«ОКАЗЫВАЕТСЯ, БКД ТУТ УЖЕ ТАКОЙ ПОРЯДОК НАВЕЛА!»

Александр Шарифуллин — член БКД КАИ с 1973 года:

— Первый мой выход. Пошли вечером на патрулирование… Зашли за клуб Воровского, там человек пятнадцать водку пьют. Мужики, молодые парни. А нас всего пятеро. Юра Комаров подходит, берет бутылку и все выливает на пол. Я только подумал — сейчас нас всех здесь побьют. Вылить водку — это же немыслимо! Там, откуда я родом, такое совершить мог только буйнопомешанный. И вдруг эти пьяницы говорят: «Ребята, извините, только разрешите нам уйти». Оказывается, БКД уже такой порядок навела, что все знали: раз мы пришли — надо слушаться.

Рево Мамайкин — член БКД с 1975 года, командир ОКО-3 в 1978–1979 годах:

— Ходили по притонам, к осужденным, которые на учете стоят, туда, где шпана, алкоголики собираются и прочие… В одном районе было очень неспокойно. Доходило до того, что люди, которые живут рядом с остановками трамваев, вообще на остановку не выходили. Трамвай из окна увидят — и бегом из дома, чтобы сразу сесть и поехать. Отправились дежурить туда. Пятеркой идем: двое с одной стороны, трое — с другой. Впереди двое к кому-то пристали, что-то просили… Я говорю: «Взять». Они рванули, мы за ними. Дворами выбежали к кинотеатру «Тукай». А там — толпа, как осы на нас налетели. Окружили. Тут главное что? Лишь бы с ног не сбили. Отмахиваться бесполезно, уходишь в глухую защиту — закрыл голову, нагнулся, зажался, всё. Если с ног собьют — запинают. Вторым прибежал Калугин, он после армии был, постарше меня, выше, крепче. И тут мы орем, что мы БКД КАИ, нас трогать нельзя. Пока трое остальных добежали, мы уже разобрались.

Геннадий Артемьев — член БКД с 1972 года, командир спецгруппы ОБХСС в 1973–1975 годах:

— В 1976 году нас по 200 человек собирали и направляли в район «Теплоконтроля». Там уже молодежь начала диктовать свои условия, терроризировать магазины, частников, запугивать местное население. Настоящие бандиты. Мы приезжали туда на автобусах, очищали район от всех хулиганов. Привозили задержанных не в опорный пункт, а в фойе ДК имени Кирова. «Тяп-ляповцы», правда, на открытые столкновения с нами никогда не шли, потому что чувствовали за нами силу и понимали, чем для них это может обернуться. С нашей системой им было не справиться. Позже они начали свои сборища устраивать в Молодежном центре, мы их и оттуда «выкурили», но они к тому времени уже силу почувствовали, с оружием огнестрельным стали ходить, перестрелки устраивать. Мы, бэкадэшники, даже не задумывались об опасности, знали, что мы правы и делаем полезное для общества дело. Разоблачать их начали к 1979–1980-м годам, когда против их лидеров накопилось достаточно улик и показаний.

«ЛЮДИ НА УЛИЦУ ВЫХОДИТЬ БОЯЛИСЬ. А НАШИ РЕБЯТА — НЕТ»

В книге «БКД КАИ — дорога мужества: исторические хроники», где опубликованы эти и многие другие воспоминания выпускников казанского вуза, ее автор-составитель Михаил Сачев, комиссар БКД КАИ 1983 года, во вступлении отмечает: «На протяжении десятилетий БКД КАИ была гарантом защиты населения Казани, символом справедливости и смелым ответом всем хулиганам города. Бывало, даже милиционеры самым отъявленным преступникам угрожали: „Будешь молчать — отдам в БКД“, — и это предупреждение работало. Дружинники КАИ были сильны своей сплоченностью, дружбой и верой в правильность собственных поступков. Они смогли противостоять карманникам 60-х, организованным группировкам 70-х, расхитителям социалистической собственности 80-х… Боевая комсомольская дружина КАИ со своей структурой, традициями и героями — явление уникальное в истории нашей страны». 28 декабря 1983 года БКД Казанского авиационного института было вручено переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ и Коллегии МВД СССР как лучшему оперативному комсомольскому отряду дружинников в стране.

