«Мы были как бы не готовы…»: три причины взрыва, едва не погубившего пол-Казани

«Пожарные совершили героИЧЕСкий поступок, Всевышний нас всех спас»

Пятница, 12 июня 2020 года, 21:56. В оперативную дежурную смену главного управления МЧС РФ по РТ поступает звонок: по адресу Северо-Западная, 10 произошел взрыв. Там расположены резервуары «Газпром сжиженный газ Казань» — крупнейшего в Татарстане хранилища сжиженного углеводородного газа. Пожару присваивается вторая категория из пяти возможных, на место едут сотрудники пожарно-спасательного гарнизона столицы РТ.

Позже в «Газпром сжиженный газ» объяснят: возгорание с последующим взрывом произошло «при сливе жидкой фазы сжиженного углеводородного газа из железнодорожных цистерн в стационарные» (однако, как показало расследование, это не так).

22:03. Прибывает первое пожарно-спасательное подразделение. На месте ЧП факельное горение из цистерны с газом объемом около 200 куб. метров. Неподалеку — разрушенная взрывом операторная. Самое страшное — еще 31 цистерна общим объемом 8 тыс. кубометров. Горящий резервуар находится ближе к выезду с базы. Факел из него поднимается на высоту 50 м, высок риск распространения огня на другие резервуары.

22:30. Пожару присваивают четвертую категорию — «сложная обстановка». На месте работает оперштаб, прибыл начальник ГУ МЧС России по РТ Рафис Хабибуллин. Из-под обломков операторной уже достали тело одного погибшего. Еще два человека выжили — их срочно увозят в РКБ.

В это время пожарные не только тушат огонь, но и параллельно охлаждают рядом стоящие емкости — чтобы они не перегрелись и не взорвались. «Однозначно сказать, что снята угроза, пока не можем. Она сохраняется», — говорили на тот момент в ГУ МЧС РФ по РТ.

Полночь. К месту ЧП приезжают два пожарных поезда «Казаньоргсинтеза» с огромным объемом воды в цистернах.

Пожару присвоен ранг №4 — «сложная обстановка». На месте работает оперштаб, приехал начальник ГУ МЧС РФ по Республике Татарстан, генерал-лейтенант Рафис Хабибуллин Фото: «БИЗНЕС Online»

Суббота, 13 июня. 01:00. Количество техники на месте пожара сокращается, но автоцистерны продолжают непрерывно подавать воду. Позже в ГУ МЧС России по РТ сообщат: к ликвидации происшествия привлекали 199 человек и 58 единиц техники. Тушение продолжалось всю ночь и утро.

07.00. Для органов управления и сил, привлекаемых для ликвидации ЧП, ввели режим чрезвычайной ситуации.

10:40. Пожар локализован спустя больше чем 12 часов.

16:08. Факельное горение полностью ликвидировано. Как сообщили в ГУ МЧС РФ по РТ, горение сжиженного газа происходило в «дренажной системе и в запорной арматуре». Ликвидированы также последствия пожара — его площадь составила всего 10 кв. метров.

«Если бы до него (до распространения пожара и детонации соседних цистерн — прим. ред.) дошло, то половины Казани бы не было!» — говорил «БИЗНЕС Online» выживший рабочий. С ним соглашался один из высокопоставленных представителей газовой отрасли, пообщавшийся с нашим изданием на условиях анонимности: «Вблизи базы находятся ТЭЦ-3 и „Казаньоргсинтез“. Я боюсь в страшном сне представить, что бы случилось, если бы начался пожар на „Казаньоргсинтезе“, — вздыхает эксперт А. — Пожарные, МЧС совершили героический поступок. Если бы не они… Все было очень серьезно. Той ночью Всевышний нас всех спас».

РАССЛЕДОВАНИЕ ИДЕТ ТРИ МЕСЯЦА вместо 30 дней

Приведенную выше хронологию мы составили из официальных сообщений оперативных служб и данных, полученных в ходе расследования ЧП. Выяснять причины инцидента поручили специальной комиссии Ростехнадзора под руководством исполняющего обязанности руководителя управления Родиона Карпова. В комиссию вошли 23 человека — это специалисты Ростехнадзора, Госинспекции труда по РТ, казанского филиала страховой компании «Согаз», администрации Кировского и Московского районов Казани, федерации профсоюзов РТ, волжско-камского межрегионального управления Росприроднадзора, ГУ МЧС РФ по РТ и владельца базы — ООО «Газпром сжиженный газ».

