«Ока 2.0» теперь с батарейками: микролитражку пытаются возродить питерские инженеры

Пока у КАМАЗа нет не только большого желания производить электрокар «Ока», но и конвейера под данный автомобиль. Для этого придется либо купить готовые производственные мощности, либо построить их самим Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мы работаем еще над десятком подобных проектов, Но не факт, что они дадут результат»

Над электропрототипом «Оки» задумались на КАМАЗе. Проект компактного городского автомобиля нового поколения создают инженеры центра компьютерного инжиниринга Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого.

Как пишет портал «Автовзгляд», новая «Ока» будет представлять собой четырехместный трехдверный хетчбэк. Машина получит мощную раму, на которой установят легкий трубчатый каркас, обшитый пластиковыми панелями. Батареи питания как раз и разместят внутри несущего основания.

Два этапа разработки «электрооки» уже завершены. При проектировании применяется формат «умного цифрового двойника». Это позволяет проводить виртуальное тестирование и настройку автомобиля, снижать трудозатраты на инжиниринг на 30% и вдвое уменьшать длительность работ по выпуску серийного образца, сообщает издание. Однако пока четкого видения о том, когда автомобиль выйдет в серию, нет.

Ирек Гумеров: «Создание и выпуск на рынок малогабаритного электромобиля — одно из перспективных направлений развития компании на ближайшие годы»

«Создание и выпуск на рынок малогабаритного электромобиля — одно из перспективных направлений развития компании на ближайшие годы», — процитировал «Автовзгляд» заместителя гендиректора по развитию КАМАЗа Ирека Гумерова. По его словам, электромобиль по доступной цене будет интересен в первую очередь молодежи. Хотя, скорее всего, основными покупателями могли бы стать службы каршеринга, такси и доставки.

В пресс-службе Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого на запрос корреспондента «БИЗНЕС Online» пока не ответили.

Руководитель пресс-службы КАМАЗа Олег Афанасьев прокомментировал новости весьма скупо и крайне осторожно. «Мы работаем в области развития электротранспорта. У нас в этом направлении есть очень серьезные разработки, такие как электробус, который уже серийно выпускается. На выходе — грузовики на электротяге. Разработка легкового автомобиля — это один из наших проектов в сфере научно-исследовательской деятельности. Мы работаем еще над десятком подобных проектов. Но не факт, что они дадут какой-то результат. На данный момент никаких намерений по производству как легкого транспорта, так и легкового на электротяге, на КАМАЗе нет», — сообщил «БИЗНЕС Online» Афанасьев.

Впрочем, пока у КАМАЗа при даже большом желании производить обновленную «Оку» (вдруг появись оно) выясняется, что нет конвейера под этот автомобиль. По прогнозам специалистов, чтобы поставить электромобиль на конвейер, требуется 3–4 года. И для этого придется либо купить готовые производственные мощности, либо построить их самим.

«Ока» производилась в Челнах на Заводе малолитражных автомобилей, который был основан в 1987 году как дочернее предприятие ОАО «КАМАЗ» Фото: © Владимир Акимов, РИА «Новости»

«ОКУ» ЛЮБИЛИ ЗА ЭКОНОМИЧНОСТЬ И МАЛЫЙ ВЕС

Информация о возрождении «Оки» выглядит неожиданной на фоне того, что еще в конце прошлого года гендиректор КАМАЗа Сергей Когогин в интервью корпоративному изданию заявлял, что у завода нет планов возвращаться к производству легковых автомобилей. «В нашей стране созданы избыточные мощности по производству легковых автомобилей, инвестировать туда КАМАЗу сегодня смешно. Когда мы продали ЗМА, тогда и решили уйти из этого сегмента», — объяснил логику предприятия Когогин. Зато с большим интересом в том же интервью генерал КАМАЗа рассказывал о планах выйти на рынок легких коммерческих грузовиков. «Мы уже несколько лет занимаемся этой темой. Дело в том, что автомобили [„КАМАЗ"] 4-го, 5-го поколений, которые мы выпускаем, стали менять старые машины не один к одному, а 1:2, 1:2,5. Кроме того, К5 с его ресурсом в 1,2 миллиона километров пробега (а испытания проводились на 1,8 миллиона километров) — это и совершенно другой продукт, с иными сроками эксплуатации, характеристиками. Рынок тяжелых коммерческих автомобилей объективно стал схлопываться», — говорил он в конце прошлого года. Судя по всему, именно «схлопывание» рынка побуждает КАМАЗ идти в иные ниши: общественный транспорт, легкие коммерческие автомобили и т. д.