Да, слава БКД гремела на весь Союз, была реальным брендом.

Жителям СССР хорошо знакомы аббревиатуры БКД, ДНД, ОКОД и прочие из этого ряда. Но для тех, кто родился и вырос уже на постсоветском пространстве, очевидно, потребуются разъяснения. Добровольные народные и боевые комсомольские дружины, а также оперативные комсомольские отряды дружинников (ДНД, БКД, ОКОД) оказывали содействие милиции в охране общественного порядка на улицах городов.

Понятие «дружина» как форма организации общественности возникло в 1950-е годы XX века и было очень распространено на территории всего СССР. После ХХ съезда КПСС был придан импульс творческим инициативам всего населения практически во всех сферах жизни. «Оттепель» создала возможность прежде всего молодежи проявить самостоятельность и инициативу. И проявили их именно студенты как наиболее грамотные во всех смыслах молодые люди. Они почувствовали возможность реализовать свой творческий потенциал, реально приобщиться к событиям, происходящим в жизни страны. А в стране хулиганство и уличные кражи стали принимать тревожные масштабы. И почему бы не проявить этот самый творческий потенциал в борьбе с этими «масштабами», в борьбе с преступностью и хулиганством? Так что появление боевой комсомольской дружины в казанском институте было велением того времени.

Владимир Маркелов — член БКД с 1975 года:

— Запомнилось, как наша пятерка при патрулировании улиц задержала сбежавшего преступника-убийцу. Нам дали его фотографию, и он попался нам навстречу на Баумана. Народу было мало. Мы шли, как обычно ходит пятерка: два человека с одной, а трое — с другой стороны улицы. Со мной был шустрый парень Ильяс, кличка — Кирпич, он говорит: «Смотри, кажется, похож на человека с наводки». Я тоже его заметил, тот еще шел так подозрительно — озирался по сторонам.

Мы решили подойти и спросить. Подошли, Ильяс резко руку в карман опустил, он тоже. Руки ему скрутили. Я на левой руке преступника повис, а в правой у него оказался нож. Ильяс ему скрутил руку, и нож выпал. Мы уронили мужика на землю, другие ребята подбежали, помогли, вызвали наряд милиции, те приехали, надели на него наручники. Это оказался именно тот сбежавший преступник. Написали рапорты о задержании, я получил почетную грамоту МВД.

ПОДВИГИ АЙДИНОВА И АССМАНА

6 декабря 1965 года, спасая человека, студент первого курса факультета летательных аппаратов КАИ Артем Айдинов получил смертельное ранение. О тех событиях «БИЗНЕС Online» уже рассказывал известный татарстанский бизнесмен Леонид Штейнберг. В тот день он, тоже первокурсник КАИ и сосед Айдинова по общежитию, был на дежурстве вместе с Артемом, и тоже получил удар ножом, выжив просто чудом. Именем Айдинова названа улица в самом центре Казани.

5 апреля 1969 года, спустя три года после гибели Артема, во время рейда от рук бандита погиб еще один член боевой комсомольской дружины — студент первого курса радиотехнического факультета КАИ Игорь Ассман.

На следующий день, в воскресенье, в дом к Ассманам пришла вся его группа, все 24 человека. Они все встали, и староста группы сказал маме Игоря: «Людмила Константиновна, у вас был один сын, теперь у вас их двадцать четыре». И постоянно, пока ребята учились, до самого окончания института каждый день одногруппники Игоря приходили и поддерживали его семью.

Следствие шло три месяца, еще  4 дня заседал Верховный суд Татарии. Четверым соучастникам суд определил наказание от одного до двух лет за то, что не сообщили о преступлении, пятого — Чистова, убийцу Ассмана — приговорили к высшей мере наказания.

