«Для меня это бунт нового поколения с рабочих окраин»

Людмила Блинова детский психолог

— Да, ждут, потому что сейчас вместо вот этих «Синих китов» (российская городская легенда о существовании в соцсетях игры, в которую играют дети и подростки и финальной целью которой является совершение самоубийства, — прим. ред.) и других подобных групп активизируется связанное с криминалом сообщество «АУЕ» (переводится как «арестантский уклад един» — прим. ред.). Ко мне буквально пару недель назад приходили родители: у одних ребенок учится в третьем классе, у вторых — в шестом. У ребят изменилось поведение, появилась на руке надпись «АУЕ». Причем третьеклассник не смог написать, что означает аббревиатура, а ученик 6-го класса объяснил, что это такое. Думаю, что эта организация у нас в Казани активно действует.

Почему дети подобным заинтересовались? Например, у шестиклассника низкий учебный статус, то есть он плохо учится, не осваивает материал, кроме того, подозреваю у него синдром дефицита внимания, возможно, нарушение детско-родительских отношений. У него нарушение психики не медицинского характера, не врожденного, не наследственного, а именно приобретенного. А у мальчика, который учится в третьем классе, задержка психического развития. Опять же причиной этого являются очень длительные хронические заболевания, которые не позволяют ребенку постоянно посещать школу. У него большие пробелы в знаниях, но не из-за того, что психика не справляется, а потому, что, видимо, учителя, родители не озабочены желанием восполнить это. Потому он тоже оказался в числе неуспевающих.

Почему такое происходит? Во-первых, это означает дефицит общения у данных детей. У них нет четких связей, по крайней мере, со сверстниками. Это я о шестикласснике. А если про третьеклассника, то в семье на него не обращают внимания, поэтому он ищет вот такие сообщества типа АУЕ, где будет принят. Ну а данные объединения предъявляют определенные требования, принимая к себе. И если бы с моим внуком произошло подобное, то, во-первых, я бы его не ругала, во-вторых, усилила бы внимание к нему. Мы бы куда-нибудь ходили, играли, учились, занимались вместе. Было бы необходимо заинтересовать коммуникацией, показать, что общение с ним мне важнее, чем с другими.

Дамир Фаттахов министр по делам молодежи РТ

— Я бы не связывал напрямую преступность и молодежь, просто среди правонарушителей есть и молодые люди, да. Причины преступности всегда многогранны — сказываются и экономические условия, в которых живут люди, воспитание, которое та же молодежь получает в семьях, очень важную роль играет инфраструктура, причем не только молодежной политики, а вообще то, есть ли куда пойти помимо школы, дома и так далее. Например, в 90-х ответом на такой вызов стало создание сети подростковых клубов по всей республике: я помню, как и меня тренер заметил играющим в футбол на улице, пригласил в подростковый клуб на футбольную секцию, в которой я уже совсем иначе развивался.

Поэтому я уверен (и мы всегда об этом говорим), что наша главная задача — занятость молодежи. Надо сделать так, чтобы ей было чем заняться. И речь идет о разной молодежи — не только о тех, кто хочет заниматься спортом или быть общественником, но и о тех, кто проводит большую часть времени на улице и пока вообще никуда не вовлечен, потому что, если есть лидерские качества, пусть лучше возглавит футбольную команду, общественную организацию или творческий коллектив, чем группировку. Причем это, безусловно, не вопрос одного только министерства по делам молодежи, а общая межведомственная задача, в которой нужна слаженная работа всей системы: правоохранителей, воспитателей-партнеров, к которым, безусловно, относятся и семья, и школа, и молодежная политика. Молодежь ориентируется на определенные идеалы, лидеров, ценности, поэтому государству и обществу важно их сформировать, иначе всегда найдутся те, кто предложит альтернативу.

Любовь Агеева главный редактор газеты «Казанские истории», автор книги «Казанский феномен: миф и реальность»

— Прежде всего я хочу сказать, что слова имеют особенность материализовываться. Когда журналисты из столицы РТ начали донимать всех, включая меня, вопросом о том, вернется ли «казанский феномен», у меня сложилось впечатление, что они как раз и накликали эту беду. А я всегда говорила, что то явление, которое мы имели во времена, описанное мною в книге «Казанский феномен: миф и реальность», себя исчерпало. У него были конкретные социальные корни, которых сегодня нет. Главный был в том, что молодежь перестала доверять взрослым. Был прекращен процесс массовой социализации молодых людей в духе тех идей, которыми еще жили их родители. Сегодня другая социальная среда. Есть определенное непонимание одного поколения другим, но сейчас, как мне кажется, от этого больше страдают родители, чем дети, а тогда было наоборот.

