Дмитрий Морозов: «Один итальянский тенор еще не делает фестиваль в Казани международным»

ИЗВЕСТНЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ КРИТИК СЧИТАЕТ ОШИБКОЙ ПРИГЛАШЕНИЕ НА «КАЗАНСКУЮ ОСЕНЬ» ПЕВИЦЫ, УЖЕ ЗАВЕРШИВШЕЙ СВОЮ ОПЕРНУЮ КАРЬЕРУ

Вчера в столице РТ завершился 1-й оперный фестиваль «Казанская осень». Его формат был для Казани весьма необычным – действо прошло под открытым небом – перед дворцом земледельцев и в казанском Кремле. Это, безусловно, нерядовое событие культурной жизни вызвало неоднозначные мнения в среде профессионалов. Член экспертного совета Московской филармонии и обозреватель газеты «Культура» Дмитрий Морозов оценил прошедший фестиваль в интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online».

ФЕСТИВАЛЬ ИЛИ ШОУ?

– Дмитрий Феликсович, как бы Вы оценили идею фестиваля «Казанская осень» под открытым небом? Насколько успешно удалось ее реализовать главному вдохновителю – Александру Сладковскому, руководителю Государственного симфонического оркестра Татарстана?

– Практика подобного рода гала-концертов под открытым небом распространена во всем мире. Но только причем здесь фестиваль? Не бывает фестивалей, состоящих всего лишь из двух концертов – открытия и закрытия. Если же речь о фестивале оперном, то в афише должно присутствовать хотя бы несколько названий, а не одно-единственное под занавес. Я охотно допускаю, что исполнение «Алтынчач» Назиба Жиганова, состоявшееся спустя 5 дней в стенах кремля, было вполне достойным, но все-таки для фестиваля этого явно недостаточно. На открытии же, наряду с оперными номерами, звучали еще и симфонические, опереточные, песенные… А один итальянский тенор средней руки еще не делает этот так называемый «фестиваль» «международным»… И все это подается так громко и пафосно! Но ведь Казань – не областной центр. Это – официально признанная третья российская столица, и одна из ее оперных столиц. В Казани вот уже тридцать лет проводится единственный в России оперный фестиваль – Шаляпинский. Подчеркиваю: единственный, потому что все остальные фестивали, в том числе и весьма именитые, являются смешанными, представляя различные жанры. Шаляпинский фестиваль давно стал всероссийским брендом, на нем собираются очень достойные силы. В городе, где есть такой театр и такой фестиваль, раздувать шум вокруг мероприятий, подобных «Казанской осени», как-то несолидно и, я бы даже сказал, провинциально.

Я видел реакцию публики, и реакция эта была очень сдержанной, подчас просто даже недоуменной. Многие расходились задолго до окончания. За исключением каких-то немногочисленных «групп поддержки», располагавшихся где-то неподалеку от сцены, никакого энтузиазма не наблюдалось – разве только в конце, когда солисты запели по-татарски.

– Получается, что «Казанская осень» – это, скорее, шоу, чем фестиваль?

– Конечно.

– А как бы Вы оценили техническое оснащение и качество звука?

– Акустика, как и в большинстве мероприятий на открытом воздухе, была очень скверной, аппаратуру не успели или не смогли как следует отладить, поэтому звук шел искаженный, грубый, несбалансированный. И не всегда возможно было отделить реальное качество игры оркестра от «технических» помех...

«МОГУ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО СЛАДКОВСКИЙ НЕ СЛИШКОМ ХОРОШО РАЗБИРАЕТСЯ В ОПЕРЕ»

– Как Вы оцениваете факт приглашения Казарновской как главной звезды фестиваля?

