Ринат Шафигуллин надеется, что кризисные времена рано или поздно пройдут, и нужно будет вновь увеличивать объем добычи, поэтому сейчас важно заложить базис для будущего Ринат Шафигуллин надеется, что кризисные времена рано или поздно пройдут и нужно будет вновь увеличивать объем добычи, поэтому сейчас важно заложить базис для будущего Фото: «БИЗНЕС Online»

О «запасных» скважинах

Падение стоимости нефти на мировом рынке вкупе с ограничениями по соглашению «ОПЕК+ привело к тому, что некоторые виды геолого-технических мероприятий «Татнефти» (в том числе, и бурение скважин) на время стали неактуальными. Но Ринат Шафигуллин надеется, что кризисные времена рано или поздно пройдут, и нужно будет вновь увеличивать объем добычи, поэтому сейчас важно заложить базис для будущего. С начала введения ограничений ОПЕК+ компания пробурила более 200 скважин, но пока не обустроила их — это резерв, задел, который можно быстро ввести в работу, когда ограничения будут сняты.

По его словам, активно используются новые технологии, например, недавно испытали первый в России аппарат лазерной сварки обсадных труб. В итоге если первые скважины когда-то бурились за 45 дней, то сегодня сроки сокращаются до 9 дней, а в некоторых случаях и до 4-5 суток.

О нефтесервисных компаниях

Объем заказов у сервисных компаний-подрядчиков снизился, но в основном за счет партнеров в других регионах, где ряд проектов совсем приостановлен. «Мы сократили заказы лишь по некоторым направлениям, нет такого, чтобы совсем прекращали работу», — заверяет замдиректора «Татнефти», подчеркивая, что несмотря на оптимизацию, подрядчики стараются сохранить уровень зарплаты и социальные гарантии для персонала.

«Мы поддержали нефтесервис своими силами, дали людям работу: бурим скважины, не осваивая их. Плюс договорились с подрядчиками о ценовой формуле и объемах оплаты за выполненные работы», — отмечает он. По его словам, поддержка компаний, которые помогают бурить и ремонтировать скважины, необходима, потому что через время найти специалистов, столь же качественно выполняющих работы, — задача непростая. «Это не столько экономически выгодный проект, сколько необходимая подготовка к будущему», — подчеркнул Шафигуллин.

Об уплотнении сетки скважин

Масштабный инвестиционный проект «Татнефти» по уплотнению сетки скважин, инвестиции в который оценивались в 1 трлн рублей, сейчас заморожен. Напомним, согласно ему, только в Ромашкинском месторождении планировалось пробурить дополнительно более 6 тыс. скважин и добыть 73,6 млн т нефти.

«Проект пока приостановлен. Но еще до налоговых нововведений мы провели большую работу с федеральными минэнерго, минфином, минпромом, встречались с российскими машиностроителями, с руководителями предприятий оборонного комплекса. Заключили десятки рамочных договоров на поставку оборудования для бурения такого большого количества скважин. И договорились заранее, что как только будут сняты ограничительные меры по добыче нефти, когда изменятся условия добычи и условия по объемам ГТМ, проект будет реанимирован. Словом, мы готовы вернуться к этой работе, — подчеркнул Шафигуллин. — Бурить-то можем, но в этом сегодня нет потребности».

Если бы не соглашения ОПЕК+, «Татнефть» добывала бы объемы «черного золота», запланированные Стратегией-2030, и бурила бы, как и в последние несколько лет, около 600 скважин ежегодно Если бы не соглашения ОПЕК+, «Татнефть» добывала бы объемы черного золота, запланированные Стратегией-2030, и бурила бы, как и в последние несколько лет, около 600 скважин ежегодно Фото: «БИЗНЕС Online»

О перспективах бурения

Если бы не соглашения ОПЕК+, «Татнефть» добывала бы объемы «черного золота», запланированные Стратегией-2030, и бурила бы, как и в последние несколько лет, около 600 скважин ежегодно с учетом проекта уплотняющей сетки. Сейчас, конечно, эта цифра снижена.

«Мы можем бурить свыше 1 тыс. скважин в год и готовы к этим объемам — у нас есть технологии, подрядчики, оборудование. И есть уверенность, что этих показателей мы все равно достигнем», — заверил замгендиректора. По его словам, «Татнефть» идет к заложенной в стратегии компании цели к увеличению добычи нефти до 38,4 млн тонн в год к 2030 году, для чего, пусть и с определенными корректировками, но продолжаются намеченные работы и по добыче нефти, и по повышению нефтеотдачи пластов, и по строительству скважин.

«Бригады КРС и ПРС (капитального и подземного ремонта скважин, — прим.ред.) без работы точно не останутся. После завершения разработки любого участка скважины должны еще и консервироваться. Это тоже делается бригадами по ремонту скважин, поэтому работа всегда была, есть и будет», — подчеркнул Шафигуллин, отвечая на тревожный вопрос одного из операторов ремонтной бригады.