5 августа 1969 года указом Президиума Верховного Совета СССР Айдинов и Ассман (посмертно) за мужество и отвагу, проявленные при исполнении гражданского долга по наведению порядка на улицах города, были награждены медалями «За отвагу». В тот год молодежное правоохранительное движение пережило второе рождение: чуть ли не каждый каист заявил о своем желании вступить в состав БКД. Оперативный отряд при общежитии №5 стал носить имя героя-комсомольца Ассмана.

«БКД — ЭТО ЭЛИТНЫЕ ВОЙСКА ПРАВООХРАНЫ»

— Боевая комсомольская дружина — верхушка движения ДНД, элитная его часть, высшая лига, — сказал корреспонденту ректор КНИТУ-КАИ Альберт Гильмутдинов. — Если ДНД было массовым движением, то БКД — это нечто более сфокусированное. Причем ребята ни копейки за это не получали. Но были настоящими гвардейцами.

Чтобы стать настоящим бэкадэшником, нужно было преодолеть несколько ступеней. Первая ступень — это прохождение кандидатского стажа. Вторая — принятие в ряды БКД. И последняя, одна из самых важных, это школа БКД. Но о ней чуть позже. Начнем с процедуры набора и отбора.

Александр Сочалов — член БКД с 1981 года:

— Увидел плакат: ОКО-6 (оперативный комсомольский отряд, охранявший 6-е общежитие КАИ, — прим. ред.) производит набор. Участникам шестого отряда общежитие выдавалось в первую очередь. Пошел. На пятом этаже был музей Игоря Ассмана, в нем-то и происходило собеседование. Было оно довольно жестким. Например, проверялись физические данные кандидатов. Заходишь — стоит гиря в 16 или 24 килограмма, ее надо было поднять сколько-то раз. Если поднимаешь — идешь дальше. На полу очерчен мелом круг, встаешь в него, и тебе задают разные вопросы, начиная с того, какой размер ботинок носишь, и заканчивая тем, кем работает твоя бабушка. Сидит комиссия из командира, комиссара, начальника штаба, зама по оперработе и командиров пятерок. Что каждому из них в голову придет, то и спрашивают. Круг нужен, чтоб ты не дергался, не бегал, ища, куда встать. Он чертился в таком месте, где со всех сторон тебя было видно. Ну и что касается проверки физической подготовки — гирей дело не заканчивалось, доходило дело и до рукопашных схваток со старыми бэкадэшниками. Могли в живот ударить и реакцию отследить. Еще Александр Македонский вывел правило: человек, который при проявлении в его адрес агрессии бледнеет, — не очень решительный, тот, кто краснеет, — боец.

Игровые ситуации создавали. «Пять человек на тебя нападают — что делать будешь?» Ответ сам напрашивается — надо бежать. Успеешь одному, второму сунуть — и бежать. Потому что результат ясен. Способность адекватно оценить свои силы высоко ценилась.

Равиль Амерханов — член БКД с 1983 года:

— Молодежи давали испытательный срок, «обкатывали» их, чтобы научились не бояться гопников, толпы. Делали это так: из соседних общаг приглашали пару-тройку ребят, одевали их в ватники, фуфайки и ставили в местах патрулирования. Помню, на улице Кремлевской был пустырь и старые дома. Завели туда двоих новобранцев. Я специально отстал. И наши «ватники» на этих молодых ребят наехали. Мне тогда очень понравилось, как парни достойно бились. Не побежали, спина к спине встали, хоть и получили, как говорится, по сопатке. А через год был слет БКД, и там — эти «хулиганы». Новички наши их раскололи, но не обиделись. Мы часто устраивали такие провокации, и сами в свое время прошли через эти «уроки мужества».

ЗА ЧТО НА БКД ОБИДЕЛСЯ ЛАУРЕАТ ПРЕМИИ ЛЕНИНСКОГО КОМСОМОЛА РЕНАТ ИБРАГИМОВ

Идеология дружины не менялась на протяжении 55 лет ее существования и была основана на убеждении: в городе, институте и общежитиях должен быть порядок. Не воровать, не нарушать, не приставать, не распивать и даже не шуметь в общественных местах — это понятно. Но времена бывают разные, как и понятия о допустимом.