– Вы знаете, мне трудно проникнуть в мысли Александра Сладковского и ответить, чем продиктован такой выбор. Возможно, он вспомнил свои студенческие впечатления от ее выступлений в Петербурге… Жаль, никто ему не сказал, что Казарновская давным-давно закончила свою оперную карьеру и выступает в основном в эстрадных телешоу. Ее более чем плачевную вокальную форму смогли оценить 30 августа все присутствующие на концерте: дребезжащий, качающийся голос, фальшивые ноты, истошный крик на «верхах»… Прибавьте к этому ужимки весьма сомнительного вкуса, более уместные, к примеру, в ночном варьете. Мне очень неприятно все это говорить, поскольку в свое время я был большим поклонником этой певицы, но факты – упрямая вещь…

Леонардо Граменья на таком фоне производил, конечно, куда более выгодное впечатление. Этот провинциальный тенор, практически неизвестный в Италии, где появляется изредка на отдельных третьестепенных площадках, и выступающий в основном в Албании, по крайней мере, не успел пока потерять голос. Правда, голос этот начисто лишен тембрового обаяния, а сам певец – артистизма, исполняя все абсолютно одинаково. Шаляпинский фестиваль приучил казанскую публику к куда более ярким и интересным певцам. Взять хоть, к примеру, Ахмеда Агади или Георгия Ониани…

Дело, как я могу предположить, скорее всего, в том, что Сладковский не слишком хорошо разбирается в опере и слабо себе представляет, кто есть кто на этом рынке. Мне попалось в Интернете его недавнее интервью, где он говорит, что хотел пригласить Пласидо Доминго или… Андреа Бочелли. Когда вот так вместе звучат имена великого оперного певца и представителя попсы, это уже кое-что говорит о вкусе… Так что появлению Казарновской можно уже и не очень удивляться. А может, ее и позвали-то только для того, чтобы она, в благодарность, произнесла в интервью слова о «мировом уровне», якобы уже достигнутом оркестром?.. Тут только надо еще иметь в виду, что Казарновская давно завоевала репутацию «Хлестакова в юбке», и ее слова никто всерьез не принимает…

Любовь Казарновская, Леонардо Граменья, художественный руководитель государственного симфонического оркестра РТ Александр Сладковский

– А как бы Вы оценили управленческие таланты Сладковского?

– Вы знаете, за один год превратить оркестр, переживающий не лучшие времена, в коллектив «мирового уровня» еще никому не удавалось, какие бы деньги в него не закачивались. Я не могу оценивать на расстоянии те или иные конкретные достижения Сладковского, но складывается впечатление, что по количеству самопиара он, кажется, оставил уже позади даже Гергиева с Курентзисом.

– Какими качествами, на Ваш взгляд, должен в идеале обладать руководитель симфонического оркестра такого ранга?

– Он должен быть не просто профессионалом, но и харизматической личностью со своим видением музыки, способной вдохновить музыкантов и воодушевить публику. Что касается Сладковского, то он, безусловно, профессионал, уверенно владеющий оркестром. Не могу сказать, чтобы он обладал какой-то особо сильной харизмой и интерпретаторской глубиной. Среди тех его концертов, которые я слышал, были по-настоящему хорошие, а были и средние, сделанные на скорую руку. В Москве Сладковский был, что называется, дирижер на подхвате. Другое дело, что харизма и личностный масштаб, как показывает опыт, могут прирастать с годами, особенно, если у человека появляется свой оркестр. Я искренне желаю Александру Витальевичу успехов на посту руководителя Госоркестра Татарстана. Но, мне кажется, для его же собственной репутации было бы лучше не подставляться, пытаясь конкурировать с оперным театром. Тем более что там регулярно появляются дирижеры, скажем так, более крупного калибра – к примеру, Гинтарас Ринкявичюс или Марко Боэми, а теперь и Михаил Плетнев. В здоровой амбициозности, стремлении к «мировому уровню», разумеется, ничего плохого нет. Только стоило бы прежде хотя бы для начала достигнуть уровня лучших региональных коллективов России – таких, как Екатеринбургский или Новосибирский…

P.S. Вчера корреспондент БИЗНЕС Online стал зрителем постановки оперы Назиба Жиганова «Алтынчэч» в казанском Кремле, которая стала завершающим мероприятием фестиваля. Репортаж с этого события будет опубликован завтра.