Дело в том, что большинство аналитиков (а за ними и население) ставят знак равенства между «казанским феноменом» как социальным явлением, обозначенным так в информационном пространстве той эпохи, и между криминальным сообществом, в том числе и организованными преступными группами. Они тогда еще начали зарождаться: первым примером ОПГ была банда «Тяп-Ляп». Сегодня многие люди не понимают всех тонкостей, сочетание «казанский феномен» ляпается и туда и сюда абсолютно безосновательно.

А вот теперь вторая часть. Криминальные группировки никуда не делись. Они как существовали, так и продолжают. Да, в последнее время их очень сильно прижали, особенно министр Асгат Сафаров постарался, чтобы главари этих структур сели за решетку. Но надо понимать, что нет эпохи и страны, где бы не было криминальных структур, потому при созревании каких-то причин, включая и социальные, разумеется, все это может вернуться назад. В том смысле, что группировки вдруг заявят о себе. Тогда нам покажется, что что-то там возрождается. Меня очень сильно насторожило вот что: нашлась свидетельница недавней драки, которая состоялась в Приволжском районе и в которой одна группа молодежи шла на другую. Это явление мы знали по «казанскому феномену», а не по криминалитету: дрались нормальные, в принципе, ребята, не преступники еще. Другое дело, что из этих подростковых группировок потом очень многие пошли в преступники, но часть из них сегодня вполне нормальные люди. И вот когда она мне сказала про ту драку, я и пришла к мысли, что мы можем своими ожиданиями возродить существование данного явления. Оно, конечно, не будет таким по сути, каким было, но похожим. А похожесть эта заключается в том, что город сотрясали огромные бои между группировками разных кварталов. Вот такого я боюсь.

Ирада Аюпова министр культуры Татарстана

— Мне кажется, присутствие явлений неформального лидерства — одна из характерных черт молодежной среды во все времена. Это период становления личности, поиска, поэтому формирование культуры лидерства — один из неизменных приоритетов молодежной политики. Нужно научить молодых людей выражать себя в творчестве, науках, спорте. Такую культуру лидерства нужно больше пропагандировать, а не лидерство путем насилия.

Сегодня у нас родители не успевают детям говорить о том, как они их любят. Оградить ребенка от группировок каким-то искусственным барьером невозможно. Можно только формировать такие доверительные отношения со своим ребенком, когда он больше будет верить тебе, а не сомнительного рода лидерам.

Айрат Файзрахманов заместитель председателя всемирного форума татарской молодежи, кандидат исторических наук

— Ощущение возвращения «казанского феномена» складывалось уже давно, каждый год происходят какие-то события, просто в последнее время их стало больше: в прошлом году были массовые драки, если помните, ПГС «Суконка» учинила разгром в ТЦ «Алтын». Ребят, конечно, судили, но это тоже один из признаков возвращения феномена. Если вечером пройтись по окраинам города, спальным районам, зачастую можно увидеть, как молодые люди собираются на недорогих машинах, их достаточно много, по несколько десятков человек. Для меня это четкий сигнал того, что ребята представляют «казанский феномен». На мой взгляд, здесь сказывается и ухудшение социально-экономической ситуации, и то, что у молодого поколения очень четко видна разница между богатыми и бедными, желание ребят соответствовать какому-то уровню. То есть безденежье ведет к таким способам существования.

Опасность в том, что, по-моему, сегодняшнее поколение молодых более жестоко, если судить по видео, информации в СМИ, с очень жестким проявлением драк и перестрелок. С учетом того, что распространяется субкультура АУЕ, естественно, информация быстрее продвигается через интернет, социальные сети, есть опасность, что казанская криминальная субкультура может развиваться гораздо быстрее, чем это было в советское время. С другой стороны, возможно, это и есть удобство для оперативной работы по противодействию распространения данной субкультуры. Есть и преимущества, и недостатки. Некая новая ситуация в развитии «казанского феномена». Для меня это бунт нового поколения с рабочих окраин.

Евгений Бунимович бывший уполномоченный по правам ребенка в Москве, депутат Мосгодумы

— Не могу здесь никого утешить. Опыт показывает, что это волнообразное движение, суицидальный фон возникает, то пропадает и так далее. Так что не надо думать, что в будущем нас это не ждет. Кроме того, есть для подобного общие истории, которые всегда возникают, имеются нынешние условия. Мне кажется, если говорить всерьез и широко, одна из главнейших причин того, почему дети попадают в подобные компании, — отсутствие ощущения перспективы. Для многих ребят, особенно из неблагополучных семей, это важный аспект. Не видно, что дальше, и нет никакого предложения, зато есть желание объединяться в любую среду, собираться с другими такими же ребятами.

Другая предпосылка — технологическая. Она связана с тем, что везде в России доступны информационные технологии, поэтому гораздо легче связаться друг с другом, найти кого-то, объединиться и так далее. А идеологически, повторю, для них нет серьезного предложения.