Факельное горение полностью ликвидировано. Как сообщили в ГУ МЧС РФ по РТ, горение сжиженного газа происходило в «дренажной системе и в запорной арматуре». Ликвидированы также последствия пожара — его площадь составила всего 10 кв. метров Фото: 16.mchs.gov.ru

Власти республики предполагали, что расследование причин взрыва продлится не более 30 дней. «В течение месяца, если проверка Ростехнадзора завершится, мы будем понимать, какова ситуация и что там действительно произошло», — говорила пресс-секретарь президента РТ Лилия Галимова в июне. Однако на дворе вторая половина сентября, но до сих проверка не завершена, а результаты не объявлены.

По словам источников «БИЗНЕС Online», знакомых с ходом расследования, изначально Ростехнадзор планировал закончить выяснение причин к началу августа. Но в последний момент и без того затянувшиеся сроки перенесли еще на месяц. Решение, по словам наших собеседников, было принято «в связи с необходимостью проведения дополнительных исследований и экспертиз». Официально о ходе проведения расследования ведомство не отчитывается, однако в ответ на запрос нашего издания сообщило: оно находится на завершающей стадии.

Что сделали за это время? Как рассказали в Ростехнадзоре, в процессе работы комиссии были проведены «обследования места происшествия, опросы свидетелей и должностных лиц, рассмотрена эксплуатационная документация и т. д.». Кроме того, к работе привлекли экспертов в области промышленной безопасности «для проведения экспертизы причин и характера разрушений сооружений и технических устройств».

Мы прослушали аудиозаписи заседаний комиссии и проследили за судебными процессами по факту аварии на газовой базе. Краткий итог: сейчас специалисты рассматривают три причины ЧП.

Причина ПЕРВАЯ: ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР

Авария могла произойти из-за ошибки персонала базы, которая привела к разливу СУГ и последующему взрыву с горением. Такую версию, по данным наших источников, комиссия Ростехнадзора рассматривает в качестве основной. Как следует из аудиозаписи заседания, выжившие сотрудники во время опроса восстановили последовательность событий того вечера. Как оказалось, у них не получилось перекрыть кран, через который пошел газ. Затем началась паника.

23-летний оператор Булат Хайбуллин и 35-летний машинист Айрат Исмагилов в тот вечер заступили на смену. «На работу мы пришли на час раньше, так как пятница — короткий день. Расписались в инструктаже и начали сливать цистерну. Наш пропан слили, а заводской — недослили», — рассказал комиссии Исмагилов. Хайбуллин добавил: газ из цистерны сливали, чтобы отправить на АГЗС. Видимо, после слива газа — перед последующей откачкой — решили провести процедуру дренирования емкости, т. е. убрать из цистерны конденсат, воду и мусор.

Авария на кустовой базе могла произойти из-за человеческой ошибки, которая привела к разливу газа и последующему взрыву с горением Фото: «БИЗНЕС Online»

Часов у Исмагилова с собой не было, и он прикидывает: сливать газ начали в 17:00, закончили — около 20:00 (авария произошла примерно часом позже). После этого он пошел «делать на утро „баллонку“ (вероятно, заправлять газом бытовые баллоны — прим. ред.)», а другие работники стали проводить дренаж. «Я посмотрел, что все емкости паровые были закрыты, и, уже когда вышел на обваловку (заградительное сооружение вокруг территории, на которой располагаются емкости со сжиженным газом, — прим. ред.), смотрю: пошел газ из-под емкости», — вспоминает Исмагилов. «Метров 30, наверное, было [от меня], я уже не видел, что делаю, а просто видел газ», — добавил машинист.

Хабибуллин, как выяснилось, в процессе дренирования (т. е. слива конденсата из емкости) участвовал косвенно. Обычно, по его словам, дренирование выполняет один человек, иногда — двое, но в тот вечер они пошли втроем: он, 23-летний оператор Ильмир Давлетшин (погибший) и Марсель Садыков (его должность нам установить не удалось). «Я открыл паровую [фазу] на 9-ю емкость и поднялся к обваловке», — рассказывал Хайбуллин. В этот момент, по его словам, остальные должны были выполнить дренаж: открыть КДН (клапан дренажный незамерзающий, открывается специальным ключом), затем — трехходовой кран (или задвижку), слить конденсат и закрыть все краны в обратной последовательности. Однако уже в момент открытия КДН что-то пошло не так.

