«Почему вы считаете, что ущерб причинил Роберт Ренатович?»: АСВ рассказало, как считало урон по делу ТФБ

Алексей Клюкин настоятельно обращал внимание, что деньги не выводились, а «крутились» в банке — кредиты выдавались, и суммы возвращались обратно на погашение других кредитов Фото: «БИЗНЕС Online»

аДВОКАТ МУСИНа вызвал на допрос представителя асв, который отвечал за «субсидиарку»

На протяжении трех недель адвокат экс-бенефициара Татфондбанка Роберта Мусина зачитывал материалы уголовного дела. На его взгляд, они должны указать на то, что сумма ущерба по уголовному делу в 53 млрд рублей предельно завышена. Алексей Клюкин настоятельно обращал внимание, что деньги не выводились, а «крутились» в банке — кредиты выдавались, и суммы возвращались обратно на погашение других кредитов.

В том числе свое внимание Клюкин обращал на иск о субсидиарной ответственности от сентября 2020 года. Арбитражный суд Татарстана удовлетворил требования АСВ — дыру в Татфондбанке оценили в 141 млрд рублей. Указанный долг повесили не только на Мусина, но и на топ-менеджеров погоревшего банка. В их числе Марат Загидуллин, Ильдус Мингазетдинов, недавно арестованный в Москве Рамиль Насыров и другие. Но пока эту космическую сумму не включили в реестр требований кредиторов. Хотя с самого Мусина, например, и брать «особо нечего» — конкурсный управляющий зафиксировал 6 земельных участков в Лаишево и Зеленодольске площадью 270 га, 5 млн рублей в лопнувшем ТФБ, доли в компаниях, мотолодку Terhi 475 Twin C 2012 года и прицеп. 

Клюкин попросил пригласить представителя АСВ, одного из управляющих лопнувшим ТФБ — Алексея Амбразевича, чтобы выяснить, почему в решении по иску о «субсидиарке» Мусину предъявляют требования по сделкам с нулевым ущербом? Напомним, это не первый допрос представителей АСВ. В сентябре 2019 года подробно допросили постоянного участника судебных процессов Андрея Соколова. 

Когда в суд пришел Амбразевич, Клюкин со всей своей адвокатской скрупулезностью начал задавать вопросы. Впрочем, недолго: весь допрос шел не более получаса. Прежде всего он спросил у потерпевшего, знакомо ли ему содержание приложения №3 в реестре сделок, причинивших ущерб банку. «Да», — подтвердил Амбразевич и добавил, что с 16 декабря 2019 года по 11 января 2021-го он сопровождал процесс в рамках дела о банкротстве ТФБ по привлечению бывших руководителей банка к субсидиарной ответственности.

«Согласно данному приложению сумма выданных кредитов составила около 31 миллиарда рублей. Сумма возвращенных денег — каким-то образом около 27. Итак, сумма ущерба получилась 8 миллиардов 534 миллиона 193 тысячи 974 рубля. Вы можете объяснить, как данный ущерб подсчитывался? Что бралось в расчет?» — спросил Клюкин. Амбразевич отметил, что с 2017 года, когда АСВ было привлечено в банк в качестве конкурсного управляющего, проводился анализ о признаках и причинах банкротства самого банка. Тогда было исследовано 137 юридических лиц, проводился их общий анализ и расчет причиненного ущерба. 

«Установлено, что часть выданных технических ссуд направлялась в том числе на погашение ранее выданных технических ссуд. Соответственно, с учетом этого агентство принимало во внимание, что денежные средства, например, предоставленные по договору компании ООО „Траверз Компани“, направлены на погашение технических ссуд иных лиц, которые выдали ранее», — сказал представитель агентства.

Амбразевич добавил, что АСВ установило также, что по 78 ссудам с пятой категорией качества (низшая степень качества заемщика — прим. ред.) предоставлено надлежащее обеспечение. Конкретно за пример он снова взял ООО «Траверз Компани», которым в качестве обеспечения был предоставлен залог прав по депозиту, размещенному Зеленодольским заводом им. Горького. АСВ признало это обеспечение надлежащим. «Применив при этом формулу, вычли из суммы общего кредита сумму обеспечения, в данном случае это минус 55 миллионов. Таким образом рассчитали общий ущерб», — объяснил управляющий.

Представитель отметил, что по указанному расчету анализировались общие потоки по всем кредитам. «То есть расчет производился не по конкретному кредиту. Поэтому выдергивать из этого расчета один кредит и брать во внимание, что по нему указан ущерб „ноль“ или отрицательное значение — не совсем верно, потому что учитывались общие потоки и движение денежных средств», — акцентировал внимание Амбразевич. 

АСВ установило также, что по 78 ссудам с пятой категорией качества (низшая степень качества заемщика — прим. ред.) было предоставлено надлежащее обеспечение Фото: «БИЗНЕС Online»

КАК ФОРМИРОВАЛСЯ «НУЛЕВОЙ УЩЕРБ»

Но адвокат требовал конкретики. 

— То есть, если я вас правильно понял, для точности информации по каждому конкретному кредиту нужно рассчитывать его след от выдачи до конечной точки? — задал вопрос Клюкин.