Сергей Когогин: «В нашей стране созданы избыточные мощности по производству легковых автомобилей, инвестировать туда КАМАЗу сегодня смешно»Фото: «БИЗНЕС Online»

Впрочем, КАМАЗ может вернуть себе то, что когда-то принадлежало ему, если проект «электроокушки» дойдет до логического завершения. Напомним, «Ока» производилась в Челнах на Заводе малолитражных автомобилей, который был основан в 1987 году как дочернее предприятие ОАО «КАМАЗ». Массовый выпуск «ВАЗ-11113» предполагался на Елабужском заводе легковых автомобилей. Однако там производство малолитражек так и не наладили. Пробная модель «Оки» сошла с конвейера в декабре 1984 года, а впоследствии структурное подразделение КАМАЗа, выпускавшее автомобиль, было реорганизовано в Завод микролитражных автомобилей (ЗМА). Машины оснащались двухцилинровым двигателем вазовского производства. В 1988-м цена модели составляла 4 тыс. рублей. В 2006 году со вступлением в силу экологических норм «Евро-2» выпуск этого мотора был прекращен, и на «Оку» стали ставить китайский силовой агрегат FAW в сочетании с пятиступенчатой механикой. Но он появился на «Оке» слишком поздно и был чересчур дорогим, чтобы спасти проект. Последняя «Ока» сошла с конвейера завода в мае 2006 года, когда челнинскую площадку купила компания «Северсталь-авто» (ныне Sollers). Напомним также, что закрывшаяся в Челнах площадка Ford Sollers совсем недавно была выставлена на продажу — ее стоимость эксперты «БИЗНЕС Online» оценили в 1,2 млрд рублей.

Потребителю «Ока» пришлась по вкусу за малый вес, достаточно высокий клиренс и передний привод. По тем временам автомобиль стал настоящей панацеей для тех, кто хотел большей мобильности, но не имел больших материальных возможностей. «Ока» радовала владельца экономичностью, тратя 4–5 л на сотню по трассе и 6–7 л — в городе. Многие запчасти являлись взаимозаменяемыми с другими моделями LADA. Чтобы починить «Оку», достаточно было руководства по эксплуатации, а чтобы вытащить ее, застрявшую, из бездорожья — хватало пары крепких мужчин.

Но были и минусы — без спецобработки антикоррозионным покрытием нещадно гнили пороги, всю начинку приходилось менять почти в первый год эксплуатации, жизненного пространства в машине практически не имелось, кому-то был маловат багажник и тесноват салон.

«Потенциальный спрос на электромобили у нас имеется, хотя и не очень большой, есть такие структуры, как, например, отели, прокатные компании, которые с удовольствием подобные электромобили купили бы» Фото: «БИЗНЕС Online»

ОГРАНИЧЕННЫЙ СПРОС ЕСТЬ, А МАССОВОГО — ПОКА НЕТ

Эксперты, опрошенные «БИЗНЕС Online», пока оценивают перспективу городских электромобилей настороженно. Развить рынок мешает высокая стоимость батарей и отсутствие преференций со стороны государства.

Максим Кадаков — главный редактор «За рулем»:

— Тут все настолько просто, насколько и сложно. Потенциальный спрос на электромобили у нас имеется, хотя и не очень большой, преимущественно в южных регионах страны, потому что есть такие структуры, как, например, отели, некоторые рекреационные зоны, прокатные компании, которые с удовольствием подобные электромобили купили бы, пусть даже в небольшом количестве. Их даже не настораживает цена, пугающая обычных покупателей. Если небольшой автомобиль такого класса у нас сможет стоить 600–800 тысяч рублей (Granta дешевле, а иномарка дороже), то такой же электромобиль будет стоить и 1,5–2 миллиона рублей. Это ограниченный спрос.