Выжившие в результате взрыва на базе сотрудники во время опроса восстановили последовательность событий того вечера, насколько могли. У них не получилось перекрыть кран, через который пошел газ. Затем началась паника Фото: «БИЗНЕС Online»

«КДН открыл Ильмир. То есть должен был открыть, — рассказывал Хайбуллин. — Он пошел за ключом, хотя я не видел, кто открывал. Но он принес ключ. А трехходовой кран открывал Садыков». После открытия КДН, по словам Хайбуллина, сразу начал выходить газ, который заполнял все вокруг.

Почему же работники тут же не перекрыли клапан? По словам Хайбуллина, к устройству уже было невозможно подойти: «Газ брызгал во все стороны. И ключа в руках уже не было». Впрочем, из его показаний так и не стало ясно, кто все же открывал КДН. «Должен был открыть Ильмир. Но, когда открывали, он, получается, чуть дальше находился», — путано рассказал Хайбуллин. Он добавил: сам лично не видел, как все происходило, — обратил внимание уже только тогда, когда пошел газ. Сам момент взрыва не помнит и до сих пор не понимает, как все произошло.

В момент, когда начал выходить газ, продолжил машинист Исмагилов, мастер принял решение «передавить емкость» (т. е. сбросить давление) с 10-й цистерны, откуда произошла утечка, на резервную 24-ю цистерну. По его словам, это можно было сделать за 15 минут, но передавка шла не полностью. «Они вроде не смогли открыть кран, — называет причину этого Исмагилов. — То есть они его как-то открыли чуть-чуть, смогли, сколько хватало [сил], чтобы передавка шла. А потом они уже начали туда-сюда бегать. Если бы они смогли подойти и полностью открыть, все бы было хорошо». Сам он периодически выходил из компрессорной в операторную, где были установлены датчики, показывавшие, как идет передавка. Момент взрыва застал его около операторной. «Если бы я был внутри, вряд ли выжил бы», — проглатывая слова, добавил Исмагилов.

«Скорее всего, это сугубо личное мнение, оператор, который проводил работы, испугался, отбежал, а когда нужно было обратно делать, уже стало поздно» Фото: © Стрингер, РИА «Новости»

«ОПЕРАТОР, КОТОРЫЙ ПРОВОДИЛ РАБОТЫ, ИСПУГАЛСЯ, ОТБЕЖАЛ…»

О том, что неполадки произошли именно в процессе дренирования, говорит и директор базы Рустам Арсланов, занимающий свой пост чуть больше года. По нашим данным, он рассказал комиссии, что в тот вечер все работы выполнялись по инструкции, но не учли один момент — все краны и задвижки должны были открываться плавно. Почему-то этим пренебрегли, считает Арсланов.

«На самом деле сложно сказать, [почему произошла авария], но, судя по всему, либо не было плавного открытия дренажа и, соответственно, [случился] резкий выход газа. И, скорее всего, это сугубо личное мнение, оператор, который проводил работы, испугался, отбежал, а когда нужно было обратно делать, уже стало поздно», — рассказал директор. Как видно из его слов, он склоняется к версии человеческого фактора. «Я эту процедуру тоже… ну не выполнял, а наблюдал, как выполняют. Если там плавно и постепенно открывать кран, именно плавно, газ сразу не пойдет таким количеством, — объяснял членам комиссии Арсланов. — [Закрыть кран было уже нельзя, потому что] загазованность пошла и, скорее всего, уже кран примерз».

Сам Арсланов в момент взрыва был далеко от работы — отдыхал с семьей в Нижнекамском районе. В тот вечер, по словам нашего собеседника, примерно в 21:18, ему звонили с базы, но звонка он не услышал. Перезвонил только в 21:30 своему заместителю: «Он мне сообщил, что произошла разгерметизация емкости. Я ему говорю: „В каком плане разгерметизация — емкость дала трещину или что?“ Ответа не получил». После этого Арсланов выехал в Казань. На место аварии прибыл около половины четвертого ночи.

Но самый весомый аргумент в пользу версии ошибки рабочих озвучили представители компании «Газпром сжиженный газ» на одном из судебных заседаний, где побывал корреспондент нашего издания. На заседании, состоявшемся в начале сентября в Верховном суде Татарстана, компания пыталась оспорить выписанный ей штраф за нарушение правил пожарной безопасности. Позиция фирмы выглядела так: нарушения не повлияли на то, что произошло, потому что «авария стала следствием человеческой ошибки».

«У нас произошла авария 12 июня, случилась она из-за человеческого фактора», — говорил в Верховном суде РТ представитель «Газпром сжиженный газ» Ильдар Даутов. Подчеркнем, что к тому моменту, как прозвучало это заявление, комиссия еще не озвучивала предварительные выводы, по крайней мере публично.