О добыче через 100 лет и Арктическом шельфе

Советник президента РТ Ренат Муслимов считает, что нефти в Татарстане хватит еще лет на 200, а заместитель гендиректора «Татнефти» Рустам Халимов — что нефть будет добываться 100 лет, вспомнили сотрудники компании, задавая аналогичный вопрос Шафигуллину. Тот свою цифру называть не стал, пояснив, что запасы есть и компания их приращивает: «Вопрос не в том, насколько хватит нефти, а в том, какая будет в ней потребность в мире. В выигрыше останутся те, кто будет добывать эффективнее».

По его словам, проекты по участию в осваивании арктического шельфа не рассматриваются: «Татнефти» достаточно нынешних объектов разработки, на имеющихся лицензионных участках можно эффективно работать еще многие годы.

Шафигуллин добавил, что накопленный «Татнефтью» опыт бурения десятков тысяч скважин должен быть оцифрован Шафигуллин добавил, что накопленный «Татнефтью» опыт бурения десятков тысяч скважин должен быть оцифрован Фото: «БИЗНЕС Online»

О цифровизации

IT-технологиями в компании занимается отдельное управление — «Татнефть-Цифровое развитие». «Сегодня на каждой буровой стоят датчики, снимающие все технологические параметры строительства скважин, информация через спутник передается в Центр управления бурения скважин. Так мы отслеживаем давление, проходку, вращение ротора и т. д. При работе с телеметрией в онлайн-режиме мы видим наши геолого-навигационные показатели — следим, в какой части пласта, по какой траектории и с каким азимутом идем», — объяснил Шафигуллин.

Он добавил, что накопленный «Татнефтью» опыт бурения десятков тысяч скважин должен быть оцифрован, а в перспективе планируется создание искусственного интеллекта, который, опираясь на этот большой пласт информации, будет предлагать варианты действий и при планировании, и при непосредственном строительстве скважин.

Об АГНИ

Научная составляющая активно развивается: в новом кампусе АГНИ создается единая лаборатория, объединяющая от геологии и разведки до переработки в единую цепочку, а специалисты «ТатНИПИнефть» смогут работать совместно со студентами, магистрантами и преподавателями.

«Также при АГНИ создано малое инвестиционное предприятие, выполняющее работы по супервайзингу, раньше мы заказывали эти услуги у сторонних организаций. И уже сегодня студенты, проходя практику, работают на наших объектах, обслуживают наши скважины. Мы видим их прогресс, это сильно помогает молодежи сократить процесс адаптации на производстве», — отмечает Шафигуллин, заверяя, что АГНИ сможет привлечь лучших профильных специалистов.

О «зеленых» технологиях

Сокращением выбросов углеводородов поинтересовалась корпоративный консультант гендиректора Наталья Дорпеко. Шафигуллин рассказал, что сегодня используются технические  установки с более экономичными силовыми агрегатами, что уменьшает выбросы, идет работа и над заменой дизелей электродвигателями.

«Первыми в России мы начали использовать при ремонте скважин комбинированные установки с колтюбингом УКПТ-10. Наша задача состоит в том, чтобы минимизировать работы по подъему насосно-компрессорных труб. Бригада поднимает на штангах насос, спускает в скважину гибкую трубу, выполняет очистку призабойной зоны, промывку забоя и т. д. Этой же установкой спускает насос. Меньше задействованных бригад, меньше техники, соответственно — меньше выбросов», — приводит пример Шафигуллин.

Кроме того, используются экологичные реагенты для повышения нефтеотдачи пластов, изучаются и другие «зеленые» технологии, в том числе зарубежные. «В прошлом году мы с коллегами были в Канаде, 10 дней жили на буровой, смотрели на их методы и новшества. Часть увиденного уже используем в своей работе», — рассказал он.

«Нефтяник» — топ-клуб ВХЛ, перед ним каждый год стоит задача побеждать и становиться чемпионом» «Нефтяник» — топ-клуб ВХЛ, перед ним каждый год стоит задача побеждать и становиться чемпионом» Фото: ahc-neftyanik.ru

О ХК «НЕФТЯНИК»

«Нефтяник» — топ-клуб ВХЛ, перед ним каждый год стоит задача побеждать и становиться чемпионом. «При этом нужно привлекать к хоккею своих ребят, школа „Нефтяника“ охватывает весь регион. Можно взять в команды ребят со стороны, но зачем? Лучше растить и развивать собственные кадры, а чтобы их постоянно находить, мы регулярно проводим турниры дворового хоккея, среди сельских поселений и РХЛ», — объяснил Шафигуллин.

Для подготовки будущих спортсменов создана Академия хоккея «Ак Барс», в которую входят три ДЮСШ — «Ак Барс» и «Динамо» в Казани и «Нефтяник» в Альметьевске. В них готовят по единым методикам, в том числе, учат вести страницы в соцсетях и правильно строить финансовые планы («многие, достигнув определенного мастерства, подписывают хорошие контракты, но не знают, как разумно распорядиться деньгами»).

Воспитанники в основном играют в родном клубе, но ряд сильных игроков поднялся и на уровень КХЛ. Среди «самородков» Шафигуллин назвал Артема Лукоянова и Данилу Воеводина, которые сейчас играют в «Ак Барсе», Василий Токранов — в СКА, Александр Дергачев — в «Витязе».

Полную версию интервью можно прочитать здесь.