— А что подразумевается под конечной точкой? — переспросил Амбразевич.

— Просто приведу пример. Я не совсем знаком с той сделкой, которую вы озвучили по «Траверз Компани». На предыдущих заседаниях мы обсуждали другие, но смысл тот же самый. У меня есть договор, согласно которому ООО «Новая электроника», хорошо всем известное, получило кредит в сумме 160 миллионов. Если мы посмотрим дальше, здесь действительно стоит выдача, как у нас в обвинительном заключении, 160 миллионов рублей, но ущерб «ноль». Здесь укладывается ваше объяснение. На основании тех данных, которые были у меня, получилось, что «Новая электроника» получила указанный кредит, разделила его на четыре транша около 42 миллионов, и они через ряд компаний в этот же день сосредоточились на расчетном счету ООО «ЕЗЦ» и поступили вновь в Татфондбанк в виде погашения задолженности «ЕЗЦ». Поэтому здесь «ноль» стоит, исходя из того, что деньги в банк вернулись? 

— Конкретно по данным сделкам не могу вам точно сказать о движении денежных средств. Как я ранее говорил, такое практиковалось.

— Тем не менее это может не отражать реальной картины, поскольку, как вы говорите, общий поток брался в расчет?

— Рассматривался общий поток, и в данном случае этот расчет не отражает общей картины по фактической задолженности конкретного юридического лица. 

— Если брать конкретную сделку, куда были перечисления и на чем они закончились? 

— Все верно, если пользоваться указанными расчетами, — закрыл этот вопрос представитель АСВ. 

Задолженность по кредиту одна, например на сумму в 240 млн рублей по договору ТФБ с ООО «Урман», а за ней следует залог на ту же сумму. И в документах указывался тот же «ноль» Фото: «БИЗНЕС Online»

Как АСВ учитывало залоговое имущество

Похожий пример показал Клюкин, но с немного другим механизмом — с залогом. Когда задолженность по кредиту одна, например на сумму в 240 млн рублей по договору ТФБ с ООО «Урман», а за ней следует залог на ту же сумму. И в документах указывался тот же «ноль».

Амбразевич подтвердил, да, нулевой ущерб был из-за того, что залог приняли в расчет. «Принцип тот же. Агентство сочло указанное обеспечение, которое было предоставлено на момент выдачи, надлежащим, и уменьшило сумму ущерба на сумму обеспечения», — добавил представитель АСВ. 

— Применительно к «Урману» здесь конкретно имелось обеспечение в виде векселя. Оно было выведено в декабре 2016 года, но у нас в материалах дела есть решение Арбитражного суда, согласно которому сделка признана недействительной. Такой залог мог учитываться здесь в ваших расчетах? — спросил Клюкин.

— Нет, в расчет бралось только то обеспечение, которое давалось на момент выдачи кредита. В дальнейшем многое обеспечение было расторгнуто, прекращено, часть обеспечений восстановлена, — ответил ему Амбразевич. 

— Меня интересует, если залоговое имущество по состоянию на 15 декабря 2016 года выведено до указанной даты, но, например, возвращено 15 января 2018-го по судебному решению, оно здесь могло учитываться?

— Затрудняюсь сейчас пояснить, могло ли. Если есть возможность уточнить, что за вексель…

— Вексель предоставлен ООО «Интерстар», судя по серии, это вексель Татфондбанка стоимостью 207 миллионов 323 тысячи рублей. Он у нас прошел обеспечением даже не по одному, а по всем четырем кредитным договорам. Мне просто интересно, такие залоги, которые были сначала выведены, а потом по решению Арбитражного суда возвращены, учитывались или нет? — говорит адвокат. Напомним, что стоимость векселя по договору действительно была 207 млн, но на 14 декабря 2016 года она упала до 14,7 миллиона.

— При расчете принимался во внимание тот факт, что часть обеспечения была возвращена, но расчет брался на дату выдачи кредита, — объяснил потерпевший.

На этом вопросы у Клюкина к нему закончились. 

Динар Чуркин: «Когда рассчитывались общие потоки, агентство принимало во внимание, что со стороны должника либо третьих лиц было предоставлено надлежащее обеспечение, которое уменьшало сумму данного ущерба» Фото: «БИЗНЕС Online»

СУММА «СУБСИДИАРКИ» УВЕЛИЧИЛАСЬ ДО 149 МЛРД РУБЛЕЙ

Но появились вопросы у гособвинителя Динара Чуркина. Он уточнил, правда ли, что при расчетах АСВ руководствовалось такой логикой: если по кредиту есть обеспечение на момент заключения договора, значит, ущерб нулевой и к «субсидиарке» лицо при этом не привлекается? Амбразевич объяснил, что не совсем так: «К субсидиарной ответственности лицо в любом случае привлекается, потому что основаниями для привлечения являлись не только сделки. Когда рассчитывались общие потоки, агентство принимало во внимание, что со стороны должника либо третьих лиц было предоставлено надлежащее обеспечение, которое уменьшало сумму данного ущерба». Но, как отметил представитель агентства, в указанный расчет также вошли сделки по расторжению обеспечения. 