«Там стояла цистерна со сжиженным газом, сливщик-наливщик подошел, открыл дренажный клапан, и сразу же произошла утечка газа, заморозка данного дренажного клапана и выход газа», — говорил Даутов, фактически резюмируя часть рассказов опрошенных комиссией сотрудников базы. Представитель «Газпром сжиженный газ», кроме того, добавил немаловажную деталь: цистерна, из которой сливали газ, прошла капитальный ремонт, после которого в ней не было конденсата или грязи. «По технологии, если бы это было не после капремонта, вначале открывается [клапан] и выходят остатки жидкости. Да, по технологии так положено. А он об этом (о ремонте — прим. ред.) не знал либо ему не сказали», — добавил юрист.

В связи с этим, отметил Даутов, произошел выход газа, взрыв и пожар. «Авария произошла не из-за нарушения каких-то пожарных требований. А именно: в данном случае [ее причина —] человеческий фактор», — сказал представитель компании в суде.

«Там стояла цистерна со сжиженным газом, сливщик-наливщик подошел, открыл дренажный клапан, и сразу же произошла утечка газа, заморозка данного дренажного клапана и выход газа» Фото: © Тарас Литвиненко, РИА «Новости»

причина ВТОРАЯ: Бардак на базе и технические неисправности

Есть и другой взгляд на то, как обстояли дела на базе «Газпрома». Через несколько дней после взрыва «БИЗНЕС Online» разговаривал с машинистом Исмагиловым. В частности, он говорил, что оборудование на базе было старым, даже неподходящим. Например, компрессоры для перекачки газа были рассчитаны на аммиак. «Они не должны так использоваться, но могут», — говорил Исмагилов. А сейчас наш собеседник рассказал, что на его рабочем месте, в компрессорной, не было никаких датчиков (они почему-то расположились в операторной), кроме газоанализатора. Последний, по его словам, не сработал в момент утечки газа: то ли газ не дошел, то ли газоанализаторы были неисправны.

По нашим данным, комиссия обратила внимание на то, что проектная документация базы датирована 1963 годом. Директор базы Арсланов объяснил, что по мере модернизации оборудования она обновляется. Но в ней нашли нестыковки, например по высоте обвалования — именно оно должно в случае утечки газа предотвратить его растекание за пределы участка, где расположены цистерны. По словам членов комиссии, с одной стороны от цистерн высота защитных валов составляла 1,5 м, с другой — примерно 30 сантиметров. Операторная, которую разрушило взрывом, как раз находилась с той стороны, где обвалование было ниже. «Оно соответствовало [проекту]?» — задавались вопросом члены комиссии. «Если 30 сантиметров, то нет», — признавался Арсланов. «То есть дальше нет смысла спрашивать, принимались ли какие-то меры по несоответствию. Значит, не принимались. Просто мимо проходили, и всё», — резюмировала комиссия.

Кроме того, как оказалось (и это озвучил представитель компании в суде), на цистерне, которая и стала эпицентром пожара, за несколько дней до ЧП проводился внеплановый ремонт. 10 июня, по словам директора, ремонтная бригада из числа сотрудников фирмы производила замену сальникового уплотнения на запорной арматуре 10-й цистерны. «Кран плохо закрывался и открывался», — объяснил необходимость ремонта руководитель. Но подчеркнул, что эта задвижка не участвовала в сливо-наливных операциях, которые проводились в тот вечер. Получается, просто совпадение: ремонт цистерны и последующие неполадки? 10 июня, в день ремонта, емкость полностью опустошили, сняли с нее давление, заменили сальниковое уплотнение, а после приемки работ заполнили емкость вновь. И первая процедура дренирования как раз пришлась на 12 июня. У комиссии возникли вопросы к тем, кто выполнял работы и принимал их, а также сдавал смену: по нашим данным, опросить этих сотрудников базы собираются уже в ближайшее время. Может быть, именно в их ответах обнаружится истинная причина аварии.

О возможной версии технической неисправности говорят и многочисленные штрафы, выписанные компании Ростехнадзором за различные нарушения. Сейчас фирма бьется в судах, оспаривая наказания Фото: «БИЗНЕС Online»

РОСТЕХНАДЗОР ПРОВЕРЯЛ ОБЪЕКТ ЕЩЕ В 2019 ГОДУ, НО ШТРАФЫ ВЫПИСАЛ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЧП

О возможности технической неисправности говорят и многочисленные штрафы, выписанные компании Ростехнадзором за различные нарушения. Сейчас фирма бьется в судах, оспаривая наказания.