Искандер Ясавеев старший научный сотрудник НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург)

— Я не уверен, что ситуация с группировками в Татарстане изменилась каким-то значительным образом. Возможно, мы имеем дело с ростом не активности группировок, а внимания к ним в результате ряда происшествий. Это явление, насколько я понимаю, никогда не исчезало полностью, оно трансформировалось, принимало новые формы. В частности, ОПГ становились крышами, легализованными в виде ЧОПов. Есть информация о том, что ЧОПы сейчас включаются в структуры Росгвардии, что, очевидно, еще больше осложняет ситуацию в этой области.

Для утверждения о росте группировок необходимы исследования. Могу лишь сказать, что факторы, способствующие образованию ОПГ, в России нынешнего десятилетия не только не исчезли, напротив, они умножаются и усиливаются. Каналы социальной мобильности для молодежи все так же крайне ограничены. Без личных связей получить высокооплачиваемую работу почти невозможно. В Татарстане все так же процветает кумовство. Группировки являются для молодежи альтернативными каналами получения признания, статуса и денег. При этом федеральные власти постоянно дают сигналы о допустимости применения силы. Таковыми являются присоединение Крыма, войны на Украине и в Сирии. Чем принципиально ценности и действия группировки отличаются от действий властной элиты, силовиков? В сущности, ничем. Та же ставка на силу и насилие, те же представления о верности и лояльности, тот же контроль над бизнесом и «своей» территорией.

Павел Шмаков директор школы «СОлНЦе»

— Да, однозначно. Обратите внимание, что то же самое происходит с армией, где снова появляется дедовщина. Сердюков при всем его гигантском количестве недостатков (коррупция и прочее) наводил порядок в структуре, а нынешнее руководство везде и всюду возрождает систему ценностей, которая была в советской стране. Там было много всего хорошего, но и много всего плохого. И дедовщина во всех ее смыслах, гопничество были элементами советской страны. Идет полное возвращение совка. А вот взгляд на проблему совсем с другой стороны — это очень любопытная вещь: у нас в стране упали результаты по шахматам и математике. Наша российская команда когда-то блестяще выступала, но все пошло на спад… А взять нашу школу. К нам приходят талантливые дети с прекрасными способностями к математике, физике, к химии, но разговаривают… сплошной мат. Этого не было буквально 7 лет назад.

Усилия правоохранителей? Они коррумпированы насквозь. Крамольная мысль, но болезнь всей страны. Мне звонил прокурор одного из районов нашей республики и просил взять его сынишку в нашу школу. Я ему отвечаю: мол, хоть ребенка приведите, надо же на него посмотреть, познакомиться. А он говорит: «Я же вам представился». Понимаете?

Что делать в данной ситуации. Тут есть два варианта, на мой взгляд: один путь, правильный, — это начать перестраивать наше государство. Помните феномен Грузии? Да, потом все вернулось на круги своя, как и у нас, но ведь они когда-то сделали честную полицию, уволив всех полицейских и наняв новых. Им ведь удалось изменить ситуацию. Ну а второй путь — это тот, которым шел весь мир: идет выделенное количество, так скажем, оазисов, красивых мест (школы и так далее), для того чтобы дети росли в эстетически красивых условиях.

Дмитрий Швец журналист «Медиазоны», автор материалов о феномене АУЕ

— Когда в прошлый раз страну захлестнуло такое явление, это было связано с тем, что она развалилась. Сейчас каких-то серьезных изменений не наблюдается. Честно говоря, я бы запросто предполагал, что, например, силовые службы пытаются поднять эту тему и так далее. Если следите за новостями, то вы могли заметить, что порой появляются всплески какой-то информации. То были аномальные вещи в медструктуре, как будто подобного никогда не происходило… Действительно, в какой-то момент в куче изданий печатаются новости на эту тему или еще про что-то криминальное. Потому даже не знаю, есть ли реальные предпосылки для того, что снова начнется война уличных банд. Повторю, я бы не исключал, что это может быть просто чья-то такая информационная политика: сделать так, чтобы о подобном больше писали.

Рамиль Гарифуллин психолог

— Культура ОПГ не изживалась, она наличествует в психике россиян. Если не имеется идеологии в обществе, программ, которые бы воздействовали на молодежь, подростки самоорганизуются. Если нет внешней организации, то возникает внутренняя. Если бы мой ребенок столкнулся с таким явлением, я бы начал с себя, задумался бы, почему я для него не авторитет, почему он нашел себе таковых в этом сообществе. В развитии подростков есть этап, когда они разочаровываются во взрослых, родителях, возникает некий кризис, авторитетами становятся сверстники, лидеры, которые могут ими манипулировать. Когда у ребенка личностный кризис, его надо поддержать, быть рядом, а не критиковать и избегать.