Нагим Мифтахов — член БКД с 1976 года, командир дежурной группы при комитете ВЛКСМ КАИ 1978 года:

— Нас уважали. Приди хоть «тяп-ляповцы» группой в десять человек — на мероприятии была тишина. Нам неважно, кто ты, главное, чтобы был порядок. Принципиальные были. Яркий пример — Цыдып Галданов, Дворец культуры. Обслуживаем вечер. Стоит Цыдып со своей пятеркой. Я, командир, проверяю посты. Вдруг — визг, шум, гам. Подхожу.

— Что такое?

— Да вот, — говорит Цыдып, — мужик внутрь рвется — не пускаем. Говорит, что он лауреат премии Ленинского комсомола, еще какой-то, и зовут его Ренат. Подходим. Стоит знаменитый Ренат Ибрагимов. Ругается.

— Я — лауреат премии Ленинского комсомола, меня не пускают.

Мы ему:

— Когда вы работаете, никого не приглашаете. Так и здесь — кому надо, тому дали пригласительные.

Сотовых телефонов тогда не было, позвонить возмущенный гость никому не мог. Тогда он начал кричать:

— Дайте мне администратора! Дайте мне директора! — Цыдып ему руку закрутил и вытолкнул из дверей.

Тут я и подошел. Я-то узнал героя. Говорю:

— Цыдып, это вообще-то на самом деле Ренат Ибрагимов.

— Ну и что? Я его не знаю, ты мне скомандовал не пускать, и я не пускаю.

— Ладно. Не пустили, — говорю, — вот и стой на своем.

Через час прихожу.

— Ну как?

— Ушел.

Вот такие ляпсусы были.

Борис Иванов — член БКД с 1960 года, начальник штаба БКД Бауманского района Казани в 1962–1965 годах:

— В Казани все хулиганы, фарцовщики и стиляги стягивались вечером на улицу Баумана — в народе ее называли «Брод» (название «Бродвей» как-то не прижилось). Здесь находились центральные магазины, три кинотеатра, церковь, райком комсомола и дом печати. В общем, все важные учреждения. Ночью тут была самая лучшая иллюминация в городе. И вот вся эта толпа пижонов и хулиганов все вечера бесцельно болталась, приставала к прохожим, затевала междусобойчики, драки. Нам пришлось здорово поработать, чтобы разогнать этот «Брод». Иной раз за вечер дежурства в штаб доставлялись по 25–30 разболтанных юнцов. У них было еще одно место постоянного сбора — называлось «Заячья нора». С виду — обычная коммунальная квартира на Островского, 6. Внизу автомагазин, а на втором этаже — «Заячья нора». Вот там мы тоже устраивали облавы. В фильме «Стиляги» практически все верно показали. Волосы только мы им не стригли, а вот галстуки — бывало. И задерживали частенько за аморальное поведение, бучкали их иногда. Тогда, знаете, ведь по-другому все воспринималось. Сейчас общество изменилось, тогда были другие отношения между людьми, совершенно другие ценности. То, что мы раньше считали нарушением, сейчас воспринимается в порядке вещей: те же пластинки, та же музыка, то же кривляние. А тогда это считалось пережитком, преклонением перед Западом. Так нас воспитывали…

А вот воры вели себя нагло, особенно если не удавалось схватить их с поличным. Но мы все же задерживали этих людей, приводили в милицию, а затем фотографировали. Из этих фотографий потом делали огромную стенгазету, которую вывешивали на главной улице города. Стенд находился рядом с Домом печати. Карманники при всяком удобном случае пытались сорвать свои фото, поэтому антиворовскую газету приходилось постоянно охранять. Дело доходило и до прямых угроз в адрес БКД. Но мы не сдавались. Вскоре появился свой фотограф, райком купил нам вспышку. Как мы радовались!

«У МЕНЯ ХОЛОДОК ПРОБЕЖАЛ ПО СПИНЕ: ИЗ НАС БЫ СДЕЛАЛИ ПЯТЬ ТРУПОВ!»

