«Мы можем бурить свыше 1 тысячи скважин в год — у нас имеются технологии, подрядчики, оборудование. И есть уверенность, что этих показателей мы все равно достигнем», — заявил заместитель генерального директора «Татнефти» по бурению Ринат Шафигуллин. В интервью «Нефтяным вестям» он рассказал, какие функции компания возложит на искусственный интеллект, как минимизируются выбросы на скважинах и зачем в хоккейных академиях учат финансовой грамотности. Пересказываем самое интересное.
Ринат Шафигуллин надеется, что кризисные времена рано или поздно пройдут и нужно будет вновь увеличивать объем добычи, поэтому сейчас важно заложить базис для будущего
О «запасных» скважинах
Падение стоимости нефти на мировом рынке вкупе с ограничениями по соглашению «ОПЕК+ привело к тому, что некоторые виды геолого-технических мероприятий «Татнефти» (в том числе, и бурение скважин) на время стали неактуальными. Но Ринат Шафигуллин надеется, что кризисные времена рано или поздно пройдут, и нужно будет вновь увеличивать объем добычи, поэтому сейчас важно заложить базис для будущего. С начала введения ограничений ОПЕК+ компания пробурила более 200 скважин, но пока не обустроила их — это резерв, задел, который можно быстро ввести в работу, когда ограничения будут сняты.
По его словам, активно используются новые технологии, например, недавно испытали первый в России аппарат лазерной сварки обсадных труб. В итоге если первые скважины когда-то бурились за 45 дней, то сегодня сроки сокращаются до 9 дней, а в некоторых случаях и до 4-5 суток.
О нефтесервисных компаниях
Объем заказов у сервисных компаний-подрядчиков снизился, но в основном за счет партнеров в других регионах, где ряд проектов совсем приостановлен. «Мы сократили заказы лишь по некоторым направлениям, нет такого, чтобы совсем прекращали работу», — заверяет замдиректора «Татнефти», подчеркивая, что несмотря на оптимизацию, подрядчики стараются сохранить уровень зарплаты и социальные гарантии для персонала.
«Мы поддержали нефтесервис своими силами, дали людям работу: бурим скважины, не осваивая их. Плюс договорились с подрядчиками о ценовой формуле и объемах оплаты за выполненные работы», — отмечает он. По его словам, поддержка компаний, которые помогают бурить и ремонтировать скважины, необходима, потому что через время найти специалистов, столь же качественно выполняющих работы, — задача непростая. «Это не столько экономически выгодный проект, сколько необходимая подготовка к будущему», — подчеркнул Шафигуллин.
Об уплотнении сетки скважин
Масштабный инвестиционный проект «Татнефти» по уплотнению сетки скважин, инвестиции в который оценивались в 1 трлн рублей, сейчас заморожен. Напомним, согласно ему, только в Ромашкинском месторождении планировалось пробурить дополнительно более 6 тыс. скважин и добыть 73,6 млн т нефти.
«Проект пока приостановлен. Но еще до налоговых нововведений мы провели большую работу с федеральными минэнерго, минфином, минпромом, встречались с российскими машиностроителями, с руководителями предприятий оборонного комплекса. Заключили десятки рамочных договоров на поставку оборудования для бурения такого большого количества скважин. И договорились заранее, что как только будут сняты ограничительные меры по добыче нефти, когда изменятся условия добычи и условия по объемам ГТМ, проект будет реанимирован. Словом, мы готовы вернуться к этой работе, — подчеркнул Шафигуллин. — Бурить-то можем, но в этом сегодня нет потребности».
Если бы не соглашения ОПЕК+, «Татнефть» добывала бы объемы черного золота, запланированные Стратегией-2030, и бурила бы, как и в последние несколько лет, около 600 скважин ежегодно
О перспективах бурения
Если бы не соглашения ОПЕК+, «Татнефть» добывала бы объемы «черного золота», запланированные Стратегией-2030, и бурила бы, как и в последние несколько лет, около 600 скважин ежегодно с учетом проекта уплотняющей сетки. Сейчас, конечно, эта цифра снижена.
«Мы можем бурить свыше 1 тыс. скважин в год и готовы к этим объемам — у нас есть технологии, подрядчики, оборудование. И есть уверенность, что этих показателей мы все равно достигнем», — заверил замгендиректора. По его словам, «Татнефть» идет к заложенной в стратегии компании цели к увеличению добычи нефти до 38,4 млн тонн в год к 2030 году, для чего, пусть и с определенными корректировками, но продолжаются намеченные работы и по добыче нефти, и по повышению нефтеотдачи пластов, и по строительству скважин.
«Бригады КРС и ПРС (капитального и подземного ремонта скважин, — прим.ред.) без работы точно не останутся. После завершения разработки любого участка скважины должны еще и консервироваться. Это тоже делается бригадами по ремонту скважин, поэтому работа всегда была, есть и будет», — подчеркнул Шафигуллин, отвечая на тревожный вопрос одного из операторов ремонтной бригады.