Так, из судебных актов, опубликованных на сайте Арбитражного суда  РТ, следует, что первый протокол по ч. 1. ст. 9.1. КоАП РФ был составлен Ростехнадзором в отношении ООО 17 июня — спустя пять дней после ЧП. Хотя сама проверка прошла еще в октябре 2019 года! Речь шла о следующих нарушениях: путаница с адресами объектов базы в лицензии, нет документов планирования мероприятий по снижению риска аварий в положении, утвержденном главным инженером, а также несоответствие количества работников (где-то указаны 86 человек, где-то — 83). В октябре организации выдали предписание, а спустя месяц, судя по документам, нарушения уже были устранены. Тем не менее в июне этого года организации выписали штраф на 200 тыс. рублей, но АС РТ снизил наказание до 100 тысяч. Суд учел тяжелое финансовое положение фирмы и подчеркнул, что наказание в этом случае носило не предупредительный, а карательный характер.

Аналогичная ситуация и со вторым штрафом: нарушения были обнаружены в марте 2020 года, протокол выписан 18 июня. Как следует из документов, мартовская плановая проверка показала, что готовность оборудования к работе проверяется формально, наружные газопроводы не осматриваются, на них не проводится капремонт. Более того, нарушены требования к эксплуатации зданий и сооружений, использующих СУГ, а здание баллонно-наполнительного отделения 1965 года постройки и вовсе не соответствует требованиям промышленной безопасности. Все нарушения потянули на штраф в 205 тыс. рублей, который решением АС РТ был также снижен до 100 тысяч. Компании удалось устранить только часть нарушений: по словам ее представителя, из-за пандемии не имелось возможности заключить договоры подряда на ремонт здания БНО.

В августе в отношении организации составили еще один протокол — по итогам внеплановой проверки, проведенной непосредственно после взрыва, — на этот раз уже по ч. 3 ст. 9.1 КоАП РФ, которая подразумевает еще больший штраф, до 1 млн рублей. Результаты проверки ведомство озвучивало на своем сайте. Всего было выявлено 63 нарушения, вот лишь часть из них: предприятие не осуществляет производственного контроля за соблюдением требований промышленной безопасности, не обеспечивает готовности к локализации и ликвидации последствий аварий; отсутствует контроль за своевременным проведением необходимых испытаний и освидетельствований технических устройств, железнодорожная сливная эстакада сжиженных газов «База хранения СУГ (ГНС города Казани)» не оборудована надежными автоматическими системами контроля слива. По данным картотеки дел АС РТ, организации назначили максимальный штраф в 1 млн рублей, сейчас «Газпром сжиженный газ» обжалует это решение. Разбирательство назначено на октябрь.

В июне, также по иску Ростехнадзора, деятельность организации и вовсе была приостановлена на 90 суток. Возобновление возможно только после ликвидации последствий аварии, а также «устранения всех выявленных нарушений», объяснили нашему изданию в ведомстве.

Кроме того, еще один протокол в отношении фирмы был составлен сотрудниками ГУ МЧС РФ по РТ — по ст. 20.4 ч. 1 КоАП РФ («Нарушение требований пожарной безопасности» ). Речь шла о трех нарушениях: это неисправность источников противопожарного водоснабжения (или руководителем фирмы не соблюдены связанные с ними требования); система оповещения и управления эвакуацией отсутствует или не соответствует требованиям; неисправность устройств для самозакрывания дверей, нарушение запрета на перевод установок с автоматического пуска на ручной. Представитель «Газпром сжиженный газ» Даутов в суде делал упор на то, что нарушения были выявлены еще до аварии, а протокол выписан после. Тем не менее, по его словам, нарушения никак не повлияли на произошедшее.

Согласно сообщению ГУ МЧС РФ по РТ, взрыв произошел в 21:56, т. е. спустя полчаса после того, как в ОДС РТ узнали о нештатной ситуации, и за 15 минут до того, как бригада прибыла на место Фото: «БИЗНЕС Online»

ТРЕТЬЯ причина: МЕДЛЕННАЯ РЕАКЦИЯ ЧАСТНЫХ СПАСАТЕЛЕЙ

В то же время, как стало известно нашему изданию, у комиссии появилось много вопросов к обеспечению безопасности базы и проведению аварийно-спасательных работ в случае ЧП. Как известно, подобного рода производственные объекты относятся к перечню опасных (ОПО). Казанская база относится к ОПО первого класса — это самый высокий класс опасности. Услуги по аварийно-спасательным работам в случае ЧП базе оказывала компания «ОДС РТ», которая хорошо знакома нашим читателям.

