Россияне и их деньги: «Число нищих и бедных в стране составляет почти 40 процентов населения»

Двое безработных получили по 10 лет

за похищение генерал-майора ФСБ Пастушкова.

Под пытками паяльником генерал

выдал им закопанные у него в саду $5 миллионов.

(новостное)

Александр Виноградов: «В итоге же получается, что нищие и бедные составляют 40 процентов от населения страны, а устойчивым и неплохим финансовым положением может похвастаться лишь каждый третий» Фото предоставлено Александром Виноградовым

Граница нищеты была обозначена как 1 ПМ

История, финал которой вынесен в эпиграф, поражает своей былинностью. Двое безработных, бравый генерал ФСБ, не побоюсь этого слова, надежа и опора «осажденной крепости» с ее завещанными предками духовно-нравственными ценностями, вульгарный паяльник и клад в 5 млн «кровавых пиндосских баксов». Суждений по этому поводу можно высказать много, очень различающихся по сути, тональности и экспрессии, но я ограничусь одним: «Деньги в стране есть». Соответственно, сразу возникает закономерный вопрос: у кого они и сколько их? И на этот вопрос недавно появился очередной ответ, исходящий из вполне авторитетного источника.

Речь идет о мониторинге доходов и уровня жизни населения России за 2019 год, изданном Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН. Исследование, на основании которого был сформирован доклад, проводилось перед началом всей этой истории с коронавирусом, и несложно предугадать, что сейчас, с учетом ее последствий, ситуация стала несколько похуже, чем та, что зафиксирована в докладе, но и то, что зафиксировано, прямо скажем, удручает.

Авторы исследования разделили весь массив граждан страны на пять страт, которые, конечно же, имеют свои названия, но фактически могут быть описаны в более простых терминах. Это «нищие», «бедняки», «небогатые», «среднеобеспеченные» и «все в порядке». При этом границы денежного дохода на душу, которые и определяли помещение в ту или иную страту, были определены относительно прожиточного минимума (ПМ), составляющего в текущем году 11 653 рубля.

Граница нищеты была обозначена как 1 ПМ. Предполагается, что этого 1 ПМ хватит на минимальную еду, одежду и налоги вкупе со сборами, хотя я вообще не понимаю, как на 11 тыс. в месяц можно прожить сколько-нибудь долгое время. Тем не менее выяснилось, что таких граждан у нас в стране почти каждый 8-й — 12,3% людей входят в данную категорию.

«Бедность» была обозначена как подушевой интервал доходов между 1 ПМ и 2 ПМ. Предполагается, что на эти 2 ПМ можно уже жить неопределенно долгое время, и жить не как бомж, а вполне на социально-приемлемом уровне — питаться не просрочкой из мусорных баков и носить чистую одежду. Людей, относящихся к этой категории по доходам, уже заметно больше, их число было оценено как 27,8%. Соответственно, общее число нищих и бедных в стране составляет почти 40% населения.

Далее, «небогатые» имеют на душу от 2 до 3,2 ПМ. Выглядит это на первый взгляд даже неплохо, но ключевой проблемой для данной социальной страты, составляющей 24,7% от общего числа граждан, является нестабильность положения. У них мало накоплений на черный день, хватит их не очень надолго, и, в случае непредвиденной ситуации, от внезапных трат (к примеру, по медицинским причинам) до увольнения, риски оказаться в нижних категориях очень существенны. Можно предположить, что в число таких людей входит заметное количество «обычных» семей с двумя детьми. 

У «среднеобеспеченных» — от 3,2 до 11 ПМ на душу, и таких людей больше всего — 32,8%, почти треть. У этой страты нет зашкаливающего богатства, они смотрят на ценники, в рабочем порядке высматривают товары по акциям, но, если их нет, спокойно купят то, что подороже. Кроме того, у них есть определенные запасы капитала, позволяющие пережить ту или иную черную полосу в жизни. Товары длительного пользования также в наличии, и достаточно новые. Самое приятное то, что их финансовое положение стабильно, а риски потерять в доходах и уровне жизни невелики.

Наконец, категория «богатые» имеет подушевой доход от 11 ПМ, таких граждан в стране около 3%, и у них, полагаю, все хорошо устроено. Останавливаться на этой категории мы не будем.

В итоге же получается, что нищие и бедные составляют 40% от населения страны, а устойчивым и неплохим финансовым положением может похвастаться только лишь каждый третий. Другие двое вынуждены существовать в тяжелых жизненных режимах — от физиологического выживания и экономии на всем до необходимости очень плотно работать, чтобы не потерять с трудом достигнутого уровня жизни. Выглядит это, надо сказать, очень грустно для страны с ее планов громадьем про 25 млн высокопроизводительных рабочих мест, пятым местом в мире по размеру экономики и прочими столь же замечательными идеями.