О добыче через 100 лет и Арктическом шельфе
Советник президента РТ Ренат Муслимов считает, что нефти в Татарстане хватит еще лет на 200, а заместитель гендиректора «Татнефти» Рустам Халимов — что нефть будет добываться 100 лет, вспомнили сотрудники компании, задавая аналогичный вопрос Шафигуллину. Тот свою цифру называть не стал, пояснив, что запасы есть и компания их приращивает: «Вопрос не в том, насколько хватит нефти, а в том, какая будет в ней потребность в мире. В выигрыше останутся те, кто будет добывать эффективнее».
По его словам, проекты по участию в осваивании арктического шельфа не рассматриваются: «Татнефти» достаточно нынешних объектов разработки, на имеющихся лицензионных участках можно эффективно работать еще многие годы.
Шафигуллин добавил, что накопленный «Татнефтью» опыт бурения десятков тысяч скважин должен быть оцифрован
О цифровизации
IT-технологиями в компании занимается отдельное управление — «Татнефть-Цифровое развитие». «Сегодня на каждой буровой стоят датчики, снимающие все технологические параметры строительства скважин, информация через спутник передается в Центр управления бурения скважин. Так мы отслеживаем давление, проходку, вращение ротора и т. д. При работе с телеметрией в онлайн-режиме мы видим наши геолого-навигационные показатели — следим, в какой части пласта, по какой траектории и с каким азимутом идем», — объяснил Шафигуллин.
Он добавил, что накопленный «Татнефтью» опыт бурения десятков тысяч скважин должен быть оцифрован, а в перспективе планируется создание искусственного интеллекта, который, опираясь на этот большой пласт информации, будет предлагать варианты действий и при планировании, и при непосредственном строительстве скважин.
Об АГНИ
Научная составляющая активно развивается: в новом кампусе АГНИ создается единая лаборатория, объединяющая от геологии и разведки до переработки в единую цепочку, а специалисты «ТатНИПИнефть» смогут работать совместно со студентами, магистрантами и преподавателями.
«Также при АГНИ создано малое инвестиционное предприятие, выполняющее работы по супервайзингу, раньше мы заказывали эти услуги у сторонних организаций. И уже сегодня студенты, проходя практику, работают на наших объектах, обслуживают наши скважины. Мы видим их прогресс, это сильно помогает молодежи сократить процесс адаптации на производстве», — отмечает Шафигуллин, заверяя, что АГНИ сможет привлечь лучших профильных специалистов.
О «зеленых» технологиях
Сокращением выбросов углеводородов поинтересовалась корпоративный консультант гендиректора Наталья Дорпеко. Шафигуллин рассказал, что сегодня используются технические установки с более экономичными силовыми агрегатами, что уменьшает выбросы, идет работа и над заменой дизелей электродвигателями.
«Первыми в России мы начали использовать при ремонте скважин комбинированные установки с колтюбингом УКПТ-10. Наша задача состоит в том, чтобы минимизировать работы по подъему насосно-компрессорных труб. Бригада поднимает на штангах насос, спускает в скважину гибкую трубу, выполняет очистку призабойной зоны, промывку забоя и т. д. Этой же установкой спускает насос. Меньше задействованных бригад, меньше техники, соответственно — меньше выбросов», — приводит пример Шафигуллин.
Кроме того, используются экологичные реагенты для повышения нефтеотдачи пластов, изучаются и другие «зеленые» технологии, в том числе зарубежные. «В прошлом году мы с коллегами были в Канаде, 10 дней жили на буровой, смотрели на их методы и новшества. Часть увиденного уже используем в своей работе», — рассказал он.
«Нефтяник» — топ-клуб ВХЛ, перед ним каждый год стоит задача побеждать и становиться чемпионом»
О ХК «НЕФТЯНИК»
«Нефтяник» — топ-клуб ВХЛ, перед ним каждый год стоит задача побеждать и становиться чемпионом. «При этом нужно привлекать к хоккею своих ребят, школа „Нефтяника“ охватывает весь регион. Можно взять в команды ребят со стороны, но зачем? Лучше растить и развивать собственные кадры, а чтобы их постоянно находить, мы регулярно проводим турниры дворового хоккея, среди сельских поселений и РХЛ», — объяснил Шафигуллин.
Для подготовки будущих спортсменов создана Академия хоккея «Ак Барс», в которую входят три ДЮСШ — «Ак Барс» и «Динамо» в Казани и «Нефтяник» в Альметьевске. В них готовят по единым методикам, в том числе, учат вести страницы в соцсетях и правильно строить финансовые планы («многие, достигнув определенного мастерства, подписывают хорошие контракты, но не знают, как разумно распорядиться деньгами»).
Воспитанники в основном играют в родном клубе, но ряд сильных игроков поднялся и на уровень КХЛ. Среди «самородков» Шафигуллин назвал Артема Лукоянова и Данилу Воеводина, которые сейчас играют в «Ак Барсе», Василий Токранов — в СКА, Александр Дергачев — в «Витязе».
Полную версию интервью можно прочитать здесь.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 36
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.