Если же мы говорим об интересе со стороны населения, то обычный человек всегда жестко взвешивает цену и то, что он за нее получает. Поскольку у нас, за исключением нескольких льгот типа бесплатной парковки и растаможки, других преференций для покупателей электромобилей нет, то оказывается, что электромобиль получается даже при самом большом желании автопроизводителей, которые готовы работать без прибыли именно на этой модели и так далее, на 30–40 процентов дороже, чем обычная машина с двигателем внутреннего сгорания. А среднестатистический покупатель вполне разумно рассуждает: «Если Granta стоит 450 тысяч рублей, а мне предлагают электрическую Granta за 700–800 тысяч, зачем мне это надо? Да, я буду экономить на зарядке, обслуживании, потому что нет мотора, коробки, но я такую покупку „отобью“ за 5–7 лет. А машина при этом малого радиуса действия: не могу на ней поехать из Казани в Ижевск». Сети зарядных станций по-прежнему нет. Разница в цене до сих пор отпугивает нашего покупателя. Электромобиль сейчас, как ни крути, — история для людей, у которых уже все есть. Так почему бы еще не побаловаться электромобилем? Это история сугубо рыночная.

Если вас интересует производственная история, то я пока не очень вижу реальные возможности, чтобы производить электромобиль на КАМАЗе. С одной стороны, чисто технологически не боги горшки обжигают, можно и электромобиль делать, но самая дорогостоящая и проблемная часть — это батарея: самая тяжелая по весу, самая дорогая проблема. Аккумуляторные батареи у нас не производят. А все, что у нас делают или будут пытаться сделать в ближайшее время, скорее всего, — батарея из Китая. Любой электромобиль строится вокруг батареи, образно говоря. По состоянию на 2019 год стоимость киловатт-часа, запасенного батареей, на мировом рынке составляла примерно 156 долларов, даже это много. Поэтому приличная батарея дорого стоит.

Теоретически собрать электромобиль из комплектующих можно даже не на автозаводе, а на любом более-менее машиностроительном предприятии. Но вся история с российским электромобилем Zetta — это то же самое: клепается на простейшей пространственной раме пластиковый кузов, туда ставятся китайские батареи. Наш рынок будут щупать разные производители. Помимо того что дорогие автомобили на наш рынок выходят, есть и первый китайский электромобиль JAC размером примерно с ту же Granta. Но он стоит 2,3 миллиона рублей. Представительство боролось с китайцами, чтобы цену сбить, он должен был стоить еще дороже. Эту же машину они пытаются сейчас продавать в Европе, там она стоит 33 тысячи евро, а это уже почти 3 миллиона рублей.

Поэтому резюме: производить можно. Но вопрос: что, для какого уровня, какого качества и сколько это будет стоить? Ограниченный спрос есть, а массового — пока нет. Его не будет до тех пор, пока не станет массовых преференций. Государство должно говорить: «Купи электромобиль вместо Granta или Vesta, и мы тебе дадим 100 тысяч рублей от цены. Ты купи, а мы готовы за тебя доплатить производителю. А также ты не будешь платить транспортный налог и что-нибудь еще». Тогда покупатель станет смотреть: если разница между автомобилем и электромобилем составит, условно, 10 процентов, то тогда вполне возможно, что жители крупных городов подумают: «Ладно, я не смогу на электромобиле доехать до дачи или доеду, но не смогу быстро зарядиться. На дачу мы поедем на машине жены, а на электромобиле станем по городу ездить». Когда будет такая история, то появится и массовый интерес к электромобилям.

«ЭТО ТАКОЙ ЖЕ «Ё-МОБИЛЬ», КОТОРОГО НЕ БУДЕТ»

Евгений Замулин — генеральный директор ООО «Арена Авто»:

— Будущее придет в любом случае, и о нем нужно думать сейчас. Единственное — кому думать? Это такой же «Ё-мобиль», которого не будет. Мысль хорошая, спрос появится, но в реализации я не уверен. В любом случае за электромобилями — будущее. Даже сейчас, занимаясь этим, КАМАЗ уже опаздывает. Думаю, автомобиль должен стоить до 500 тысяч рублей.