В фокусе общественного внимания частная фирма оказалась в марте этого года. Ее гендиректор Ленур Зиннатуллин и заместитель Ильнар Гимадиев стали фигурантами уголовного дела о мошенничестве. Еще один фигурант дела — замглавы МЧС РТ Ильхам Набиуллин. Следствие считает, что фирма, будучи «карманной» структурой некоторых членов руководства министерства, дублировала функции поисково-спасательной службы ГУ МЧС РФ по РТ и, работая с крупными нефтегазовыми компаниями РТ, уводила клиентов у госоргана. Одним из таких клиентов и был «Газпром сжиженный газ». Как теперь выясняется, качество услуг было отнюдь не на высоте, причем нереальные параметры закладывались уже на уровне документов.

Комиссия вызывала на опрос замначальника казанского отделения ОДС РТ №2 Рамиля Нургалеева. Тот, судя по аудиозаписи, рассказал, что в 21:26 12 июня в спасательную компанию поступило сообщение от руководителя службы охраны труда и промышленной безопасности фирмы Любови Фурштатовой. «Разгерметизация цистерны, пострадавших нет», — кратко передал суть сообщения Нургалеев. Дежурная смена собралась и выехала на место ЧП, но прибыла туда только в 22:11, т. е. спустя 45 минут. Почему так долго? «Расстояние до места происшествия — 24 километра (смена выезжала с базы, расположенной по адресу: Складская, 7, — прим. ред.). По пути следования проводились дорожные работы на улице Тэцевской. Из-за этого, возможно, мы чуть-чуть припозднились», — объяснял спасатель.

Когда они прибыли на место, там уже происходило «вертикальное горение». Согласно сообщению ГУ МЧС РФ по РТ, взрыв произошел в 21:56, т. е. спустя полчаса после того, как в ОДС РТ узнали о нештатной ситуации, и за 15 минут до того, как бригада прибыла на место. «Нам сообщили, что двоих пострадавших эвакуировали, имеется еще один», — продолжал Нургалеев. Но даже тогда спасатели не могли приступить к ликвидации аварии. «Мы были как бы не готовы… Выезжали на разгерметизацию, то есть у нас костюмы закрытого типа, а не так называемые боевые. После того как штаб был сформирован, нам сказали, что [надо] находиться рядом, настроиться на волну по рации и ждать дальнейших указаний», — сказал замначальника отделения.

— Вы, получается, ни пострадавших не вытащили с аварии, ни какие-то мер по локализации не предприняли вообще? Просто стояли и смотрели, как все происходит? — возмутились члены комиссии.

— Поисково-спасательная служба как бы... Они быстрее среагировали… Вытащили пострадавшего, — тихим голосом отвечал Нургалеев.

— Какое время прибытия на объект у вас прописано [в плане мероприятий по локализации и ликвидации аварии — ПМЛА]? — продолжали засыпать вопросами Нургалеева.

— Времени прибытия конкретного не обозначено, время реагирования — 20 минут… Вроде как я читал в последний раз, — неуверенно отвечал он.

Как выяснится позже, именно компания «ОДС РТ» согласовывала ПМЛА на этой базе и в соответствии с ним должна была проводить учебно-тренировочные занятия (УТЗ) с сотрудниками. Всего с момента заключения договора с предприятием (с конца 2019 года) было проведено два занятия, последнее — 9 июня, за несколько дней до ЧП. Дату первого занятия Нургалеев вспомнить так и не смог, как и дату проведения УТЗ при участии Ростехнадзора. «Значит, хорошо проводили, если даже не помните, что проводили», — сделал колкое замечание председатель комиссии.

Впрочем, одну деталь частный спасатель все же вспомнил: на одном из учений весной они доехали на объект за 40 минут. Т. е. в 2 раза дольше, чем установлено в ПМЛА.

— Как вы можете объяснить то, что ваше предприятие сознательно согласовало план, который не соответствует требованиям безопасности? Сознательно, подчеркиваю! — недоумевал член комиссии.

— Нет, ну в плане же написано, что это «время реагирования». Мне кажется, время реагирования и время прибытия — это… — не успел договорить Нургалеев, как его снова завалили вопросами.

— То есть вы считаете, что, после того как вам позвонили, вы еще 20 минут просто между собой «реагируете»? Медленная у вас реакция какая-то!