По выводу обеспечения у АСВ был отдельный расчет в таблице Excel, она не была указана в приложении №3. Амбразевич назвал в суде общие цифры по всем сделкам, куда вошли и сомнительные сделки, и сделки о прекращении обеспечения, и ссудная задолженность — около 40 млрд рублей. «Это общий расчет ущерба», — отметил он. 

Также представитель АСВ добавил, что несмотря на то, что по гражданскому иску было вынесено определение о привлечении бывших руководителей ТФБ к «субсидиарке», вопрос о размере задолженности приостановлен до окончательного расчета с кредиторами. «Так как основаниями для привлечения к ответственности послужило не только совершение сделок с ущербом, но и иные причины. В соответствии с законом о банкротстве ущерб рассчитывается исходя из остатка непогашенных требований всех кредиторов. Указанный остаток можно определить только после окончательного расчета с кредиторами. В отношении одного из лиц суд взыскал убытки в виде 9 миллиардов рублей, а не привлек его к субсидиарной ответственности», — сказал потерпевший. 

Адвокат экс-бенефициара ТФБ тут же спросил, есть ли какая-то сумма, которая будет вменяться Мусину? «На дату подачи иска мы вменяли сумму в размере текущего реестра — около 141 миллиарда рублей. Всем лицам — у нас проходили всего 11 человек. На данный момент, насколько мне известно, размер реестра составляет около 149 миллиардов», — ответил Амбразевич. 

На этом вопросы к потерпевшему закончились. 

Соколов объяснил, что если взять ущерб по абсолютно всем кредитам, которые проходят по субсидиарному иску, то сумма будет существенно отличаться в бо́льшую сторону. «Потому что невозврат по „ЕЗЦ“, и по другим компаниям также невозвратные» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОЧЕМУ ВЫ СЧИТАЕТЕ, ЧТО УЩЕРБ ПРИЧИНИЛ Роберт Ренатович?»

Любопытный диалог после ухода Амбразевича сложился у Клюкина с другим представителем АСВ — Соколовым.

— Я озвучил погашение по задолженности «ЕЗЦ» и ООО «Новая электроника». Почему вы считаете, что ущерб причинил Роберт Ренатович в 2013 году, а не тот, кто выдал кредит «ЕЗЦ» в 2012-м? — спросил адвокат у Соколова.

— Расчет ущерба, о котором говорил свидетель, сводился к тому, что брались идеальные условия на момент выдачи кредита. Агентство считало, что обеспечение было допустимым. Но в действительности оно выбыло из собственности банка, ушло с его баланса по вине в том числе подсудимого, — ответил ему потерпевший.

— Я не про обеспечение.

— Сделки и кредиты в том числе.

— Он [Амбразевич] сказал: «ООО „Траверз Компани“ за кого-то заплатило, поэтому их задолженность, которую они погасили за кого-то, мы в расчет не берем».

— Мы считаем, что, если денежные средства не были возвращены на расчетный счет заемщика, они фактически являются невозвратными.

— На сегодняшний день у нас два факта выдачи кредитов — это ООО «ЕЗЦ» от 21 декабря 2012 года и выдача кредита «Новой электронике» от 13 октября 2014-го. Кредит, который выдан 13 октября, закрывает кредит, предоставленный в декабре. Какими действиями ущерб причинен? 

— Деньги не были возвращены фактически на ссудный счет.

— То есть вы хотите сказать, что ущерб причинен и там, и там?

— Ущерб причинен по тем сделкам, которые мы имеем в рамках обвинения. Я просто конкретно не могу сказать, но, если они фигурируют в обвинении, да, безусловно. 

— Вопрос в том, когда ущерб был причинен, в 2012-м или 2013-м?

— У нас идет период 2013-го, берем отчетную дату, на которую фиксируется невозвратная сумма кредитов. Следствие посчитало нужным взять три финансовых года до отзыва лицензии.

— Мы опять приходим к тому, что, если банк получил данные деньги, это в расчет не принимается.

— Да, все верно. Это учет без конкретного решения. Если вы слышали, то решение о включении субсидиарной ответственности вступило в силу, но сумма не определена. Если учитывать все условия, в том числе невозвратные кредиты…

— Я веду в данном случае речь только о первом эпизоде.

— Мы считаем, что фактически, учитывая последующие условия после заключения кредитов и невозврат этих денежных средств, явно причинен ущерб. 

Соколов объяснил, что если взять ущерб по абсолютно всем кредитам, которые проходят по субсидиарному иску, то сумма будет существенно отличаться в бо́льшую сторону. «Потому что невозврат по „ЕЗЦ“, и по другим компаниям также невозвратные», — сказал представитель АСВ.

«Как вам такая логика, если посмотрим с другой стороны, что ущерб был причинен в 2012 году, а в 2013-м его просто прятали?» — спросил Клюкин. Но тут запротестовал гособвинитель, потому что это всего лишь догадки. А судья Наиль Камалетдинов с ним согласился. 

Процесс был отложен на 12 марта — в этот день повторно допросят еще одного представителя потерпевшего — юриста из Нацбанка РТ Эльдара Абдуллина.