей известна. Согласно Жилищному кодексу, семье, проживающей в аварийном жилье (а жилье признается аварийным специальной межведомственной комиссией), предлагается либо стоимость квартиры, либо такое же жилье.

«Вот такое же жилье у нас не получилось», — констатировала член СПЧ. Она напомнила о московской реновации: государство предоставляло жильцам точно такое же жилье, в том же микрорайоне. И то было недовольство, граждане победили: они сами определяли, сносить ли им жилье, которое пока не является аварийным. Вывод — надо учитывать интересы граждан!

«Мне обещала Сария Харисовна (Сабурская — прим. ред.), ваш уполномоченный по правам человека, предоставить некое постановление правительства РТ, которое предполагает какую-то другую схему, утвержденную правительством, но, видимо, не нашла: не получила я его. Видимо, сейчас мне его озвучат, да?» — выразила надежду Евдокимова, взглянув в сторону чиновников. Как бы там ни было, она напомнила, что ни один региональный нормативно-правовой акт никак не может противоречить федеральному законодательству.

«Все тут говорят о социальной ипотеке. Но, понимаете, с юридической точки зрения, если это договор социального найма, то государство — собственник, оно предоставляет человеку точно такую же квартиру по договору социального найма, — объясняла член совета по правам человека при президенте РФ. — Если эта квартира в собственности, то государство юридически совершает акт мены вашей квартиры на государственную квартиру и в итоге переселяет вас в вашу собственную квартиру. А вот про ипотеку я ни в одном регионе не слышала».

«Богатый регион, все еще донор, хотя уже выпало столько субъектов, а вот эта проблема почему-то не решается», — пожурила Евдокимова и предложила послушать доклад своего помощника Виталия Папка, который занимался исследованием жилищной проблемы в республике на протяжении 11 месяцев.


«С моей точки зрения, нарушается федеральное законодательство»

«Ситуацией владею целиком, — многообещающе начал Папка. — И я могу назвать это только репрессиями, от которых никак не защищены граждане. По его словам, среди всех муниципалитетов республики полноценный контакт ему удалось наладить только с мэром Альметьевска Айратом Хайруллиным, а в Зеленодольске его не пустили дальше проходной.

Анализ, проведенный за 11 месяцев, позволяет эмиссару СПЧ утверждать, что данная программа «не учитывает прав граждан ни на йоту». Исполкомы отсылают недовольных в суд, но там все кассационные жалобы, все апелляционные жалобы остаются без изменений, их как будто не рассматривают. Все ответы типовые, так же как и все заключения межведомственных комиссий. «Если в семье в собственности 30 квадратных метров, ей предоставили взамен аварийного 35 метров, за какое количество метров ей нужно брать ипотеку?» — поинтересовалась Евдокимова у Фролова.

«Здесь не квадратные метры играют роль, а цена…» — начал было замминистра. Видимо, он собирался напомнить, что тот же Жилищный кодекс содержит положения, благодаря которым как раз допускается определить размер возмещения за старое жилье, а в случае несогласия на расселение выселить через суд. Но Евдокимова его прервала. 

«Аварийное жилье оценивать смешно! — заявила она. — Понятно, что стоимость аварийного жилья ни в какие рамки не впишется, на то оно и аварийное. Вы понимаете, ни один субъект по этому пути не пошел. Вот у нас в Петербурге (вы донор, мы донор, говорить можем на равных), если у семьи 40 метров, а она меняет на 45, собственник за 5 метров доплачивает, а у вас оценивается стоимость аварийного жилья — это уму непостижимо!»

Далее Евдокимова продолжила развивать мысль: только сам собственник жилья выбирает, получить ему жилье или цену. Она резонно предположила, что в таких условиях никто цену получить не хочет.

— Мне данное постановление очень интересно — об этой социальной ипотеке, потому что оно, с моей точки зрения, нарушает федеральное законодательство. Мало того что это незаконно... это просто несправедливо! — заявила член совета по правам человека — У меня развалилось жилье, но я его приватизировала, когда оно еще не было признано аварийным. А теперь мне говорят, что оно аварийным признано. И то, что ты его приватизировал, — это теперь твои трудности. А если бы не приватизировал, то это были бы наши трудности! Откуда вот эта норма, что оценка аварийного жилья производится в деньгах?

— Это норма 32-й статьи Жилищного кодекса… — вновь начал было отвечать замминистра строительства.

— Там говорится о выборе, — снова повторила Евдокимова. 

— Ну я дискутировать по этой части не готов, — сдался Фролов.

— Единственный субъект, который вот так поступает, причем субъект-донор, не какая-нибудь там Сызрань… — безжалостно наступила на финансовую гордость республики член совета по правам человека при президенте РФ.

— То, что донор зарабатывает, — это что, остается на территории донора? — не выдержал чиновник, намекая на то, что федеральный центр все равно заберет «излишки».