После получасового «разгромного» опроса Нургалеева председатель комиссии, глава Ростехнадзора, вышел из себя. «Вы вообще сами читали, что вы согласовывали? Вы на себя колоссальную ответственность берете! Вы первая служба (которая должна реагировать — прим. ред.)! Вы тогда зачем этому предприятию нужны? Зачем? Если вы ничего абсолютно не делаете, кроме того что один раз в квартал приезжаете через 40 минут на УТЗ. Вот ваши 40 минут! Вы приехали, правильно, вас даже не допустили к локализации, потому что все уже, авария свершилась! Уже трудились совершенно другие службы, МЧС уже вовсю работало! Один погиб! Двое пострадали! Горящий фонтан, факел, факельное горение уже было! А вы приехали! Статистами приехали! — обращался он к Нургалееву, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — И причем вы именно это прописали в ПМЛА. 24 километра вам надо ехать! И сколько у вас еще таких объектов есть? Которые вы так же согласовали — не пойми как? А если бы, не дай бог, случилось две такие нештатные ситуации, вы бы что делали — разорвались? Или выбирали тех, кто поближе?»

Ответа на сей спич Нургалеев дать не смог. «К вашему предприятию очень большие вопросы. И, я думаю, мы в этом плане как раз при расследовании данной аварии такие вопросы еще зададим. Ну пока я абсолютно формализм вижу», — резюмировал председатель комиссии.

Руководитель базы Арсланов, ранее упоминавшийся нами в тексте, рассказал, что вообще не знал, за какое время спасатели из ОДС РТ должны были реагировать в случае ЧП Фото: «БИЗНЕС Online»

как частные спасатели выиграли тендер

Руководитель базы Арсланов рассказал, что вообще не знал, за какое время спасатели из ОДС РТ должны были реагировать в случае ЧП: «В ПМЛА не прописано этого нигде, я не знал, за какое время они должны приезжать», — сказал он и добавил, что после занятий никаких мер по «ускорению» прибытия спасателей не принимали.

Зато сотрудники «Газпром сжиженный газ», которые присутствовали на заседании комиссии, знали установленные нормативы. «В ПМЛА не определено, но через тендер, который они (ОДС РТ — прим. ред.) выиграли, требование у нас 20 минут, и они согласились с этими требованиями. И прошли через тендер, который мы заключили», — подсказывали голоса из зала. Оказывается, до этого фирма заключала аналогичные договоры с компанией «Регион-Спас». «„Регион-Спас“ совсем другие были! — возмущался мужской голос из числа присутствовавших. — В прошлом году ОДС не выиграл [тендер], но все равно лезет сюда!»

Нашему изданию удалось обнаружить условия тендера, о котором идет речь. Проведен он был в декабре прошлого года, а договор с ОДС РТ подписали тогда же, действует он до конца 2020-го. Упомянутый «Регион-Спас» просил за свои услуги 386,4 тыс. рублей. ОДС РТ предложил 368 тысяч. Победа, естественно, досталась последней компании. В техзадании действительно указано время реагирования — 20 минут. Кроме того, по условиям договора спасатели должны были обеспечить представителя на месте производства огневых, газоопасных работ, выполняемых по наряду-допуску, согласовать ПМЛА, а также участвовать в ликвидации аварий на объектах. Таких объектов у «Газпром сжиженный газ», которые обслуживали спасатели, только на территории РТ оказалось 16 — помимо базы на Северо-Западной, 10, это ГНС в промзоне Нижнекамска и АГЗС в Казани, Челнах, Нижнекамске, Буинске, Зеленодольске.

Цистерна, из которой произошла утечка газа, до сих пор находится на территории базы. На кадрах видно, что одна ее часть сильно обгорела. По всей видимости, разрушения до сих пор не устранены Фото: «БИЗНЕС Online»

КАК ЖИВЕТ БАЗА СПУСТЯ три МЕСЯЦА ПОСЛЕ ЧП

На сайте «Газпром сжиженный газ» размещена статья в журнале «ТСР», приуроченная к 20-летию организации в 2018 году: «Основной актив компании — газонаполнительная станция в Казани. Это крупнейшее хранилище сжиженного углеводородного газа в Европе, в своем составе оно имеет парк хранения сжиженного газа общим объемом резервуаров 8,2 тысячи кубометров (или 3,6 тысячи тонн) СУГ. За весь 50-летний период эксплуатации ГНС на станции не было ни одной аварии, связанной с производством, ни одного пожара или возгорания на ее объектах».

Сейчас база не работает. По предписанию Ростехнадзора ее функционирование заморожено на 90 дней, но по факту база сможет возобновить работу только тогда, когда будут устранены все нарушения и восстановлено разрушенное. Время, отведенное ведомством, истекает уже в сентябре.