Уровень долговой нагрузки исторически рекордный

Более того, приведенные данные подтверждаются и иными источниками. Так, две недели назад крупнейший портал вакансий HeadHunter провел опрос среди пользователей, интересуясь, на сколько им хватит денег в случае потери работы. Выяснилось, что 23% людей начнут испытывать финансовые сложности уже менее чем через неделю, 20% сказали, что им денег хватит на недели на две, а 16% сумеют продержаться целый месяц, прежде чем начнут класть зубы на полку — за ненадобностью. Далее, 11% спокойно пересидят квартал, полгода без работы выдержат лишь 4%, до года доживут 3%, а более года могут сидеть без работы лишь 2%. Иными словами, «от зарплаты до зарплаты», почти без накоплений, живут порядка 60–65% граждан страны.

Но флуктуации трат никто не отменял — и люди, несмотря на такую жизнь «в обтяг», спасаются кредитованием, что не проходит без последствий. Так, выступая 26 марта на 22-й всероссийской банковской конференции, глава департамента финансовой стабильности Центробанка Елизавета Данилова сообщила, что граждане отдают банкам в виде платежей по кредитам 11,7% своих совокупных доходов. Данный уровень долговой нагрузки является историческим рекордом. При этом уровень закредитованности, по словам Даниловой, продолжает расти. Собственно говоря, а с чего бы ему падать? Потребительские кредиты выступают как костыли, позволяющие за плату банкам в виде процентных платежей «размазать» по времени текущее потребление, необходимое и не очень, и ложатся они на продолжающееся падение реальных доходов населения, которое составило 3,5% в прошлом году. При этом, что любопытно, в прошлом году доходы казны от нефти и газа просели на 33,9% (что позволило в очередной раз похвастаться «слезанием с нефтяной иглы»), налог на прибыль сократился на 11,6%, а налог на доходы физлиц в консолидированном бюджете вырос на 7,5%, в полном соответствии с тезисом «люди — новая нефть».

«Хотят странного» и «раскачивают лодку»

Подводя под всем вышесказанным итог, я хотел бы высказать два суждения.

Во-первых, все не настолько плохо для граждан, как кажется на первый взгляд. Восьмая часть людей нищие, но массовых смертей от голода и холода не фиксируется. Можно предположить, что у них есть некие свои источники «денег» — приход от натуральной экономики (выращивания еды самому себе), серые доходы, помощь родственников из иных социальных страт. Это, однако, взгляд беспристрастного стороннего наблюдателя. Государство со своей позиции заинтересовано в том, чтобы всю эту возможную «серость» пресечь, в том числе и посредством различной «цифровизации» и «прозрачности». Есть присказка о том, как государство работает с некой отраслью — мол, если оно растет, надо повысить налоги, если еще трепыхается, следует зарегулировать, а если трепыхаться перестало, то дать субсидию. Полагаю, тренд идет именно в эту сторону; впрочем, об этом я недавно уже писал.

Во-вторых, есть у меня гипотеза, что государство как квазиживой актор заинтересовано в поддержании такого статус-кво. Связано это с эмпирически наблюдаемым эффектом: когда подушевой ВВП переваливает порог в $10–12 тыс. на душу (в текущих долларах, без всякого ППС), то происходит фазовый переход в настроениях социума. Примерно на этом уровне доходов люди массово выходят из режима «экономия и выживание», покидают привычную колею «работа – дом», начинают смотреть вокруг, думать, задавать вопросы, требовать. Начинается недовольство чиновниками, выборами, наглухо задавленным местным самоуправлением, ориентированной на Москву бюджетной системой (те же акцизы не остаются в регионах, по месту фактической траты денег людьми), величиной налогов и сложностью регулирования предпринимательской деятельности. Говоря интернетными охранительскими терминами, «хотят странного» и «раскачивают лодку». А раз так, то и не стоит им особо-то давать денег, чтобы не провоцировать подобные настроения: пусть работают и не думают. Это проскальзывает и в речи — не раз и не два я видел выражаемую текстом радость от того, что 2 трлн рублей, которые граждане страны потратили бы на туризм в прошлом году, не покинули ее пределов. Мол, не надо вам, граждане России, на мир смотреть, вот вам туристический кешбэк, ну и заодно инициативы по расширению курортных сборов. А ящики с миллионами — разнообразным достойным людям. Ведь они заслужили.