Именно идея полномасштабного противостояния преступности, которая на многие десятилетия сплотила всю структуру БКД, сделало ее уникальной. Студенческие патрули уверенно зашагали по улицам и площадям столицы ТАССР. Казанский авиационный институт даже стали называть «милицейским вузом с легким авиационным уклоном». С течением времени БКД КАИ разрасталась и совершенствовалась. Появились специальные группы по борьбе с расхитителями государственной собственности — ОБХСС, с радиохулиганством, нарушителями правил дорожного движения, по выявлению беззакония на железной дороге, по работе с малолетними правонарушителями и другие. В них служили смелые романтики, люди с обостренным чувством справедливости. КАИ, как никакой другой вуз, учил их думать, анализировать ситуацию и быстро принимать оптимальные решения. Поэтому неудивительно, что именно каисты с их техническим мышлением, хваткой и подходцами стали первыми помощниками не только штатных органов охраны правопорядка на улицах, но и уголовного розыска…

«В декабре 1963 года безобидная и привычная аббревиатура „Мосгаз“ неожиданно приобрела зловещее звучание, — читаем в книге „БКД КАИ — дорога мужества: исторические хроники“. — Под видом работников газовой службы Владимир Ионесян, актер Саратовского театра оперетты, проникал в квартиры, а затем убивал и грабил жильцов».

На пяти преступлениях, совершенных в Москве одним из первых советских серийных убийц в период с декабря 1963 по январь 1964 годов, был основан сценарий детективного телесериала 2012 года «Мосгаз» — первого в серии детективов о майоре Черкасове. В 2014 году сериал был награжден премией «Золотой орел». А тогда, в 1964-м сотрудникам Московского уголовного розыска удалось задержать подругу преступника, которая сообщила, что Ионесян направился в Казань. Задержанием руководил лично министр внутренних дел Татарии. Милиция, КГБ, военная комендатура столицы ТАССР работали в круглосуточном усиленном режиме, дружинники и члены БКД с ориентировками на руках активно патрулировали на улицах, сидели несколько суток в засадах во дворах. В январе 1964 года его взяли на Казанском железнодорожном вокзале.

Николай Чекулаев — член БКД с 1970 года, командир опергруппы при МВД ТАССР в 1974–1975 годах:

— Я помню, было ограбление инкассаторов. Самое крупное тогда в России — взяли 64 тысячи рублей. По деньгам 1972 года это очень много. Украли деньги, двоих убили, одного ранили. А когда через полтора года их взяли, то проводили оперативный эксперимент. Водили по местам преступлений, и все это фиксировалось на видеокамеру. На эти мероприятия брали нас, опергруппу. Июнь, сессия, но попросил Казимир Николаевич [Новиков] лично. И вот нас в три-четыре утра пристегивают наручниками к преступнику, и ходим вместе с ним. Это, конечно, показывало, каким высоким был уровень доверия к нам. Наверное, надо еще учесть, что нагрузка у сотрудников была большая и заняты они были еще более серьезными делами. Более того — Казимир Николаевич Новиков, и не только он, иной раз больше доверяли именно каистам. Знали, что мы не подведем.

В тот день, когда произошло само убийство инкассаторов, нас подняли вечером. Мы, как обычно, разбились на пятерки и начали обшаривать чердаки, подвалы рядом с местом, где произошло ограбление. Через дорогу от нашего общежития, на Гагарина, стоял угловой дом. Мы зашли в его крайний подъезд, поднялись на пятый этаж, подошли к лестнице, а там выход на чердак… Что тогда нами двигало — непонятно. То ли посчитали, что они не могут там находиться, но туда мы почему-то не полезли. По каким-то внешним признакам сделали выводы. Посмотрели на лестницу — вроде ничего не тронуто, не сдвинуто. Крышка закрыта. Развернулись, спустились и пошли по другим домам.