Игорь Крюков — президент ХК «Челны», участник проекта по производству автомобилей «Ока» в 90-х:

— Автомобиль класса «Ока» всегда был востребован. И, когда я работал там, у нас никогда не имелось проблем с реализацией. Она в различных нишах пользовалась популярностью — как частный автомобиль, как коммерческий, молодежный. Очень разноплановая машина. Если учтут недостатки той «Оки», то новый автомобиль будет вообще хорош. Эти минусы тогда так и не ликвидировали — машину как сделали пробной, так больше и не работали над ее усовершенствованием. Авто текло, двигатель был слабоват. Но за те деньги, которых машина стоила, она на 100 процентов выполняла свои задачи. Когда я жил в Москве, у меня был служебный Chrysler, а вечером я домой по пробкам возвращался на «Оке». На ней можно было спокойно заскочить на бордюр, а проехать по тротуару на Chrysler я позволить не мог. Для меня очень большая часть жизни связана с производством этого автомобиля. Лично я буду очень рад, если он возродится.

Сейчас много версий относительно электротранспорта. Некоторые считают, что подобное не выход, потому что для выработки электроэнергии необходимо развить соответствующую инфраструктуру. А это опять надо жечь углеводороды, чтобы получить электроэнергию. По Челнам ездят электромобили. Как минимум одну Tesla я видел. Где подзаряжаются? Наверное, дома.

«ВСЕ ПРОЕКТЫ В даннОЙ СФЕРЕ КАКИЕ-ТО СТРАННЫЕ»

Вячеслав Зубарев — председатель совета директоров ГК «ТрансТехСервис».

— Для меня неожиданно, я еще не слышал о таком. Надо повнимательнее изучить, что это за машина, какие электрозаправки нужны, для каких целей, каких объемов. И вообще, разработка и решение о выпуске — это разное. Очевидно же, что сейчас разработкой электромобилей занимаются по всему миру. КАМАЗ идет в тренде, а что за автомобиль и какие у него перспективы, можно будет говорить, когда продукт появится.

Когда мы говорим «Ока», представляем то авто, что выпускалось раньше. Думаю, сейчас это будет совсем другой автомобиль. Конкурентов сегодня нет, потому что электромобили производятся штучно. В ценовом сегменте класс электромобилей, которые сейчас продаются в России, — дорогой. Не знаю, сколько будет стоить новая «Ока», но, думаю, значительно дешевле. Это еще и решение с точки зрения экологии.

Игорь Моржаретто — автоэксперт:

— Мы говорим о том, чего нет. Наверное, был бы спрос на небольшой автомобиль, в том числе электрический, если бы он стоил каких-то божеских денег. Но у нас в стране нет системы господдержки и развития электромобилей. Поэтому их парк в России мизерный — сотые доли процента. Говорить о каком-то развитии, рынке очень сложно. Поэтому покупка электромобиля — некий эксперимент над собой, потому что прикольно иметь такую штуку, но не более того. Рассматривать это как транспортное средство сейчас не приходится. Поэтому все проекты в данной сфере какие-то странные. Есть проект Zetta, который год нам обещают выпустить маленький электромобиль. Но сейчас, насколько знаю, работы приостановили из-за отсутствия средств. Любой другой эксперимент — ради бога, это классно и интересно, но компания рискует своими деньгами. Еще раз говорю: системы господдержки нет, спроса тоже. Поэтому эксперименты интересны, но не более того.

Есть дорогие электромобили, условно, Porsche, Audi, Jaguar, но они стоят по 5–10 миллионов рублей. Суммарные продажи — 200 штук в год. Еще продают тысячу подержанных электромобилей Nissan Leaf с правым рулем, списанных из Японии. Так о чем можно говорить? Есть спрос на электромобили стоимостью до 1 миллиона рублей, но он настолько мизерный, что это не рынок.

Возможно, данный проект когда-то выстрелит, если государство определится с тем, будет оно поддерживать такое развитие промышленности или нет. Электромобили развиваются в тех странах, где есть государственная стратегия, система поддержки. У нас подобное отсутствует напрочь. Единственное, что с 2020 года ликвидируют таможенные пошлины, но это ничего не меняет. В любом случае электромобиль даже без таможенных пошлин дороже, чем обычный.