Ранее «БИЗНЕС Online» публиковал фото пожара с высоты. В этот раз мы сняли последствия аварии с воздуха. Цистерна, из которой произошла утечка газа, до сих пор находится на территории базы. На кадрах видно, что одна ее часть сильно обгорела. По всей видимости, разрушения до сих пор не устранены. Об этом нам заявил и представитель компании в Верховном суде. «Мы не работаем сейчас, нам надо все восстанавливать», — говорил Даутов. О проделанных работах компания не сообщает: нашему изданию удалось найти лишь одну закупку на устранение последствий аварии — речь о восстановлении заграждения газонаполнительной станции на сумму 122 тыс. рублей (за счет собственных средств компании).

По данным сервиса «Контур.Фокус», к концу 2019-го (более свежих данных нет) баланс предприятия составлял 1,3 млрд рублей. По итогам того же года фирма получила выручку в 674 млн рублей и тогда же вышла на чистую прибыль в 4,8 млн рублей после двух лет работы в убыток (минус 15,3 млн по итогам 2017-го и минус 7,7 млн в 2018-м). А как финансовые дела у компании обстоят сейчас? Официально «Газпром сжиженный газ» не озвучивает суммы ущерба, нанесенного аварией. Однако Даутов в суде назвал предварительную сумму убытков. «У нас планируемый убыток [составил] не менее 66 миллионов — от момента аварии до момента восстановления работы в 2020 году, — говорил защитник. — То есть вопрос даже в том, сможем ли мы работать вообще с учетом тех убытков, которые несем, и выплачивать зарплату своим сотрудникам».

Вероятно, для покрытия убытков и выплаты штрафов в начале сентября «Газпром сжиженный газ» избавился от станции СУГ в Омской области. Согласно документам, опубликованным на сайте компании, станцию у компании с 2017 года арендовало ООО «Омская областная газовая компания». Теперь станция СУГ перешла в собственность OOO «ООГK». Сумма сделки — 58 млн рублей.

Наши же эксперты в газовой сфере сразу после ЧП советовали «Газпрому» в принципе пересмотреть систему управления столь опасными объектами, потому что сейчас ответственность размыта. Казанская кустовая база, где произошла авария, ранее входила в состав «Таттрансгаза», ныне ООО «Газпром трансгаз Казань» — «дочки» «Газпрома», гендиректором которой в прошлом году стал Рустем Усманов. Однако еще в 1998-м база была выведена оттуда и передана на баланс ООО «Газпром сжиженный газ», также зарегистрированного в Татарстане. «Газпром сжиженный газ» в свою очередь до 2018 года принадлежал организации «Газпром газэнергосеть» (сначала АО, потом ООО), но сейчас данная структура находится в процедуре ликвидации, а ее бывшую татарстанскую «дочку» перекинули на АО «Газпром газораспределение Дальний Восток», зарегистрированное в Хабаровске. Гендиректор компании с 2018 года — москвич Леонид Иванов, вся биография которого связана с аудиторской деятельностью. При такой структуре управления обеспечить порядок на базе было сложно — руководство далеко, а полномочия местных начальников крайне ограничены. «Чтобы купить одну задвижку, надо писать письмо, а пока там решение примут, пока закон о закупках позволит ее приобрести…» — говорил один из наших экспертов.

Остается надеяться, что по итогам работы комиссии в сфере безопасности газовых объектов произойдут серьезные изменения Фото: © Тарас Литвиненко, РИА «Новости»

ИЗВЛЕКУТ ли из ЧП уроки?

Как сообщили в пресс-службе приволжского управления Ростехнадзора, по окончании расследования комиссия сформирует акт, в котором будут отражены причины аварии, виновные лица, экологический и технологический ущерб, а также мероприятия по недопущению подобных инцидентов в дальнейшем. В Ростехнадзоре подчеркнули, что вся информация по итогам работы комиссии будет обнародована. Ее результатов, кстати, ждет и следственный комитет, который сразу после взрыва возбудил уголовное дело по факту нарушения правил безопасности на взрывоопасном объекте.

Остается надеяться, что по итогам работы комиссии в сфере безопасности газовых объектов произойдут серьезные изменения, как случились они в атомной отрасли — нашей страны и мира — после трагедии в Чернобыле в 1986 году. Тогда атомщики планеты пришли к общему мнению: человеческий фактор в работе столь сложных и опасных объектов должен быть сведен к минимуму. Пока же все базы СУГ в России работают так же, как и казанская. И рабочий, который недостаточно «плавно и постепенно» открывает кран, думая, что из цистерны пойдет жидкость, а не газ, вполне может устроить техногенную катастрофу.