— Бюджетная политика у нас неправильная, я с вами согласна. Но мы сейчас не об этом, — не стала развивать тему Евдокимова. — Вы считаете, что закон не нарушаете. Я считаю, что нарушаете, либо трактуете его не так. Так кто правила устанавливает об оценке аварийного жилья и соципотеке?

«Аварийное жилье оценивать смешно! — заявила Евдокимова. — Понятно, что стоимость аварийного жилья ни в какие рамки не впишется, на то оно и аварийное» Фото: Линар Фархутдинов

«29 субъектов мы проездили, я нигде такой ситуации не видела»

Из ответа Фролова следовало, что основные подходы по финансированию программы были сформированы исходя из оценки аварийного жилья. Осуществляет ее Госжилфонд при президенте РТ. Ему было дано поручение реализовать программу по строительству жилья, чтобы граждане выбрали себе квартиры, а разницу в цене включили в договор социальной ипотеки.

«По разнице в цене?» — уточнила Евдокимова. Получив утвердительный ответ, она заявила, что данная разница и есть оценка аварийного жилья. «Все в это упирается. Ни один субъект такого не делает, я вам еще раз говорю, — негодовала она, — потому что это нонсенс. Вы ставите в абсолютно неравные условия собственников квартир и тех, кто проживает в них по договорам социального найма. Те, кто проживает по договору соцнайма, получат новые квартиры и приватизируют их! Понимаете, вот в чем нонсенс-то весь, почему люди возмущены... И как теперь эту проблему решать? Вы говорили о некоторых послаблениях многодетным семьям, хорошо (речь идет о предусмотренных в программе соципотеки списаниях части долга за рождение детей — прим. ред.)... А одинокая мать с двумя детьми? Она не имеет статуса многодетной! А старики одинокие, которые уже когда-то приватизировали и которым сейчас опять откуда-то ипотеку платить? Я вот этого никак понять не могу!»

«Ситуация складывается таким образом, что есть устоявшиеся решения судов… — тут Фролова ненадолго прервали общим смехом „аварийщиков“. — У государства нет прямых полномочий помочь конкретным семьям, поэтому мы инициируем изменения в федеральное законодательство, чтобы там были дополнительные инструменты социальной поддержки».

Но Евдокимова снова вернулась к вопросу оценки «аварийки» и задала неудобный вопрос: идея с оценкой — это что, ради экономии бюджетных денег Татарстана? «29 субъектов мы проездили, я нигде такой ситуации не видела. Донор или не донор — неважно, хоть реципиент... Нигде такого нет», — снова констатировала она, а довод с решениями судов отмела напрочь. «О том, что вы все суды выиграли, мне не надо говорить, я с судами много имею дело. Очень трудно победить в суде непредставителю власти, если он борется с властью!» — отметила член СПЧ.


«Но ведь неопубликованный нормативный акт не подлежит исполнению?»

Далее слово было предоставлено Сергею Сычеву, адвокату зеленодольских «аварийщиков». По его словам, собственников аварийного жилья под страхом выселения принуждали к заключению договоров социальной ипотеки. Жилье из маневренного фонда не было предоставлено ни одному человеку. Выселяли людей по указанному в распоряжении адресу, на который они не соглашались, поскольку не видели условий.

«В Зеленодольске признано аварийными самое большое количество домов по Татарстану, — пояснил Сычев. — Видимо, для снижения социальной напряженности было заключено соглашение с Госжилфондом. Исполком своими распоряжениями закреплял за гражданами жилье по непонятным условиям. И городской суд, чтобы не накалять ситуацию, указывал адрес. Без всяких договоров и так далее. В принципе, на людей, которые на это не соглашались, потом могли подать в суд. В дальнейшем подавалась апелляция, и Верховный суд указывал оставить решение без изменения, но исключить из результативной части упоминание об адресе».

Затем Сычев рассказал о том, как он видит всю ситуацию в ретроспективе. По его мнению, республика и муниципалитеты хотели как можно больше домов включить в программу аварийности, чтобы получить софинансирование от федерального фонда содействия реформированию ЖКХ, но там есть определенные нормативы.

«Если смотреть региональную программу, республиканскую, которую мы еле-еле достали из фонда реформирования, так как не могли найти ее опубликованной, там указан механизм по выкупу и по мене, но применительно к гражданам Зеленодолького муниципального района не сказано ни слова! Такого механизма не утверждалось официально», — пояснил Сычев.

По словам юриста, в первой редакции этой программы была указана выкупная стоимость в 20 тыс. 700 рублей за квадратный метр. Далее логика, по всей видимости, была следующей: поскольку в Зеленодольске признано очень много домов, то после подсчета денег и понимания реального масштаба вышло нигде не опубликованное решение правительства с очень простой идеей: а давайте мы будем исходить из 11 тыс. 22 рублей за квадратный метр?

«Я у главы района Тыгина спрашивал: а вы не считаете, что, если бы вы выкупали по 20 тысяч рублей, это понизило бы социальную напряженность? Многие бы просто согласились и отстали от вас, грубо говоря, — рассказывал Сычев. — А он мне сказал: „Где вы видели эту сумму?“ — „В программе“. — „Она где-то опубликована? То, что было до меня, я не знаю!“ То есть глава района открещивается от суммы».