А через полтора года, во время следственного эксперимента, подошли к этому дому, к тому же подъезду, и Казаков — исполнитель, взялся так за лестницу на площадке, покачал ее и говорит: «Эта лестница». Мы по ней поднимаемся на чердак и находим там две простреленные инкассаторские сумки и гильзы. У меня тогда холодок пробежал по спине: что же было бы, если б мы пятеро туда залезли в тот вечер? Пять трупов! Они бы просто нас положили. Мы безоружные, а у них пистолет Макарова был, патронов достаточно…

К ИХ ПОМОЩИ ПРИБЕГАЛ ДАЖЕ ВСЕСИЛЬНЫЙ КГБ

Если от населения и задержанных в Казанский горком ВЛКСМ поступали жалобы на жестокое обращение с ними членов БКД, городской отряд просили разобраться. Ребята выезжали в районы с проверками, выясняли обстоятельства дела у командиров. Превышение полномочий каралось исключением из БКД. Иногда в городском штабе проходили сборы всех командиров БКД. На общих собраниях решались вопросы дисциплины, обучения, давались оперативные ориентировки, читались инструктажи. И студентам КАИ доверяли настолько, что к их помощи прибегал не только уголовный розыск, но даже всесильный КГБ.

Геннадий Кесельман — член БКД с 1962 года, заместитель начальника штаба БКД Казани в 1963–1965 годах:

— Летом КГБ подключало нас к работе с иностранцами. В закрытую Казань иностранные граждане приезжали только в рамках Волго-Донского круиза. Им в течение дня показывали исторический центр города, Казанский кремль, набережную. Все это проходило под внимательным контролем органов безопасности. Людей у них не хватало, поэтому обращались к членам БКД. Мы должны были прогуливаться рядом и смотреть, чтобы не возникало контактов с местным населением, чтобы гости не фотографировали лишнего: когда показывают Кремль, внизу хорошо виден Ленинский район, где находятся два авиационных завода. Иностранцев предупреждали, что фотографировать эту часть города нельзя. Но запретный плод сладок. И тогда подходил комитетчик и изымал пленку из фотоаппарата. Дежурить нам приходилось раз в две недели: с такой периодичностью приходил теплоход.

Фатех Бигеев — член БКД с 1960 года, комиссар БКД Бауманского района в 1963 году, комиссар БКД Казани в 1963–1965 годах:

— Поздно вечером я, Борис Иванов и еще один товарищ (кто, к сожалению, не помню) после дежурства ехали на троллейбусе из Ленинского района в центр города. Впереди меня сидели два человека и вполголоса разговаривали на каком-то иностранном языке, похожем на немецкий. Потом один мужчина передал другому свернутый листок, но самое интересное заключалось в том, что дальше они стали делать вид, что не знакомы друг с другом. Мы решили понаблюдать за ними и вышли из троллейбуса. Одного «иностранца» я «довел» до самого его дома, а в это время Борис Иванов с товарищем задержали второго. Для выяснения личности зашли в ближайший ресторан. Подозреваемый попросился в туалет. Ребята его пустили, а затем, проверив кабину, нашли там брошенный в унитаз листок с записями. Видимо, мужчина был в таком стрессовом состоянии, что даже забыл его смыть. Позже мы выяснили, что эти люди разговаривали в троллейбусе на языке идиш и, как оказалось, были валютчиками. Потом ими занимался КГБ.

«ПРАВОПОРЯДОК — НА ЭКСПОРТ». МАРШРУТ: КАИ — ЧЕЛНЫ

Штейнберг — видный предприниматель и общественный деятель — ушел из жизни совсем недавно, 3 июня 2019 года. Почетный гражданин города Набережные Челны, замначальника УВД автограда, начальник пожарной охраны, один из лидеров российской отрасли грузоперевозок — президент ассоциации грузоперевозчиков и гендиректор транспортной компании «Кама-Тракс», он оставил заметный след своими делами и в Казани. Здесь он начинал студентом КАИ, здесь он выучился не только науке авиастроения, но и построения нормальных отношений между людьми. Поэтому ко всем его регалиям добавлены лычки ветерана БКД, почетного выпускника КАИ, вице-президента ТРОО «Выпускники КАИ-КГТУ им. Туполева», президента совета ассоциации ветеранов БКД КАИ. А когда началась челнинская эпопея, то именно он по просьбе своего начальника и в дальнейшем близкого друга Раиса Беляева осуществил «экспорт правопорядка» из Казани в непослушный автоград. Вот что писал о тех событиях командир БКД КАИ в 1968–1970 годах, командир БКД Набережных Челнов в 1971–1975 годах Штейнберг:

— Раис Беляев, будучи первым секретарем Бауманского райкома партии, видел, как работает БКД в Казани. Став первым секретарем Челнинского горкома партии, он пригласил нас в составе бригады обкома комсомола, которая должна была помочь местному комитету ВЛКСМ организовать общественную жизнь города. 10 января 1970 года было проведено большое совещание под руководством первого секретаря обкома партии Фикрята Табеева. На нем присутствовали министры союзного значения. Обсуждался вопрос, какими силами будет строиться КАМАЗ, город и пригородная зона. Тогда же было принято решение о создании в Набережных Челнах собственной Боевой комсомольской дружины. Она была образована на базе бригады каменщиков, приехавших из Казани и возглавляемых Вазыхом Мавликовым. В тот же день состоялось ее боевое крещение. С той поры ребята дежурили ежедневно, а 10 января считается днем рождения челнинской БКД.

По примеру своих казанских товарищей челнинские дружинники участвовали во многих специальных операциях, а в чем-то даже пошли дальше БКД КАИ. «Лезли буквально везде, — заметил потом Сергей Лобанов, преемник Штейнберга на посту командира БКД Набережных Челнов. — Казалось, нет в городе дела, которое не касается членов боевой комсомольской дружины». Порядок в городе был наведен.

«С ГОЛЫМИ РУКАМИ ПРОТИВ АВТОМАТОВ НЕ ПОЙДЕШЬ»

Наступила перестройка со всеми из нее вытекающими. Если в 1988 году численность БКД достигала 200 человек и организации даже удалось затянуть брешь, связанную с призывом студентов в армию, то к началу 1990-х в дружине остались лишь около 50 студентов. Ребята дежурили в общежитиях, изредка выезжали с сотрудниками МВД в рейды. В первую очередь прекратили свое существование спецгруппы. Самыми стойкими оказались ОБХСС и «Подросток», но и они в 1990 году уже практически не работали.

Александр Сочалов — член БКД с 1981 года, комиссар БКД КАИ в 1985 году:

— Помню, что в 1988 году мы очень плотно работали на дежурствах. Выходили в рейды ежедневно. Опорный пункт работал на Чернышевского, вечером там всегда присутствовали две-три пятерки. Курировал нас сотрудник уголовного розыска Бауманского РУВД знаменитый Павел Зиновьевич Гетманский. В конце 1980-х он очень активно использовал бэкадэшные ресурсы, помогал нам работать. Те же самые рации выбить, пароли дать — все он. Комитет комсомола от нас фактически отстранился. В тот момент весь город был расчленен на группировки и зоны влияния. Ситуация такая — либо ты должен быть в группировке, либо ты никто. В начале 1980-х бытового хулиганства как такового уже не было. На улицу вышел вооруженный криминал, так называемые «бригады». Начались серьезные «крышевания» и прочее. Уже мелочь вот эта — хулиганка, гоп-стоп — была неактуальна.

Когда я в 1988 году пришел из армии, Казань была совершенно другим городом. Два года назад еще двор на двор бегал, улица на улицу, район на район. А когда я вернулся, везде застал тишь да гладь. Все поделено, все прибрано, все бандиты превратились в «бизнесменов». Народу дали возможность измениться. Сначала при коммунистах были хулиганы, потом, когда начался этот дикий капитализм, им на смену пришла организованная преступность. А потом, когда все поделили, надобность в народной правоохранительной организации, в общем, сошла на нет. С голыми руками против их автоматов не пойдешь. Да и комсомола тогда уже практически не было, то есть все это кончилось само собой.

Станислав Фомин — член БКД с 1988 года, командир БКД КАИ в 1991 году:

— Был такой период времени, когда БКД оказалась никому не нужной. О ней вспоминали, когда нужно галочку где-то поставить, чтобы отрапортовать. Сама система показала, что мы стали не нужны. А реальные оперативные действия тоже уже были невозможны, потому что ситуация в криминале ушла на другой уровень. Милиция кого-то «крышует», группировки кого-то «крышуют». А ты здесь пытаешься заставить не материться на улицах, когда в 1990-х годах в стране мат шел даже с экрана. Утрирую, конечно, но не о том была уже речь. На тот момент реально можно было работать только по общежитиям. Но дружина всегда гордилась тем, что она работает в городе, отвечает за безопасность города. Когда что-то серьезное предпринять не в состоянии, лучше отойти в сторону.

С течением времени утратили смысл и официальные задержания. Кризис в государстве коснулся в том числе и милицейских структур. По отзывам членов БКД, милиция тогда в принципе не работала. Ребята приводили задержанного, милиционеры фиксировали его данные и тут же отпускали. Хулиганы были никому не нужны. По сути, к началу 90-х БКД стала структурой, которая «держала» только свою территорию, свои общежития. Со стороны деканата поступали предложения заняться охраной института на платной основе, но стать группой режима бэкадэшники не захотели. 1991 — последний год в истории боевой комсомольской дружины того образца. Ликвидация произошла официально после запрета КПСС и, соответственно, комсомола первым президентом России Борисом Ельциным.

«ПАПА СЛОВНО СНОВА ВЕРНУЛСЯ, ТАК ЧТО ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ»

После самоликвидации БКД необходимо было предпринимать меры по обеспечению безопасности в вузе. В истории правоохранительного движения КАИ начинается новый этап. В октябре 1994 года в КГТУ-КАИ пришло письмо от Виктора Ерина, министра МВД РФ, и сопроводительное письмо председателя комитета по высшему образованию РФ. Это было обращение к руководителям вузов о создании отрядов безопасности. И, как следствие, 6 апреля 1995 года приказом ректора КГТУ-КАИ Геннадия Дегтярева «в целях улучшения правовой и нравственной обстановки в учебных зданиях и общежитиях университета» была создана Боевая студенческая дружина (БСД) — правопреемница БКД.

Введение должности проректора по режиму и безопасности и создание службы безопасности послужило дополнительным импульсом для активизации правоохранительной деятельности среди молодежи. Студенческая служба безопасности начала работать под руководством службы безопасности университета, но при этом было сохранено кураторство над студенческим формированием.

— Так что эту тему — молодежного правоохранительного движения — мы продолжаем, и продолжать будем обязательно, — твердо заверил корреспондента сегодняшний проректор по режиму и безопасности КНИТУ-КАИ Александр Смирнов. — Несмотря на то, что молодежь сегодня немножко не та, которая была. Но у нее уже есть свои достижения, и сегодняшнее событие — тому лучшее подтверждение.

А событие это было, действительно, знаковое: в традиционный день памяти Артема Айдинова, который в этом году состоялся 7 декабря, был торжественно открыт музей БКД КАИ. Место памяти организовали в весьма символичном месте — в комнате 4-го общежития КНИТУ-КАИ, в которой жил Артем.

В день открытия с экспозицией ознакомились ректор КНИТУ-КАИ Гильмутдинов, ветераны БКД и бойцы БСД, ученики средней школы №71, которой присвоено имя Айдинова. А право открыть музей и разрезать красную ленточку было предоставлено почетному ветерану БКД КАИ Борису Иванову, Смирнову, а также дочери Штейнберга — Ирине.

— Чувства переполняют, все очень трогательно, слезы на глазах, — делится с корреспондентом «БИЗНЕС Online» Ирина Леонидовна. — Потому что это часть жизни моего отца. И я тоже часть этой легенды. Музей сохраняет о ней память, папа словно снова вернулся сюда, в это общежитие. Так что все еще только начинается…