Именно поэтому жители так уверены в своей правоте, пояснил адвокат. Им предлагали исключительно выкуп за 11 тыс., а упоминание о том, что дом включен в республиканскую программу по переселению граждан из аварийного жилого фонда, в тот момент вообще отсутствовало. Судом данное обстоятельство вообще никак не могло быть исследовано, т. к. программа не была опубликована.

«Но ведь неопубликованный нормативный акт не подлежит исполнению? А у вас делают, — удивилась Евдокимова. — Коллеги, с моей точки зрения, сложилась ситуация абсолютно ненормальная. Ну нельзя так, чтобы на всю страну Татарстан вот этим ославлен был... Оно надо нам?» — обратилась она к присутствующим чиновникам.

Те, однако, смущенно молчали, а Сычев добавил, что после внесения изменений в программу в декабре прошлого года она все-таки была опубликована. При этом, несмотря на то что софинансирование со стороны бюджета РФ и региона должно быть в определенном соотношении, софинансирование республики в десятки раз ниже взноса федерального центра. 4,3 млрд должен был выделить фонд реформирования ЖКХ, но республиканский бюджет сократил свои вливания в программу с 5,4 млрд до 198 млн рублей — такие цифры звучали еще в 2014 году на встрече с зеленодольскими «аварийщиками».  

«Республика решила сэкономить на добавлении? — резюмировала Евдокимова. — А где-нибудь прописаны пропорции?»

«Прямо там», — отвечали «аварийщики», указывая на переданный члену совета документ.

«Пропорции не должны были меняться, поскольку заявка была сделана, изначально пропорция была практически 50 на 50», — прокомментировал Сычев. Действительно, если посмотреть закон о фонде реформирования ЖКХ, такая игра с изменениями программы недопустима.

«Власти Татарстана выпустили ситуацию из рук, — устыдила чиновников Евдокимова. — Что хотят, то творят. Это видно. Во-вторых, с деньгами надо разбираться»Фото: «БИЗНЕС Online»

«МЫ С ВАМИ УБЕДИЛИСЬ, ЧТО ПРОГРАММУ ПОДМЕНИЛИ, ХОТЯ ОНА И БЫЛА ПОДПИСАНА! И ВОТ ЭТО ПОЙДЕТ ПРЕЗИДЕНТУ»

Тему софинансирования программы продолжил Владимир Сыпунов, один из зеленодольских «аварийщиков». «Нам везде в судах говорили: „Ваш дом включен в государственную программу“. Мы говорим: „Дайте нам почитать эту программу!“ Ответ: „Нет, запрашивайте сами в минстрое, в кабинете министров“. В кабинет министров конкретно к Фролову обращались, они вот нам ответили, — мужчина показал документ,  — вот, под номером: „У нас такой программы нет, обратитесь в муниципалитет“. Обращаемся в муниципалитет. Тыгин отвечает: „У нас нет такой программы“. Мы были вынуждены обратиться к товарищу Степашину (Сергей Степашин — председатель наблюдательного совета фонда содействия реформированию ЖКХ — прим. ред.). И только он нам эту программу прислал на компакт-диске. А здесь вот что написано: „Софинансирование федерального бюджета под аварийную программу — 4,3 миллиарда, а РТ — 5,4 миллиарда“».

«Таким образом, мы с вами убедились, что программу подменили, хотя она была подписана, — констатировала Евдокимова, ознакомившись с документом. — И вот это сейчас пойдет в правительство Российской Федерации и президенту, — добавила она под очередные аплодисменты „аварийщиков“. — Срочно создавайте комиссию и разбирайтесь в этом деле, — сказала она, обратившись к сидящим по правую руку от нее татарстанским чиновникам.  — Я шутить не люблю, если я сказала, что дойду до президента, то дойду до него, вы понимаете? Потому что вот это — безобразие».

Представитель СПЧ снова стыдила чиновников: Татарстан же был первым, федеральный центр не стеснялся «слизывать» нормативно-правовые акты, разработанные в республике. «Что творится-то, ребята? — недоуменно вопрошала Евдокимова, не спуская глаз с чиновников.— Если действительно была изменена программа после того, как она была подписана! Видимо, после того, как были выделены средства из федерального бюджета... это вообще о чем?»

Выслушав еще пару человек из числа жителей аварийных домов, она решила закругляться: «Все, коллеги, давайте подводить итоги! С моей точки зрения, власти Татарстана выпустили ситуацию из рук. Что хотят, то и творят. Это видно. Во-вторых, с деньгами надо разбираться. В-третьих, нужно что-то делать с завтрашним днем, когда утром многие люди уже могут быть выгнаны на улицу. Если через главного пристава республики будет приостановлено исполнение решения суда, то можно хоть за что-то зацепиться и хоть что-то делать».